16 марта 2017 года в Московском старообрядческом духовном училище состоялась научно-практическая конференция «Актуальные проблемы старообрядчества». В конференции приняли участие ученые, преподаватели и студенты Московского старообрядческого духовного училища. Прозвучали доклады на тему психологических аспектов знаменного распева, старообрядческого начетничества и духовной секуляризации в Российской империи. Круглый стол прошел под председательством преподавателя МСДУ Романа Аторина.
Без самообразования человек деградирует
Открывая круглый стол, директор МСДУ А.И. Шатохин выступил с приветственным словом, в котором указал, что научно-практическая конференция проходит уже второй раз. Это необходимо, чтобы студенты были не простыми слушателями, но стали активными участниками процесса образования, сами начинали заниматься наукой. По мнению Анатолия Ивановича, всю свою жизнь надо учиться: когда человек прекращает заниматься самообразованием, он начинает деградировать. Директор выразил надежду, что развитие училища будет иметь все более поступательное движение.
Затем выступил преподаватель МСДУ иерей Никола Бобков: «Владыка, честные отцы, братья и сестры, присоединяюсь к словам Анатолия Ивановича. Благодарю тех, кто организовывает конференцию и участвует в ней. Ученье — свет, а неученье — тьма! Со светом сравнивают Христа, поэтому будем надеяться, что конференция принесет большую пользу для тех, кто участвует, для тех, кто смотрит за прогрессом училища и старообрядчества в целом. Сейчас наблюдается интерес к старообрядчеству. Дай Бог вам всем учиться и нести свет просвещения среди нашего народа».
Гость круглого стола иерей Михаил Родин отметил, что от души приветствует это дело. «Особенно мне приятно, что у нас сейчас идет работа по развитию просветительской деятельности, а одно из направлений просветительской работы — это духовное образование; чем больше студенты будут исследовать разные темы, прилагать усилия в этом направлении, тем больше будет результат. С радостью приветствую всех, и дай Бог, чтобы все было у нас успешно».
Преподаватель МСДУ иерей Иоанн Севастьянов высказал следующую мысль: «Любые действия на образовательном поле должны служить на пользу нашей души. Также важно, чтобы теоретическое исследование любых церковно-прикладных дисциплин помогало в повседневной жизни и церковной практике. Чтобы наши исследования были не ради самих исследований, а ради пользы в нашем конкретном служении на пастырской, церковной, общинной ниве. Призываю помнить, что это мы делаем не для галочки, а в ожидании добрых плодов, которые принесем нашим служением в Церкви Христовой».
Завершило открытие конференции слово предстоятеля РПсЦ митрополита Корнилия: «Хочу поблагодарить за организацию, прежде всего, Романа Аторина. Конечно, как уже говорили, нужно учиться всю жизнь, и учиться желательно на примерах тех людей, которые достойно прожили жизнь, особенно святых, для нас, христиан, это ясно. А учиться нужно, чтобы самим жить по законам, правилам, образцам тех людей, которые жили до нас. Хотелось бы, чтобы учение приносило пользу, прежде всего, для нашего духовного роста, спасения души. Наше положение в российском мире просто обязывает нас быть апологетами своей веры».
Единогласное пение акцентирует единомыслие верующих
Александр Александрович Ишутин, к.ф.н., доцент РГАУ МСХА имени К. А. Тимирязева выступил с докладом «Духовные аспекты знаменного пения».
По его мнению, знаменное пение является важнейшей составляющей всей русской культуры, и с другой стороны — важнейшей составляющей старообрядческой традиции. Русская церковная музыкальная традиция началась именно со знаменного пения и называлась знаменной потому, что для записи использовались специальные крюки, которые назывались знаменами. В каждом знамени закладывалась информация о продолжительности звука, о мотиве, о специфике мелодии, исполнении и т. д. Однако точную высоту звука знамена не фиксировали — это была традиция, которая в первую очередь передавалась вживую, т. е. певчие церкви воспринимали пение именно по слуху. Музыкальный канон Древней Руси по линии православия пришел из византийской богослужебной практики. Основной принцип этого канона — пение или декламирование в одиночку. Суть заключалась в одноголосии, однако оно могло дублироваться в октаву или унисон. Аналогичные традиции присутствовали в Европе, в частности, с европейской трубадурой, труверой использовали подобный стиль пения. Конечно, на Руси византийская традиция существенно видоизменялась, но принцип одноголосия оставался основополагающим. При исполнении таких песнопений было важным, чтобы голоса как можно сильнее сливались и создавалось впечатление, что поет один человек.
Подлинными мастерами знаменного пения были Феодор Крестьянин, Иван Нос, Сава Рогов, митрополит Варлаам и многие другие. Знаменное пение на Руси было очень любимо народом. Его можно было услышать не только в церкви, но и дома. По крюкам пели великие князья, бояре, служилые люди, воины и даже кабальные работники. Знаменное пение имело общенациональный характер. Поместный собор 1274 года постановил, что церковное пение и чтение должно осуществляться исключительно людьми, которые получили посвящение от архиерея на это, т. е. церковными певчими. После этого стали открываться певческие школы, что повысило профессиональную подготовку. В каждом храме был свой хор. И можно сказать, что уровень даже приходского хора был высок, потому что был большой репертуар и значительное количество знаменных сборников.
Хотелось бы сказать о духовной сути знаменного пения. Это освобождение от страстей и эмоций, материального начала, приобщение человека к надмирному потустороннему началу. Знаменное пение звучало максимально эпично, бесстрастно. Единогласное пение акцентирует единомыслие верующих к тому состоянию, которое исихасты называли священным безмолвием. После раскола знаменное пение стало вытесняться, заменяться на западную, мажорно-минорную музыкальную систему (хроматический лад — прим. ред.). Пришло партесное пение, эмоции, чувства, изображение земных явлений. Защитниками знаменного пения стали старообрядцы. Но знаменное пение требует постоянной профессиональной переподготовки, а в условиях гонений это было проблематично, поэтому преемственность русского пения нарушилась. Но у старообрядцев знаменное пение все же сохранилось лучше, чем у греков.
Начетчики и азы старообрядческого богословия
Иерей Иоанн Севастьянов выступил с докладом «Старообрядческое начетничество как продолжение традиций древнерусского богословского образования».
Очень известное явление внутри старообрядчества — начетничество. Начетники — это люди, являющиеся апологетами старой веры, которые при помощи самообразования, знаний в сфере истории и богословия отстаивали религиозные убеждения древлеправославия. Красной нитью просматривается связь, преемственность принципов богословского образования между Древней Русью и старообрядческим начетничеством. Это касается и проявления богословской мысли в самом старообрядчестве. Если говорить о дораскольном периоде, то в Русской Церкви богословское образование развивалось особым путем. С одной стороны, специальных богословских образовательных учреждений не было — разрозненные монастырские школы, скриптории не считаются классическими учебными учреждениями, особенно в сравнении с развивающимися западноевропейскими богословскими факультетами. С другой стороны, древнерусская литература, книжность свидетельствуют о том, что богословская мысль существовала и развивалась.
До нашего времени дошел целый ряд древнерусских произведений, в которых мы можем увидеть своеобразное отношение русского человека к образованию и просвещению. Во многих памятниках древнерусской литературы выражается негативное отношение к системному образованию, даже к любому знанию, которое является следствием ученической деятельности. Например, негативное отношение к образованию прослеживается в Киево-Печерском патерике, в повести о Никите-затворнике в «Слове» Даниила Заточника. Епифаний Премудрый высказывался, что не учился у философов и риторов, также об этом писали старец Филофей, протопоп Аввакум. Духовный отец протопопа Аввакума, Епифаний, высказывал определенный страх перед образованием. Вот такое отношение к образованию. Авторы нарочно дистанцируются от любого образования. Мы видим неприятие философии и вообще любого ученого влияния Запада на Древнюю Русь. Но вместе с тем все перечисленные литературные произведения — это произведения, написанные интеллектуалами, эрудированными авторами, к тому же высокохудожественные. Видится, что авторы этих работ были высокообразованными людьми для своего времени. Также в том же Киево-Печерском патерике мы видим запись Нестора летописца, который говорит совсем наоборот: велика польза от книжного учения. Епифаний Премудрый, который говорил, что ничего не может разобрать, на самом деле прекрасно цитировал Псалтырь, Новый и Ветхий Завет, был начитан и даже знал греческий язык. Старец Филофей также, кроме того, что сформулировал идею Москва-Третий Рим, был образован в области математических и астрономических знаний того времени. Произведения протопопа Аввакума тоже высокохудожественные.
Получается, что древнерусский человек, несмотря на то, что всячески пытался «замаскировать» приобретенные знания, все-таки активно их использовал в богословских целях. Старообрядческие начетчики использовали такие же методы для освоения апологетических навыков. Начетчики так же, как и древнерусские ученые мужи, производили определенную научную работу, несмотря на то, что многие из них не имели систематического образования. Созданные старообрядцами начетнические кружки и братства смогли выработать систему богословских знаний, которые они передавали друг другу, чадам Церкви и инославным. Фактически начетчики смогли сформулировать старообрядческое богословие. Хотя начетничество — это не какое-то новое изобретение старообрядцев, а именно продолжение традиции древнерусского богословского образования.
Счастье есть, его не может не быть
Протодиакон Александр Говоров выступил с сообщением «Что же такое счастье?». В нем он отметил, что понятие счастья весьма субъективно.
Каждый может понимать его по-разному и по-своему. Представления к достижению счастья у людей часто бывают свои. Кто-то идет к достижению этой цели, давя людей, неся свое «Я» как знамя, и тем самым достигает своего «счастья». Бывает и так, что имеющееся счастье внезапно исчезает. Подлинное счастье важно распознать, почувствовать, это то, что дано нам Богом. Сам Господь сказал: «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и аз покою Вы». То есть успокою, дам Вам мир — счастье. Например, счастлив тот человек, который вызывает улыбку на лице у людей мрачных, счастлив тот человек, который примиряет обидчиков. Нужно уметь различать настоящее счастье от мнимого. И если мы это будем знать, то сможем по жизни делать счастливыми себя и других людей.
«Долой обряды, молитесь духом и истиной»
Историк и публицист Глеб Чистяков представил доклад, посвященный этапам секуляризации церковного сознания, начиная с раскола Церкви XVII века и до революций 1917 года.
В этом году эти события мистическим образом пересекаются. Наша страна, если так можно выразиться, отмечает столетний юбилей революций 1917 года и 350-летний юбилей Большого Московского Собора, который проклял традиции древнерусской Церкви и христиан их придерживающихся. Реформа Патриарха Никона, церковные соборы второй половины XVII века и особенно Собор 1666–1667 годов внесли серьезные коррективы в церковное и историческое мироощущение, не только подорвали незыблемость старых православных форм богопочитания, но девальвировали дотоле непререкаемый авторитет христианской древности, в существенной степени дискредитировали дониконовскую историю русского православия.
Многое в истории Русской Церкви было объявлено ошибочным, погрешительным и даже еретическим. Деяния Соборов конца XVII века, указы новообрядческих патриархов и синода, полемические сочинения пестрят обвинениями и обличениями старого уклада русской церковной жизни и истории. Лучше всего суть церковного официоза второй половины XVII века передают сочинения, принадлежащие руке секретаря Собора 1666–1667 годов афонского иверского архимандрита Дионисия: «Диавол посеял многие зизания (сорняки — прим.), и не истерзаша их никто. Осталась земля сия не орана (не возделана — прим.), и возрастиша терние и триволи, и иные дикие зизания».
Большой Московский Собор 1666–1667 года, прошедший с участием греческих и русских архиереев, создал исторический водораздел между дораскольной Церковью, объявив ее невежественной и не вполне просвещенной, и новой — исправленной, исцеленной и очищенной от плевел. Как пишет исследователь Карташев: «Патриархи, а за ними — увы! — и все русские отцы собора 1667 г. посадили на скамью подсудимых всю русскую московскую церковную историю, соборно осудили и отменили ее».
В докладе были также процитированы ряд исторических документов, которые свидетельствовали, что во имя «борьбы с расколом» отменялись канонические правила, рушились церковные традиции, обесценивалось отношение к национальным святыням. В частности, в 1722 году вышло постановление Синода, повелевающее «деревянные часовни, где построены, разобрать, а каменные употребить на иные потребы». Отдельными указами Синода было запрещено строительство традиционных древнерусских поклонных крестов-голбцов. Указом 1723 года запрещалось литье медных икон, как будто «неискусных».
Желая заставить все население страны посещать новообрядческие храмы, синод пошел на отмену постановлений Вселенских соборов и Святых Отец, касающихся церковных прещений за грехи. 28 февраля 1722 года вышел указ синода, разрешающий допускать к причастию всех, независимо от совершенных грехов: «Того ради церковь святая, всегда едину власть имущая издавати правила к исправлению сынов своих, по разсуждению времен и нравов человеческих прощает исповедающимся древний канон, яко отраву от злоковарненных человек на погибель их употребленный. Кающегося же и исповедающего грехи своя, какие ни были, к причастию святых тайн припускает безотложно».
Подобным же образом формируется учение о равноспасительности обрядов, в реальности воспитывающее равнодушное отношение ко всякой церковной традиции. В частности, в одном из постановлений говорится: «Различие обрядов свободе церковной подлежит, и таинства не разрушает». Все это привело к началу XX века к массовому безверию, а иногда и к настоящему атеизму. Даже выдающиеся умы эпохи, такие как историк Ключевский, с радостью приветствовали секуляризацию церковного сознания и провозглашали: «Со временем, когда-нибудь, эти накладки (обряды — прим. ред.) и станут излишними, когда человеческий дух путем дальнейшего совершенствования освободит свое религиозное чувство от влияния внешних впечатлений и от самой потребности в них, будет молиться “духом и истиной“». И действительно, в течение 19 – начале 20 века сотни тысяч граждан Российской империи стали отказываться от «закоснелого обрядоверия» и «ритуальной скорлупы». Словно на дрожжах стали расти многочисленные протестантские секты. Устав от «обрядности», россияне стали валить толпой в религиозные сообщества, где без всяких внешних «накладок» можно было молиться в «духе и истине». Штундисты и баптисты предлагали незамутненный преданиями старцев Новый Завет; толстовцы, сютаевцы и духоборцы — евангельские истины без обрядов и ритуалов; хлысты и скакуны — сошествие Святого Духа без елеопомазаний, кадильниц и прочей церковной бутафории.
Во второй части круглого стола состоялась небольшая презентация новой книги к.ф.н. Романа Юрьевича Аторина «Двоеперстие и русское христианство».
Новая книга Р. Ю. Аторина представляет собой попытку систематизации исторической и богословской аргументации последователей старообрядчества, а также сторонников церковной реформы XVII века в деле защиты приемлемой для каждой из сторон формы совершения крестного знамения. В исследовании проводится обзор и анализ самых известных полемических сочинений и апологетических трудов, вышедших из-под пера деятелей раннего старообрядчества, богословов и миссионеров синодального периода РПЦ, выдающихся старообрядческих писателей XX века и современности. Книга предназначена историкам, философам, богословам и всем читателям, интересующимся судьбой русского православия и историей Церкви.
"Большой Московский Собор 1666–1667 года… создал исторический водораздел между дораскольной Церковью, объявив ее невежественной и не вполне просвещенной, и новой — исправленной, исцеленной и очищенной от плевел. Как пишет исследователь Карташев: «Патриархи, а за ними — увы! — и все русские отцы собора 1667 г. посадили на скамью подсудимых всю русскую московскую церковную историю, соборно осудили и отменили ее».
И опять-таки — это не совсем так. Точнее, и да, и нет. С одной стороны, нельзя закрывать глаза, и делать вид, что не было таких порицательных выражений, а с другой — нельзя не видеть, что они как были произнесены, так сразу были и забыты и отброшены. Считать, что это хоть как-то принималось к реальному действию, хоть как-то отразилось в народном церковном сознании — это будет не правильным, это будет неверным. И в ответ на хлесткую фразу Карташова скажем: даже если это и так, её мгновенно с этой скамьи подсудимых сняли и никогда об этом факте не вспоминали.
Ну какой может быть водораздел с древней Церковью у людей, выросших с именем преподобного Сергия и совершавших паломничество к его мощам? Любящих Троице-Сергиеву Лавру и древние монастыри? С детства хранящих в душе имена древних святых? Вы спросите, а как же тогда это воспринимается? А вот примерно как конфликт иосифлян и нестяжателей и т.п. Т.е. что-то такое было, но просто как историческое обстоятельство.
"Подобным же образом формируется учение о равноспасительности обрядов, в реальности воспитывающее равнодушное отношение ко всякой церковной традиции".
А это как посмотреть. У кого-то может и равнодушие вызывает, а у кого-то — наоборот, интерес. Потому что есть и другая крайность — объявить всё, что не совпадает с обрядом одной страны ересью, и на этом основании отбросить всё христианское наследие, в т.ч. и древнейшее.
Почему в училище — студенты? Студенты в вузах, а в училище — учащиеся :).
Для поднятия статуса — типа, ВУЗ, а не ПТУ.
Я закончил музыкальное училище по классу хорового вокального искусства. Так вот всех нас называли студентами и мы всегда "отмечали" день студента. Почему же в духовном училище нельзя так называть учеников? На Руси они вообще назывались бурсаками)
Для поднятия статуса МСДУ нужно государственную регистрацию получить.
Надо же, на конференции все, в том числе митрополит говорят о важности образования, а в соседней беседе Георгий Мауль утверждает, что учиться не нужно.
Дмитрий)))там частные мнения
"На Руси они вообще назывались бурсаками" — всё-таки на Украине, т.к. бурса тамошнее заведение. В России были школяры и семинаристы, и то, глубоко после Никона. Благочестивые отцы дораскольного периода о такой вещи как образование не пеклись абсолютно, мню, это — одна из многих причин Раскола.