Старообрядчество и русская культура. Часть 1

Шестнадцатый выпуск альманаха «Академические тетради», подготовленный Комиссией «Искусство и духовная жизнь общества» научного совета Российской Академии наук, вышел из печати. «Академические тетради» — орган общественной Академии эстетики и свободных искусств, издается с периодичностью 2 номера в год.

Издание посвящено фундаментальным проблемам гуманитарных наук и, в первую очередь, проблемам философии, эстетики, искусствознания, теории и истории литературы, театра, кино, музыки и других искусств.

Впервые в истории этого сборника в нем помещена статья, посвященная влиянию старообрядчества на русскую культуру в течение последних сотен лет. Ее автор — историк, публицист Глеб Чистяков. Сегодня мы публикуем эту статью.

***

 

От религиозного до культурного раскола

В первые годы своего существования старообрядчество воспринималось как исключительно духовное, религиозное течение, внутрицерковная буквалистская оппозиция. И действительно, реформы патриарха Никона на первых порах затронули видимым образом небольшую часть — обрядовые, богослужебные формы церковной жизни.

В культурологическом  контексте сторонники и противники реформы оставались какое-то время полностью идентичными. Однако чем дальше, тем стремительней расходились пути осколков некогда единой, неделимой древнерусской Церкви.

К концу XVII века и особенно в начале XVIII, после кончины последнего российского патриарха Адриана, разделения между новообрядчеством и старообрядчеством стало достигать культурологических, эстетических, мировоззренческих величин. Не случайно поэтому церковную реформу XVII века иногда называют никоно-петровской. Начавшаяся с патриаршей «Памяти» 1653 года, отменившая незначительную часть земных поклонов Великого поста, она завершилась торжеством блестящих петровских ассамблей и отвержением всего национального и старорусского. Новая, уже имперская Россия, увлекая за собой синодальную церковь, устремилась к освоению европейского образа жизни, европейских обычаев, манер и культуры. Тем временем старообрядчество стало проявлять охранительные, консервативные черты. Под чудовищным натиском государства и официальной церкви старообрядчество стремилось не только выжить, но и как можно более тщательно сохранить, запечатлеть наследие древней Руси.

Физическое сохранение памятника было одной из главных задач в годы гонений на Старую Веру. Старинные образа выкупались и выменивались в новообрядческих церквях и монастырях. После этого иконы попадали в старообрядческие храмы и часовни, в крупные купеческие коллекции, как правило, размещавшиеся в домашних моленных. Что ожидало старинные иконы, если бы не староверы? Однозначно сказать нельзя. Часть образов «по ветхости» могла быть уничтожена. Еще часть икон была бы переписана в соответствии с «никоновыми новинами».

Ряд икон, «противных учению православной Церкви», могли быть как исправлены, так и уничтожены, или отправлены в Министерство внутренних дел, а оттуда, например, в Музей христианских древностей Императорской Академии художеств… Хотя тут все зависело от степени ревности и образованности новообрядческого причта. Хрестоматийными примером отношения официальной церкви к древнерусскому наследию является случай со знаменитой иконой рублевской школы Спас Звенигородский, ставшей ныне символом православной иконописи и образом Святой Руси. Икона Спас Вседержитель была обнаружена в 1918 году комиссией Грабаря в дровяном сарае одного из звенигородских храмов.

В то время как в синодальных храма расцветало барокко и итальянская живопись, старообрядцы всеми силами старались сберечь старинные иконы.

Вот лишь несколько примеров. В 1850 году в Ярославле началось следствие о поморской моленной, что за Леонтьевской церковью. В 1851 году моленная была закрыта, а все богослужебные принадлежности из нее вывезены на рассмотрение начальства в Ярославскую духовную консисторию. В итоге 65 икон и 35 книг были признаны противными учению православной церкви и отправлены в Министерство внутренних дел. В МВД иконы находились около 8 лет и в 1860 году были переданы в Музей христианских древностей при Императорской Академии художеств.

Что же было изображено на иконах, обреченных на такое скитание? Например, об иконе «Успение пресвятой Богородицы» эксперты от господствующей церкви составили следующее заключение:

Икона Успения Божией Матери (…) При сопровождении тела Божией Матери ко гробу изображен присутствующим вместе с другими Апостолами и апостол Фома, а апостол Иоанн несомый на облаках к сопровождению тела вместе с другими Апостолами. Замечания: Как при сопровождении тела Божией матери ко гробу изображен на иконе и Апостол Фома, не бывший при оном, как говорит нам церковное предание. Да и апостол Иоанн не был восхищен облаком к погребению Божией Матери, то икона сия признается несогласною с учением Православной церкви.

Надо заметить, что описанный «знатоками» от господствующей церкви извод иконы, вероятнее всего, называется «Облачным Успением» — вариант изображения Успения с фигурками апостолов, летящих к дому Богоматери. Одной из ранних икон такого извода является «Успение Богоматери» начала ХIII века из собрания ГТГ.

Не менее «убедительные» основания были для изъятия и иконы святителя Николы Чудотворца.

Образ Николая Чудотворца (…) На сем образе Святитель изображен везде благословляющим, где только благословляет, сложа персты указательный и средний прямо, а последние три — совокупя концы пальцев вместе (…) Замечания: сложение перстов Святителя противно учению Святой церкви.

Здесь уточним, что святитель Никола был изображен с традиционным для древней иконописи двуперстием. На таких же основаниях были признаны «противными учению православной церкви» иконы XVI-XVII веков.

 

Распродавая иконы

Самым известным и документированным случаем о покупке старинных икон из новообрядческого храма стала, без сомнения, история купца-старовера федосеевского согласия Николая Андреевича Папулина. Н.А. Папулин обвинялся в незаконном приобретении 1350 икон из Благовещенского собора в Сольвычегодске. По ложному обвинению Папулин был осужден и сослан. Разобраться в этом непростом вопросе позволяет подлинное делопроизводство о Н.А. Папулине, сохранившееся в Российском государственном историческом архиве в Петербурге.

Как оказалось, преосвященный Онисифор, епископ Вологодский и Устюжский, еще в 1814 году обратился в Синод с просьбой разрешить продажу ряда соборных драгоценностей из Благовещенского собора Сольвычегодска через московскую Синодальную контору. Ходатайство было вызвано необходимостью произвести ремонт храма и поддержать соборное духовенство. Первоначально предполагалось реализовать малую часть украшений с образов и облачений, однако затем духовенство смекнуло, что под предлогом исправления ветхостей собора можно пустить в продажу гораздо большее количество устаревших по тогдашним меркам церковных предметов. Положение усугубил случившийся в 1819 году пожар в соборе. Это уже однозначно давало возможность причту устроить распродажу храмового имущества. В качестве покупателя был выбран купец Н. А. Папулин. Вологодская духовная консистория подписала указ от 23 января 1822 года, разрешающий продажу образов и реестры икон с обозначением их количества и стоимости.

Согласно данным реестров иконы, вывезенные в первый раз (в 1822 году), происходили из центрального Благовещенского и придельных храмов — во имя Рождества Богородицы, апостола Петра и Феодора Сикеота. Общее количество икон, не считая ветхих, составляло 227 номеров.

Вторая партия, вывезенная в 1823 году, включала иконы из центрального и придельных иконостасов, а также из сгоревшей Сретенской церкви. В нее вошли 19 складней и 58 образов. Стоимость икон в реестре не обозначена.

Наконец, в 1826 году Папулину были выданы по двум свидетельствам 15 ветхих складней и 40 ветхих икон, оцененных в 2200 рублей.

 

Ревнители русской старины

Интересно, что в XX веке, после революционных потрясений октября 1917 года,  традиция сбережения старорусского наследия была продолжена в среде старообрядческой эмиграции.

Особое место здесь заняло общество «Икона», созданное по инициативе известного старообрядческого предпринимателя Владимира Павловича Рябушинского (1873-1955). Основанное в 1927 году, оно вобрало в себя лучшие искусствоведческие и творческие силы русской послереволюционной эмиграции. Помимо В. П. Рябушинского и его старшего брата С. П. Рябушинского, в него вступили такие известные деятели русской культуры и покровители искусства, как писатель и искусствовед П. П. Муратов, художник И. Я. Билибин, церковный и общественный деятель князь Г. Н. Трубецкой и многие другие. Первоначально общество действовало как научно-исследовательское объединение любителей древнерусского изобразительного искусства, однако впоследствии, уже в 40-е годы, его деятельность была посвящена не столько научной деятельности, сколько популяризации и распространению русского искусства, главным образом иконописи и архитектуры.

Членами общества стали многочисленные иконописцы, которые занимались возрождением канонической русско-византийской иконописи. Среди членов общества «Икона» были известные архитекторы, такие как Н. И. Исцеленнов и А. Н. Бенуа, которые стали авторами многочисленных проектов храмов в старорусском стиле. Можно сказать, что деятельность общества «Икона» привела к всемирному признанию древнерусского художественного наследия, его эстетической реэмиграции  уже в самой России во время церковного возрождения 90-х годов XX века. Вместе с тем надо отметить, что сам основатель общества «Икона» В. П. Рябушинский, помимо деятельности в обществе, продолжал размышлять и писать о собственно старообрядческих вопросах. В конце 30-х годов вышла его книга «Старообрядчество и русское религиозное чувство», которая стала своеобразным философским манифестом старообрядчества.

Близкий друг Рябушинского архитектор Н. И. Исцеленнов уже позднее, после кончины Владимира Павловича, писал в некрологе:

Его идеи заключались в том, что русскому народу в его сокровенных глубинах и толщах дана способность крепко держаться на своих корнях древнего  исконного православия, которое пронизывало не только Церковь, но и быт, и даже экономику России.

Среди других эмигрантских объединений старообрядцев можно назвать «Кружок ревнителей русской старины», основанный в Риге известным старообрядцем-федосеевцем Иваном Никифоровичем Заволоко (1897-1984). Даже после того, как деятельность кружка была прервана советским вторжением в Латвию, а уникальный журнал «Родная старина», издаваемый Заволоко, был закрыт, он сделал немало для российской культуры. В частности, Иван Никифорович оказал бесценные услуги отечественной археографии, изыскав многие уникальные исторические документы, такие как «Повесть о погибели земли Русской» и «Пустозерский сборник». Сегодня в институте русской литературы существует фонд И. Н. Заволоко, состоящий из его рукописного собрания и личного архива.

Продолжение следует