От редакции:
9 апреля 2016 года исполняется 30 лет со дня кончины епископа Анастасия (Кононова). Воспоминаниями о служении владыки Анастасия, о том, каким он был человеком, администратором и пастырем, делится матушка Ирина Бобкова, супруга покойного протоиерея Евгения Бобкова, внучка архиепископа Иосифа (Моржакова).
Да, я знала владыку Анастасия еще мирянином. Мой дедушка, владыка Иосиф (Моржаков), очень долго уговаривал его стать священником. Он уже был на пенсии, детей у них с супругой не было. Матушка у него сначала была против. Дедушка очень долго к ним ездил, несколько раз в год, они в Валентиновке жили. Наконец он его уговорил, точнее, матушку, и она дала согласие, чтобы Антон Федорович стал отцом Антонием. Слава Богу, он стал священником, но матушка у него вскорости умерла.
Да, ему приближалось к семидесяти годам, когда он стал служить на Рогожском.
Отец Прокопий Карцев был настоятелем. Служили еще священники Антоний, Сергий. В дальнейшем стал служить отец Анатолий Бугров. Диакон Федор Моржаков приезжал и, будучи священником, тоже иногда служил. Отец Федор из д. Алешино Московской области приезжал.
Будучи священником, только совершал службу и ни во что больше не вмешивался. Он считал, что есть настоятель, отец Прокопий, есть председатель — они все вопросы решали. Сам он только служил: прекрасно знал службу, очень любил молиться. Ну а когда он стал епископом — тут его талант и проявился. И организаторский, и во взаимодействии с властями, отстаивании своих позиций. Сердечная болезнь-то ведь не приходит сама собой! Старость-то она старость, но вот сходишь в желтый дом на Садовом кольце — и плохо делается человеку.
Да, еще когда мой дедушка вернулся после отсидки, они с Антоном Федоровичем вместе ходили в храм, общались. Но о тех временах я мало что помню. Наверное, нам надо было записывать рассказы наших дедов и прадедов, но мы были тогда легкомысленными…
Да, когда владыка Никодим уехал в Добруджу (не мог вынести давления со стороны властей), он назначил владыку Анастасия своим заместителем, чтобы он «разрулил» ту ситуацию на Рогожском, которая сложилась к тому времени. Пришлось владыке Анастасию взяться… Это было тяжелое время и для владыки, и для его секретаря, отца Евгения Бобкова, моего мужа. Ему нельзя было появляться на Рогожском. Он сидел на Новой, на квартире у матери (недалеко от Рогожского), а к нему приходили оттуда люди. Отцу Евгению и владыке Анастасию удалось решить ту непростую ситуацию, которая сложилась на тот момент на Рогожском.
Да, его огромная заслуга в том, что поставили владыку Алимпия (Гусева). Все это совершалось без огласки. После пострига будущий владыка Алимпий 40 дней находился в затворе у нас, в Гомеле. Это было уже после гибели отца Евгения. Инок Алимпий жил у нас на чердаке, чтобы после пострига ни с кем не видеться, чтобы никто к нему не приходил. И власти ничего не знали.
И сам искал, и поручал своему секретарю. Это была его забота, потому что обстановка к этому времени сложилась очень тяжелая. Три епископа тогда осталось: владыка Никодим, владыка Анастасий и владыка Евтихий, который не мог ходить по причине болезни. Надо было срочно ставить еще епископа. И тогда власти дали разрешение ставить владыку Алимпия, тогда еще просто диакона Александра Гусева. Отец Евгений в четверг получил это разрешение и повез его владыке Анастасию. А в понедельник отца Евгения не стало. Но диакона Александра Гусева все равно поставили во епископа. Заслуга тут владыки Анастасия. Они с отцом Евгением были единой командой.
Это был его житейский опыт. Где именно он работал, я не знаю. Большим начальником в каком-то государственном учреждении. Но мы знали его просто как нашего доброго, любимого владыку Анастасия.
Он жил в Клинцах, но часто ездил в Валентиновку. У него там был колодец какой-то необыкновенный. Он говорил: «Только эта вода помогает мне жить!» А еще владыка Анастасий очень любил солить огурцы. Они получались очень вкусные, я больше никогда таких огурцов не ела! Он сам их засаливал и считал, что вода из его колодца делает огурцы такими вкусными. Солененькие, крепенькие. Он сам их выращивал, сам солил, угощал людей. Он очень разносторонний человек был.
На праздник Благовещения он молился в Питере. Восьмого апреля вернулся, девятого утром был на Рогожском. Буквально перед поездкой он прошел курс лечения сердца. Врач разрешил ему служить, совершать поездки, но предупредил, что нужно избегать волнений. А переживания-то были всегда… Тем более, что после смерти архиепископа Никодима владыка Анастасий был местоблюстителем. Он переживал, на кого оставит Церковь. Владыка Алимпий был тогда еще молодым, неопытным епископом.
Владыка Анастасий до самой последней своей минуты трудился. Он пришел вечером домой, выпил чайку, и ему стало плохо, он скончался. Господь призвал его. Владыка Анастасий был Человек с большой буквы. Настоящий святитель, и пастырь, и администратор. Настоящий пастырь своих овец. Он имел яснейший ум! Как у молодого, несмотря на преклонные годы. Он всякие ситуации просматривал: и житейские, и церковные, и в мире, и политику, — все знал, разбирался очень хорошо. Где надо, он был мягким, — с людьми, с христианами. Но если надо было твердость проявить, с властями, например, он был твердым. Он своего добивался.
«Самое главное для человека, — говорил он, — это молитва, вера в Бога, крепость. Не надо уклоняться с пути, делать себе какие-то поблажки: сегодня промолчим, а завтра скажем, когда придет время. Нет. Если вы имеете, что сказать, то говорите!» Сам он убеждений своих не скрывал, всегда в храм ходил. В этом отношении он был человеком очень твердым в своих убеждениях. В сторону не отклонялся.
Да. Лично я пошла к нему на исповедь, когда он был уже святителем. Умер отец Иеремия, мой духовный отец (он служил в Тураево), и я пошла к владыке Анастасию. Он меня принял, взял под свое покровительство, духовное окормление. Несмотря на свою занятость, он находил время, чтобы принять исповедь, выслушать человека, дать совет и наставление. Он не отказывал людям. Я к нему приезжала в Клинцы, это как раз от Гомеля недалеко. Потом, когда уже отца Евгения не стало, я несколько раз ездила на исповедь к владыке Анастасию в Валентиновку. Конечно, если епископом стал человек неженатый, ему неуместно принимать на исповедь женщин. А у владыки Анастасия был большой опыт и семейной жизни, и иноческой.
Владыка Анастасий был замечательный человек! Нашей семье он очень помогал. После того, как власти сказали, чтобы диакона Евгения убрали из Москвы, он взял его к себе в Клинцовскую епархию. Несмотря на запрет властей: убрать в сущем сане, владыка Никодим тогда дал благословение на иерейскую хиротонию, и владыка Анастасий буквально в три дня поставил его в священники на Гомель.
Владыка Анастасий был мой духовный отец, я общалась с ним на исповеди. Он всегда был внимательным к моим прегрешениям, всегда опекал, старался духовно поддержать в душевных сомнениях. Часто приезжал к нам в Гомель: на престольный праздник, на день Ангела отца Евгения, а мы ездили в Клинцы. Как-то раз приехал к нам в Гомель владыка Анастасий. Собираясь в храм, я одела свою дочь в длинное платье, большой платок — нарядила, как куклу. После службы владыка пришел к нам домой и говорит: «Что ты ее так вырядила-то? Она же еще маленькая девочка! Раньше девицы причащались без платков. А теперь ввели новую моду, современную…» А потом подарил симпатичный красный материал: «Сшей ей красивое платьице, будет красная девица у нас!»
А потом еще такой случай был. У отца Евгения день Ангела был в пятницу 26 декабря — память пяточисленных мучеников. Я в растерянности: вроде бы и праздник, именины, но какую трапезу поставить? Можно ли приготовить рыбный стол? Подошла к владыке Анастасию: «Владыко святыи, по какому уставу мне трапезу-то поставлять?» А он отвечает: «Что поставишь на стол — то и благословим». Отсюда мне вспоминается и владыка Алимпий. Он приехал к нам в Микварово освящать церковь в Кильмезе. Это было в воскресенье 1 апреля, Великим постом. После освящения храма в Кильмезе приготовили трапезу, накормили гостей. А в понедельник они приехали к нам в Микварово. Мы с матушкой, теперь она инокиня-схимница Анна, трапезу составляли и думали, чем кормить — понедельник. Как кормить владыку? Без масла? Надо ли варево, или по строгому уставу — сухоядение? Что-то мы приготовили… Отец Леонид Гусев, который сопровождал владыку Алимпия, и говорит: «Что это вы так постничаете-то? Даже без масла!». А владыка Алимпий добавил:
Вот как люди постуют! А вчера можно было бы и рыбку поесть, потому что освящение храма было.
Вот такие были наши владыки: терпимые к нуждам нашим, немощам.
С детства я помню, что посты всегда соблюдали, но не так строго, как сейчас. Первую и последнюю недели Великого поста строго держали, а в остальные недели по вторникам и четвергам ели с маслом. Люди работали, весь день вне дома — где они могли найти постную пищу? Это сейчас в магазинах полно постных продуктов. Купил авокадо, намазал на хлеб — как бутерброд с маслом получился. Раньше для семейных и пожилых людей, для молодежи и школьников было одно, а кто хотел строго поститься, те по монастырскому уставу жили. У каждого есть свой духовный отец и своя совесть.
Добрым, отзывчивым, очень внимательным. Всегда интересовался: «Как вы живы? Как дети? Как учеба?» Когда приезжали к нему домой в Валентиновку, Анастасия Диевна, его племянница, сразу накрывала стол. Он к себе был требовательным и строгим. Однажды мы купили ему в подарок на день Ангела красивый сервиз — у него часто бывали гости, и служивые люди разные приезжали. Он посмотрел и говорит: «Да, красивый, хороший. Только знаешь что, Ирина, забирай его и подари Нине Михайловне. У нее недавно был день Ангела, а я ее не поздравил и подарка не сделал. Вот и будет ей подарок». Вот такое у него отношение было, он старался все раздать людям. Очень скромно жил. Ему какие-то вещи подарят, глядишь — все раздал. «Владыка святыи, а где вот такая вещь?» — «Кому-то нужно было, я отдал». Владыка Анастасий был очень добрый, милостивый, внимательный. Но иногда мог и отчитать! Если человек против Церкви шел или в Церкви какие-то поступки совершал неправильные, владыка мог его отлучить.
Такой вот на моей памяти был случай. У нас в приходе, в Гомеле, началась возня против отца Евгения и председателя (тогда был Елкин). Люди начали разделяться на два лагеря. Владыка отлучил зачинателей, запретил верующим общаться и молиться с ними. После этого уехал с отцом Евгением в Ростов-на-Дону, у них была инспекционная поездка. Тогда у нас отец Петр служил диаконом. Был какой-то праздник, шла служба, хоть и без священника. Диакон Петр прибегает ко мне и говорит: «Пришел этот человек, которого владыка Анастасий отлучил. Я не могу с ним молиться, владыка сказал с ними ни есть, ни пить, ни вкупе (вместе) Богу молиться. А он пришел на службу, что мне делать? Сейчас там Апостол читают, и мне скоро надо Евангелие читать…».
Мне пришлось срочно сарафан надеть и бежать в храм. Навстречу мне один из их когорты и говорит: «Матушка, не влезай, не твое дело!» Но все-таки я пошла на левый крылос, помолилась и сказала певцам, чтобы «Аллилуия» не пели. Наступило молчание. Потом раздалось: «Что это такое?! Пришла юбка и нам указывает!» Я повернулась и говорю: «Простите меня Христа ради, братия и сестры, но пока этот человек в храме находится, с которым владыка запретил есть, и пить, и Богу молиться, служба продолжаться не будет». Повернулась и опять стою к алтарю лицом. Минут десять прошло. Смущение среди прихожан, среди людей, которые поддерживали отлученного. Наконец он вышел из храма. Я говорю: «Простите меня Христа ради! Взяла на себя слишком много. Давайте продолжать молитву». Побежала за диаконом: «Иди скорее, Евангелие надо читать!» Потом меня взяла оторопь, боязнь: что я сотворила?.. Звоню в Ростов-на-Дону и говорю своему мужу, отцу Евгению: «Вот что я сделала, что же владыка-то скажет?!» «А ты сама владыке расскажи».
Владыке говорю: «Простите Христа ради, влезла я». «Да, — говорит, — влезла. Ну ладно, что ж с тобой сделаешь? Бог простит! Но в следующий раз ты сначала позвони, спроси». А тот человек потом пришел, к владыке приехал в Клинцы прощения просить. Все наладилось, опять ходил в храм. Владыка был строгий и справедливый.
Комментариев пока нет