Духовная жизнь

Вполне понятны ваша скорбь и забота о спасении своих близких. Действительно, истинное счастье — когда все члены семьи вместе, всей семьей молятся Отцу нашему Небесному. Но пока этого нет, и вы размышляете, как их заставить молиться. Подумайте, а надо ли заставлять? «Невольник не богомольник» — гласит русская пословица. Принесет ли плод принуждение? Господь по любви Своей создал нас и по любви к нам дал нам свободу. И свободы этой никогда не отнимает у человека. Он ожидает ответной любви, а заставить любить невозможно.

Вспомните, когда Христос был на земле, беседовал с людьми, творил чудеса, то и тогда не все уверовали в Него. Апостол и евангелист Иоанн Богослов говорит, что даже «и братья Его не веровали в Него» (Ин. 7:5). И разве милосердый Господь, Который всем человекам хочет спастись и в разум истинныи прийти (1Тим. 2:4) их как-то заставлял? Нет, но Он положил душу Свою за жизнь мира и пролил Кровь Свою «за ны неблагодарныя и злонравныя» (слова из молитвы святого Василия Великого пред Причастием).

Так и мы должны явить свою любовь и положить душу свою за други своя (Ин. 15:13). Это не значит обязательно в буквальном смысле умереть, но ежедневно как бы умирать за них, слезно молясь и являя христианскую кротость и долготерпение. Беседуйте, вместе встречайте праздники, проводите вместе время. Но не укоряйте, не навязывайте постов, не противопоставляйте себя и не вещайте как бы свысока. Это ранит самолюбие человека, он закрывается и поэтому мы не в силах убедить.

Уповайте на Бога, Он промышляет о каждом из нас, и Он спасет их и приведет к Себе имиже весть судьбами. На это могут уйти годы. У святой Моники, матери блаженного Августина, муж Патриций был язычником. Она спокойно переносила его измены, терпела его вспыльчивый характер. «Она ожидала, — пишет блаженный Августин в своей «Исповеди», — что Ты умилосердишься над ним и, поверив в Тебя, он станет целомудрен». И действительно, незадолго до смерти, Патриций покаялся и принял святое Крещение. И о своем сыне она горячо молилась многие годы. Вот, как пишет сам Августин (не лишним будет привести подробную цитату, в ней содержится много важных истин):

«И Ты простер руку Твою, — пишет блаженный, — с высоты и «извлек душу мою» из этого глубокого мрака, когда мать моя, верная Твоя служанка, оплакивала меня перед Тобою больше, чем оплакивают матери умерших детей. Она видела мою смерть в силу своей веры и того духа, которым обладала от Тебя, — и Ты услышал ее, Господи. Ты услышал ее и не презрел слез, потоками орошавших землю в каждом месте, где она молилась; Ты услышал ее. Откуда, в самом деле, был тот сон, которым Ты утешил ее настолько, что она согласилась жить со мною в одном доме и сидеть за одним столом? В этом ведь было мне отказано из отвращения и ненависти к моему кощунственному заблуждению.

Ей приснилось, что она стоит на какой-то деревянной доске и к ней подходит сияющий юноша, весело ей улыбаясь; она же в печали и сокрушена печалью. Он спрашивает ее о причинах ее горести и ежедневных слез, причем с таким видом, будто хочет не разузнать об этом, а наставить ее. Она отвечает, что скорбит над моей гибелью; он же велел ей успокоиться и посоветовал внимательно посмотреть: она увидит, что я буду там же, где и она. Она посмотрела и увидела, что я стою рядом с нею на той же самой доске. Откуда этот сон? Разве Ты не преклонил слуха Своего к сердцу ее? О Ты, благий и всемогущий, Который заботишься о каждом из нас так, словно он является единственным предметом Твоей заботы, и обо всех так, как о каждом!..

Прошло еще десять лет, в течение которых я валялся в этой грязной бездне и во мраке лжи; часто пытался я встать и разбивался еще сильнее, а между тем эта чистая вдова, благочестивая и скромная, такая, каких Ты любишь, ободренная надеждой, но неумолчная в своем плаче и стенаниях, продолжала в часы всех своих молитв горевать обо мне перед Тобой, Господи, «и пришли пред лицо Твое молитвы ее», хотя Ты и допустил еще, чтобы меня кружило и закружило в этой мгле».

Когда же Августин пришел ко Христу, она сказала: «Сын! что до меня, то в этой жизни мне уже всё не в сладость. Я не знаю, что мне здесь еще делать и зачем здесь быть; с мирскими надеждами у меня здесь покончено. Было только одно, почему я хотела еще задержаться в этой жизни: раньше чем умереть, увидеть тебя православным христианином. Господь одарил меня полнее: дал увидеть тебя Его рабом, презревшим земное счастье. Что мне здесь делать?».

Через несколько дней она упокоилась со святыми. Ей было 55 лет, Августину — 32.