От редакции:
В год 400-летнего юбилея протопопа Аввакума на нашем сайте опубликован ценный документ «История Белокриницкой иерархии». Это рукопись XIX века, которая ранее полностью никогда не публиковалась. Она была недавно обнаружена в собрании старинных книг и рукописей председателя Сергиевской старообрядческой общины Сергиева Посада Дионисия Севастьянова и любезно передана нашему сайту для публикации.
О ценности этого документа размышляет старообрядческий публицист, преподаватель МСДУ РПсЦ в 2009–2011 годах, лектор вечерней школы при старообрядческом храме свт. Николы у Тверской заставы Андрей Викторович Езеров.
***
Перед уважаемой публикой первое (!) печатное издание «тетрадки» (брошюры) середины — второй половины XIX века. Не все уцелевшие старообрядческие «тетрадки» известны публике. Не то чтобы она была весьма оригинальна по своему содержанию: как раз события, в ней описываемые, должны быть хорошо известны широкой общественности. Многие из этих сведений были давно уже опубликованы в небезызвестных трудах Н. И. Субботина, П. И. Мельникова-Печерского, св. Арсения (Швецова) Уральского, Ф. Е. Мельникова, С. Г. Вургафта, А. И. Ушакова, Г. С. Чистякова, И. Крамера и многих других. Профессор Субботин был одним из первых, кто сообщил читающей публике о событиях в Белой Кринице в 1846 г. и притом с разными историческими подробностями, «сочными» деталями, историческими анекдотами и «свидетельствами очевидцев». Несмотря на всю свою ненависть к старообрядцам и «угол зрения», именно благодаря ему многие сведения, связанные с митрополитом Амвросием, стали известны и другим последующим авторам, не исключая и автора сего текста.
Нередко не впрямую цитируя ранних «свидетелей» истории старообрядчества и порой довольно вольно их перетолковывая, профессор ссылается на документы, тексты, «тетрадки», что до нас, казалось бы, и не дошли. Но оказалось, дошли. Перед нами лежит эта «тетрадка» как живое свидетельство священноинока Иеронима и инока Геннадия (Колпакова). Фактически в научный и публичный оборот входит один из первоисточников, написанный непосредственными участниками событий. При всей важности и даже ценности информации профессора Субботина, он был лишь обличителем староверия, а не участником-самовидцем и свидетелем одного из важнейших и судьбоносных событий в истории поповской ветви старообрядчества. Это не просто открытие текста, а открытие одного из самых ранних и первых по происхождению источников.
Но перейдем к собственно личности нашего главного героя — Амвросия, митрополита Босносараевского и затем Белокриницкого. Казалось бы, достаточно биографических справок и апологетического, и хульного, и наукообразного, и даже агиографического характера. Честно сказать, я сам поначалу сомневался, могу ли я почитать митрополита Амвросия святым. Зная о нередких единоличных рукоположениях епископов как в древности (св. Евстафий Антиохийский, священномученик и исповедник Павел Константинопольский и т. д.), так и у никониан (например, у некоторых «катакомбников-тихоновцев»), — прославление за передачу иерархии апостольского преемства, т. е. того, что не принадлежит человеку, но дано ему свыше («туне приясте, туне дадите»), не считаешь непременным условием святости.
Судя по биографическим данным о св. патриархе Константинопольском Павле IV Новом, последнем перед VII Вселенским Собором иконоборческом (разумеется, покаявшемся) патриархе, не без доброй воли коего и состоялся Святой Собор (а св. Тарасий восстановил православную иерархию в Цареградском патриархате), сравним Павла с Амвросием. Или с Антиохийским святителем Мелетием, поставленным омиями (умеренными арианами) на место св. Евстафия Антиохийского и, очевидно, придерживающимся их учения. Несмотря на то, что от православных на место епископа св. Евстафия был единолично рукоположен исповедником Лукифером, епископом Каларисским, пресвитер Павлин, Мелетий почитается нами не только как первый председатель II Вселенского Собора в Константинополе, но и как святой отец и учитель. Извините за невольную апологетику, но она позволяет понять, насколько важна эта тема для автора, как, впрочем, и многих других людей.
Но кратко вернемся к историческому источнику. Из него становится ясно, что митрополит Амвросий вполне добровольно, без «духовного насилия» согласился на чиноприем вторым чином. Впрочем, что толку пересказывать первоисточник, лучше обратиться к нему самому и напитаться знаниями. Язык его — типичный язык простолюдина середины XIX в., но в общем-то читаемый и без, так сказать, «перевода». Казалось бы, информация, сообщаемая нашим источником, не уникальна, мы уже упоминали, что так или иначе ей пользовались многие. Но можно найти ряд интересных деталей и обратить внимание на некоторые подробности.
К примеру, уже на первой странице мы выясняем, что историческая Белокриницкая (Австрийская) иерархия появилась благодаря… совету министра МВД Российской империи (при Николае I), данном им в 1835 г. Рогожским представителям. Министр сказал, что в России бесполезно ждать милости от синодальной церкви и посоветовал «искать кафедру заграницей». Так что «рогожская» Австрийская иерархия в Белой Кринице появилась не только благодаря воле и золоту Рахмановых (на их средства также была построена московская больница св. Алексия) и других староверов-миллионщиков, не только благодаря совету николаевского министра, но и благодаря, прежде всего, гонениям, развязанным при императоре Николае I на старообрядцев. Но об этом лучше Ф. Е. Мельникова вряд ли написать.
Также все знают в среде старообрядцев, что еще со времен преподобного Спиридона (Потемкина) и исповедника диакона Феодора («и по те годы воскипе у них собор») бытует мнение о дате окончательного разделения дораскольной церкви. Называется прежде всего 1666 г., когда на Московском соборе был осужден и старый обряд, и сами старообрядцы. И по сей день сия печальная дата достаточно «популярна», но на третьей странице «тетрадки» конечный разрыв обозначен 1675 г. Почему? Ведь знаменитый разбойный Большой Собор 1666–67 гг. был позади, а «статьи» царевны Софьи еще впереди. Вспомним, что царь-реформатор Алексей Михайлович умер в январе 1676 г. и перед этим пали Соловки — последний оплот старого, новгородских и имперских (царских) времен, дораскольного Православия. В 1675 г. Соловки еще оставались древлеправославными.
Читаем далее:
По принятии прозбы от митрополита Амбросия, австрийский император вскоре зделал в Царь град справку о митрополите чрез своего консула. Цареградский патриарх вскоре еще не знал, что Амбросий к старообрядцам определился. Полагал что он хощет в подданстве австрийском при митрополии Карловецкой, иже патриарху единоверной. Потому скоро дал ответ австрийскому императору чрез консульство в действительности грамот и о безпорочности митрополита Амбросия, и что он есть свободен от своей митрополии, не за погрешности, но по ненависти турок.
Этот отрывок важен тем, что даже нынешние никониане уже не настаивают на том, что он был «низложен» и был «яко не архиерей», но случаются утверждения, что он был «без права служения», а не просто на покое. Тут важно свидетельство самого патриарха. А вот свидетельство о первой встрече двух авторов текста с митрополитом Амвросием:
«…в присутствии сего собора был священноинок Иероним и вся братия сего монастыря».
Или интереснейшее свидетельство о. Иеронима. Дело в том, что и по сей день иные говорят, будто бы митрополит Амвросий «не в зуб ногой» не понимал, что ему предлагают, и не понимал языка службы. Но в источнике указано, что митрополит «а по еллински имеет способность говорить, и по славянски» (имелся в виду, скорее всего, сербский).
Есть такое понятие, подзабытое уже молодыми, как «три источника, три составные части марксизма». В христианской литературе, помимо, естественно, Священного Писания и Святого Предания, есть еще «свидетельства современников». Великий Тертуллиан не считается святым отцом, его книги, даже до еретического периода, не относят к Святому Преданию, но историки Церкви и патрологи черпают из этих книг драгоценные сведения о раннем христианстве. Из языческого автора Аммиана Марцеллина мы узнаем о христианстве времен правления Юлиана Отступника. Благодаря великому литератору-беллетристу П. И. Мельникову (А. Печерскому) нам известно о блаженном Владыке Феодосии, подробности разгрома Керченских скитов в «николаевское гонение» и т. д.
Безусловно, в ряду сих ценных свидетельств найдется место и для скромного слова о. Иеронима и несчастного Геронтия (Колпакова). Почему в заглавии только о. Иероним? Дело в том, что вскоре после описанных в брошюре событий о. Геронтий, поставленный уже в архимандриты, был задержан в Российской империи, куда прибыл для сбора пожертвований на Белокриницкий монастырь и ради информирования заинтересованных лиц (тех же Рахмановых, например) о принятии митрополита Амвросия. Наверное, благодаря ему эта тетрадка и появилась в России. Но, к сожалению, среди заинтересованных лиц оказались и жандармы.
Геронтий был арестован и дал признательные показания, лишь осложнившие его положение. Гонители же получили информацию «из первых рук», именно от него узнали о событиях в Белой Кринице и стали интриговать при Австрийском дворе против митрополита Амвросия. Проявив известное малодушие, о. Геронтий испытал многолетнее заточение в Петропавловской крепости, где, в конце концов, стал душевнобольным. Пытаясь любой ценой оказаться на свободе, он «изъявил желание присоединиться» к господствующему исповеданию, вскоре после чего внезапно скончался. Поэтому на «титуле» осталось только имя священноинока Иеронима, почившего в мире с Церковью, хотя подписали текст двое.
Таким образом, данный весьма ценный источник подтверждает все главные события, на которых зиждилась поповская старообрядческая апологетика и которые впоследствии разошлись по многочисленной старообрядческой литературе.
Комментариев пока нет