В дни визита на Урал митрополита Московского и всея Руси Корнилия (Титова) в августе этого года одним из главных действующих лиц принимающей стороны стал отец Михаил Лоскутов, настоятель Вознесенского храма в поселке Баранчинский Кушвинского городского округа: он «презентовал» владыке место, где старообрядцы Нижнего Тагила намерены строить свою церковь. Он же встречал владыку в Ивделе, где при его непосредственном участии за пять лет был возведен храм. А через два дня он принимал владыку в своем небольшом сельском храме. В интервью «Русской вере» священник, награжденный за труды по созиданию храмов и укреплению веры Христовой наперсным крестом, рассказывает о том, что все эти дни оставалось «за кадром», а подчас и вызывало вопросы…
***
Владыке очень понравился таежный Ивдель — и природа там красивая, есть и горы, и долины, и реки хорошие, и сам по себе он чистый. Сначала вроде бы кажется, что это самый северный, чуть ли не тупиковый город, где все заброшено, но приезжаешь туда и понимаешь, как ошибочно такое мнение.
С религиозной точки зрения Ивдель сегодня представляет собой довольно скромный город: есть там никонианская община, хотя приход храма слабый, есть сектанты-иеговисты, с которыми некоторое время назад я даже диспутировал по некоторым богословским вопросам. И все. Поэтому у старообрядцев, община которых пока тоже довольно-таки скромная, есть шанс стать не просто одной из, но и, с Божией помощью, самой заметной и активной общиной в городе.
Честно говоря, мы хотели владыку свозить в колонию строгого режима «Лозьвинский», заключенные которой помогали нам строить ивдельский храм, но ее сегодня фактически расформировали. К примеру, наш старообрядец Илья, отбывавший там свой пожизненный срок за участие в подготовке теракта на Черкизовском рынке в Москве, недавно был переведен куда-то на Дальний Восток. Поэтому мы ограничились тем, что пригласили на освящение храма начальника колонии — он, хотя и азербайджанец, очень адекватный, понимающий и сочувствующий нам человек.
Поначалу какого-то особого горения и переживаний за наш храм у них, конечно, не было. Они даже к нашей идее помогать, согласованной с начальником колонии Субханом Дадашовым, отнеслись откровенно без радости. Когда мы привезли им десятиметровые бревна и начальник колонии отдал им приказ заняться этой работой, они вроде бы даже ворчали, ведь каждый венец по мере готовности надо было поднимать один на другой. Тяжело. И вроде бы начали роптать, предложив: мол, давайте мы сделаем сруб хотя бы 8х8, и не как мы их просили, 10х10.
Председатель ивдельской общины Владимир Собянин говорит им: «Ребята, мы бы хотели храм побольше, но если вам кажется, что действительно будет тяжело, давайте делать тогда 8х8». И уехал. Но они начали делать восьмиметровый сруб и, как потом сами нам рассказали, посмотрели-прикинули и оценили: маленький храм-то получается… И решили делать сруб 10х8. Мы их, конечно, отблагодарили потом — и с питанием помогли, и с литературой, и предметами первой необходимости.
Да, безусловно, ехать пришлось очень долго, больше четырехсот километров в один конец. В районе Североуральска — это в пятидесяти километрах от Ивделя — мы показали владыке живописный уральский хребет, который именно здесь просматривается четко. Мы обратили его внимание на то, что здесь неподалеку есть и наша легендарная гора Конжаковский камень высотой более полутора тысяч метров, рассказали ему в целом о Северном Урале и о тайге, но все это было кратко. Потому что владыка сам мне говорил, что объехал всю Россию и столько всего увидел, столько названий слышал, что уже не в силах запомнить все, как бы ему того ни хотелось.
А после освящения храма, чтобы не утомлять владыку долгим переездом обратно в Екатеринбург — это свыше 500 километров, мы решили пригласить его заночевать к нам в Баранчу, где митрополит, кстати, давно уже не бывал. У нас в тот день собралось около сотни прихожан — были и дети, и взрослые, и пожилые. Все с радостью встретили предстоятеля, владыку порадовало, что люди принесли много цветов! Сразу же вечером мы помолились молебен, поскольку наутро владыке нужно было выезжать в Екатеринбург в аэропорт.
Честно говоря, еще в те годы, когда строился храм во имя Вознесения Господня в нашем поселке Баранчинском, он задумывался как временный. Правда, дом Божий был возведен задолго до моего рукоположения, поэтому я могу говорить обо всем этом только со слов своих прихожан. Они мне рассказывали, что, действительно, храм изначально задумывался как небольшой, чуть ли не домик. Предполагалось, что он простоит до тех пор, пока не найдется достаточно средств на строительство чего-то более грандиозного и основательного. Знаю, что храм предполагался даже меньше, чем то, что получилось в итоге. Потому что при строительстве подумали: что-то уж совсем маленький, давайте на шпалу увеличим. Добавили. Потом еще на одну. Потом подумали: может еще и пристрой сделаем? Сделали. И в итоге получилась небольшая, но полноценная по внешнему виду церковь.
Но у нас же в России часто бывает так: нет ничего более постоянного, чем временное. Поначалу, когда общину окормлял отец Михаил Татауров, приезжая раз в месяц, как-то помещались, народу тогда меньше было. А сейчас у нас каждое воскресенье чувствуется, что места не хватает — приходят по 70-80 и более старообрядцев, тогда как храм рассчитан на 100 человек, при условии, что внутри не будет ни лавок, ни аналоев — ничего. Проблема остро чувствуется зимой, когда приходят несколько семей с детьми, и им толком ни раздеться, ни повернуться негде, все впритык, как в автобусе в час пик.
Будем думать, что делать в ближайшее время, тем более, что владыка поставил задачу строить новый храм, и я бы сам, конечно, хотел этого. Но надо быть реалистом и понимать, что сейчас у нас в епархии заложен еще один храм — в Нижнем Тагиле, который мне предстоит окормлять. Поэтому, наверное, силы пока распылять не будем, тем более, что нам, слава Богу, есть где молиться.
До конца это и сейчас неизвестно, но, в целом, предыстория ситуации такова. Когда стал известен график визита митрополита на Урал, мы договорились с администрацией Нижнего Тагила о встрече нашей делегации с главой. Нам дали официальное «добро». Мы были уверены, что помешать этому ничего не может. И потому известили владыку о предстоящей встрече, дали анонс в местные СМИ, его тут же подхватили региональные журналисты. И, казалось, все идет как надо.
Владыка прилетел, начался его официальный визит по Уральской епархии. И, когда мы были в Староуткинске, мне вдруг позвонили наши христиане из Тагила и сообщили: мэр встречаться с нами вроде бы не будет.
Когда стали на официальном уровне выяснять, будет все же встреча или нет, получили подтверждение того, что я уже знал: нам сказали, что мэр занят, его не будет в городе, и потому встретиться с нами не сможет.
Когда владыка приехал на место в Нижний Тагил и мы молились молебен, нас немного удивили поступающие в те минуты новости: дескать, Вячеслав Пинаев никуда не уехал, он в городе и встречался с кем-то из местных правоохранителей.
Мы ни в коем случае не хотим ни обострять ситуацию, ни обижаться на кого-то, тем более, что, быть может, у главы Нижнего Тагила действительно была какая-то уважительная причина не встречаться с нами, поэтому предпочли забыть все это и двигаться дальше.
Место, которое предполагалось выделить нашей общине под строительство храма, было предложено нам предыдущим мэром Сергеем Носовым (в сентябре он был избран губернатором Магаданской области). Незадолго до своего повышения, еще в статусе мэра второго по численности города Среднего Урала, он успел одобрить наши планы и разрешил начать необходимые действия — размежевывать землю, проводить на ней все необходимые исследования — и мы не заставили себя ждать: пробурили ямки, изучили геологию места. Но сейчас стало известно, что неподалеку от этой земли, которая, казалось бы, должна уже быть нашей, власти намерены строить продолжение городского проспекта. Поэтому теперь в нижнетагильской администрации думают, как поступить правильно — и старообрядцев не обидеть, и интересы горожан учесть.
Мы с митрополитом совершили там молебен, но храм не заложили и поклонный крест, хотя и подготовили, не поставили. В то же время мы получили от владыки благословение на строительство, хотя, подчеркну, официально землю нам пока не дали. Мы надеялись этот вопрос обсудить с мэром, но не получилось. Хотя информационный повод вышел удачным: журналистов в день приезда сюда митрополита Корнилия было много и репортажи по итогам получились очень добрыми и позитивными.
Поскольку строиться мы будем в городе, деревянный храм нам попросту не дадут возвести из соображений пожарной безопасности. Придется строить каменный — мы на это уже настроились, хотя умом понимаем, что деревянный был бы дешевле, хотя и ненамного, потому что особенность Нижнего Тагила и его ближайших окрестностей в том, что леса рядом не так много, как можно было бы подумать.
Кстати, большой плюс будущего тагильского прихода в том, что у руля общины стоят люди, знакомые с особенностями и тонкостями строительства.
Сейчас мы терпеливо ждем решения вопроса с межеванием, после чего — я надеюсь, что все с Божией помощью пойдет именно по такому сценарию — получаем от главы разрешение на строительство и начинаем работать. Радует то, что публичные слушания по проекту застройки этой территории уже прошли и противников передачи земли в собственность старообрядцам не было…
———————
Беседовал Максим Гусев
А почему храмы с колокольнями? Во-первых, их не было, насколько помню, на церквах до раскола. Во-вторых, они источник разрушения храма, особенно деревянного, т.к. не защищены от дождя и снега. В жилых домах даже слуховые окна закрыты, а в здесь внутри конструкции влага — разрушитель трудов рук человеческих.
Главное не колокол он всегда был набад бил Главное святой дух будет там слава бог построят С Божей помощью
были до раскола колокольни всякие разные
В 21-м веке можно уже позволить себе и хорошую гидроизоляцию, и грамотный водоотвод (если денег на это не пожалеть).
А можно дораскольные конструкции колоколен устраяти.
Вообще-то старообрядцы традицию русского зодчества не сохранили. Книжную, одёжную, певческую — да. А вот это нет.
то есть, старообрядцы не считают необходимым строить свои храмы в строго византийском средневоковом стиле — так, что ли?
"храмы в строго византийском средневековом стиле "- это как? Т.е. какие из имеющихся старообрядческих храмов, построенных после 17-го века, в этом стиле?
Старообрядцами, увы, в свое время традиции русской православной архитектурной традиции были утеряны. Но, во -первых, это никак не их вина: им просто напросто невозможно было строить в России храмы. Во-вторых, в "золотой век" старообрядчества храмостроительство возобновилось и, пусть с привлечением "внешних" архитекторов, достаточно успешно.
А сохранившиеся дораскольные храмы в Ярославской и Владимирской областях, Московии выдержаны в "строго византийском средневековом стиле"? Или новгородско-псковские ближе?
Я не про "сохранившееся в веках", а про новостройки, в т.ч. и современные.
На Руси в византийском стиле храмы никогда и не строили. Строили в русском стиле. Уже в 20 веке новообрядцы строили, случалось, в т. н. нововизантийском стиле — например, кафедральный собор в Риге.
=протоиерей Иоанн Миролюбов:
На Руси в византийском стиле храмы никогда и не строили=
На Руси строили в византийском стиле, когда только перенимали християнство и это были самые первые. Таковые, конечно же, софийские соборы Новгорода, да Киева. Поначалу это было точное копирование, в какой-то степени однотипное, а то, что мы сейчас видим при взгляде на древнейшую русскую церковную архитектуру результат множества переделок и первичное сокрыто более поздними наслоениями.
Вообще же, для византийцев это были последние храмы, а для нас первые. То есть Русь унаследовала последнюю, самую позднюю часть византийской традиции крестовокупольной планировки. А до этого в Византии была мощная линия архитектуры по типу цареградской Софии — центрально-купольный. Такой тип храмов никогда на Руси (Российская Империя не всчет, так как она не вполне Русь) не строили. А еще раньше были базиликальные планировки — самые древние. В чистом виде, как основа они у нас (опять же имею ввиду древнюю Русь) не строились, в основном как дополнение: в виде приделов и для притворов, и использоваться они стали не сразу, а примерно с XV в. И тут есть своя загадка: устав требует совершать некоторые части богослужения в притворе (в пронаосе), а самые древние храмы Руси короткие, очень часто без него возводились. Как-то обходились без этого, и была в том какая-то история и логика.
Храмы в нэурусском и в нэувизантийскрм стиле — это чуды синтетической архитектурной школы Российской Империи. К тому же ГАПами этих проектов часто бывали немцы — то есть люди, в той или иной степени дистанцированные от культурно-религиозного кода основной части народа.
Современная старообрядческая архитектура весьма тяготеет к базиликальным планировкам, при которых крестово-купольная система присутствует символически. Как вот, например, на фотографии выше, в статье проект храма в Нижнем Тагиле. На то есть практические основания: дешевле, конструктивно проще и можно по-боле народа вместить. К тому же, необходимые части богослужения можно без головоломок творить в притворе. Правда, в этом заковыка — это уже не древнерусская богослужебная традиция, а реконструкция греко-византийской. Почему обращаю внимание на это? Потому что старообрядцы, особенно белокриницкие, позиционируют себя сплошными носителями непрерывных живых русских традиций, а эрпэцэшники сплошные реконструкторы.
=zavoljskii:
А сохранившиеся дораскольные храмы в Ярославской и Владимирской областях, Московии выдержаны в "строго византийском средневековом стиле"? Или новгородско-псковские ближе?=
Это все уже древнерусская традиция, замешенная на византизме, но исполненная в национальном видении прекрасного. Так, если купол для грека символ неба, так он и строит его на весь потолок; глянешь в него — с ушами затянет… Даже при турках в Греции бывали попытки стрительства центрально-куполных храмов, эдакие маленькие софийки. А в русском ощущении зодчих купол не вырастает сверх своего символического значения. Купол у русских постоянно развивается в вертикаль, выражением которой стал шатер. В психологическом отношении он стал символом диурна. Видимо, коротковатость ранних храмов была вызывана потребностью выразить это сремление. И когда устанавливается на Руси строительство шатров одновременно, органично вводятся притворы, поскольку оказалось найденным равновесие диурнических и ноктюрнических форм.
В этом разрезе сейчас все перестали строить шатры, которые имеют интерьерное продолжение. Максимум, это ограничение купола за барабанными окнами перед основанием шатра. А так шатер только для колоколен. Но и в итоге душа русских, без этих высот, обмельчала…
Благодарю за информацию, правда достаточно было бы и одного ее изложения, а не троекратно. Согласен, что без этих внутренних высот "душа русских… обмельчала". Но у белокриницких все упирается в недостаток денежных средств ( большие храмы построили в Барнауле, Новосибирске,Ижевске, да достраивают в Красноярске и Арзамассе — остальное мелочь, да и с архитектурным стилем проблемы). Зато у РПЦ вон какой размах со всеми нео- стилями.
" К тому же ГАПами этих проектов часто бывали немцы"…
Поспорю (не очень рьяно): Большинство ГАПов нео-стильных объектов были-таки русские, пример — Николай Никитич Никонов, автор Новоафонского и Иоанновского-на Карповке монастырей и много чего другого….(Никонов наш, ярославский, как не порадеть:)))))
Немцы больше классицизму понастроили….
Никола, напиши ещё что-нибудь по архитектуре, читать приятно — дураком себя чувствую….
Николе. То, что Вы излагаете о том времени, когда на Руси принимали христианство и доминировании тогда именно византийских традиций в архитектуре — это наиболее распространенная сейчас точка зрения. Имеются и достаточно обоснованные другие точки зрения. Мне более близка точка зрения Карташова (о преувеличенной степени именно византийского влияния на киевскую и новгородскую церковную культуру), но не стану здесь об этом спорить: не тот формат. Не будучи специалистом, допускаю, что Вы правы. Но нельзя не видеть, что уже в раннем средневековье русская храмовая архитектура вполне самобытна, причем, существуют уже ярко выраженные региональные школы. Это мне и хотелось сказать.
спец-но для К.: "Распространение колоколов на Руси шло с севера на юг: под влиянием "латинян" колокола появились в Новгороде уже в 11в., то есть одновременно с повсеместным распространением в Западной Европе специальных сооружений для их подвески — колоколен. Последние на Руси появились только в 14в…. и, видимо, первоначально представляли собой простейшие устройства, состоящие из опор и перекладин. Примечательно, что в Москве, вплоть до 17в., судя по иконографическим источникам, продолжали преобладать колокольни, состоящие из одного, увенчанного крышей столба". однако колокольни "о восьми стенах" упоминаются в летописях со 2-ой пол.16в. (Тихвин, Вологда), сохранилась колокольня в Подвинье 1591-1592г.г. постройки — восьмерик на четверике. "блокировка храмов с колокольнями" по этой умной книжке (2004г.,тир.1000) началась во 2-ой пол.18в.
вообще-то колокол (а от греков приняли било) должен призывать на молитву, а не исполнять "Боже царя храни" и другие радующие звоны. в Кижах, например, услаждают колокольным звоном иностранных туристов.
возьмусь дополнить Николу: на Руси большинство церквей были рублены — отсюда и "руский стиль". помнится, также, патр.Никон запретил строить шатровые церкви, но на Севере продолжали возводить. в той же карелии сгорел сей год такой шатровый шедевр 1774г. постройки.