Беседа со старообрядческим священником Георгием Устиновым

От редакции:

Сайт «Русская вера» не раз обращался к теме воспоминаний о прошлых событиях и людях, живущих не в нашу эпоху. Мы в процессе нашей работы пытаемся собирать по крупицам информацию о личностях, которые уже стали предметом истории. Работает и периодически наполняется новыми страницами раздел «Личность эпохи»; из последних вышли интервью со старейшим священником о. Иоанном Рыбаковым и епископом Ярославским и Костромским Викентием (Новожиловым), в которых они делятся своими воспоминаниями с нашими читателями. Сегодня мы представляем отрывок из «Рассказов о предстоятелях Старообрядческой Церкви послевоенного периода» игумена Кирилла (Сахарова) (РПЦ). Здесь он приводит свои воспоминания о иерее Георгии Устинове, старшем сыне о. Александра Устинова.
 

***

С о. Георгием я познакомился, когда уже открылся Данилов монастырь. Это было тяжёлое для него время — он был в состоянии запрещения. Знакомство произошло 14 июня 1985 г. на проходной в мастерских Патриархии у Тихвинской церкви на ВДНХ. Я туда специально ездил, чтобы с ним поговорить. О. Георгий оказался очень интересным и доброжелательным человеком. Заинтересовался вариантом перехода на работу в Данилов монастырь. При моем содействии был принят туда, стал начальником отдела кадров (вспомнилось сталинское «кадры решают все»). Много раз мы с ним беседовали на разные темы, в который раз я выслушивал его версию о происшедшем с ним. К сожалению, о. Георгий так и умер в состоянии запрещения. Вечная ему память! (Далее приводятся отрывки фраз о. Георгия — прим. ред.)

«Владыка Никодим живет в селе Старая Добруджа в Молдавии. Около него племянница. В Москве не бывает. Я ему говорил: "Капитан должен быть на мостике. Препятствий для этого со стороны властей нет".

 

Я был секретарем у владыки Геронтия и владыки Иоасафа. Настоятелем собора был о. Прокопий, слабый, редко служил. Бывало, я готовился к службе, а он уже служит. "Я старший", — говорил.

С владыкой Иоасафом я бывал в пос. Городище Луганской области, жил по месяцу. Он у детей в Фащевке останавливался. В Городище два прихода, Покровский и Успенский. Между ними соперничество было. В Покровском более мрачно пели. Его потом закрыли. Здесь вина причта, можно было сохранить приход. У храма могила казака Платова. Священник Андрей служил там. Очень хорошо знал Устав — настаивал, доказывал, поэтому его не любил архиерей. Был кандидатом в архиереи. Умер загадочно, пахнет уголовщиной, возможно, отравление. Не стали расследовать. Храм переходил в разные епархии.

В Покровском кафедральном соборе была группа, которая меня донимала. "Никонианщину разводишь", — говорили, когда я крест на усопшем из елея делал четырехконечный, а они — за восьмиконечный. Или настаивали крестить в ледяной воде, а мы ставили купель у батареи — комнатная температура. Или требовали крестить не в одной купели, а я приводил пример про расслабленного.

Будучи в запрещении, я разговаривал с владыкой Геннадием, главой Новозыбковской архиепископии, о возможности перехода. Они предлагали через крещение. Что же я, до сих пор некрещеный был?

Владыке Никодиму предлагали купить дачу под Москвой, лечить, доктора не помогают, говорят: "Но вы же лекарства не принимаете!"

Меня запретили "за ковы архиерею", навесили ярлык стукача; но без общения, контактов, невозможно, а они, если что не так — обвинение. Сейчас без общения нельзя. Это в Молдавии, в селе…

А вот недавно указ: не крестить детей от невенчанных, я говорил тогда, что для народа это трудно.

Я не согласен с такими правилами — не отпевать безбородых.

К вам не могу, так как владыка может сказать, что я у никониан работаю, и может совсем лишить сана.

Я могу умереть, будучи запрещенным (так и произошло — прим. автора).

Отмена клятв была встречена холодно. Нам владыка Ювеналий прислал бумагу с уведомлением о снятии клятв. Наш Собор постановил принять к сведению. Один священник на Соборе сказал: "Как были еретиками, так и остались".

Я в сане с 1947 года, а в Москве с 1943. У Вас крещение совершается очень небрежно, это вызывает у меня сомнение.

Владыка Иосиф был более мягок. Патриарх Алексий предлагал ему пожить в Лавре и отдохнуть.

В одном из календарей были помещены святоотеческие высказывания о Церкви, об иерархии. Я возражал, так как это может вызвать соблазн в народе, потому что 180 лет у нас не было епископов.

Однажды умер плотник, который получил травму в мастерских, его отказались отпевать, так как он был не венчан, а он столько проработал…

Наша Церковь находится в упадке. Мы молимся о совокуплении всех Церквей, а сами чуждаемся общения.

Существование Белокриницкой иерархии предохраняет Православную Церковь от соединения с католиками, а существование безпоповцев предохраняет нас от соединения с Православной Церковью.

Владыка Никодим (Ротов) предлагал владыке Иосифу объединиться, а тот сказал: "Мы объединимся, а народ не пойдет".

В книгах не нужно было делать изменений…»

Учась в духовной школе, не раз я общался на темы старообрядчества с покойным митрополитом Питиримом. Эти темы всегда вызывали у владыки живой интерес.

Митрополит Питирим, как известно, был одним из тех архиереев, которые готовили документы на снятие клятв на старые обряды Поместному Собору 1971 года. Помню, как пришел владыка в класс на урок, и видит на стене картину «Прения о вере», и долго под впечатлением ее не может начать урок. Старообрядцам импонировал его величественный вид с большой роскошной бородой. Однажды владыка попросил меня подготовить службу по старому обряду для служения в единоверческой Никольской церкви на Рогожском кладбище. После службы я «подбил» его пройти в Покровский собор. Года за три до смерти он служил на Берсеневке всенощное бдение под престольный праздник. Войдя в храм и почувствовав специфику, сложил двуперстно пальцы и спрашивает меня: «У вас так крестятся? И я буду так креститься». Очень он проникся к нам после этой службы, пригласил приехать в Иосифо-Волоцкий монастырь послужить, а потом я до самой его смерти опекал монастырское подворье в селе Покровском.

Будучи иеродиаконом в Даниловом монастыре, я составил «Предложения по старообрядческому вопросу» из нескольких пунктов. На них была сдержанная реакция митрополита Филарета (Вахромеева), тогдашнего председателя ОВЦС (1985 год). Вообще, как только Данилов открылся, отец Евлогий (ныне митрополит Владимирский и Суздальский) внедрял знаменный распев, горели восковые свечи в паникадиле, были даже намерения просить Патриарха Пимена благословить носить даниловским монахам древнерусские клобуки. Став настоятелем церкви святителя Николы на Берсеневке, я с первого дня стал служить по старому обряду.

Многократно приходилось бывать мне у безпоповцев на Преображенском кладбище. Особо тесное общение здесь у меня было со старицей Дарьей Гавриловной, старейшей прихожанкой моленной. Как-то посетили мы с отцом Евлогием Преображенское кладбище. После общения с настоятелем о. Леонидом Кузьминовым по моему предложению зашли в старообрядческую половину храма. О. Евлогий: «Мой дед был истинным старообрядцем и отец до конца крестился двуперстно, а мать была православной». Дарья Гавриловна сказала ему тогда: "Что же Вы отошли от главной линии, и не «спасибо» надо говорить, а «Спаси Христос».

О. Евлогий (после выхода от старообрядцев): "Патриарх Никон перегнул, с плеча рубанул, и получилось разделение. У них нет причастия, какой-то холод, пустота".

Источник фото: samstar.ucoz.ru