Николай Досталь: «Патриарх Никон — это трагическая фигура, даже более трагическая, чем протопоп Аввакум»

18 января 2023 года в возрасте 76 лет умер режиссер Николай Николаевич Досталь. Он родился 21 мая 1946 года в семье кинорежиссера Николая Владимировича Досталя и персиянки Джахантаб Сарафи, виолончелистки из общины бахаи в Ашхабаде. Пасынок Натальи Андросовой (урожденной княжны Искандер) — праправнучки Николая I, последней из семьи Романовых, оставшейся в СССР и постсоветской России. Снял 17 фильмов с 1981 по 2016 год, среди которых: «Человек с аккордеоном» (1985), «Маленький гигант большого секса» (1992), «Полицейские и воры» (1997), «Гражданин начальник» (2001), «Штрафбат» (2004), «Раскол» (2011), «Завещание Ленина» (2007), «Монах и бес» (2016) и др.

В старообрядческих кругах Николай Николаевич Досталь был известен по 20-серийному фильму «Раскол» — первой в истории отечественного искусства кинокартины, посвященной истории раскола Русской Церкви в XVII веке. Этот фильм заставил многих наших сограждан задуматься о драматических событиях нашей истории. В воскресенье 13 ноября, в день открытия фестиваля, в Доме причта на Рогожском в 20:20 будет показан новый художественный фильм режиссера «Монах и бес». Предлагаем интервью с Н. Н. Досталем о феномене старообрядчества, вопросах русской истории и проблемах современного киноискусства.

***

Конечно, здесь было сознательное умалчивание, особенно в советскую эпоху. Все мы знаем, каково вообще в советскую эпоху было отношение к религии. Во время гонений власть не выделяла, старообрядчество ли это, Русская Православная Церковь или еще какая-то религия. Для них это было одно, потому что атеизм отрицал и то, и другое. Атеизм был нашей религией.  Тема духовного, религиозного была вообще вне литературы и искусства. Вспомните, как долго лежал на полке фильм «Андрей Рублёв», как долго не выходила эта кинокартина в Советском Союзе. Это также тема Средневековья. Правда, всё-таки вышел фильм, но с каким трудом. Вышел уже в 70-х годах в ограниченном прокате, когда не было такого неприятия к религии, как было при Сталине.

Сейчас преград, политической цензуры для освещения подобных тем нет. Однако есть преграды творческого характера. Это такая сложная тема, что не каждый художник, писатель, режиссёр может за неё взяться — тема очень неоднозначная.

По-моему, А. И. Солженицын говорил, что если бы не было событий ХVII века, не было бы потрясений 1917 года. Мне думается, он предвидел, осознал и оценил, что эта глубокая трещина, которая пролегла тогда  в духовной жизни общества, между властью и остальными жителями страны, из ХVII века дошла до начала XX, и даже, можно сказать, практически до наших дней. Если сравнивать, то в ХVII веке был церковный раскол, который потряс основы общества, а в ХХ веке, я так считаю, уже другие два несчастья постигли нашу страну и наш народ — это большевизм и сталинизм.

Поэтому, конечно же, было сознательное игнорирование этой важной темы, по крайне мере в ХХ веке в СССР.

Если говорить о современном российском искусстве, то в художественном переосмыслении этой темы не только творческая слепота, но и творческая робость. Многие не берутся за подобные сюжеты, хотя  на это нет никаких  запретов. Никто не препятствовал мне снимать такой фильм, рассказывать и размышлять на эту тему.

 

Ну что вы, эта тема неисчерпаема. История Русской Церкви в ХVII веке. Здесь вопрос именно о Русской Церкви, но вообще этот век был «бунташный»: восстание Степана Разина, «соляной бунт», «медный бунт», и главное — Раскол. Я считаю, что исчерпать эту тему невозможно.

Хотя фильм этот большой, его называют фильм-роман, в нем 20 серий. Правда, когда запускались, было 16 серий. Сценарий остался тот же, но материал разросся за счёт того, что мы старались в полной мере изобразить все обряды, например, поясные или земные поклоны при входе в храм или в начале Богослужения — их делали троекратно… (см. прим. редакции).

Это важная деталь, показать, как человек входит в сакральное пространство. Представьте, сколько экранного времени на это нужно. Поэтому вначале федеральный канал не хотел брать 20 серий фильма: картина и без того сложная, а ещё и длинная. Решили, что наш зритель не готов к такому глубокому погружению в историю. Первый показ состоялся на канале «Культура». Один критик даже написал, что «Раскол» сослали на «Культуру». Но второй показ был на канале «Россия-1».

 

Этот вопрос, скорее, к искусствоведам. О том, что Спас школы Рублёва был найден в дровяном сарае, я только сейчас узнал из вашего вопроса. Этот вопрос должен быть обращён к специалистам, которые изучали искусство средневековья, иконописи и т. д. Я не смогу вам грамотно и толково на него ответить. Если смотреть и вспоминать жизнь Андрея Рублёва, татаро-монгольский период и прочие нашествия, видно, они всё это уничтожали, жгли. Правда, это было до XVII века. Также известно, как Пётр 1 отнёсся вообще к религии. И патриаршество, которое он уничтожил, было восстановлено лишь в начале XX века (см. прим. редакции).

 

Во-первых, все исторические картины являются очень дорогими, на это нужен большой бюджет, чтобы сделать картину убедительной и достоверной. Я сужу по «Расколу», как сложно в нашей стране снимать историческое кино. Нужно всё реанимировать, реставрировать, воссоздавать. Это всё очень сложно, и поэтому мало кто за это берётся. А также в обществе к нашей истории вообще пониженный интерес. В ХХ веке нас воспитывали на советской идеологии и советских мифах об исторических событиях.

Так сложилось, что весьма немногие исторические личности появлялись на экранах отечественных кинотеатров. Кроме Ивана Грозного и Петра I мы вообще мало знали наших царей, нашу историю. Тема Раскола была вообще в тени. Поэтому тут две составляющие: материальная сторона и пониженный интерес к истории.

Хорошо в этой связи выразился Николай Рерих: «Камни прошлого — это ступени в будущее». Поэтому пока мы не осмыслим и не оценим, что было с нами во все эти века, не всё хорошо будет в жизни нашей, нашего государства, нашего общества, ни в настоящем, ни в будущем. Многие живут здесь и сейчас, хотят думать и знать, что будет завтра — «в светлом будущем», а к тому, что было позавчера, а тем более несколько веков назад,  интереса мало. Наверное, дело в  менталитете…

Если говорить о ХХ веке, нас отучили от правильного, грамотного, исследовательского отношения к нашей истории, мне так кажется. Всё очень поверхностно, либо сплошная мифология. Опять же, атеизм, прославление историей только тех царей, которые были угодны Сталину: Пётр I, Иван Грозный. Не зря он хотел видеть себя последователем такой крепкой власти, крепкого государственного влияния, давления на общество. Но мне кажется, что сейчас такое время, когда пора осознавать, кто мы и откуда, наши родовые гнёзда, что такое Русь, Россия.

 

Конечно же, эти традиции могут и должны стать ориентиром для российского гражданского общества. Почти что все так называемые российские «олигархи» (назовём условно) конца ХIХ — нач. ХХ века в основном были старообрядцами, отношение к предпринимательству которых широко известно. Все, кто похоронены на Рогожском Старообрядческом кладбище в Москве —  Морозовы, Рябушинские, Кузнецовы, Рахмановы, Бутиковы и многие другие —  это всё фамилии знаменитых российских предпринимателей, которые  вышли из старообрядчества. У старообрядцев очень правильное отношение к семье, к своему труду, к своей Родине. Мне не приходилось, например,  среди старообрядцев встречать тех, кто бы сквернословил или излишне выпивал. Все благочестивые традиции сохраняются в их семьях.

Моё небольшое общение со старообрядцами началось с того момента, как я начал работать над фильмом «Раскол». Уже тогда я понял, что от старообрядчества надо брать самое лучшее, что было, есть и сохраняется.

 

Мне кажется, что главная беда старообрядцев в том, что у них несколько течений (согласий — прим. ред.). Меня огорчает, что у них нет единства: есть поповцы, беспоповцы, поморцы. Я думаю, что это ослабляет тот пример, который они могут и должны показывать всем верующим и всем православным, это их минус. Хотя в отдельности каждое согласие не вызывает ни у кого особых возражений. Я понимаю, что сделать это соединение очень непросто, а может вообще невозможно. В идеале мне представляется, чтобы старообрядцы стали единой конфессией, единым согласием.

Я знаю, что преобладают поповцы, но знаю также некоторых беспоповцев. Они так тверды в своих убеждениях, что не думаю, что они согласятся объединиться. Но хотя бы теоретически к этому надо стремиться. Не мне им давать советы, конечно, но я, как сторонний наблюдатель, был бы рад, если б эти согласия объединились. Ведь даже и среди поповцев есть несколько течений: РПСЦ, РДЦ. Жаль, что это так сложилось издревле. Наверное, трудно это сейчас исправить. У беспоповцев закрытость ощущается сильнее, хотя они сами по себе абсолютно обычные люди. Когда начинаешь с ними общаться, понимаешь, что по духовности, вере, правильности жизни они абсолютно такие же, как поповцы. Вообще, когда встречаюсь с людьми из разных старообрядческих согласий, у нас нет никаких разногласий. Когда мы работали над фильмом, нам помогали представители и Рогожского (центр РПСЦ, «поповцы» — прим. ред.), и Преображенского старообрядчества (центр ДПЦ «беспоповцы» — прим. ред.).

 

Была масса отзывов в интернете и в прессе, и в основном позитивных. Писали, что это фильм-фреска, фильм-роман, который впервые так полно рассказал о расколе. Настолько полно и глубоко о теме Раскола, теме духовного кризиса ХVII века ещё не говорили в российском кинематографе.

Правда, нашлись радикалы из РПЦ, которые обвиняли нас в том, что мы заняли сторону старообрядцев. Хотя мы (я и Михаил Кураев, автор сценария) не хотели никого судить и старались показать объективную картину, насколько это возможно. Но естественно, когда в конце фильма героя сжигают в яме, конечно, он уже воспринимается зрителями как Жанна Дарк.

На мой взгляд, патриарх Никон — это трагическая фигура, даже более трагическая, чем протопоп Аввакум. Аввакум шёл как бы напрямик на костёр, отметая все компромиссы. Никон же сам вроде бы эти все новины продвигал, а потом сам и пострадал, 15 лет был в ссылке — 5 лет в Ферапонтовом монастыре и 10 лет в Кирилло-Белозерском монастыре. Вот в чём парадокс, ведь все его новины до сих пор живы. Никон — очень трагическая фигура. Его деяния вошли в жизнь, а он, тем не менее, был извергнут из сана, окончил свою жизнь простым монахом.

Михаил Кураев — питерский писатель, сценарист — вообще атеист. Я же крещёный, но не считаю себя воцерковлённым. К слову, крестили меня на Преображенском в 1946 году, правда, в РПЦ.

Кстати, я говорил автору сценария:

— Михаил Николаевич, может, пора креститься?

А он ответил:

— В какой церкви?

Но это уже ему решать, конечно.

Я очень рад, что россияне узнали, кто такие протопоп Аввакум, боярыня Морозова, царь Алексей Михайлович и его сын Фёдор Алексеевич. Ведь эти персоны были в тени, о них мало знали. Еще одна важная тема фильма — это личность Алексея Михайловича. Многое приписывали императору Петру I из того, что на самом деле начал Алексей Михайлович, что пытался продолжить Фёдор Алексеевич.

Вообще мы ставили перед собой не только художественную, но и просветительскую задачу. Люди крайне мало знают о старообрядчестве и судят о нём лишь по картине Сурикова, где боярыня Морозова изображена в виде старухи с высоко поднятым двуперстием. Не многие знают, что это была красивая, умная, настоящая русская женщина, которая ради Веры отказалась от принадлежащих её богатств, положения при царском дворе и  погибла в молодые годы.

В целом для нас было очень важно, чтобы фильм «Раскол» посмотрело как можно больше людей. Более того, эта картина современна. Слово «раскол» в наше время стало очень ходовым в обиходе не только в церкви, а и в обществе, например, между патриотами-непатриотами. Поэтому я думаю, что эта картина была сделана вовремя, она ещё будет звучать, её ещё будут смотреть.

Мысль снять этот фильм пришла неожиданно. Когда я снимал фильм о нашей трагедии, о ГУЛАГе (это фильм «Завещание Ленина», посвящённый великому русскому писателю Варламу Шаламову), естественно, я погрузился в его творчество. У него есть замечательная поэма «Аввакум в Пустозерске», которая начинается словами:

Не в брёвнах, а в рёбрах церковь моя.

Когда я прочитал эту поэму, у меня в сознании возникла перекличка между ХVII и ХХ веком. Аввакум 15 лет сидел в яме и был сожжён, а Шаламов — 15 лет на Колыме, и выжил. Как-то они у меня соединились, поэтому у меня возник интерес к Аввакуму. Вот так родился замысел. Михаил Кураев взялся за сценарий, также идею поддержал продюсер, мой брат, Владимир Досталь.

 

После «Раскола» я отказываюсь от многих проектов, которые мне предлагают, ради одного сценария под названием «Монах и бес». Его для меня написал Юрий Арабов. Это история происходит в ХIХ веке, здесь нет исторических персонажей. Хотя были кое-какие жития, о которых я рассказал Арабову, и он, опираясь на них, написал такой оригинальный сценарий. Но проблема в том, что я уже почти 3 года не могу собрать бюджет на этот сценарий. Это не телевизионный проект, который тут же возвращает деньги (за счёт рекламы и т.д.), это двухчасовой кинофильм. Государство может дать половину денег, а вторую половину продюсер и я должны найти на стороне.

Пока я не сниму этот фильм, я ни за что другое не возьмусь. Вот такие у меня светлые планы. Но грустно, что почти 3 года я не могу собрать бюджет. Сейчас я этим сценарием живу и считаю, что ничего похожего в кино у нас не было.

Беседовала Ирина Косырева

***

От редакции:

В сентябре 2014, корреспондент сайта «Русская вера» в интервью с Н.Н. Досталем спросил о его творческих планах. На тот момент оказалось, что режиссер планировал снимать картину «Монах и бес», но попросил не писать об этом раньше времени. Сейчас же, уже после выхода на экраны «Монаха и беса», мы сочли возможным опубликовать эту неутвержденную часть интервью:

«После «Раскола» я отказываюсь от многих проектов, которые мне предлагают, ради одного сценария под названием «Монах и бес». Его для меня написал Юрий Арабов. Эта история происходит в ХIХ веке, здесь нет исторических персонажей. Хотя были кое-какие жития, о которых я рассказал Арабову, и он, опираясь на них, написал такой оригинальный сценарий. Но проблема в том, что я уже более двух лет не могу собрать бюджет на этот сценарий. Это не телевизионный проект, который тут же возвращает деньги (за счёт проката эфирного времени, рекламы и т.д.), а это кинопроект, в котором очень трудно пробиться. Государство даёт половину денег, а вторую половину продюсер и я должны найти на стороне. Фильм основан на двух житиях.

В ХIХ веке жил монах Иван Семенович Шапошников в Нил-Сорской пустыни, это недалеко от Кирилло-Белозерского монастыря. Увечный, но очень праведный монах. Однажды он в рукомойнике поймал беса, бес взмолился, чтоб тот его отпустил. Но монах сказал, что отпустит лишь в случае, если бес свозит его к гробу Господню. Бес исполнил желание и свозил в Иерусалим за одну ночь. После этого бес начал мстить — стал всякий компромат подбрасывать в келию. Братия увидела, схватила брата Ивана. Привязали его к плоту и пустили в реку Волхов, но плот поплыл против течения. Тогда братия взмолилась на коленях к святому, поняв, в чём дело и кто на самом деле перед ними. Со временем монах Иван стал архимандритом и настоятелем монастыря, и к лику святых причислен как Иоанн Новгородский. С опорой на этот сюжет написан замечательный, оригинальный сценарий, ни на что не похожий. Пока я не сниму этот фильм, я ни за что другое не возьмусь. Вот такие у меня светлые планы. Но грустно, что почти 3 года я не могу набрать бюджет. Сейчас я этим сценарием живу и считаю, что ничего похожего в кино у нас не было. Эта история трагикомическая, здесь есть и гротеск, и юмор. В ней извечные темы борьбы и зла, и добро, конечно, побеждает».

Уже после выхода картины «Монах и бес» Николай Досталь так прокомментировал свою новую картину:

«Иногда в анонсах  пишут, что это комедия. Нет, друзья мои, это не комедия. Это можно назвать притчей, фантастической православной драмой, но это не комедия. Конечно, во время просмотра фильма можно смеяться, улыбаться. Особенно в первой половине. В картине хотелось сказать что-то серьезное молодежи, а к молодежи легче достучаться через юмор. На самом деле здесь происходит смешение разных жанров, можно назвать это трагикомедией.  

Так вот задача картины —  показать, как можно любовью бороться со злом. Не только «добро с кулаками», но и любовью. Когда меня спрашивают, о чем фильм, я отвечаю: «О любви. О любви к миру. К ближнему и дальнему. К врагам рода человеческого. Как завещал Всевышний, так оно есть». Об этом наше кино. И хотелось бы, чтобы его так и воспринимали».

---

Примечания

1. Так называемые «приходные» и «исходные» поклоны действительно являются важной частью старообрядческого богослужения. Они означают переход человека от светской, суетной жизни к общению с Богом, настраивают молящегося на особый лад. В новообрядчестве после реформ патриарха Никона приходные и исходные поклоны были отменены.

2. В конце  XVII — XVIII веке русское церковное искусство было подвергнуто гонениям. Старая каноническая иконопись была объявлена «немодной» и  «примитивной». Старинные иконостасы многих известных храмов были вывезены в захолустье за ненадобностью, а иногда просто распроданы или списаны в утиль. Такая судьба, например, была уготовано знаменитому Звенигородскому Спасу школы Андрея Рублева. Еще более печальная судьба постигла древние фрески. Так, например, 99 % древних фресок храмов Великого Новгорода были срублены и растесаны. Уничтожены были также почти все фрески знаменитого Дионисия. В Ферапонтовом монастыре фрески Дионисия сохранились случайным образом. Монастырь этот был упразднен, а вместо него здесь была основана обычная приходская церковь. По причине большого удаления прихода от епархиального центра, а также из-за злоупотребления местными настоятелями спиртным, поручение по уничтожению фресок остались невыполненными. Впрочем, на западной стене главного собора Ферапонтова монастыря видны следы начальных попыток уничтожения древних фресок.