Ныне провинциальный, второстепенный областной центр Тверь некогда являлся видным политическим, экономическим и культурным центром древней Руси. В какой-то мере он даже соперничал с другими крупными городам своего времени, такими как Киев, Великий Новгород и молодая Москва. Однако древняя Тверь известна не только своими политическими амбициями, но и внушительным вкладом в русскую культуру. В средневековье в Твери складываются и расцветают местные иконописные традиции, которые существовали и развивались вплоть до начала XX века.
Тверская иконопись до раскола
Тверская школа иконописи складывается уже в XIII веке. Древнейшей из сохранившихся икон тверских мастеров является образ начала XIV века «Святые Борис и Глеб» из церкви Вознесения Господня Саво-Вишерской обители. Надо отметить, что иконы святых Бориса и Глеба и в других русских землях являются самыми древними образами, посвященными святым, прославленным на Руси.
Коричневые, красные, синие краски, серебряный фон с белыми нимбами являют собой сходство с киевской системой колоритов. Сочетание светлого фона и насыщенных фигур создает объем — этот прием не раз использовался тверскими мастерами впоследствии. В иконе присутствуют элементы новгородской, ростово-суздальской школ, отображенные в орнаменте одежд. За тверской традицией следует признать светящиеся лица святых и их экспрессивность, статичные композиции, крупные фигуры, тяжелый и плотный колорит.
В иконах XIV века большее внимание уделяется линеарности, сохраняется пластичность, плотная колористическая система, сформировавшаяся, по мнению некоторых исследователей, под влиянием Киевской школы.
Икона «Архангел Михаил», датируемая XIV веком, производит впечатление монументальности и величия, несмотря на то, что лик архангела ассиметричен, а фигура непропорциональна.
В начале XV века происходит смягчение экспрессивности образов, появляется гармония цветовых решений.
В XV веке для иконописи тверской школы характерны обильное использование белил с целью высветления ликов, обилие холодного синего цвета, смешанного с белилами, например, икона «Успение».
Во многих образах появляются синий, бирюзовый, которые контрастируют с киноварью, зеленым, желтым цветами. Также для тверской школы характерны разреженность композиций, прозрачные слои краски, прерывающиеся волнистые линии. В этот период начинает ощущаться влияние московской традиции.
 |
 |
В XV веке усилилась свойственная ей и ранее ориентация на художественные традиции стран Балканского полуострова.
Тверская иконопись после Раскола
Тверь, в отличие от прочих уездных городов Тверской губернии (Ржева, Торжка, Вышнего Волочка), не относилась к числу старообрядческих центров. Но все же старообрядцы в Твери проживали. Однако уже в 30-е годы XIX века тверские старообрядцы перешли в подчинение синодальной церкви — в единоверие. К концу XIX – началу XX века в Тверской губернии насчитывалось пять единоверческих храмов, в том числе Успенский в Твери, взорванный в 1964 году. Сейчас на месте храма располагается детский сад № 125. Как и другие единоверческие храмы, община Успенской церкви в первой половине XX века оставила старый обряд и перешла на новый. Единственным отличием этого прихода стало подчинение т. н. тихоновской ветви синодальной церкви, в то время как другие храмы Твери (Калинина) подчинялись синоду Православной Российской Церкви (обновленческой).
Этот храм находился в Заволжской части города, недалеко от храма Благовещения в Волынях (РПЦ). В скромном убранстве Успенской церкви той поры были примечательны иконы XV-XVII столетий, хранившиеся со времени церковного Раскола в семьях и передававшиеся из поколения в поколение. Известно, что в первой половине XIX века стенную живопись обновлял иконописец-тверитянин, впоследствии владелец иконописной мастерской в Санкт-Петербурге — Макар Самсонович Пешехонов (1780-1825 гг.), также перешедший в единоверие.
Особенно примечательны две иконы: «Явление архангела праведному монаху» и «Праведная жизнь монахов». Литературную композицию двух образов составили тексты из патериков. Патериковые рассказы часто включались в сборники смешанного содержания, переписывались в скитах или печатались в старообрядческих типографиях. Собранные воедино истории о подвигах синайских, иерусалимских, египетских подвижников имели ярко выраженный нравоучительный характер. Расположенные в алфавитном порядке, они образовывали так называемые азбучные патерики (например, патерик, изданный в старообрядческой типографии в Супрасле в 1791 году). Сюжеты икон рассказывают о праведном монашеском житии, причем персонажи, изображенные на них, представлены в типично старообрядческой обстановке. Сюжет первой иконы восходит к сочинению Иоанна Мосха «Луг духовный» (конец VI — начало VII века), в одной из глав которого — «Жизнь старца препростого» — изложена история явлению ангела праведному монаху.
Старец был настолько прост, что причащался во всех церквах. Однажды к нему явился ангел и спросил: «Повеждь ми старче, аще умреши, како хащеши да тя погребут еретически или иер(с)лимски». Посоветовавшись с мудрым отцом, старец остановил свой выбор на Соборной и Апостольской церкви. Инок изображен с книгой, раскрытой на словах: «Да не погубиши с нечестивыми душу мою, и с мужи крови живот мой, их же в руку без(з)акония, и десница их испо…» Обстановку кельи составляют стол, скамья и посуда. На полке икона Господа Вседержителя и ручная кадильца [1].
На второй иконе изображена поповская церковь с престолом вдалеке, восьмиконечным запрестольным крестом и иконой. Согласно традиции, в иконостасе по сторонам от входа в алтарь установлены иконы Богородицы и Спаса Нерукотворного. На двух соседних образах изображены святитель Никола Чудотворец и Афанасий Афонский. Происходящее действие показано как видение: два инока в нимбах, стоящие по сторонам композиции, созерцают возложение венцов на головы одной группы монахов (слева) и лобызание другой ангелами (справа). Они облачены в традиционные старообрядческие каптыри и держат в руках лестовки.
Сюжет иконы заимствован из азбучно-иерусалимского патерика, в состав которого включен рассказ «Преподобного отца нашего Стефана о бдениях всенощных». Его мораль — призыв к терпеливому и сосредоточенному пребыванию монахов на службе, вознаграждаемому ангелами и святыми отцами. По смыслу композиция близка к другому, более распространенному в изобразительном искусстве патериковому рассказу, известному под названием «Видение Евлогия». Примечательно, что в некоторых рукописных патериках (например, БРАН, Арханг. 191) оба рассказа помещены рядом [2].
В XIX веке тверские мастера писали иконы как для заказчиков-старообрядцев, так и для синодальной церкви. Несмотря на это иконописцы Твери при работе старались обращаться к произведениям дораскольной иконописи XV — XVI столетий.
Упадок тверской иконописи пришелся на советский период. В 1990-х годах началась возрождение тверского иконописания. Возникает мастерская Андрея Запруднова, которая просуществовала до 2000 года и долгое время считалась эталоном возрожденной древнерусской иконописи в Тверском крае. В 2000-е года руководитель школы исчез таинственным образом, и о его судьбе до сих пор ничего неизвестно. Среди других современных иконописцев Твери особую известность имеет артель Колтовых. Сейчас при тверском областном союзе художников России существует отдел Храмового искусства, в который входят современные иконописцы Тверского региона.
[1] Русский музей: Образы и символы старой веры. Альманах, Вып. 217. СПб: Palace Editions-Graficart, 2008. С. 171
[2] Русский музей: Образы и символы старой веры. Альманах, Вып. 217. СПб: Palace Editions-Graficart, 2008. С. 173
Галерея икон тверской иконописной школы
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Почему такое перстосложение / Спас Вседержитель. Тверь, к. XIII века/ ? Кто может пояснить?
Это не новообрядческое "именословие", а просто древний ораторский жест.