В нашей публикации «Был ли современный Киев столицей Руси и существовала ли Киевская Русь?» мы рассказали, что термин «Киевская Русь» не употреблялся в древнерусской литературе, не был известен древнерусскому читателю, о нем ничего не слышали ни в славянском мире, ни в странах Востока или Запада. Появился он лишь в XIX веке, а широкое распространение получил только после революции 1917 года, во времена сталинской историографии.
Основным документом, на который опиралась теория «Киевской Руси», являлась так называемая «Повесть временных лет». На нашем сайте был опубликован материал-расследование о том, откуда взялся этот документ и почему известно об этом историческом источнике стало лишь в начале XVIII века. Мы установили, что среди предполагаемых авторов ПВЛ оказались выходцы из польских шляхетских родов — киевлянин, митрополит Иоасаф (Кроковский), рязанский митрополит Стефан (Яворский) и другие киевские книжники, причастные к формированию идеологии времен императора Петра I и выполнявшие его прямые приказы. Выяснилось также, что эти лица были причастны к изготовлению поддельного деяния несуществовавшего Киевского собора 1151 года, под названием «Соборное деяние на еретика Мартина Армянина», ставшего знаменем борьбы со старообрядчеством.
Затем мы рассказали о самом «Русском Летописце»— важнейшем документе по истории Руси, который стал основой для составления «Повести временных лет», но с многочисленными изменения и искажениями.
Сегодня мы сравниваем первые главы «Русского Летописца» и «Повести временных лет» (ПВЛ), которая, как мы уже выяснили, была создана в Киеве на рубеже XVIII века, под польским влиянием, с целью сфальсифицировать русскую историю таким образом, чтобы представить второстепенный для страны город Киев «матерью городов русских».
При внимательном изучении стало ясно, что ПВЛ, в своей начальной части, в целом, следует «Русскому Летописцу», внося в него следующие изменения:
1) «Повесть» опускает почти все описанные в «Русском Летописце» события русской истории, до завоевания Киева князем Олегом, сводя к минимуму сведения о новгородском периоде русской истории. Согласно ПВЛ, история начинается с того, что новгородцы неожиданно, можно сказать беспричинно (это никак не объясняется), пригласили править над собой князей-варягов, которые в скором времени «охладели» к Новгороду и переехали в Киев. После чего ПВЛ отодвигает Новгород на второй план и начинает выпячивать Киев как столицу Руси.
2) Вместо опущенного рассказа о докиевском начале русской истории, который имеется в «Русском Летописце», в ПВЛ публикуются совершенно лишние, ненужные в данном повествовании, географические описания стран и островов западной и юго-западной Европы, переписанные сюда из греческой «Хроники» Георгия Амартола. Делается это, очевидно, с целью рассеять внимание читателя и придать повествованию псевдонаучный и якобы энциклопедический характер.
«Русский Летописец» наоборот, с первых страниц, приступает к изложению собственно русской истории. Всемирная история в нем излагается отдельно, в первой части книги, озаглавленной: «Хронограф от сотворения мира».
3) Текст «Русского Летописца» подготовлен высокообразованным автором, в совершенстве владеющим исторической информацией и письменной речью. ПВЛ создает иное впечатление. Автор прыгает с темы на тему. Часто отсутствует как логика повествования, так и необходимые пояснения. Иногда кажется, что летописец не достаточно владеет темой, просто переписывает страницы из разных источников, додумывая те или иные события, не утруждая себя доказательствами их подлинности. По ходу вставляются разного рода небылицы, обильно сдобренные тенденциозными выводами, подсказанные кем-то еще.
Далее сравним первые страницы «Русского Летописца» и «Повести временных лет».
«Русский Летописец» начинается так:
«Летописщик вкратце о Руской земле, от которого колена росийския и словянския люди, и почему именуется Росия и словяне, и о создании Великаго Нова града, и откуду влечашася род словянских князей. начнем же зде от начала, еже есть се: Искони Бог сотвори небо и землю. Земля же бе невидима и неукрашена и тма верху бездны, и Дух Божий ношашеся верху воды, и прочая. Зде же сокращения ради многая (Святая писания, яже писана о сотворении всея твари и о Адаме, претечем, но о семъ точию да речем. От Адама же до потопа 2242 лета: по потопе же убо и по Нои (по потопе после Ноя — ред.) начаша человецы множитися на земли. Ноевы же дети Сим, Хам и Афет разделиша всю землю на три части, и паде има жребий: Симу — восточная страна, Хаму же — полуденная страна, Афету — убо западная и полунощная страна; но ещ еживяше вси вкупе уста едины, и глас един всем. Умыслиша суетно, да созиждут себе град и столп, ему же высота до небеси. И разгневася на них Бог за то суетное дело их. И размеси их на 72 языки. Они же согласистася кождо к согласию коегождо языка и тако разыдошася по странам, якоже о сем выше рехом».
«Повесть временных лет» (по Радзивиловскому списку) излагает так:
«Сия книга летописец. Повесть временных лет черноризца Феодосьева монастыря Печерского, откуда есть пошла руская земля и кто в неи почал первое княжити. се начнем повесть сию: по потопе трое сынове Ноеви разделиша землю: Сим, Хам, Афет. И яся (достался — ред.) восток Симови [далее вставлено перечисление земель востока, заимствованное из сочинений Георгия Амартола]. Хамови же яся полуденная часть [тут вставлено перечисление земель полуденной, то есть южной части]. Афетови же полунощная страна и западная [тут вставлено перечисление земель и народов полунощных, то есть северных, и западных земель]. Сим же, Хам и Афет розделивше землю и жребий метавше, никому же преступати в жребий братен. И живяху кождо в своей части и бысть язык един. и умножившимся человеком на земли и помыслиша создати столп до небеси и град около его Вавилон. И создаша столп за 40 лет и не свершен бысть. И сниде Господь Бог видети град и столп и рече Господь Бог: „Се род един и язык един“. И смеси Господь бог языки и раздели на 72 языка. И рассея по всей земли. По размешении же язык Бог ветром великым разрушити столп повеле и есть останок его межи Асира и Вавилона, и есть в высоту и в ширину локоть 5433 локти. В лета многа храним останок. По размешении же столпа и по разделение язык прияша сынове Сифови восточныя страны, а Хамови сынове — полуденныя страны, Афетови же сынове — западныя страны прияша и полуденныя страны. От сих же 72 язык бысть язык словенск, от племени же Афетова нарицаеми норци еже суть словене».
При сравнении начала «Русского Летописца» с началом ПВЛ обнаруживается следующее.
Создатель «Повести временных лет» имел перед собой «Русский Летописец», который исправлял под политический заказ. Так, например, в заголовке «Русского Летописца» упоминается только один русский город — Великий Новгород, а в ПВЛ вместо упоминания Великого Новгорода упоминается даже не Киев, а Киево-Печерский монастырь, в котором он, этот деятель, и писал ПВЛ. По большому счету, с формальной точки зрения, не имеет никакого значения, где именно автор находился в момент работы, но упоминание Киево-Печерского монастыря для того и сделано, чтобы ненавязчиво указать, что место написания летописи именно Киев.
Тем самым составитель или составители «Повести временных лет» делают шаг к своей основной цели — указать на Киев, вместо Великого Новгорода как на центра Руси.
Важно отметить, что «Русский Летописец», согласно старым правилам летописания, начинает свое повествование с сотворения мира. Составитель «Повести временных лет» пропускает этот необходимый для литературного этикета фрагмент и переходит к разделению мира между сыновьями Ноя. Интересно, что, если «Русский Летописец», лаконичен, избегает повторов, то «киевский черноризец» вставляет то, что уже было им сказано выше. Например, несколько раз он повторяет, какие части света достались Симу, Хаму и Афету. Очевидно, что это свидетельство неаккуратности составителей ПВЛ.
После рассказа о вавилонском столпотворении «Русский Летописец» сразу переходит к собственно русской истории. На 8 страницах со множеством подробностей излагается история заселения Руси потомками Словена и Руса, выходцами с берегов Черного моря. Рассказывается о строительстве первых русских городов — Словенска Великого, Русы и старой Русы, Великого Новгорода. Образована огромная страна, включающая Западную Сибирь. Говорится о русских военных походах в Средиземноморье и в Египет:
«Словен же и Рус живяху между собою в любви велицей и княжиша тамо. И завладеша многими странами. По них же сынове их княжаху по коленом своим, и получивша себе славы вечныя и богатества много мечем своим и луком. Обладаша же и северными странами даже и до пределов Ледовитаго моря окрест Желтоводных и Зеленоводных вод, и по великим рекам, и за высокими и непроходными каменными горами во стране, рекомая Скир, еже есть Сибирь, по велицей Оби и до устия Беловодныя реки. Тамо бо много звери, рекомаго дычка, сиречь соболь. Хождаху же и на Египетския страны, и во Еллинских и варварских странах велий страх тогда от сих належаше» [745:3], л. 310–310 об. Несколькими страницами ниже «Русский Летописец» перечисляет различные названия народов, которые произошли от Руса и Словена и обжили огромные пространства Руси: «И разыдошася кождо с родом своим по широте земли» [745:3], л. 312–312 об.
При этом, в отличие от «Повести временных лет», «Русский Летописец» не разделяет славянские народы на «хорошие» и «плохие». Он просто перечисляет их и указывает, что племя полян — это на самом деле поляки.
Киевский автор «Повести временных лет», перерабатывая «Русский Летописец», полностью меняет подход к подаче материала. Вместо первоначальной истории древних славян он приводит длинный перечень славянских племен, разделяя их на «хороших» и «плохих».
Далее появляются еще более нелепые вещи. Начинается этот перечень просто парадоксально — с неких «иноверцев, которые и есть славяне» (31). Слово «иноверцы» употреблено совершенно не к месту. В других списках «Повести временных лет», в частности, в Воскресенском списке, вместо «иноверцы» написано «норци», то есть жители Норика: «нарицаемые Норицы, еже суть Словене» [148:1], т. 2, с. 345. Или, по-русски: «Называемые нориками, которые и есть Славяне» (здесь, по правилам церковно-славянского языка, согласные Р и Ц чередуются: Норик — «норци», вместо «норики», как сказали бы сегодня. Остатки подобного чередования сохранились и в русском языке: Турция — турки). Но также «Нориком» раньше называли часть Австрии, а «норцами», соответственно, — австрийцев. Таким образом, по мнению автора «Повести временных лет», австрийцы — это тоже славяне.
Автор Радзивиловского списка ПВЛ указывает: «От сих же 72 язык бысть язык словенск, от племени же Афетова нарицаеми иноверци (в других списках норци — ред.) еже суть словене. По мнозех же временех сели суть словени по Дунаеви, где есть Угорьская (Венгерская — ред.) земля и Болгарская земля. От тех словенразыдошася по земли и прозвашася имены своими, где сеши на котором месте» (взяли себе имена по названию тех мест, где осели — ред.) [716], с. 12.
Далее идет перечисление славян в следующем порядке: морава — те, кто поселился на реке Мораве, чехи, хорваты белые, сербы, хорутане. Затем идет рассказ о том, как волоты пришли на земли дунайских славян и стали их притеснять, отчего часть славян ушла с Дуная и поселилась на реке Висле и прозвались именем «ляхи», то есть поляки, называемые в ПВЛ полянами: «И прозвашася Ляхове, а от тех Ляхов прозвашася Поляне».
Затем создатели ПВЛ перечисляют другие племена ляхов-полян-поляков: лутичи, мазовшане, поморяне. Поляки-поморяне — это, скорее всего, жители Померании. Сегодня Померания разделена на две части: одна входит в состав Польши, другая — в состав Германии.
«Ляхове друзии Лутичи, ини Мазовшане, ини Поморяне» —пишет ПВЛ. Затем упоминаются славяне-поляне (то есть поляки), осевшие на Днепре: «Такожде и тии Словяне пришедше и седоша по Днепру и нарекошася Поляне». Русский перевод: «Также эти славяне (то есть ляхи-поляки) пришли и осели по Днепру, и назвались Полянами».
Затем перечисляются древляне — славяне, осевшие в лесах, дреговичи — славяне, осевшие между реками Припятью и Двиною. Полочане — славяне, осевшие на реке Двине и получившие свое название от реки Полоты, притока Двины. В финале списка племен, как бы между делом, упоминаются славяне, которые не поменяли самоназвания по названию местности и продолжали именовать себя славянами.
В ПВЛ пишут: «Словене же седоша около озера Ильменя и прозвашася своим именем и сделаша город и нарекоша Новгород» [716], с. 12. И, наконец, завершают список славяне по имени «Севера», осевшие на реках Десне, Семи и Суле: «А друзии седоша по Десне, и по Семи и по Суле и нарекошася Севера. И тако разыдеся Словенскый язык, тем же и прозвася грамота» [716], с. 12.
«Повесть временных лет», в целом, повторяет то, что написано в «Русском Летописце»: славяне расселились по земле, выйдя с берегов Черного моря и получили различные названия по тем местам, где расселились. Также в обоих документах указано, что поляне — это поляки.
Однако есть и большая разница. В «Русском Летописце» славяне, ушедшие с берегов Черного моря, сначала поселяются на озере Ирмерь и реке Мутной (Волге). Они строят там свою главную столицу — Словенск Великий, недалеко от которой позже возникнет Новгород Великий. И лишь потом — уже из Великого Словенска — славяне расселяются по огромным пространствам Евразии, включая Сибирь, и приобретая себе при этом различные имена и названия.
В «Повести временных лет» о славянском расселении рассказано иначе. Все внимание автора уделено западным и юго-западным славянам. Кратко, без должного внимания, упоминаются славяне Великого Новгорода. По мнению «киевского черноризца», западные славяне расселялись непосредственно с берегов Черного моря — из Венгрии и Болгарии. Великий Новгород вместо отправной точки славянского расселения представляется захолустным местом проживания одного-единственного, малозначительного и ничем не примечательного славянского племени, которое, впрочем, не сменило своего названия «славяне» на какое-то другое.
Племя малозначительное, но свое исконное имя, в отличие от других, не забыло. Не странно ли?
Вот об этом поговорим в следующий раз.
Продолжение следует
Автор: А. Назаров