Таинство священства

Священство — это таинство, в котором Дух Святой через рукоположение святительское поставляет служителя церковного совершать таинства и пасти стадо Христово. Православное учение рассматривает Священство как одно из семи церковных таинств. Его основой являются богоустановленность, историческая непрерывность и безусловная необходимость для соблюдения общего порядка уставной церковной жизни.

О величии христианского священнослужения свт. Иоанн Златоуст писал так:

Священнослужение совершается на земле, но по чинопоследованию небесному, и весьма справедливо, ибо ни человек, ни ангел, ни архангел и ни другая какая сотворенная сила, но Сам Утешитель учредил этот чин и людей, еще облеченных плотию, соделал представителями ангельского служения… Предстоит священник, низводя не огонь, но Святого Духа». Священство настолько важно для Православия, что на вопрос: «Когда поместная церковь является Церковью?», дается ответ: «Когда есть священник — есть и поместная церковь.

Церковь утверждает, что Она может быть без храмов и монастырей, без обрядов и церковной утвари, но не без священства. Таким образом, все поместные церкви сосредоточены вокруг своего пастыря, так как он только имеет право совершать таинства и священнодействия.

 

История установления священства

Господь установил Священство еще в Ветхом Завете, как повествует нам Моисей:

И возьми к себе Аарона, брата твоего, и сынов его c ним, от среды сынов Израилевых, чтоб он был священником Мне, Аарона и Надава, Авиуда, Елиазара и Илифара, сынов Аароновых (Исх. 28.1)

Господь повелел Моисею, чтобы он поставил для служения при скинии колено Левино и определил к скинии первосвященника, священников и левитов, то есть прислужников. Первосвященник соответствовал нашим епископам (архиереям), священники — иереям, а левиты — диаконам и прислужникам.

В Новом Завете Таинство христианского Священства было установлено Самим Господом Исусом Христом через св. апостолов — ближайших учеников Его и сподвижников. Отсюда одним из важнейших канонических учений св. Церкви является положение об Апостольском преемстве, т.е. о том, что посредством схождения Св. Духа апостолы получили благодать для совершения церковных таинств, а также полномочие передавать эту высшую благодать и своим последователям.

«Апостольское преемство — богоустановленный способ сохранения и передачи иерархического служения в Церкви от святых Апостолов посредством Таинства Священства. Апостольское преемство предполагает не только видимое выражение в чреде епископских хиротоний (рукоположений), но и передачу благодатных даров Святого Духа, на которых основывается иерархическое служение Церкви.

По свидетельству Священного Писания, святые Апостолы, получившие полноту этого служения от Самого Господа, после сошествия Святого Духа (Ин. 20:21-23; Мф. 28:19-20; Мк.16:15-16; Лк.24:47-49; Деян.1:8) рукоположили первых епископов (Деян. 14:23; 20:28; 2 Тим.1:6 и др.) и заповедали передавать через Таинство епископского рукоположения всю полноту благодатных даров церковной иерархии (1 Тим. 5:22; Тит. 1:5). Апостольское преемство засвидетельствовано древнейшим церковным Преданием: св. Иринеем Лионским, св. Климентом Римским, блж. Иеронимом, Тертуллианом и др.». (Катехизис).

Считается, что идея апостольского преемства впервые была сформулирована Климентом Римским (I век, апостол от семидесяти) в его первом послании к Коринфянам:

И апостолы наши знали через Господа нашего Исуса Христа, что будет раздор о епископском звании. По этой самой причине они, получивши совершенное предведение, поставили вышеозначенных служителей, и потом присовокупили закон, чтобы когда они почиют, другие испытанные мужи принимали на себя их служение. Итак, почитаем несправедливым лишить служения тех, которые поставлены самими апостолами или после них другими достоуважаемыми мужами, с согласия всей Церкви, и служили стаду Христову неукоризненно, со смирением, кротко и беспорочно, и притом в течение долгого времени от всех получили одобрение. И не малый будет на нас грех, если неукоризненно и свято приносящих дары будем лишать епископства.

 

Иерархия

Весь церковный народ, составляющий Тело Церкви, подразделяется на духовенство и мирян, т.е. на клир и народ. К клиру Православной Церкви принадлежат священнослужители и церковнослужители, служение которых, с точки зрения литургической жизни, неравноценно, т.к. их иерархические полномочия имеют свои различия: одни из них поставлены по отношению к другим на более высокую ступень и наделяются в соответствии с этим большей духовной властью.

В Церкви с самого начала существует трехчинное священноначалие: епископский, пресвитерский и диаконский чины.

Высшую степень священства имеют епископы. Они освящают антиминсы, св. Миро, св. храмы (хотя освящение храмов могут поручить и иереям), и поставляют иереев и диаконов и других служащих при храме (стихарных). Все епископы равны между собою, но получают разные названия, смотря по величине областей, которыми они управляют, а также и по значению в гражданском отношении тех городов, где они живут. В этом смысле по степени старшинства различают патриархов, митрополитов, архиепископов и епископов.

Священники также равны между собою, но по некоторым заслугам и продолжительному служению св. Церкви именуются в мире: протоиереями, а во иноках: архимандриты, игумены и священноиноки.

Старший диакон в мире называется протодиакон, а иночествующий — архидиакон, оба служат только при епископе; низшие же прислужники при епископском священнослужении именуются иподиаконами.
 

Чин рукоположения в священные степени

Благодать Святого Духа непрерывно передается через рукоположение от епископов епископам и поставляемым ими священнослужителям от самых первых апостольских времен. Эта непрерывность преемственной связи благодатных даров и власти священства является необходимым условием действенности всех совершаемых таинств. Рукоположение — акт сакраментальный; в нем, по словам свт. Иоанна Златоуста, «возлагает руку человек, а все делает Бог, и Его-то рука касается главы рукополагаемого, если рукополагается как должно».

Рукоположение в епископа, пресвитера и диакона совершается во время божественной литургии, но в разное время. Рукоположение в диакона совершается по освящении Святых Даров, так как диакон только служит при совершении таинств, но не имеет права совершать их. Рукоположение во священника совершается после великого входа, для того, чтобы новоосвященный мог принять участие в совершении Евхаристии. Рукоположение в епископы происходит в начале литургии, потому что епископ имеет право не только совершать таинства, но и рукополагать в степени священства. Кроме того, рукоположение в епископа совершается собором епископов (не менее двух), а рукоположение в пресвитера и диакона — одним.

 

Облачение священнослужителей

Священнослужители при своем посвящении, а затем и вообще при Богослужении, облачаются в священные одежды. Диакон облачается в стихарь, уларь (орарь) и поручи. Священник — в подризник (тот же стихарь), епитрахиль (сугубый уларь), пояс, поручи и ризу (или фелонь). Епископоблачается в те же одежды, что и священник, но вместо епитрахили епископ облачается в особую одежду, называемую амфор (омофор) — это длинная широкая лента, возлагаемая на плечи епископа так, что один конец ее спускается спереди, а другой — сзади. Митрополиты и архиепископы вместо фелони облачаются в саккос — одежда наподобие короткого стихаря с короткими рукавами. Митра — головное украшение епископов; панагия — небольшой круглый образ Спасителя или Божьей Матери, богато украшенный, который епископы носят на груди, как и крест. Посох или жезл — знак епископской власти. Во время богослужения, в определенные моменты, епископ становится на специальные круглые коврики — орлецы, на которых, соответственно названию, изображается летящий над городом орел. Это означает, что епископ своим учением и своею жизнью должен возвышаться над паствою и служить для нее примером стремления от земного к небесному, подобно орлу, парящему в воздухе.
 

Протестантское учение о «всеобщем священстве»

Православная Церковь неукоснительно соблюдает установленный порядок священнического рукоположения, но в середине ХVI века идеологами протестантской реформации была выдвинута теория о так называемом всеобщем «народном священстве», при самочинном толковании послания св. ап. Петра:

Вы — род избранный, царственное священство, народ святый, люди, взятые в удел (1 Петр. 2,9).

Здесь слова ап. Петра относят к любому желающему «священнодействовать». Но в православном толковании говорится не о «всеобщем священстве», но о том, что лишь в «избранном роде» и у «людей, взятых в удел» могут совершаться  истинные священнодействия, ибо и само служение священническое имеет на себе величественную царскую печать от Царя Небесного. Так, каждый священнослужитель — и избранный Царский воин, и прообраз Самого Царя для Своих пасомых.

 

Наставления свт. Григория Двоеслова к духовным пастырям

Пастырь, правящий духовным стадом Христовым, должен быть для него передовым примером во всех делах своих, так чтобы он самой жизнью своей указывал пасомым путь жизни, а словесное стадо его, последуя гласу и делам своего пастыря, поучалось и усовершенствовалось более из примера, нежели из слов его. Ибо если высота занимаемого им места вызывает на соответственную возвышенность слова, то та же высота требует и высоких подвигов. Притом и самая проповедь устная удобнее и вернее проникает в сердца слушателей, когда слова проповедника подтверждаются его примерной жизнью: словом он только убеждает и побуждает к делу, а примером он как бы помогает и участвует в деле. На гору высоку взыди, благовествуяи Сиону, — говорит Господь через пророка (Ис. 40, 9), внушая сим, что проповедующий о небесном должен возвыситься над уровнем дел земных и как бы стать на самом видном месте, чтобы тем удобнее было ему привлечь слушателей своих к себе и возводить их к совершенству, чем громче будет раздаваться сверху голос его святой жизни.

Пастырю, правящему духовным стадом Христовым, надлежит быть разборчивым и в молчании, и в словах, чтобы не говорить о том, о чем следует молчать, и не молчать о том, о чем следует говорить. Ибо как необдуманная речь может вводить слушателей в заблуждение, так неуместное молчание может оставлять их тоже в заблуждении; тогда как и в том, и в другом случае, при благоразумной разборчивости руководящего пастыря, они могли бы избавиться от этого. А между тем часто случается, что неблагоразумные и непредусмотрительные пастыри из опасения потерять благоволение у своих пасомых боятся и не решаются свободно высказывать истину; но это уже не пастыри добрые, которые душу свою полагают за овца, по словам самой Истины, а наемники, которые как бы бегают при виде волка грядуща, когда укрываются под предлогом молчания (ср.: Ин. 10, 11-13). О них-то с упреком говорит Господь чрез пророка: пси неми не возмогут лаяти (Исх. 56, 10); и в другом месте: Не сташа на тверди, ни поставиша стеною на дом Израилев: ни сопротивишася в бою в день Господень (Иез. 13, 5). Стоять же на тверди — значит свободно и бестрепетно защищать духовное стадо от всяких нападений и притеснений мира сего, и сопротивляясь в бою в день Господень — вести борьбу из любви к правде со всяким грешником, кто бы он ни был, несмотря ни на какие со стороны его сопротивления и противодействия.

А бояться высказывать правду из-за чего бы то ни было, и прикрываться молчанием — не то же ли для пастыря, что для военачальника обратиться в бегство с поля битвы без всякой борьбы? О таковых-то недостойных пастырях говорится и у пророка Иеремии: Священницы не рекоша: где есть Господь? …И пастыри нечествоваша на Мя, и пророцы пророчествоваша в Ваала и идолом последоваша (Иер. 2, 8). Пророками же называются иногда в Священном Писании и учители, у которых все пророчество ограничивается тем, что они, показывая тленность настоящего, внушают надежду на будущее. Слово Божие упрекает их за потворство суетности народа, которую они ясно видят, но не хотят или бояться указать на нее самим грешникам, усыпляя только их совесть своим ласкательством. Они не решаются быть обличителями своих подчиненных, чтобы тут же не обличить и самих себя, тогда как пастырское обличение служит самым действенным средством для вразумления и исправления даже закоренелых грешников: ибо, слушая благоразумные обличения своего отца духовного, со властью пастырскою их обличающего, они с сокрушением сердца и раскаянием сознаются в своих грехах, нередко и таких даже, которые для них самих были тайной.

Если же пастырь стоит грудью, тогда он ставит врагу преграду и есть оплот стаду дома Израилева. Всякий, кто вступает в пастырское служение, принимает на себя обязанность быть духовным глашатаем и выступать пред народом с громогласной трубой, чтобы приготовить его к сретению Верховного Судии в день Страшного Суда. Но если пастырь не силен словом, и пред паствой своей остается  безгласен, то какой из него, немотствующего, может быть глашатай и провозвестник славы Божией? Для сего-то и на первых  наших пастырей христианских (апостолов) сошел Дух Святой в виде огненных языков; и как только исполнились они Духа, тотчас стали проповедовать (Деян. 2, 2-4) («Правило пастырское», избранные выдержки, настольный календарь РПсЦ Кавказско-Донской епархии, 2014 г.).