В Неделю (воскресенье) мясопустную, за неделю до начала Великого поста, Церковь вспоминает о Страшном суде Господнем. За службой в этот день читается Евангелие о втором Пришествии Господа, о награде, которая ожидает праведных, и вечном огне, в который пойдут те, кто не исполнил Заповедей Господних. Песнопения этого дня также говорят о покаянии и добрых делах: накормить голодных, напоить жаждущих, посетить больных и заключенных.
Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 24, 40).
По учению святых отцов, всем желающим вечного спасения должно ежечасно держать в уме своем память смертную и размышлять о грядущем воздаянии. Эти мысли, как «стрекало погонщика» для души, заставляют оторваться от земной суеты и воспрянуть к иному миру. Тексты церковных служб и песнопений постоянно напоминают о скором течении нынешнего века, о приближающейся вечности. Неделя мясопустная, предваряющая начало Великого Поста, особенно располагает и призывает нас обратиться к будущему, к той таинственной и неведомой грани, перешагнув которую никто уже не сможет возвратиться назад. Говорят, что сразу же после смерти каждый из нас точно уразумеет, как должно было жить на земле. Святоотеческие повествования немного приоткрывают нам эту сокровенную завесу, наставляя к добродетели и воздержанию от греховных страстей и пороков. Иноческое воздержание, предполагающее постоянное самопринуждение и долголетнее, каждодневное терпение внутренних и внешних скорбей, имеет для себя твердую опору в памятовании об исходе из этой жизни и конечном ответе перед Нелицеприятным Судией. Потому что истинный инок есть тот, кто «вменил себя со отшедшими света и жития сего», т.е. тот, кто уже и теперь видит себя предстоящим перед Престолом Божиим, со страхом и трепетом ожидая последнего о себе определения. Иначе невозможно постоянно пребывать в духовном делании, не огорчаясь и не развлекаясь различными суетными вещами нынешнего века.
Тропари в неделю мясопустную, глас 8.
Се Жених грядет в полунощи, и блажен раб, его же обрящет бдяща. Недостоин же паки, его же обрящет ленящася. Блюди убо душе моя, да не сном отяготишися и да не смерти предана будеши, и царствия вне затворишися, но воспряни зовущи: свят, свят, свят еси, Боже, Богородицы ради, помилуй нас.
День он страшныи помышляющи, душе моя побди, вжигающи свещу свою, и маслом просвещающи, не веси бо когда приидет к тебе глас глаголющии: се Жених. Блюди убо, душе моя, да не воздремлеши, и пребудеши вне толкущи, яко пять дев; но бодрено побди, яко да усрящеши Христа милостива, и даст ти чертог божественыя славы Своея.
Кондак, глас 1.
Егда приидеши Боже на землю со славою, и трепещут всяческая, река же огненая пред судищем течет, книги разгибаются, и тайная обличаются. Тогда избави мя от огня негасимаго, и сподоби мя одесную Тебе стати Судие праведныи.
Библиотека Русской веры
Канон в неделю Мясопустную →
Читать онлайн
Святоотеческие поучения — бесценное духовное сокровище, утверждающее и поддерживающее нас на избранном пути. Здесь можно отметить, что в современном бездуховном обществе все православные христиане также являются своего рода «иноками». Отличие в одежде, бытовых обычаях и морально-нравственных правилах, строгое соблюдение постов и прочих церковно-канонических уставов — ограда и стена, за которой находится внутренний христианский мир, сокрытый от внешних взоров. О «последних временах» были прежде пророчества, что будут дни, когда не останется уже таких великих подвижников и чудотворцев, которые могли бы словом своим воскрешать мертвых или двигать горами. Не будет также ни видений, ни откровений свыше, ни прочих чудес, но если кто сумеет тогда твердо сохранить свою веру и противостоять всеобщему отступлению и соблазну, тот получит свою награду наравне с древними отцами. Должно только всегда духовно бдеть и помнить, что время приближается, самый главный и решительный день в нашей жизни, может, уже совсем где-то рядом. Горе тому, кого застанет он внезапно, в расслаблении и беспечности.
«Послушай, сестра моя, — наставляет преподобный старец Исаия духовную дочь свою, преподобную инокиню Феодору, — премудрого и святаго отца нашего Иоанна Златоустаго, как беседует он к нам о суетном житии сем: оставившие суетные и тленные блага житейские не обращайте к ним опять сердца. Богатство минуется, слава преходит и исчезает, как тень. Суета суетствий — всяческая суета! — Обаче всуе мятется человек, сокровиществует, и не весть, кому соберет я. Любящие блага мирские поистине всуе мятутся, всуе подъемлют труды и подвергаются бедствиям, собирая то, что вмале должно исчезнуть, и чего не могут взять с собою: ибо все оставят здесь, и нагими отыдут на страшное судилище Христово, как нагими родились. Хотя бы кто собрал здесь все сокровища мира, наг и беден, сокрушен и смирен, в страхе и трепете восстанет на то страшное зрелище — на нелицеприятный и неподкупный Суд, где трубят ангелы, поставляются престолы, раскрываются книги деяний наших, течет река неугасимого огня, где червь неусыпающий, тьма кромешная, тартар страшный, где неумолчный скрежет зубов, непрестанные стенания и неутешный плач, где нет смеха, но непрестанное рыдание, где нет света, но непроницаемая тьма, нет согласного пения, но стоны и вопли. Страшно поистине и слышать, но сколь страшнее будет видеть своими очами всю тварь, мгновенно восставшую и дающую отчет о всяком слове, деле и помышлении, обо всем, кто в чем согрешил. Велик будет тогда страх, добрая сестра моя, велик трепет, добрая моя Феодора, каковаго еще не было доселе и не будет до самого того часа! Трубят страшные трубы, солнце меркнет, звезды падают, небо свивается, силы небесные подвигаются и Суд готовится. О страх, о трепет, о нужда в час неизбежного предстания судилищу!
…Одну девственницу, престарелую летами и умудренную в страхе Божием, спросил я о причине ея удаления от мира, и она, вздохнув, так начала мне говорить. Отец у меня был кроток и тих, но немощен телом, так что всю почти жизнь пролежал в постели. Впрочем, когда был здоров, работал смиренно в поле и терпеливо собирал нужное для дома. Вел он такую уединенную жизнь, что в селении нашем редко с кем входил в беседу, и так любил молчание, что тем, кои не знали его, казался немым. Мать же моя была совершенно противного нрава; обо всем любопытствовала и за пределами отечества; когда говорила, то казалось, что все тело ее было языком; со всеми почти ссорилась и бранилась; любила пить вино, водилась с развратниками и разоряла дом. Между тем не знала болезни, но всю жизнь была очень здорова. Наконец, отец мой, истощенный болезнями, умер. Вслед за сим возмутился воздух, начались страшные громы и молнии, бури и дожди, — так что до трех дней не могло быть предано земле тело его. Тогда все в селении, качая головами, говорили: какое зло безвестно крылось между нами! Верно это враг Божий, когда сама тварь не дает нам предать его земле. Но чтоб не затлело тело его и не причинило вреда, хотя с трудом, под дождем и бурею, решились похоронить его. Мать моя, после того получив свободу, предалась еще большему разврату. Но когда потом умерла, погода была ясная, и все, кажется, споспешествовало светлости ее похорон.
Я осталась в малолетстве. Но когда вышла из детского возраста, и страсти начали пробуждаться и тревожить мое неопытное сердце, — в один вечер я села и начала помышлять о том, какой избрать мне путь жизни? Идти ли путем отца — в кротости, благочестии и чистоте? Но, думала я, что пользы было ему от такой жизни? Всегда болезни и скорби, и по смерти земля как-бы не принимала тела его. Если б угодна Богу была такая жизнь, не потерпел бы он столько зол. Жизнь матери, кажется, вернее. Она жила по всем желаниям сердца, и была всегда здорова, и погребения сподобилась светлого. Так жизнь матери лучше. Ибо лучше своим глазам верить, и следовать тому, что верно и известно.
Итак, мне показалось, что лучше идти путем матери. Между тем настала ночь, и меня объял сон. И вот предстает мне в сновидении некто высокий ростом, страшный видом и грозно спрашивает меня: скажи мне, говорит, какие помыслы в сердце твоем? Дрожа от страха, я не могла и смотреть на него; а он еще более страшным голосом требовал сказать ему, о чем помышляла я. Отуманенная страхом, я забыла, о чем думала, и сказала: я ничего не помню. Тогда он сам напомнил мне все. Обличенная, я созналась в том и просила прощения, предлагая в извинение причину, побудившую меня так подумать. После сего он сказал мне: пойди, посмотри, какова участь отца твоего и какова — матери твоей, и тогда избери себе, что хочешь, — и, взяв меня за руку, повел.
Ввел он меня в сад, исполненный всякого рода дерев с плодами, красоты, превышающей всякое повествование. Когда вошли мы в середину, то нас встретил отец мой и обнял меня, называя любезным чадом. Я просилась остаться с ним, но он сказал мне: теперь это невозможно, но если пойдешь по стопам моим, то придешь сюда в короткое время.
Я опять начала умолять отца; но ангел, введший меня сюда, сказал мне: иди теперь посмотри, где мать твоя. И ввел меня в жилище, исполненное мрака и зловония. Там показал он мне печь, горящую огнем и смолу кипящую. Какие-то страшные лица стояли вокруг печи. Я посмотрела вниз и увидела мать свою в огне по самую шею. Она скрежетала зубами, жегомая огнем и снедаемая червями. Увидев меня, она возопила: увы мне, чадо мое! Увы мне от злых дел моих! Смешным казалось мне честное твое целомудрие, и за блуд и невоздержание не думала я быть наказанною. И вот что терплю за кратковременную сласть. Но помоги мне, чадо мое! Вспомни болезни рождения и заботы воспитания, и помоги матери своей!
В жалости я протянула было к ней руку, но огонь опалил руку мою, так что от несносной боли я закричала крепко и проснулась. От крика моего проснулись и бывшие со мною в доме, и, прибежав ко мне, спрашивали о причине моего испуга. Я рассказала им виденное, и, благодаря человеколюбие Бога, избрала путь жизни отца моего. Вот что рассказала мне честная сестра! Итак, зная, какие страшные муки ожидают грешников, и как отрадны жилища идущих путем заповедей Божиих, положим в сердце своем удаляться от зла и творить благо, да благостию Господа наследуем живот вечный.
Да страшимся безвестности смерти, сестра моя, не зная в каком состоянии она застигнет нас, — чтоб иначе не помрачился как-нибудь помысл наш, враг не всеял в нас какой-нибудь страсти, чтобы не ослабело доброе и благочестивое наше расположение, и мы, обратившись к чему-нибудь мирскому, не погубили всего труда своего. Ибо Господь сказал: в чем застану, в том и сужу» («Митерикон»).
 Миниатюра лицевого Апокалипсиса. XVI в. |
 Мучения грешников в аду. Фреска Лавры святого Афанасия. Афон |
«Помни последняя твоя и во веки не согрешишь», — так учит нас Священное Писание. В небывалом еще доселе умножении людских беззаконий и природных аномальных явлений многие сегодня склонны видеть все знамения, предваряющие Второе Христово Пришествие, когда Господь явится в неизреченной Своей славе, чтобы воздать каждому по делам его. И хотя время это не известно и не открыто было даже самим апостолам, нам заповедано всегда бдеть и молиться, всегда быть готовыми достойно встретить этот час.
Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно. Ибо он, как сеть найдет на всех живущих по всему лицу земному. Итак, бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех будущих бедствий и предстать пред Сына Человеческого (Лк. 21, 34-36).
 Престол Сидящего в Вышнем Граде. Миниатюра Лицевого Апокалипсиса |
 Печать антихриста. Миниатюра Лицевого Апокалипсиса |
«Время близко», — говорили святые отцы еще на заре христианства, потому что за суетными заботами, быстро, словно конь или перелетная птица, проносятся все дни жизни нашей. Кажется, что имеем впереди еще долгие годы, но стоим уже на пороге вечности. Как сброшенная верхняя одежда, так видится душе ее тело со стороны в горький момент разлучения и перехода в иное состояние. Мгновенно забываются все неразрешимые задачи и проблемы, как будто их вовсе и не было. Ничем уже не сможем тогда сами себе помочь: ни покаяться, ни исправиться, как бы ни желали этого. Не скрыться, не избежать рук мерзких и злобных мытарей-истязателей, которые будут издеваться и беспощадно мучить нераскаянную грешную душу. Тело лежит бездыханно и неподвижно, как будто чужая вещь, а впереди — страшный и неведомый путь, от которого никто не в силах избавить. Только добрые дела и наша вера, наш земной выбор будут нашими неложными помощниками или судиями. Ибо, кому в сердце своем поклонялись при временной земной жизни — Христу или антихристу, кому служили, с тем и останемся на вечные веки.
«Дети! последнее время. И как вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов, то мы и познаем из того, что последнее время» (1-е Ин. 2, 18).
«Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели. Противящийся и превозносящийся превыше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога… И тогда откроется беззаконник, которого Господь Исус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего. Того, которого пришествие по действию сатаны будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными. И со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения» (2-е Фес., 2, 3-4, 9-10).
 Икона Страшный суд. Новгород, первая половина XV в. Государственная Третьяковская галерея |
 Деталь иконы Страшный суд. Пошехонье, XVIII? в. |
И Священное Писание, и святые отцы утверждают, что «последний» антихрист — это будет конкретный живой человек, который родится от жены-блудницы, носящей образ притворного целомудрия. По национальности — еврей, от племени Данова. Многие люди поначалу с радостью примут его, так как, в противность Христианской проповеди, он прежде всего постарается привлечь к себе решением земных социальных проблем. В угоду людям с «плотским мудрованием» возьмет себе первым принципом дать им «хлеба и зрелищ», а также покажет свою силу и могущество, чем покорит умы обольщенных. «Три искушения в пустыни», которые являлись Христу Спасителю, будет повторять он для себя в превратном смысле. То есть богатство, власть и земная слава станут основными принципами его правления.
В IV веке греческий царь Юлиан-отступник попытался вновь воздвигнуть разрушенный храм Соломона, в котором, как известно, должен будет сесть на горнем месте последний «сын погибельный». Господь тогда Сам разрушил это дело, ибо сошел огонь с небес и уничтожил начатую постройку. На сегодняшний день есть сведения, что у заинтересованных лиц все уже давно готово, чтобы в кратчайший срок воздвигнуть новый величественный храм для своего долгожданного «мессии». Но время это также зависит и от нас, от нашего благочестия и молитвы, которые могут или отодвинуть, или напротив, приблизить то последнее, самое окаянное и несчастное время на земле — три с половиной года мрачного антихристова царства.
К сожалению, большинство иудеев и вообще людей, не веря в истину (Фес. 2, 12) и желая лишь земного благоденствия, ныне ждут земного спасителя, который обеспечил бы им «земной мир» и наслаждения. Им-то и окажется антихрист. Захватив всю власть, он смертельно возненавидит всех, кто ему не покорится, а пребудет верным Христу. Против них он поведет борьбу, будет их притеснять и преследовать «и даже возмечтает отменить у них праздничные времена и закон» (Дан. 7, 25).
Очевидно, что это время приближается за умножение грехов, так как грех сам в себе содержит разрушительную силу, несет смерть всему живому. Имея, однако, трезвое рассуждение о происходящих событиях, не следует впадать в крайности относительно возможной их оценки. Некоторые люди не верят вообще ни писаниям, ни пророчествам, другие предаются мрачному отчаянию, но переживают при этом не столько о вечном своем спасении, надежда на которое никогда не сможет нас оставить, сколько об обеспечении житейских потребностей и потере стабильности. Но путь и пример святых отцов показывают нам, что можно довольствоваться и самым малым, жить по-страннически на земле, всегда имея перед мысленными взорами непреходящие вечные селения. Ибо нет ничего на земле ни доброго, ни худого, что могло бы хоть немного сравниться с вечностью. «Связанному земным» невозможно искать небесного. Церковь — «земное небо», открывает нам глаза на другой мир, напоминает, что «наше жительство на небесах, откуда мы ожидаем Спасителя, Господа (нашего) Исуса Христа» (Фил. 3, 20), духовно ободряет, побуждает к молитве и надежде вечных благ. Здесь всему свое время — время Пасхи и Великому Посту, а нынешний день — время мысленно предстать пред Судом Божиим, посмотреть на себя со стороны, имеем ли мы здесь что-то действительно достойное, или, по большей части, сокровенные, нераскаянные грехи, от которых может исцелить душу только церковное покаяние.
 Мытарства, которые проходит душа после смерти. Фреска Рыльского монастыря, Болгария, XVIII в. |
 Страшный суд. Византийская мозаика, Торчелло, Северная Италия. XI и XII вв. |
«Помышлsю дeнь о4нъ и3 чaсъ, є3гда х0щемъ вси2 нaзи, и3 ћко њсyжени, неумhтному судіи2 предстaти. тогдA трубA возгласи1тъ вельми2, и3 њсновaніz земли2 подви1жатсz, и3 мeртвіи t грHбъ воскrнутъ, и3 в0зрастомъ є3ди1нэмъ вси2 бyдутъ. и3 всёхъ сокровє1наz, kвлє1на предстaнутъ пред8 тоб0ю, и3 ќзрzтъ и3 восплaчутсz, и3 во џгнь кромёшныи п0йдутъ, и4же николи1же покazвшіисz. и3 в8 рaдость и3 в8 весeліе прaведныхъ ли1къ вни1детъ, въ черт0гъ нбcныи» (Триодь Постная, служба в Неделю мясопустную).
Комментариев пока нет