О нашем миссионерстве

Из храма выгнать нельзя принять. Практическая сторона работы с иноверными в общинах РПсЦ

От редакции:

В последние 10-15 лет старообрядцы и, в частности, представители Русской Православной старообрядческой Церкви не раз говорили о необходимости проповеди истинной веры и открытости Церкви для всех интересующихся, чающих и страждущих. Сегодня с самых высоких трибун звучат призывы ко всем гражданам нашей страны посетить, наконец, старообрядческие храмы, чтобы познать духовные традиции, трепетно хранимые древлеправославными христианами. Однако как сделать так, чтобы знакомство с истинной верой не превратилось в путь «через тернии к звездам», а испорченное настроение из-за случайного инцидента в храме не стало поводом к горькому разочарованию и последующей неприязни?

Совершенно ясно, что одних благих приглашений в данном случае недостаточно. Нужно создать гостеприимную, уважительную атмосферу и не выстраивать неудобоносимые препоны на пути тех, кто делает первые шаги по направлению к Церкви и Богу. О том, как это сделать, говорилось на очередном Совете Митрополии (4–5 февраля 2015 г.). Помимо прочего, поднимался и вопрос о посещении храмов нестаробрядцами, в связи с чем вынесено и соответствующее постановление. О сложности и неоднозначности этого вопроса рассуждает настоятель храма Покрова Пресвятыя Богородицы в г. Ростове-на-Дону иерей Иоанн Севастьянов.

---

***

В последнее время наша Церковь стала часто декларировать о своей открытости и желании быть привлекательной для вновь приходящих людей. Мы стали говорить о том, что не следует выстраивать неудобоносимые препоны на пути тех, кто проявляет интерес к Церкви и Ее жизни. Подразумевается, что мы не забыли о земной цели Церкви — научать все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Христос повелел нам. По крайней мере, судя по официальным церковным документам, речам и мероприятиям, деятельность в этом направлении последние два года активизировалась. Причем особенное внимание руководство РПсЦ пытается уделять не проповеди в общем смысле этого слова, а конкретной просветительской работе с теми, кто уже сам пришел в старообрядческий храм.

На ряде прошедших Соборов и Советов Митрополии были приняты серьезные решения. Так, был обращен соборный призыв к настоятелям общин вести активную работу с вновь приходящими людьми, было сформулировано требование проводить внутриобщинную работу с разъяснением коренным старообрядцам норм корректного поведения со вновь приходящими. Более того, была сформирована «комиссия по разработке рекомендаций для служителей храмов о ведении работы с вновь приходящими», был учрежден Просветительский отдел при Митрополии, было выработано целое Положение о миссионерстве, епархиальным архиереям Собор поручил обратить пристальное внимание на ситуацию со вновь приходящими в церковь и даже назначить ответственных епархиальных проповедников. Кроме этого, митрополит Корнилий прямо обратился с высокой трибуны к интересующимся старообрядчеством людям:

Приглашаю вас посетить наши святыни — соборы московской Рогожской слободы, нашего духовного центра. Здесь вы сможете увидеть и услышать отблеск и отзвук живой Древней Руси.

Всеми этими действиями подчеркивается ясное понимание важности привлечения в Церковь новых людей — тех, кто до сих пор никакого отношения к старообрядчеству не имел. Причем, подчеркну, этот вектор развития проповеди основывается на здравом понимание реалий существующей постхристианской эпохи, когда слово о Христе уже всем известно и проповедь может базироваться только на реальном переживании этого слова, которое, по нашему упованию, присутствует в православном храме, в православном богослужении. Каких-то других способов ведения проповеди у нас сейчас объективно нет. Только через богослужение.

Но как только нестарообрядец подходит к вратам храма, возникает очень существенный вопрос. А можно ли нам, верным христианам, пустить этого человека внутрь? Можно ли некрещеному человеку вообще войти в православный храм? Можно ли ему присутствовать на богослужении? Можно ли человеку послушать то, что хочет сказать ему наше богослужение? Имеет ли право вновь приходящий и интересующийся старообрядчеством человек посмотреть, а не едят ли старообрядцы на богослужении никонианских младенцев? И общая суть этих вопросов не риторическая, а практическая. Можно ли обратить человека в Православие, изолировав его от церковного богослужения?

К сожалению, разброс вариантов ответов на эти вопросы в нашей среде очень велик!

Следует признать, что в Церкви вопрос о присутствии на богослужении нехристиан довольно сложный и неоднозначный. В разное время он решался по-разному. В первые века присутствие нехристиан в собрании верных было недопустимым.

Все единодушно пребывали в притворе Соломоновом. Из посторонних же никто не смел пристать к ним (Деян. 5.13).

В это время проповедь о Христе была основана на харизматическом служении апостолов и их приемников. Богослужение было не особо регламентировано, не было определенных мест для собрания христиан, и община ограничивалась непосредственно группой христиан. Проповедь велась не через богослужение, а через прямое харизматичное слово.

В последующие времена огосударствления Православной Церкви, в период, когда началось массовое храмоздательство, когда богослужение стало упорядочиваться, вопрос присутствия нехристиан на богослужении стал менее актуальным. Не только императоры, но и великие святители по-другому смотрели на возможность присутствия на христианском богослужении некрещеных. Как мы видим из Исповеди Августина, жизнеописаний Григория Богослова, Иоанна Златоуста, императора Константина, в середине первого тысячелетия некрещеные люди могли присутствовать на церковных богослужениях. Известен факт, когда Василий Великий не только императора-еретика Валента ввел в храм, но и разрешил ему принести приношение на Литургию.

Последующая история Церкви показывает некоторое ужесточение этого вопроса.

Вот что говорят на эту тему святые каноны. Лаодикийский собор принял самое жесткое решение по этому вопросу:

еретику вообще нельзя входить в храм (правило 6 Лаодикийского Собора).

Но нужно учесть, что в толковании этого правила приведено не совсем понятное объяснение:

Несть достойно еретиком в церковь Божию входити. Аще и Великий Василий Валента царя еретика суща к исполнению прият. Небе бо и еще сего Собора, и се правило небе изложено.

Странность этого толкования в том, что Лаодикийский Собор проходил не позднее 364 года, а возможно, и еще раньше. Василий Великий в 364 г стал только пресвитером, а епископом — в 370 г; случай, когда еретик Валент участвовал в Литургии Василия Великого, вообще произошел не раньше 372 г. Кроме этого, как Василий Великий мог не знать постановлений Лаодикийского Собора, если он уже в 360 г. принимал активное участие в канонической деятельности Церкви и присутствовал на Константинопольском Соборе? Возможно, он прекрасно знал это решение, но относился к нему с рассуждением?

Другие правила, регламентирующие присутствие еретиков в православном храме, менее категоричны. Это следующие правила: 10, 45, 65 правила святых апостолов (нет сомнения, что эти правила св. апостолов Василий Великий точно уж знал), 33 пр. Лаодикийского Собора, 9 пр. Карфагенского собора. Общий смысл этих правил — они возбраняют совместную молитву православных с еретиками, но не возбраняют нехристианам входить в православный храм. При более пристальном внимании к тексту, толкованию и контексту этих правил, мы видим именно такой акцент. Все эти правила говорят о том, что верному нельзя входить в общение с еретиками в молитве, нельзя молится в еретическом обществе, «в еретической синагоге». Но эти правила не говорят напрямую о том, что еретику категорически нельзя входить в православный храм и молиться на православном богослужении. (Разбор сущности этих правил достоин отдельного исследования и публикации).

Следует заметить, что к правилам святой Церкви, регламентирующим присутствие на православном богослужении неправославных, относится и 9 правило Тимофея Александрийского. Это необычное правило дошло до нас в двух вариантах — в славянской Кормчей и Книге правил. В Кормчей это правило дано без толкования и однозначно запрещает присутствие в православном храме на богослужении еретиков. Но вот в Книге правил этот канон имеет совершенно другое значение. Причем то, что текст Книги правил более достоверен, подтверждается тем, что Вальсамон толкует именно этот вариант правила. Так вот, в Книге правил 9 правило Тимофея Александрийского звучит так:

— Должен ли священнослужитель молиться в присутствии ариан или других еретиков? или будет ли то ни мало не во вред ему, когда при них совершает он свою молитву или священнодействие?

Ответ: — В Божественной Литургии диакон пред временем целования возглашает: «не приемлемые ко общению, изыдите». Поэтому таковые не должны присутствовать, если не обещают покаяться и оставить ересь.

Из этого текста можно сделать вывод, что Тимофей Александрийский допускает присутствие еретиков в православном храме до возгласа «Оглашении, изыдите!», а это уже, как говорится, совсем другое дело.

Кроме этого, общее замечание по приведенным здесь правилам. Все они говорят об еретиках. Нигде не говорится о недопущении на христианское богослужение вообще некрещеных, но интересующихся, колеблющихся людях, которые ищут истину.

Следующим авторитетным для Церкви автором, мнение которого на эту тему я нашел, является Симеон Фессалоникийский. Симеон составил пространный труд в объяснение богослужения Православной Церкви. Это уже XV век, период исламизации Византии. В своем труде он обратил внимание на участие в богослужении оглашенных. Вот выдержки из его глав. Глава 152. (в русском переводе глава 120). О стоянии верных и оглашенных и сущих во гресех.

…Позади же амвона (облачального) в самой последней части храма стоят те, кои, хотя принадлежат к числу благочестивых и исповедуют веру, но еще не просвещены и не приняли святого крещения…Таковые выводятся вон. А вместе с ними и падшие после крещения, т.е. или согрешившие отречением от Бога, или осквернившиеся братнею кровью, совершив убийство, или сделавшие другие какие-либо преступления, препятствующие приобщению.

Судя по этой цитате, во-первых, место для некрещеных в храме определяется сразу за облачальным амвоном (в наше время — за епископской кафедрой), а, во-вторых, согласно богослужебной практике и дисциплине, во время, предшествующее временам Симеона, на Литургии из храма за кафедру выводились все, кто не причащался — и неправославные, и оглашенные, и крещеные, но согрешающие. И именно во времена Симеона в Церкви стали вводиться послабления.

Об этом он говорит в главе 153 (русский перевод — 121). О том, что ныне не все согрешившие выводятся вон вместе с оглашенными:

Теперь, по причине гонений и частых смутных обстоятельств, отцы заблагорассудили, чтобы выводились вместе с оглашенными отрекшиеся от веры. Прочие, только были бы крещены, оставляются. Таковые выводимые вон стоят на папертях, когда совершаются страшные таинства.

То есть в это время появляются соответствующие духу времени послабления в литургической практике. Конечно же, это связано с окружением и атмосферой, в которой жила Церковь. И ради определенной пользы отцы принимали послабляющие постановления, которые позволяли входить в храм тем, кому раньше было возбранено.

В следующей главе 154 (русский 122) «Для чего в храмах притворы и места для оглашенных» Симеон Фессалоникийский четко формулирует, чем в его представлении является паперть и какая у нее должна быть главная функция:

Они (притворы) устроены для того, чтобы и сии последние (оглашенные) участвовали, по крайней мере, в слушании и зрении предметов божественных, исповедовали веру устами и языком, и воспевали глаголы благочестия. Но они  не имеют общения с верными ни в стоянии, ни в молитве». Т.е. притвор — это то место, откуда оглашенному будет четко видно и слышно все происходящее в храме. При этом некрещеные могут «воспевать глаголы благочестия.

Это, так сказать, теоретическая сторона этого вопроса.

Следует признать, что рецепция Церковью этих правил и традиций была несколько иной. Как это исполнялось в Церкви практически, мы можем видеть по известным нам прецедентам и документам. Мы знаем точно о двух прецедентах из первого тысячелетия. Василий Великий пустил молиться на Литургию Валента и принял от него приношение. Второй — послов князя Владимира пустили на Литургию в св. Софию. Мы знаем, что русский князь Владимир не в последнюю очередь принял христианство по совету своих послов, которые побывали на богослужении в Константинопольском Соборе Св. Софии. Послы передавали князю свои впечатления: «Князь, мы не знаем, где мы были — на небе или на земле!». Эти впечатления пережили дремучие язычники, которых пустили на Литургию в Кафедральный Собор. Причем стояли они, скорее всего, не в притворе, а на специальном месте, которое было отведено в Соборе для различных делегаций. Если бы этих послов не пустили на богослужение, была бы Русь христианской? Возможно, вопрос риторический.

Больше примеров и высказываний, близких нам по каноническому и историческому контексту, мы можем увидеть в старообрядческий период Русской Церкви. А именно, отношение старообрядцев к присутствию на богослужении никониан.

Протопоп Аввакум в своем Житии приводит пример своего наставления келейнику Тимофею.

Он же со мною спрашивался, как ему жить впредь по Христе: «Или — де мне велишь покинуть все и в пустыню поити?» И я ево понаказывал и не велел ему келарства покидать, токмо хотя бы втайне старое благочестие держать.

Получается, что Аввакум предлагал келейнику по-прежнему ходить в никонианский храм. В Пафнутьевом монастыре иначе не могло быть.

В более позднее время старообрядцы очень терпимо относились к присутствию никониан в наших храмах на богослужениях.

После 1905 г. старообрядческая печать пестрит упоминаниями посещения богослужений в Покровском Соборе на Рогожском кладбище представителями московских властей. Особенно часто Собор посещал градоначальник А.А. Андрианов — нестарообрядец.

Но этот подход был не только в Москве. Газета «Голос старообрядца» за 1906 год. Епископ Арсений Уральский совершал Литургию в Саратове. Храм был переполнен молящимися. Служило 20 священников и 2 диакона. Тут присутствовали многие из иноверующих, преимущественно же старообрядцы различных толков. (Голос старообрядца 1906, № 4).

Журнал Церковь за 1911 г. 9 мая был престольный праздник святителя Николы в станице Манычская, Области Войска Донского. Служил владыка Геннадий (Лакомкин). Приехал хор из Ростова-на-Дону под управлением Ф.М. Склеменова. За Литургией «присутствовало много сынов господствующего вероисповедания».

Нижегородский епархиальный съезд старообрядцев 18 августа 1909 г. под председательством епископа Иннокентия (Усова) разбирал вопрос о присутствии в старообрядческих храмах еретиков. На этом съезде, кроме самого Иннокентия, присутствовали также Георгий и Григорий Лакомкины, соответственно, будущие епископы Геронтий Санкт-Петербургский и Геннадий Донской. Думаю, что этих людей нельзя заподозрить в некомпетентности или комформизме. Двое из них стали священномучениками. Причем доклад на съезде по этому вопросу, об общении с еретиками, делал сам о. Григорий Лакомкин.

Съезд постановил: Еретиков допускать в храм и, кроме этого, при входе и выходе дозволять им класть по три поклона. (Журнал Церковь, 1909, №36, с.1061).

Святитель Арсений Уральский в своем «Кратком объяснении церковного богослужения» так видел отношение к некрещеным участникам богослужения:

Возглашение «Оглашении изыдите» было изложено тогда, когда алтарь еще не был отделяем от людей иконостасом, как это видится от жития Василия Великого…После сего, как олтарь для совершения сего великого таинства сделался сокрытым, и исхождение оглашенных в паперти церковныя не столько обязательным, как это показывает 153 и 154 главы книги Симеона Фессалоникийского (эти главы приведены выше).

Ставленник владыки Арсения, священномученик Савва Синельников, будучи настоятелем Покровской Общины г. Ростова-на-Дону, перед войной, когда в городе оставались открытые только два храма, старообрядческий и никонианский, дозволял никонианам присутствовать на богослужении. При этом он требовал, чтобы старообрядцы стояли на десной стороне храма, а никониане — на шуией.

Из новейшей истории нашей Церкви можно привести следующие примеры отношения к этому вопросу. Владыка Алимпий во время празднования Тысячелетия Крещения Руси позволил никонианской делегации во главе с архиепископом присутствовать на богослужении в Покровском Соборе. Во время посещения Белой Криницы владыка Алимпий тоже посчитал возможным разрешить местному никонианскому архиерею присутствовать в храме св. чудотворцев Косьмы и Дамиана.

Думаю, что никто не заподозрит в экуменизме всех перечисленных старообрядцев. И тем более в безграмотности и незнании канонов. Но факт, что они именно так смотрели на возможное присутствие на богослужении нестарообрядцев, остается фактом.

В наше время в Церкви налицо широчайшие вариации на эту тему. Думаю, что это неслучайно. Этот вопрос никогда не имел однозначного ответа и формулировки. Он многогранен и трудно формулируем. Но все же есть необходимость хоть как-то сформулировать границы приличия в этой сфере. И не просто границы. Я бы сказал, сформулировать минимальные права для интересующихся старообрядчеством, которые бы не мог нарушить никто из особо ревностных старообрядцев.