27 сентября 2020 года исполнилось 120 лет со дня проведения I Всероссийского съезда старообрядцев. 14–15 сентября (по старому стилю) 1900 года прошел форум, который положил начало уникальной традиции церковных форумов мирян. Эта традиция сформировалась в сложный период истории старообрядчества и стала действенным инструментом Божьего Промысла по сохранению Церкви Христовой. Именно старообрядцы-миряне в очень опасной ситуации не побоялись проявить религиозную и гражданскую инициативу, встать на защиту существования Церкви. На протяжении 1900–1917 годов Всероссийские съезды старообрядцев белокриницкого согласия проходили ежегодно и внесли неоценимый вклад как в обретение гражданских свобод старообрядцами в 1905 году, так и в стремительное развитие старообрядческой церковной и общественной жизни в последующий период. Этот пример и традиция проведения Всероссийских съездов весьма актуальны и в настоящий период развития старообрядчества.
На рубеже XIX–XX веков старообрядческая Церковь испытала на себе очередной этап притеснений со стороны государства. Новым поводом для обострения ситуации стало увеличение количества старообрядческих архиереев. К 1900 году в России служило более двадцати окружнических и неокружнических епископов.
Правительство видело в старообрядческой иерархии опасную альтернативу Российской Церкви. В ситуации, когда в новообрядчестве отсутствовал первосвятитель, обер-прокурор К. П. Победоносцев вполне серьезно полагал, что старообрядцы могут в любой момент «провозгласить своего архиепископа патриархом и добиться признания его со стороны Константинопольской патриархии» [1].
По его мнению, архиепископу Иоанну (Картушину) стоило только обратиться к Вселенскому патриарху, и его просьба была бы удовлетворена [2]. Это могло стать непреодолимой проблемой для всего Российского государства.
Опасение того, что старообрядческая иерархия может быть признана Константинополем законной, привело к созданию Особой комиссии во главе с московским генерал-губернатором великим князем Сергеем Александровичем. В состав комиссии вошли: министр внутренних дел Д. С. Сипягин, обер-прокурор К. П. Победоносцев и министр юстиции Н. В. Муравьев. Эта комиссия в феврале 1900 года выработала целый ряд репрессивных мер, целью которых было прекращение старообрядческой иерархии нелегальными способами. Журнал заседаний Комиссии был утвержден императором Николаем II. В ряду планируемых мер было решено полностью преобразовать в единоверческое беспоповское Преображенское кладбище, которое, по данным МВД, считалось основным аккумулятором финансовых средств старообрядцев, Рогожское кладбище передать в пользование старообрядцам-беглопоповцам, как менее вредной секте, не имеющей собственной иерархии, запретить создание старообрядческих моленных в частных домах, пресечь ношение старообрядческими священнослужителями облачений, не допускать проведение Освященных Соборов. Также «отобрать подписки от лжеиерархов, чтобы они не именовались не присвоенным им званием и не совершали открыто, на соблазн православным, богослужения» [3].
Притеснения касались старообрядческих иерархов. На них оказывалось серьезное давление. Были существенно ограничены возможности их коммуникации. В этой ситуации ряд архиереев согласились дать подписку о том, что они не именуются епископами. Это сделал и архиепископ Иоанн (Картушин). Впоследствии, когда этот казус разбирался на Освященном Соборе, владыка Иоанн попытался объясниться, что в документе, в котором он обязался не именоваться архиепископом Московским и всея Руси, он отказывался только от названия кафедры — «Московский и всея Руси», но не отказывался от архиепископского сана. Это объяснение было принято Освященным Собором, но в дальнейшем создало серьезные препятствия для примирения с неокружниками. Большинство из тех епископов, которые дали подписки, все равно были высланы из мест своего служения или ограничены в передвижениях. Архиепископа Иоанна выслали в Тулу и поставили под гласный надзор полиции.
В этой угрожающей обстановке большинство старообрядческих иерархов проявили малодушие и смирились с надвигающейся катастрофой. Но семеро старообрядческих владык во главе с епископом Арсением (Швецовым) в июле 1900 года смогли собраться на тайное совещание для обсуждения сложившейся ситуации. На этой встрече, которая некоторыми старообрядцами именовалась Освященным Собором [4], а некоторыми таковым не признавалась [5], было принято решение организовать коллективное обращение старообрядцев к императору Николаю II «с просьбою о милости и свободы вероисповедания в России древлеправославной религии древних обрядов и преданий» [6]. Архиереи исходили из того, «что государь не знает действительной правды о старообрядцах, что его ближайшее окружение наговаривает ему на них… Нужно было принять все меры, чтобы таковое прошение дошло до государя и было им выслушано или прочитано» [7]. В течение двух последующих месяцев епископ Арсений составил текст этого обращения и организовал тайный сбор подписей старообрядцев под этим документом. К началу сентября 1900 года под обращением подписались почти 50 000 христиан из семнадцати губерний. После такой колоссальной работы перед старообрядцами встал другой существенный вопрос — «где, как и каким образом представить прошение Государю Императору и на кого возложить это столь важное поручение» [8].
Для этой цели 14 сентября 1900 года епископ Арсений при организационной и финансовой поддержке нижегородского попечителя, купца I гильдии Д. В. Сироткина и московского начетчика М. И. Бриллиантова, собрал в Москве совещание мирян-старообрядцев, которое получило название I Всероссийский съезд старообрядцев.
В этом форуме приняли участие 14 попечителей из Московской, Нижегородской, Пермской, Смоленской, Санкт-Петербургской, Тверской и Уральской губерний. Секретность собрания была настолько важна, что даже в изданных в 1905 году протоколах этого съезда, как и в гектографической рукописи 1900 года, не было приведено ни одного полного имени участников. Только инициалы. Например, еп. А. (епископ Арсений), Д. В. С. (Д. В. Сироткин). Поэтому полностью определить список делегатов не представляется возможным. Известно, что кроме епископа Арсения, Д. В. Сироткина и М. И. Бриллиантова, участвовали другие старообрядцы: священник Димитрий Смирнов, Анфиноген Тимофеевич Комаров (Санкт-Петербург), Петр Арсеньевич Голубин (Санкт-Петербург), Григорий Иванович Поярков (Ржев, Тверской губернии), Николай Александрович Сорокин (с. Сычевка, Смоленской губернии), Артемий Борисович Марков (Москва), Иван Алексеевич Пуговкин (Москва). При этом не известно и место проведения этого собрания. Это точно происходило не на Рогожском кладбище. В первом заседании, которое проходило 14 сентября, из Рогожской общины вообще никто не присутствовал. Только на второй день, на повторное приглашение, прибыл старшина выборных Рогожского Богаделенного дома И. А. Пуговкин.
Главным вопросом двух заседаний съезда стало обращение к императору с просьбой прекратить массированное давление на старообрядчество. Собравшиеся пытались решить, как представить этот документ напрямую ко Двору. В заседании съезда выяснилось, что представители Рогожского Богаделенного Дома (общины) категорически отказались подписывать прошение и участвовать в его передаче императору. Старшина рогожских попечителей И. А. Пуговкин «старательно отклонял подачу прошения, доказывая положение своего предложения и несвоевременностью, и неизвестностью правильного пути к Престолу Его Величества» [9]. Попечитель сообщил съезду, что, несмотря на то, что ему заблаговременно был представлен проект обращения, он не передавал этот документ другим попечителям и не ознакомил с ним Совет Общины. И. А. Пуговкин отчаянно настаивал, что организацию планируемого мероприятия можно осуществлять только с согласия московского генерал-губернатора.
Нелепость такой отговорки весьма обидела участников собрания. Один из делегатов даже выступил с возмущением:
Москвичам все нет надобности хлопотать. С пастыря их подписку берут — им нет надобности, у них алтари в храмах Рогожского кладбища запечатаны — им тоже нет надобности. Да что же на самом деле Москва сделала пользы-то святой Церкви? Она сама себе все пути загромоздила своей спячкой. Москвичей не допускают вот уже два года христосоваться с Государем и поздравлять с праздником, их не принимает и Московский Генерал-Губернатор к себе. А мы то все смотрим на москвичей, чуть не Богу на них молимся. А они ровно ничего полезного не сделали и сейчас не делают. За что же такая честь москвичам? [10]
В конечном счете, под давлением собравшихся, И. А. Пуговкин обещал ознакомить с текстом обращения к императору всех попечителей Рогожского кладбища и при их согласии принять участие в его подаче ко Двору.
Но, не дожидаясь решения рогожских старообрядцев, съезд избрал свою депутацию для подачи прошения, в которую вошли: Д. В. Сироткин, П. А. Голубин, М. И. Бриллиантов, Г. И. Поярков, А. И. Морозов и Г. И. Гаврилов (двое последних на заседании не присутствовали). По решению собравшихся, избранные лица сами должны были решить кому и как передавать петицию.
Но этот вопрос был не единственным в повестке обсуждения на I Всероссийском съезде старообрядцев. Второй темой обсуждения была целесообразность регулярного проведения подобных встреч старообрядцев-мирян. Участники мероприятия единогласно решили сделать Всероссийские съезды старообрядцев ежегодными. Этот форум предполагалось проводить в Нижнем Новгороде (в период Нижегородской ярмарки) и посвящать его обсуждению «дел общественного строя и управления хозяйственной частью Церкви» [11]. Важным фактором для будущих съездов определялась необходимость «благословения преосвященных епископов», чем декларировалось не противопоставление Всероссийских съездов мирян Освященным Соборам епископов, а желание совместной работы на благо всей Церкви. Тем самым было положено начало одной из ярких страниц истории старообрядчества — проведению съездов мирян. Эта традиция в период 1900-1917 годов распространилась практически на все старообрядческие согласия.
И третьим пунктом повестки I съезда стал вопрос формирования в обществе положительного мнения о старообрядцах. Именно так его поставил на обсуждение Д. В. Сироткин. Он «считал необходимым позаботиться о том, чтобы заявить себя чем-либо пред правительством, и, конечно, выдающимся добрым делом» [12]. Нижегородский попечитель предлагал старообрядцам собрать необходимую сумму денег и построить «санаторию для больных чахоткой».
В таком публичном благотворительном проекте Д. В. Сироткин преследовал целью формирование положительного образа всего старообрядчества. Он утверждал, что «старообрядцы жертвуют массу денег на различные благотворительные учреждения, но это все частно, а от имени старообрядцев вообще до сего времени ничего подобного не устроено». Формирование положительной репутации, участие в значимых общественных начинаниях казались Д. В. Сироткину не менее важными, чем легализация старообрядческой иерархии и прекращение полицейского давления. I съезд согласился с этой инициативой и предложил М. И. Бриллиантову начать сбор средств на будущую стройку.
На этом двухдневная работа I Всероссийского съезда завершилась. Этот форум стал знаковым событием в истории старообрядчества. Он сформировал необходимую платформу для координации деятельности старообрядческих попечителей и благотворителей. Всероссийские съезды стали важной альтернативой закулисной деятельности Московского Духовного Совета, позволили придать больше гласности обсуждению волновавших старообрядцев проблем.
Съезды мирян опосредованно влияли на общественное мнение, выявляли насущные проблемы в жизни старообрядчества и предпринимали попытки их решить.
Все примеры отстаивания и лоббирования общественных, гражданских и политических интересов старообрядчества, взаимоотношений старообрядцев с органами центральной государственной власти, организации старообрядческой системы образования, участия в проектах переселения старообрядцев на Дальний Восток в период 1900–1917 годов исходили от Всероссийских съездов старообрядцев.
Особенно важной ролью Всероссийских съездов была их работа по изменению отношения государства к старообрядчеству. Не будет преувеличением утверждение, что активная деятельность Всероссийских съездов старообрядцев по взаимодействию с представителями высшей государственной власти оказала существенное влияние и на религиозную составляющую Высочайшего Манифеста 26 февраля 1903 года «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка», и на издание Указа, данного Сенату от 12 декабря 1904 года «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» и на сам Именной Высочайший Указ «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 года. Все эти законодательные акты, формирующие правовую базу для свободы старообрядческого вероисповедания, были результатом, в том числе, и смелой, самоотверженной работы Всероссийских съездов старообрядцев.
В конечном счете, несмотря на опасения представителей иерархии, результаты деятельности оправдали создание Всероссийских съездов. Это и сейчас подтверждает необходимость развития в Церкви особых объединений мирян, не связанных канонической регламентацией иерархических взаимоотношений.
Не противопоставляя себя иерархии, а занимаясь специфическими церковно-общественными вопросами, объединения мирян позволяют по новому взглянуть на укоренившиеся проблемы и предложить современные, отвечающие остроте момента решения на пользу всей полноте Церковного Тела.
Источники и литература:
[1] Мельников Ф. Е. Краткая история древлеправославной Церкви / Ф. Е Мельников. — Барнаул, 1999. С. 384.
[2] Доклад II Всероссийскому съезду старообрядцев // Старообрядческий вестник. Климовцы. 1905. — С. 106.
[3] Доклад II Всероссийскому съезду старообрядцев. — С. 109.
[4] Там же. — С.111.
[5] См. об этом: Постановления Освященных соборов старообрядческих епископов 1898–1912 гг. — М.: Тип. П. П. Рябушинского, 1913.
[6] Первый съезд // Первый и второй Всероссийские старообрядческие съезды. [Гектографическая рукопись]. Из собрания М. С. Севастьянова. — Л.3.
[7] Мельников Ф. Е. Краткая история. — С. 390.
[8] Первый съезд. — Л. 4.
[9] Первый съезд. — Л.7
[10] Там же. — Л. 9.
[11] Там же. — Л. 5.
[12] Там же. — Л. 12.
С выводами о. Иоанн в последнем абзаце, конечно, прав, вот только сложившееся ныне положение в Государстве Российском и в «главной» Церкви совершенно иное, а в РПСЦ, с учетом того ,что в последние годы ее плавно «вписали» в систему, вряд ли что либо возможно из кардинально противоположного. В.Сироткин очень многое сделал в целом для белокриницких, да и для нижегородцев на посту мэра Нижнего. При нем был построен величественный Успенский храм, который пережил 30-е погромные годы, но был взорван аж в 1965 ! Но на первом фото это не он. Если память не изменяет, в фотоальбоме Дмитриева была ссылка на беглопоповцев, которых финансировал другой богатый нижегородец Н.Бугров. Может кто либо из краеведов прояснит?
Добро бы автору упомянуть, кто и когда собранию присвоил статус «Всероссийского съезда» и поведать почему более 4-х лет прошло до Указа Императора, отменившего ограничения по конфессиональному признаку, касавшиеся старообрядцев и представителей инославных и иноверных исповеданий (буддистов, мусульман). К тому же Указом запрещение духовным лицам старообрядцев именоваться «не присвоенным им званием» и «надевать священнослужительское облачение» распространено не только на епископов, но и на иереев. Как то плохо просматриваю связь между Съездом и Указом.
Предложенная статья посвящена именно I Всероссийскому съезду.
О развитии событий, о закреплении наименования «Всероссийский», об оспаривании этого наименования неокружниками, о влиянии съездов на издание соответствующих законодательных актов Вы можете почитать другие материалы. На эту тему написаны ряд диссертаций, многочисленные статьи и сообщения. В том числе, на сайте rpsc.ru есть мои статьи о развитии деятельности Всероссийских съездов, о примирении с неокружниками, а также, статьи других авторов о трансформации вероисповедной политики в Российской империи в начале XX в и влияющих на это факторах.