В конце мая 2014 г. на историческом факультете МГУ имени М.В. Ломоносова прошла III Международная научная конференция «Язык, книга и традиционная культура позднего русского средневековья в науке, музейной и библиотечной работе». Работало несколько секций: «Язык, литература и книга в истории и культуре позднего русского средневековья»; «История, книжность и культура русского средневековья и старообрядческих общин»; «Исследования старообрядчества на стыке гуманитарных дисциплин» и др. Секция «Современное старообрядчество» проходила в помещении Археографической лаборатории, больше похожей на музей старины.
Это один из ведущих научных центров страны. Лаборатория начала свою работу в 1971-м году при кафедре источниковедения, а в 1991 году зазвучала как Археографическая лаборатория исторического факультета МГУ. Ее возглавила Ирина Васильевна Поздеева, профессор кафедры истории Церкви исторического факультета.
Уже более 40 лет Ирина Васильевна со своими соратниками и студентами с огромным энтузиазмом и неутомимостью изучает традиционную национальную русскую культуру, историю славяно-русской книги позднего русского средневековья (нам привычнее названия «древнее благочестие», «старообрядчество»). Этот период нашей истории является основой духовной жизни русского общества. В своих многочисленных экспедициях в далекие уголки России ученые Лаборатории по крупицам собирали то богатство, которое, если не иметь должного бережного к нему отношения, в скором времени может бесследно исчезнуть. Это предметы быта, одежды, книги (печатные и переписанные вручную), иконы, записи духовных песнопений и видеоматериалы о традиционном укладе жизни и богослужений, еще сохранившиеся в поселениях старообрядцев-безпоповцев — в основном именно там, в безпоповских общинах и семьях Верхокамья, Южной Вятки, Усть-Цильмы, Приуралья еще можно заглянуть в нашу русскую историю XVII-го века. После участия в конференции появилось желание более подробно ознакомиться с музеем.
Доминантой музея является тонкой, искусной работы резной иконостас с канонически писаными иконами — целый алтарь. Он, несомненно, явился бы гордостью любого столичного храма. В экспозиции музея в основном предметы XVIII-XIX века (самый древний экспонат — конца XVIII-го века), но полностью соблюдена технология их изготовления, сохраненная поколениями старообрядцев с XVI-XVII-го веков. Например, икона Спаса, представленная в экспозиции, — XIX век, но только опытный взгляд специалиста может определить это, так точно все выполнено: иконография, технология росписи. Краски — натуральные природные минеральные пигменты, цветовая гамма также точно соответствует периоду XVI -го века, присутствует ковчег, обязательно с обратной стороны шпонки (даже у небольшого формата икон они изготавливались, чтобы доску «не повело», ведь делалось все на века!) и т.д.
Следующие представленные предметы говорят об очень бережном отношении наших предков к книге: например, деревянный пюпитр в виде желоба для правильного положения книги при чтении, не позволяющий полностью раскрыть книгу, что со временем приводит к повреждению переплета и распаданию на страницы. И вообще, требование к чтецам было неукоснительным: книга должна быть плотно «заперта», дабы не окислялась; «диакон или инок книгу не запрет — анафема». Для изготовления закладок в книги применялся только натуральный шелк. Для переплета и реставрации использовался деревянный переплетный стан (пресс). Даже сейчас с его помощью можно произвести реставрационную переплетную работу высокого качества. Клей применяли только «хлебный», т.е. заваренный из муки, другое его название, более привычное — клейстер (многие, наверное, помнят, как не так давно, в период общего дефицита, эта технология изготовления клея в домашних условиях было вспомянута, и на такой вот экологически безопасный клей благополучно «сажали» обои). В экспозиции представлено несколько экземпляров ценных книг, среди которых Поучение св. Василия Великого, изданное в Остроге.
Практически все вещи, предметы быта выполнены своими руками. Нам была представлена самодельная ручная кадильница-кацея (глиняный сосуд с отверстиями), деревянный ящик для хранения свечей (свещей — так по-старому). Свечи также катались вручную. В основном их изготовление доверялось женщинам, которые отличались особой добродетелью и чистотой и не были замечены в чем бы то ни было порочном.
Резная скамья-«думка» (предполагалось, что сидя на ней, человек непременно должен задуматься о смысле своей жизни, о своих грехах), ткацкий станок с челноком, чесало для шерсти и льна. Прялка-донце: на донце сидела пряха и пряла кудель, привязанную к верхней части (по обычаю, прялки старались красиво украсить, расписать). Все деревянное. Рядом светец, на нем закреплялась горящая лучина, освещавшая горницу.
Далее нам показывают предмет и предлагают догадаться, для чего он. Предмет похож на помазок для бритья. Но зачем он старообрядцам, ведь они не бреют бород, ибо «мужчина без бороды всё равно что без штанов». Не мог старообрядец осрамить себя «скобленым рылом», и появление в таком виде в общественном месте выглядело неприлично. «Ни за что не угадаете, — смеется Ирина Васильевна, — это щетка для чесания волос, а заодно и для массажа головы». «Помазок» изготовлен из жесткой щетины кабана. Вообще, все предметы сделаны из натуральных материалов. Сито, например, — сетка из конского волоса. Этому ситу уже больше двухсот лет, а ни одной дырочки, настолько прочен материал.
Корневатка — плетеная корзина из корней ивы. Туески из бересты: крышки к ним так плотно подогнаны мастером, что можно переносить полностью заполненный туесок за ручку сверху, не боясь, что крышка вдруг слетит и все опрокинется на землю. Все выполнено красиво, вещи изящные. Обязательно помимо рациональности, прочности в изготовление бытовых предметов, предназначенных для ежедневного использования, вносилось народное искусство, красота. Если это корзинка или лапти — аккуратно выполнен и обязательно вплетен какой-нибудь красивый элемент: ромбик, орнамент.
Стеклянная, глиняная посуда (бутыли, горшки) — хрупкая, дорогая и недолговечная. Для прочности ее обматывали берестяной лентой. Ленту нарезали и сматывали в клубок: когда нужно, ее доставали, размачивали и обматывали вокруг сосуда. Высыхая, береста очень плотно обхватывала поверхность, буквально цементируя изделие, делая его менее уязвимым и продлевая тем самым его службу. Опять же, не просто обмотано хаотично, но практично, а все выполнено очень красиво, изящно.
Деревянная посуда из липы — необыкновенно легкая, почти невесомая: миски, кружки, ложки. Все, можно сказать, для вечного использования, очень прочное. Солонка в виде уточки — солонец. Рожок для кормления младенцев. Толстая доска с рельефным орнаментом. Сначала подумали, это что-то типа печатного станка, оттиска — оказалось, что использовали ее для выпечки красивых узорчатых пряников, так и называется — пряничная доска. Кстати, при приготовлении в пряник добавляли настоящее кедровое масло, это обеспечивало ему долгое хранение.
Умывальники, похожие на чайники — без ручек, но с носиком (или даже с двумя, расположенными друг против друга) и «ушками»: за эти «ушки» умывальник подвешивали и, наклоняя за носик, «добывали» воду. Медная братина, также красиво выполненная. Приспособление-желоб для отделения собранных ягод от листьев. В России много ягодных мест, особенно на Севере и в Сибири: ягоды собирались не по штучке, а специальным ковшом, вместе с листьями и веточками, в короб (огромный деревянный «рюкзак» на лямках за спиной). Затем ягоды катали по этому желобу — ягодки скатывались в миску, а все остальное оставалось в желобе.
Еще один знакомый предмет — рубель. Он использовался в нескольких вариантах. Сначала с его помощью стирали белье: отжимали вручную, наматывали на скалку и раскатывали рубелем. После этого белье любой степени загрязненности становилось белоснежным. Кстати, отсюда русские поговорки: «не мытьем, так катаньем», «как будто все соки выжали». Затем высохшее белье точно таким же образом гладили: наматывали на скалку и раскатывали. Интересно и другое применение рубеля: в одной из боковых сторон высверливали полость и использовали в качестве музыкального инструмента (и сейчас можно встретить такой инструмент в фольклорных коллективах).
Непонятные округлые деревянные, полые внутри изделия — колобашки (от слова «колобок», вероятно). На них, оказывается, устанавливали гроб. Почему не на табуретки или на стол? Потому что все должно использоваться по назначению: на табуретках сидят, за столом трапезничают, а для таких скорбных целей также придумали свое приспособление. Живое — живым…
В музее представлено много одежды, в основном женской: сарафаны, холодайки (верхняя одежда типа жакета), нарядные вышитые сорочки, привезенные из разных районов России. Обязательно в одежде найдете свою особенность, присущую той или иной местности. Ирина Васильевна рассказывала, как она попросила местных жителей принести то, что не используется, лежит в сундуках и плесневеет. «Нас буквально завалили, десятки холодаек принесли. Все разные, посмотрите, как талантливо подобраны цвета тканей, узоры на них». Пестрые цветные одежды для молоденьких девушек. Замужние женщины могли одевать только темное. Чтобы как-то украсить свою одежду, плели красивые пояса: известно до 40 орнаментов, в которых эти пояса исполнялись. Женский наряд и объемная, набивная, вышивка на наволочке из Орегона — даже вдали от Родины старообрядцы сохранили свои традиции!
Уголок Лыковых. Кожаные сапоги, похожие на огромные сапоги великана. Вместо носков или портянок использовалось сено. Лыжи с наклеенной на скользящую по снегу сторону оленьей шкурой. Ворс расположен так, чтобы вперед лыжи скользили, а назад нет — ворс не пускает. Лапти прочные и опять же с обязательным элементом узора в плетении. Это вещи Карпа Лыкова, в 30-е годы прошлого века ушедшего со своей семьей в Саянскую тайгу от гонений — его отец служил священником РПСЦ и был замучен безбожниками. Семья Лыковых принадлежала к выходцам из староверов часовенного согласия, присоединившимся к белокриницкой иерархии. Младшая дочь Агафья вот уже более четверти века живет одна: отец, Карп Осипович, умер в 1988-м, мать в 1961-м (от голода), а оба брата и сестра умерли в один год, в 1981-м. Есть мнение врачей, что причиной смерти явился слабый иммунитет из-за отсутствия контактов с внешним миром. После того, как семью в 78-м году обнаружили и их заимку стали навещать посетители, были занесены вирусы, что привело к болезни пневмонией и смерти сразу троих членов семьи. Агафья была присоединена к РПСЦ, пробовала уходить в монастырь, но там что-то не сложилось, и Агафья вернулась обратно в тайгу. К Агафье 2-3 раза в год прилетает вертолет, ее навещают инспектора заповедника и геологи. А недавно, в апреле этого года, скит Лыковых посетил старообрядческий митрополит Корнилий.
Наше внимание также привлекла большая коллекция фотографий, сделанных в процессе экспедиций.
Благодаря тому, что существуют такие энтузиасты, как Ирина Васильевна Поздеева и все сотрудники Археографической лаборатории, есть возможность соприкоснуться с нашим русским средневековьем. Люди, неравнодушные к истории своих предков, истории нашей Руси, болеющие душой и верные своему делу. Несмотря ни на какие трудности, которые, несомненно, сопровождают такого рода деятельность, они сохраняют и доносят до современной молодежи и последующих поколений тот отголосок Древней Руси, тот отблеск древнего благочестия, который нам никак нельзя потерять. Ибо от знания своих корней и уважения своих традиций, которые нас никогда не подводили, напрямую зависит духовное здоровье нации.
Анна Андреева, руководитель Издательского отдела церкви свт. Николы на Берсеневке (РПЦ МП)
Спаси Вас Христос за инересный рассказ.