Вопросы истории древней Колхидской кафедры, судьба древлеправославия на территории современной Грузии, актуальные вопросы бытия Белокриницкой старообрядческой иерархии и перспективы ее развития — вот лишь некоторые темы, затронутые в обширном интервью, которое дал нашему сайту архиерей града Зугдиди и Колхидской низменности страны Иверии епископ Антипа (Схулухия).
***
В конце 80-х годов у нас, интересующихся историей родного края, в частности истории Колхидской низменности, появился доступ к архивам Грузинской Патриархии и архивам службы госбезопасности Грузии. Эта возможность появилась благодаря первому лицу прокуратуры Грузинской ССР господину Коки Теупановича Нормани, который 30 лет проработал в этой структуре. Он был другом Эдуарда Шеварнадзе и отцом моего одноклассника. Когда в обществе уже начались перестроечные настроения, он еще был у власти, через него мы смогли получить неофициальный доступ к этим архивам. И в этих архивах мы обнаружили такие документы, которые просто перевернули наше сознание.
Во-первых, там мы нашли древний сборник церковных канонов (аналог Кормчей), а также выяснили, что Константинопольская Патриархия не признает канонический статус Грузинской Патриархии (это по состоянию на 1988 год). Выяснилось, что Грузинская Патриархия появилась только в XVIII веке, а до этого никаких документов о ее существовании нет. Мы, например, нашли документ одного из проходивших в Москве соборов начала XVIII века (то есть собор проходил уже после упразднения патриаршества в России), речи о патриаршей кафедре там вообще не идет, церковными делами в Грузии управлял экзарх, а вместо патриарха действовал чиновник — светский человек.
И тут возник вопрос относительно исторического персонажа — первоиерарха Картлийской (то есть Грузинской) архиерейской кафедры. Его имя — Антоний I (Теймураз Иессеевич Багратиони). Он хотел распространить католическое учение среди местных христиан в середине XVIII века. В интернете сейчас его называют «католикос-патриарх», но он не был патриархом, он был первоиерархом Картлийской архиерейской кафедры, которая находилась в г. Мцхета. Его выгнали отсюда за попытки ввести католические догматы и насадить западные ценности, и он бежал в Москву, где ему дали епархию во Владимире, он служил там архиереем. А заодно работал на правительство России, указывая, как можно овладеть Кавказом.
Он был очень умным и способным человеком и убедил российскую власть, что Кавказом можно без проблем овладеть и управлять, если создать в Иверии (то есть Грузии) патриаршую кафедру (потому что ее до этого не было). А чтобы создать патриаршую кафедру, надо переименовать страну, то есть назвать Грузией. Его идея была в том, чтобы, так сказать, одним выстрелом убить двух зайцев: переименовать Иверию в Грузию (а Россия, как огромная империя, имела на это ресурсы) и создать Грузинскую Патриархию.
Но главное, что для всего этого надо было сначала упразднить древнюю Колхидскую архиерейскую апостольскую кафедру, потому что вроде как в ней нет нужды, вроде как уже есть Грузия, в ней есть патриаршая кафедра, и Россия ее признает. То есть в самой России патриаршество было упразднено, а тут, чтобы реализовать свои геополитические проекты, патриаршеству дали добро.
Таким образом упразднили Колхидскую кафедру, которая была утверждена апостолами в I веке, учредили Грузинскую кафедру и назвали Иверию Грузией. Далее происходило насильственное установление этой кафедры путем введения славянского языка, так как весь славянский мир молился на славянском языке. А Колхидская епархия, то есть иерархия, молилась на языке мегрелов, на языке Лазаря — друга Спасителя.
И это все уничтожили. Есть конкретные документы. Этому способствовал известный деятель Илья Чавчавадзе (1837-1907 гг.), которого после кончины в Грузинской Патриархии даже назначили святым. Он был первым банкиром в Грузии, а сегодня он святой. Вот так упразднили Колхидскую архиерейскую кафедру и укрепили Грузинскую Патриархию. А ее, оказывается, никто не признает. И мы даже не знали об этом, мы же жили в закрытом государстве — в СССР. Мы вообще не знали, что Колхидская архиерейская кафедра существовала. И когда мы нашли в Тбилиси эти архивы службы безопасности и обнаружили эти сведения, то это стало настоящим чудом. И там же мы обнаружили древнейшие книги, в том числе Евангелие XIV века на колхидском, лазо-мегрельском, языке. Кстати, еще на Первом Вселенском соборе в Константинополе в 325 году присутствовали два архиерея от Колхидской архиерейской кафедры.
Получается, что в Диптихе Россия встала на место Колхидской архиерейской кафедры и заняла пятое место, а Грузинскую Патриархию поставила на шестое. И это ответ на наш вопрос, почему РПЦ МП поминается пятой, а Грузинская — шестой. Логично, если Московская Патриархия сама создала Грузинскую патриархию, Грузинская же не могла оказаться в Диптихе раньше Московской. Но, по сути, эту поместную церковь никто не признавал вообще. Когда уже открылись границы, мы поехали в Константинополь и там нашли важные документы. И еще мы знаем, что очень серьезные документы находятся в Риме, в Ватикане.
И все это нас подвигло продолжить поиски, мы нашли определенные документы в Константинополе (сейчас мы хотим получить эти документы уже официально, но там нужна определенная сумма), а потом получить документы в Риме.
В данный момент суть в чем? Как РПЦ «усыпила» Колхидскую архиерейскую кафедру (прервав апостольскую преемственность на этой кафедре — прим. ред), так и русская истинная Белокриницкая иерархия в свое время восстановила эту иерархию, то есть благословила восстановить Колхидскую архиерейскую кафедру. Опять через Русскую Церковь мы получили законную хиротонию.
В X веке святой Иоанн-Зосим Святогорец оставил послание, что, как на четыре дня как Господь усыпил Лазаря, так и народ Лазаря, то есть Колхидская кафедра, на четвертый день воскреснет. Получается, если нас усыпили в середине XVIII века, то сейчас мы уже перешагнули на четвертый день, и сейчас должен начаться процесс восстановления усыпленной архиерейской кафедры и восстановление равноапостольной Картлийской кафедры, которую утвердила святая Нина.
Известна история про нерукотворную Колхидскую икону Божией Матери, когда Богородица приложила к доске Свой лик, который чудесным образом отпечатался на ней, и отдала этот образ Андрею Первозванному, которого вместе с Симоном Зилотом и Матфием отправила в Колхиду, которая выпала Ей по жребию, и они просветили нашу территорию — Колхидскую низменность.
И по сей день они здесь пребывают. Апостол Матфий погребен рядом с Батуми (в замке, построенном почти за 2000 лет до Р. Х.), Симон Зилот погребен в Новом Афоне (недалеко от Сухуми), то есть два апостола погребены у нас в Колхидской низменности. А Андрей Первозванный приходил сюда еще два раза. И вот эту Колхидскую икону переименовали в Грузинскую.
Когда я получил хиротонию священника (в 2001 году), Грузинская Патриархия в этот же год решила внести изменения в Конституцию, чтобы получить монополию на регистрацию религиозных организаций, чтобы ни одна православная церковь здесь не могла получить регистрацию. И в 2002 году приняли поправку в закон (причем народ об этом не знал, это было сделано без всякого согласования), которую назвали «конкордат» (от греческого «соглашение»). Как Муссолини в свое время заключил конкордат (договор) с Ватиканом. После этого против Колхидской старообрядческой епархии началась кампания, и только по причине того, что появился я — священник, рукоположенный не патриархией. Я стал собирать общину. Когда я собрал здесь народ, в основном русскоязычный, с Рогожского пришло письмо о том, что меня не признают. Государство отказалось меня регистрировать, плюс потом еще появился этот новый закон конкордат, и меня совсем заблокировали. Это было в 2001-2002 годах, я был еще священником.
Когда у нас тут начали закрывать русские школы и детские сады, я поехал в Российское посольство, где мне обещали помочь. Румыния тут ничего не могла сделать. Но оказалось, что и Российское посольство тоже не может мне помочь, потому что от Москвы не было подтверждения моих полномочий, требовалась бумага о признании священного сана.
В 2005 году Белокриницкий митрополит Леонтий (Изот) попросил меня принять постриг, чтобы сделать меня викарным архиереем и поддержать его в иерархических делах. Его поддерживал тогда только владыка Софроний из Америки. И они созвали Совет Митрополии, на котором решили выдвинуть меня на архиерейский сан. И тогда же они позвонили из Румынии сюда, в Грузию, Наталье Сергеевне, матери моих детей. И вот митрополит звонит ей и просит прислать согласие, чтобы ее муж принял постриг и стал архиереем. Представьте, нам с ней всего по 40 с лишним лет, и такая ситуация. Она спрашивает, согласен ли я, а я понять не могу. Митрополит говорит, что, если я не соглашусь, его место займут еретики, и мы все погибнем. И тогда Наталья говорит, что раз вопрос стоит таким образом, то она не может отказываться и готова подписать все нужные документы. Ей срочно прислали образец по факсу, она все подписала, и меня сразу забрали в монастырь, постригли, и так в 2005 году я стал архиереем.
В Тбилиси узнали об этом так. Одна немецкая фирма выпускает книгу, в которой перечислены все епископы признанных канонических церквей. И если в какой-то из них происходит поставление нового епископа, его имя заносят в эту книгу. Меня поставили в ноябре 2002 года, а в начале января 2006 года эта фирма выпустила книгу, где меня записали как архиерея, и разослали бесплатно всем поместным церквям. И вот так в Грузинской Патриархии узнали, что кто-то поставил епископа на кафедру, которую они упразднили. После этого начались великие гонения, потому что получилось, что правительство Румынии поставило епископа без ведома Грузинской новообрядческой церкви. Только спустя 10 лет, в 2012 году, меня перестали трогать и оставили в покое, а в 2017 году я получил регистрацию.
Когда мне было 20 лет, я жил и учился в Москве, мы познакомились с моей супругой Натальей Сергеевной. Как-то раз я пришел к ней домой и увидел лестовку и что ее семья перед едой крестится двумя перстами. Я подумал, что это какая-то секта, сразу начал дистанцироваться. Тогда она, видимо, поняла, что я еще не созрел, и ее семья стала скрывать свои религиозные убеждения от меня. Затем мы поженились, стали жить вместе, она молилась тайно, так было почти 10 лет. Потом в Грузии началась очень тяжелая гражданская война, и мы с детьми переехали жить в Тбилиси.
В Тбилиси я познакомился с епископом древлеправославной церкви Ионой (Муртаз Чахава), который получил рукоположение от беглопоповцев, и там я узнал, что есть древлецерковное благочестие вообще. И вот пришел я к Наташе и говорю: «Нам надо креститься и заново венчаться», а она отвечает: «Слава Богу, Господь услышал мои молитвы! Я коренная старообрядка, заново креститься мне не надо, надо только освятительные молитвы произнести». Я был в ужасе, потому что ничего об этом не знал. Мы обратились к Ионе, а он сказал, что Белокриницкая иерархия неканоническая, и Наташу надо перекрестить. Но она никак не соглашалась, потому что у нее было чувство, что здесь что-то не то. И оно вскоре подтвердилось.
Однажды у нас с владыкой Ионой была встреча с патриархом Илией, я был в составе делегации. Надо сказать, я очень поддерживал команду Чахавы материально, церковь в Поти построили практически полностью на мои деньги, и потом еще одну церковь в Тбилиси. И пока я с женой выяснял отношения, меня огласили, и отпускать не хотели из-за материального вопроса.
Когда мы пошли на эту встречу с патриархом, мы попросили, чтобы на встрече присутствовали журналисты. Это был 1992-93 год, мы хотели, чтобы все узнали то, что знаем мы о подлинной церковной истории Грузии. Разговор с патриархом вел Чахава, я молчал. Нас было тогда в Тбилиси около 200 человек, которые пришли поддержать Чахаву.
И вот патриарх спрашивает у Чахавы: «А ты уверен, что журналисты необходимы? Тогда же все узнают, что ты получил неканоническую хиротонию». Мы в шоке, мы про это ничего не знали! А оказывается, что его рукоположил старый епископ, который был в Перми под запретом 6 месяцев. И получается, владыка Иона нас обманывал. Уехал туда мирским человеком, в течение месяца стал епископом, а потом всех убедил, что он, этот старик, — спаситель мира. И нас всех обличили, что мы следуем за аферистом. И все это дело рассыпалось.
Мы решили исследовать историю дальше, и через Наташу мы узнали, что «новозыбковская иерархия» — перебежчики, а мы ее раньше не слушали, она же женщина. И вот тогда Наташины попытки нас разбудить подействовали, я поехал на Рогожское кладбище, где познакомился с митрополитом Алимпием (Гусевым), и дело пошло. В 2001 году я стал священником Белокриницкой иерархии.
Для продвижения в любом деле нужен авторитет. А если нет авторитета, никакая истинная вера не будет процветать (авторитет, я имею в виду, в смысле благочестия). Я очень любил митрополита Алимпия, но проблема была в том, что он был очень хорошим монахом, но не администратором.
Я же знаю все сложности Московской старообрядческой Митрополии 90-х годов изнутри. Я же выдворил отделение милиции с Рогожского, благодаря моим связям и знакомствам вернул это здание Митрополии РПСЦ. Я помню историю, когда митрополит Алимпий прислал Патермуфия (он тогда был монахом) ко мне в офис на Ленинском проспекте, а тот рухнул на колени и говорит: «У нас в Улейме отнимают монастырь, помоги. Если не поможешь, меня уничтожат» (он был там настоятелем). Я поехал туда, с Божией помощью разрулил эту ситуацию, буквально вырвал из рук жены мэра города все документы и вернул все обратно. Потом на Остоженке храм тоже на мои деньги реставрировали. Я заплатил 50 тысяч долларов, чтобы отстали от общины криминальные лица, которые претендовали на это место. Короче говоря, митрополит Алимпий попросил меня и там им помочь.
А после этого митрополит Алимпий мне сказал: «Благодарю, но теперь, — говорит, — тебе придется покинуть Москву, иначе тебе будет плохо, а я защитить не смогу. О. Леонид Гусев моя правая рука, о. Леонтий Пименов всем командует, и не смогу ничего сделать».
Так вот наша цель — восстановить апостольскую Колхидскую кафедру со своим древним благочестием, которое сохранила единственная, по нашему мнению, иерархия — Белокриницкая. И мы решили по этому пути пойти.
Во-первых, без укрепления Белокриницкой иерархии мы в Иверии ничего не сделаем. А Белокриницкая иерархия никогда не укрепится в том составе и на том уровне, который мы имеем сейчас. Митрополит Леонтий очень хороший человек, но он подобен митрополиту Алимпию, он совершенно далек от жизни. Монах — есть монах. Архиерей тоже монах, но он почти светский человек, он пастух, он должен вести за собой паству и разбираться во всех делах, чтобы укреплять народ не только духовно, но и материально. А владыка Леонтий зависим от официальных властей Румынии, потому что он получает зарплату. На него повесили кредиты, а он ничего не может сделать. Почему правительство Румынии пошло против меня и заставило Леонтия принять такое решение относительно меня? Потому что я противился интересам Румынии, ведь Белокриницкая иерархия — Русская Церковь, и вот эту кафедру первоиерарха я хотел перевести в Москву, это была моя цель. Митрополит Леонтий не был против этой идеи.
И когда в 2006 году я приехал на Жен-Мироносиц и привез делегацию, были все епископы, кроме Леонтия. Но я в этот момент исполнял обязанности первоиерарха. И Корнилия я помогал утверждать. А все почему — потому что я хотел, чтобы РПсЦ начала поднимать свой авторитет, укрепляться, чтобы народ почувствовал и благодатную силу, и волю архипастырей к церковному развитию. Митрополит Андриан (Четвергов) в свое время Наталью Сергеевну на Рогожском просил, чтобы я приехал, потому что он был мудрым человеком.
Однако ситуация ухудшилась. Митрополит Леонтий был вынужден меня убрать (правительство Румынии поставило вопрос, чтобы от меня избавиться). И когда я уехал, Леонтий быстро собрал внеочередной собор и сказал, что я сам ушел, и тогда меня извергли из сана. Хотя ко мне нет никаких канонических претензий.
Я думаю, чтобы укрепилась Россия, она должна укрепиться благодатью. И сейчас момент, когда мы все должны укреплять Россию и духовно, и материально, а для этого мы должны заявить о себе — обязательно собрать всеобщий Белокриницкий Собор.
Соборное постановление 1996 года (о том, чтобы каждые 3 года собирать всеобщий собор) не исполнено. Получается, есть два основания для созыва собора — это, во-первых постановление собора 1996 года, во-вторых вопрос моего извержения, который надо ставить на всеобщем соборе. И там все выяснится. Мне ни один архиерей не может сказать, что мое извержение канонично. Если Антипа достоин извержения, давайте решим это на соборе, в моем присутствии. Если Собор посчитает, что извержение было ошибочным, произошло под давлением властей и вопреки канонам, то оно должно быть отменено. Приняв справедливое решение, соборяне поднимут и свой авторитет, и авторитет старообрядчества.
Никто из моих соотечественников не признает моего извержения. В Европе около миллиона моих соотечественников (неофициально — полтора миллиона). Я их всех соберу, они готовы всячески или влиться, или просто помогать старообрядчеству.
И мы будем привлекательней по всему миру, не только в России. Когда русский народ узнает, что мы сплотились и скрепились, то восстановятся и экономические связи. Чтобы восстановить Колхидскую архиерейскую кафедру, мои соотечественники все сделают. Риза Богородицы в моем городе находится. Мне надо только один монастырь построить, и тогда все монастыри Колхидской низменности окажутся в лоне Белокриницкой иерархии.
Колхидская кафедра в любом случае должна подниматься — на то Божья воля. Богу угодно это дело.
Комментариев пока нет