Хотя свобода вероисповедания или свобода совести еще в XX веке стала одной из базовых свобод, таких же, как свобода слова, свобода собраний и свобода передвижений, в разных странах мира она продолжает претерпевать испытания. Все помнят, что на Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года была принята Всеобщая декларация прав человека, где указано: «Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; .. как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов». Однако тема продолжает оставаться злободневной. В современном мире известны многочисленные случаи гонений за религиозные взгляды и права верующих, которые по-прежнему нуждаются в защите. Попробуем разобраться, как к свободе вероисповедания относились в русском староверии.
Об отношении к иноверцам на Руси
Русский человек издревле отличался высокой степенью веротерпимости. Вплоть до середины XVII века в России практически отсутствовали гонения на иноверцев. На Руси невозможно было представить длящиеся десятилетиями в Европе религиозные войны, свирепство инквизиции и охоту на ведьм, унесшие жизни сотен тысяч ни в чем не повинных людей. На Руси всегда относились терпимо к представителям других религий, за исключением редких случаев, когда иноверцы или еретики начинали создавать явную и реальную опасность для собственно русского православия.
Лучшим доказательством справедливости сказанного служит ответ, данный в царствование Иоанна Васильевича посольским приказом «папину послу», иезуиту Антонию Поссевину: «Римлянам, Венецианам и Цесаревой области торговым людям в Московское государство приезжать и торговать повольно и попам с ними их веры ездить воля безо всякого возбранения.. каждый в своей вере да пребывает, и грамотой утверждать то не для чего: в Московском государстве много разных вер, и мы ни у кого воли не отнимаем, живут, кто как хочет…».
Веротерпимость стала одной из основ территориального расширения русского государства, ибо народам, проживавшим на территориях, присоединяемых к России, не грозила ни утрата своей веры, ни утрата своих традиций и языка. Проживающие на этих новых территориях, разумеется, имели полное право принять русское православие, и государство это право охраняло, однако никаких «крестовых походов» и репрессий для обращения коренного населения русскими властями не предпринималось.
Начало гонений на веру
Ситуация стала меняться в худшую сторону уже в начале XVII века, с приходом к власти Романовых. Уже в событиях Смутного времени стали явно проглядывать элементы религиозной розни. Наибольшее развитие эти негативные явления получили после печального раскола Русской Церкви, состоявшегося по вине царя Алексея Михайловича Романова и его приспешника патриарха Никона. В последующие десятилетия в России не только сформировался целый корпус карательных законодательных актов против приверженцев древнего православия, но и появилась официальная церковная подоплека, оправдывающая гонения и преследования. Вот лишь несколько фактов.
Так, особый государственный указ был разработан патриархом Иоакимом и подписан царскими властями в 1684 году. Он назывался «О наказании рассеивающих и принимающих ереси и расколы». Людей, обвиненных в «церковных противностях», предлагалось пытать, но, если «с пыток начнут в том стоять упорно же, а покорения святой церкви не принесут», «по троекратному у казни вопросу, будет не покориться, сжечь». Менее виновных, после наказания кнутом, содержать «с великим бережением» в монастырских тюрьмах, давая «только хлеб и воду».
На рубеже XVII-XVIII веков Новгородский митрополит Корнилий для сыска раскольников направил в Заонежскую область протопопа Льва Иванова со стрельцами. Вооруженные отряды под командованием священников посылал архиепископ Холмогорский Афанасий (Любимов). Епископ Филофей (Лещинский), назначенный в 1702 г. сибирским митрополитом, рекомендовал Петру I истреблять церковных раскольников, а дома их разрушать до основания.
Более того, именно в петровское время стала формироваться идеология, оправдывающая притеснения и гонения. Причем это касалось не только религиозных взглядов, но и исторических фактов, неугодных властям. В частности, строгим наказаниям подвергались граждане страны, отказывающиеся верить историческим фальсификациям петровского времени.
С целью идеологического подкреплении этих процессов было издано немало указов, как светских, так и церковных.
Так, Синод издал книгу «Пращица духовная», в которой давалось пространное богословское обоснование учения «о казнении непокаряющихся». В нескольких главах книги приводились многочисленные примеры убийств грешников и отступников, запечатленные на страницах Ветхого Завета. На основании этого делался вывод: «И по сему священному писанию, яко в ветхозаветной Церкви, непокоривых повелено убивати, и убивали. Кольми паче в новой благодати, непокаряющихся святей восточней и великороссистей церкви, подобает наказанию предавати, достойно бо и праведно есть. Понеже там сень, зде же благодать; там образы зде же истина; тамо агнец, зде же Христос».
Староверы за веротерпимость
Единственной группой населения, по-прежнему отстаивающей веротерпимость, остались русские староверы.
Еще в первые годы старообрядчества, когда патриарх Никон мечтал поставить Церковь выше государства, известный старообрядческий священномученик, исповедник и писатель протопоп Аввакум писал и доказывал, что отношения Церкви и государства должны быть установлены на основе Евангельских принципов:
«Воздадите кесаря кесареви, а божия Богови». Аввакум не считал возможным, чтобы Церковь вмешивалась в светские дела, полагая что в ее ведении находится исключительно духовная жизнь граждан.
Но когда, после устранения патриарха Никона от власти, государство само стало вмешиваться в дела Церкви, Аввакум восстал и против этого:
«В коих правилах писано, — спрашивает он в послании к парю Алексею Михайловичу, — царю церковью владеть и догматы изменять, Святая кадить?» Аввакум в своих сочинениях требовал, чтобы церковь и государство были раздельно. Осуждая гонения, которые воздвигла светская власть на старообрядцев, Аввакум в своем житии писал: «Чудо, как то в познание не хотят приити: огнем да кнутом, да висилицею хотят веру утвердить! Которые-то апостолы научили так? — не знаю… Волею зовет Христос, а не приказал апостолам непокаряющихся огнем жечь и на висилицах вешать… И те учители явны, яко шиши антихристовы, которые, приводя в веру, губят и смерти предают; по вере своей и дела творят таковы же».
Таким же образом старообрядцы относились к вопросу отделения Церкви от государства и свободы совести впоследствии. Когда Петр I заявил, что он хочет быть «единственным начальником» русской Церкви: «Богу изволившу направлять мне гражданство и духовенство, я им обоим — государь и патриарх», то старообрядцы с этим не соглашались.
В одной старинной старообрядческой рукописи XVIII столетия мы находим следующий взгляд на церковные реформы первого русского императора:
«Егда исполнися 1666 лет, то царь Алексей Михайлович с Никоном отступи от евангельской православной Веры, а после него, егда воцарствовал на престол вся Руси сын его Петр, и начал превозноситеся паче всех глаголемых богов, сиречь помазанников, и начал величаться и славиться перед всеми, гоня и муча православных христиан и распространяя свою новую веру, и… даже уничтожил патриаршество, дабы ему единому властвовать, не имея равного себе, дабы кроме его никаких дел не творили, но имели бы его единого превысочайшею главою, судею всей церкви, и взял на себя титлу патриаршескую и именовался „отец отечества и глава церкви Российской“ и есть самовластен, не имея никого себе в равенстве, восхитив на себя не точию царскую, но и патриаршую власть, и нача себя величати_и славити… Понеже Петр нача гонити и льстити (клеветать — прим. ред) и искореняти в Руси православную веру‚ свои новыя умыслы уставляя, новая законоположения полагая… и сам бысть над ними главою и судиею главнейшим. Так начал той глаголемый бог паче меры возвышатися, зрите».
В другой, более поздней старообрядческой рукописи, говорится:
«Господь наш Исус Христос сказал: „Один раб двум господам работать не может“, но Он же говорит: „Воздадите убо кесаря кесареви, а Божия Богови“; поэтому царю следует только подати и оброки собирать; ему в духовныя дела вмешиваться не следует. Духовное духовными рассуждается; какая же нужда царю за веру сажать в крепости (тюрьмы — прим. ред.)? Пускай всякая вера сама собою покажет плод евангельской добродетели. Нет надобности мучением приводить в веру по подобию языческому. Как архиереям неприлично входить в распоряжение войсками, так и государю не следует касаться до веры…».
Историк и публицист начала прошлого века С. П. Мельгунов так это комментирует:
«Вот этого главенства государственной церкви старообрядцы не хотели признать. Не пожелали они признать и Правительствующего Синода, т.-е. права за чиновничьим учреждением ведать делами совести русских граждан. Старообрядцы всегда заявляли себя сторонниками полной свободы совести и оппонентами того союза церкви и государства, который был установлен в Российской империи».
О том, как староверы жили на территории стран Европы, в Китае, Турции, Австралии и США написано немало. Присущая им веротерпимость позволяла избегать любых религиозных противоречий с каким бы то ни было местным населением.
В начале XIX века старообрядцам был известен факт работы над разными проектами российской Конституции, которые разрабатывались во времена правления Александра I, и некоторые — даже с его ведома. Многие надеялись, что эти основополагающие государственные Акты смогут дать народу свободу вероисповеданий. Старообрядческий историк С. П. Мельгунов с сожалением рассказывает:
«Но Александр скоро изменил свои мысли. Он так же враждебно стал относиться к мысли о Конституции; как прежде враждебно относился к старым русским порядкам, негодность которых была признана им самим».
На пути к свободе вероисповедания
Однако старообрядцы не сидели сложа руки, действуя в мирном русле, они регулярно направляли депутации и письма властям об установлении свободы вероисповедания.
Например, надеясь получить содействие московского генерал-губернатора В. А. Долгорукого в деле открытия молитвенных домов, богаделен Рогожского и Преображенского кладбищ, старообрядцы неоднократно обращались к нему с просьбой поддержать их ходатайства перед верховной властью, и внимание Долгорукого способствовало удовлетворению некоторых из этих прошений.
В декабре 1900 г. Николаю II было передано ходатайство белокриницких старообрядцев с 500 тыс. подписями, собранными по всей стране. В ходатайстве содержалась просьба избавить староверов от новых стеснений и дать свободу вероисповедания. Царь ответил, что никаких новых мероприятий против них предпринимать не будет, и это способствовало в том числе и развитию гражданского общества, поскольку в дальнейшем Съезды старообрядцев собирались без особых препятствий. В 1903 г. депутацию старообрядцев благосклонно принял московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович.
На отказе от практики преследований старообрядцев настаивали и русские предприниматели. Так, члены Совета съездов горнопромышленников Уральской горной области и представители уральских горнопромышленных предприятий подали императору 9 марта 1905 г. записку. Среди размышлений о необходимости гражданских свобод там было сказано, что «свобода совести должна быть признана главным условием разумного и справедливого общежития… Уравнение старообрядцев и сектантов в правах с членами господствующей церкви имеет особенное важное значение для Урала, в виду многочисленности старообрядцев и частого их преследования духовными и полицейскими властями, что вредно отражается на отношениях между заводчиками и рабочими к большому вреду для промышленности».
Множество старообрядческих авторов готовили сочинения, направленные и против синодальных обоснований необходимости гонений на еретиков и раскольников. Синодальные миссионеры часто ссылались на имевшиеся в прошлом, в частности в Ветхом Завете или истории Русской Церкви, прецеденты репрессий против инакомыслящих, и объясняли это учением Церкви, которое якобы за необходимость продолжения притеснений, и против установления в России свободы совести.
Известный начетчик Иван Усов (впоследствии митрополит Белокриницкий Иннокентий) писал по этому поводу:
«Что же касается того, что стригольников некоторые православные наказывали, и что Иосиф Волоцкий писал в защиту гонений еретиков, то это была с их стороны ошибка, противоречащая всегдашнему учению христианства о не преследовании инакомыслящих. Ошибка эта не может служить оправданием новообрядческой церкви, которая возвела ее в догмат своей веры; точно так, как убийство, которое совершил пророк Давыд, не может служить оправданием разбойнику, пока он не раскается в своих злодеяниях.
Преступление закона, кем бы оно совершено ни было, всегда будет преступлением…. Итак, гонения и мучения инакомыслящих, если от кого и исходили в древней церкви, то это было ни более, ни менее как злоупотребления христианской религией, бывшие, разумеется, вопреки положительному учению истинно-православной церкви».
Эти труды и усилия староверия в конечном итоге дали свои плоды.
17 апреля 1905 г. Николай II утвердил Манифест «Об укреплении начал веротерпимости». Действительно, по своему характеру данный акт скорее провозглашал общие направления религиозной политики (в том числе и по отношению к старообрядцам), нежели устанавливал конкретные правовые нормы. О праве свободного выбора вероисповедания было заявлено немногим позже, через полгода, 17 октября 1905 г., в изданном императором Манифесте «О даровании населению незыблемых основ гражданской свободы и об установлении нового законодательного порядка». В нем, среди прочих прав граждан Российской империи, провозглашалась также и свобода совести.
Фактически, своими усилиями русское староверие добилось свободы не только для себя, но и для всех граждан России.
По этому случаю 22 августа 1905 года был созван Освященный собор, который постановил:
«Собор епископов учинил распоряжение по всей России, дабы священнослужители в день 17 апреля 1905 года за данную нам, старообрядцам, указом Его Императорского Величества религиозную свободу — служили литургии с молебнами. Освященный Собор, принимая это во внимание, постановил: сделать распоряжение по епархиям, чтобы священники ежегодно в день 17 апреля, в память дарованной нам свободы вероисповедания, служили божественную литургию и благодарственный о здравии Его Величества молебен, равно и в другие Царские дни. Но если 17 апреля придется на Страстной неделе, то молебен должен быть совершаем во св. Пасху».
Таким образом, Собор совершенно недвусмысленно указал, что центром этого нового празднования является именно свобода вероисповедания.
К сожалению, за прошедшее с этого знаменательного события столетие смысл его стал забываться, а память о нем стала истираться. Празднование неприметным образом переместилось на Неделю свв. Жен-мироносиц, а сами торжества постепенно приобрели форму фольклорного праздника. Какие только эпитеты не звучат в последние годы в адрес этого праздника. Его называют и «днем распечатания алтарей Рогожского», и «ярмарочной встречей старообрядцев России», и «старообрядческим 8 марта», и даже «старообрядческим днем святого Валентина» по причине того, что в этот праздник немало молодых людей, желающих познакомиться друг с другом.
О свободе вероисповедания и вековой борьбе староверия за ее установление в этот день почти ничего не говорится. А если бы она, эта свобода, не была добыта, то не было бы ни распечатания алтарей, ни молодежных встреч, ни даже традиционного Рогожского крестного хода и звона колоколов, которые, как известно, не допускались до этих памятных событий.
Обо всем этом нам надо не только помнить, но и постоянно напоминать.
О библейском проекте
Библейский проект начал зарождаться еще во времена пророка Моисеа – построение земного царствия, где приоритет знаниям, нежели духовно-нравственным основам и Золотой Телец. Затем он получил импульс при царе Соломоне. На холме Сион у развалин Иерусалима в дубовой роще он затаился. При царе Кире, персы внесли в него свою лепту оказав помощь иудеям в строительстве Иерусалима иже во Иудее и храма с целью — отвратить народы Востока от Единого Бога, увести от Господа, склонив к вере в божества языческие, а также переназвать топонимы селений и городов Ближнего Востока именованиями, заимствованными от разрушенных городов и селений в землях Ханаанских и Израильского царств, упоминаемых пророками в Священных Книгах, так похоронить память о граде царя Давида и Соломона, который разрушил Навуходоносор царь Вавилонский. Передаваясь как «Устный закон» подвергался изменениям в каждом новом поколении законоучителей, на авторитете которых держался. Иудейские книжники, фарисеи и саддукеи придали Библейскому проекту форму идеолога-политического. Ну и Танаи, Явненские академисты – талмудисты окончательно оформили, кодифицировав тексты в сборник Танах, переведя на разные языки. Конечно же, Греко-римские язычники, особенно философы, еще до Римо-католиков в него немало вложили. В России царь Петр прорубил для него окно в Европу, откуда транспортировали МарксИЗМ, и заграница при помощи местных энтузиастов, с партийными кличками, типа Ленин и других практиков революционеров, трансформировали под местные условия, синтезировав с язычеством в процессе с форматированием словенской образной речи, под понятийный характер языка (литературный, сказочный, пародийный, матерный), сопровождающемся коверканием словенских слов, подменой значений и искажением смыслов. Без помощи русских неоязычников литераторов, филологов, лингвистов, философов, историков, полит. и культ деятелей, он бы зачах и загнулся. КапиталИЗМ, МарксИЗМ, Ленинизм, да и другие ИЗМы, теоретические разработки для построения земного царствия, в основе которых талмуда-иеговИЗМ и атеИЗМ. Большевизм, фашизм, нацизм, колониализм, сатанизм – манипулирование людьми и массами, диктат антинародной, антиобщественной и антигосударственной политики, применение радикальных способов и методов вплоть до террора, красного, белого, геноцида, репрессий, цензуры, спецопераций, войн.
• Сатанизм это еще и радикальная стадия Библейского проекта.
• Атеизм – душевное состояние антихристиан, борцов с собственным воображением, верящих в кого угодно, но не в бога (по утверждению атеистов), творящих себе кумира и всякаго подобия, идола, вождя, обожествляя их, объединяющихся для борьбы против инакомыслящих в систему, которая является питательной средой для формирования материалистического мировоззрения, негативно влияющего на общество. Возведение на пьедестал своего кумира, вождя и поклонение ему, это форма религии. Атеизм воинствующий – крайняя форма проявления сатанизма, у которой, самый темный нИЗМ.
Всеобщая грамотность очень ударила по Библейскому проекту. Если раньше большинство людей были неграмотны и доверялись религиозным лжецам и обманщикам, или атеистам революционерам, продвигающим Дарвинизм и идеи Маркса, Энгельса, Ленина, то сейчас для человека доступна огромная информационная база, дающая возможность анализировать, оценить и увидеть, куда ведет существование людей без Христа и Церкви. Потому, идеолога-политическая сфера, в основном её пропагандистский сегмент, заточены и работают на оболванивание молодежи, стараясь отрывать молодую поросль как цветы от корней, от духовно-нравственных корней — Церкви, и погружать в сферу атеизма-материализма, как в Новогоднюю сказку, с подставными актерами Дедом Морозом и Снегурочкой, обрекая на увядание как Ёлку, приучая детей ещё с детства, как зверушек, следовать без рассуждения в хороводе, по хитро-составленному языческому сценарию взрослых, насквозь пропитанном ложью и фальшью, а со временем посредством применения современных технологий и НЛП замыкать в рамки Библейского проекта — построения земного царствия, поклонения мамоне, языческим идолам, божествам, партийным и клановым вождям, кумирам, гуру и прочей нечисти.
Подскажите, пожалуйста, где можно прочитать о том, что Мельгунов был старообрядцем.