Благословивший народное ополчение

Сайт «Русская вера» продолжает рассказ о русских святых, составивших великий сонм угодников Божиих на нашей земли. Сегодня речь пойдет о преподобном Дионисии Радонежском, день памяти которого мы отмечаем 25 мая (12 мая ст. ст.). Известен он не только своими иноческими подвигами, но и трудами по спасению отечества и русской Церкви от иноплеменных завоевателей и еретиков. Жизнь Дионисия Радонежского выпала на известное всем «смутное время» начала XVII века, это и предопределило его судьбу. 

Дионисия Радонежского в полной мере можно назвать уроженцем Тверского края. Именно здесь он родился, вырос, начал свое пастырское служение и принял постриг. Жизнь Дионисия Радонежского выпала на смутное время, но, не смотря на это, он радел о своем Отечестве, созидал храмы, устраивал порядок в Троице-Сергиевой лавре, делал все, чтобы вокруг царил мир.
 

 

Юношеские года Давыда

Преподобный Дионисий Радонежский родился около 1570 года в городе Ржеве Тверской губернии. В святом крещении ему было дано имя Давыд. В Кашинском уезде Тверской губернии есть село, а на настоящее время это деревня Зобнино; вероятно, родители Давыда — Феодор и Иулиания — происходили из этого села, от названия которого и получили свою фамилию — Зобниновские.

Еще  в детские годы Давыда родители переселились в соседний город Старицу, где его отец принял старейшинство над ямской сло­бодой. Иноки Старицкой обители, Гурий и Герман, нау­чившие грамоте отрока, рассказывали о его добродетельном житии.

С юных лет отличался он добротой, кротостью и любовью к чтению Священных книг, имел смирение и простоту сердечную, свыше обычая человеческого. Пре­небрегая детскими играми, в страхе Божием, прилежно внимал учению и соблюдал в сердце своем ревность к до­бродетелям.

Много терпел юный Давыд оскорблений от сверстников ради своего смирения, даже и сами побои, как иногда случалось от буйных детей, которые досадовали, что он не хочет с ними играть. Но он все переносил с кротостью и старался по возможности от них уклоняться, имея непрестанно в устах своих имя Божие.

 

Трагедия молодого священника

Когда научился грамоте и достиг совершеннолетия, Давыд вступил в брак. Он женился на девице Вассе. Вскоре у них родились два сына — Кузьма и Василий. За свое благочестие Давыд был рано удостоен священнического сана и определен в церковь Богоявления в селе Ильинском, принадлежавшем Старицкой обители, за двенадцать верст от города. На седьмом году службы в Богоявленской церкви и жизни в селе умерла Васса и сыновья Кузьма и Василий. Утрата жены и детей была тяжелым испытанием для Давыда.

 

Смиренный инок

Потеряв семью, Давыд решил полностью посвятить себя служению Богу. В Старицком Свято-Успенском монастыре он принял постриг под именем Дионисий.

При высоком уме, он был всегда бодр и весел, имел красивое лицо и высокий рост, бороду длинную до пояса и широкую, пением и чтением увлекал слушателей, был кроток и любвеобилен, терпе­лив и исполнителен в служебных обязанностях.

Дионисий очень любил книжное учение. «Однажды ему довелось быть в Мос­кве для церковной потребы. И вошел он на торг, где продавались книги. Некто из бывших на торгу, взирая на юность и благолепное лицо его, помыслил о нем лукавое и стал дерзостно оскорблять его словами, говоря: «Зачем ты здесь, монах?» Но не смутился инок и не озлобилось сердце его; воздохнув из глубины души, кротко сказал оскорбителю: «Да, брат, я точно такой грешник, как ты думаешь обо мне. Бог тебе обо мне открыл, ибо если бы я был истинный инок, то не скитался бы по торжищу между мирскими людьми, а сидел бы у себя в келье. Прости меня грешнаго, Бога ради».

Умилились предстоявшие, внимая кротким и смиренным его речам, и обратились с негодованием на оскорбителя дерзкого, называя его невеж­дою. «Нет, братия, — говорил им инок Дионисий, — не он невежда, а я; он же послан мне от Бога на мое утверждение и правдивы речи его, чтобы впредь мне не скитаться по сему торжищу, но сидеть в келье». После слов Дионисия сам оскорбляющий сильно устыдился и стал просить прощения за свою дерзость, но инок внезапно скрылся.

Деловые природные качества, благочестие и кротость, прекрас­ное знание церковной службы молодого монаха были замечены архимандри­том монастыря Пименом (1601-1606 гг.). В 1605 году Дионисий был посвящен в архимандриты Старицкого Свято-Успенского монастыря.
 

 

Архимандрит Старицкого монастыря

Годы смуты и тяжелых испытаний для России стали испытаниями и для архимандрита Дионисия. Когда в 1605 году первый пат­риарх Московский и всея Руси Иов был выслан в простой монашеской одежде в Старицкую обитель, архимандрит монастыря Дионисий не только проигнорировал приказ Лжед­митрия о строжайшем содержании святителя (а по сути царь требовал издевательств над низложенным патриархом), но, более того, предпринял все меры к тому, чтобы смягчить страдания предстоятеля Церкви.          

Стражники, доставившие Святейшего Патриарха Иова, были отпущены восвояси, а сам настоятель «со всею братиею и со многими горькими слезами, не ве­дый, что сотворити великому пастырю, и молит, и просит, что повелит и что укажет еже о себе творити». Своей искренней добротой и состраданием к невинно попираемым Дионисий обратил на себя внимание патриарха Московского и всея Руси Гермогена (в миру Ермолай, родился около 1530-17  февраля 1612 гг.).

События Смуты развивались по своей внутренней стратегии. Летом 1607 года объявился Лжедмитрий II, когда Крестьянская война под руководством Ивана Исаевича Болотникова уже затухала. Новый самозванец Дмитрий вошел в историю как «тушинский вор». К началу 1609 года «тушинский вор» через свои разосланные во все концы отряды контролировал огромную территорию. Жители Старицы не захо­тели подчиняться Лжедмитрию II. После взятия города-крепости Зубцова грабительское войско в полночь подошло к Старице. Воспользовавшись темнотой и уничтожив ча­совых, нападавшие отворили ворота. Малочисленные защитники и жители города, застигнутые врасплох, растерялись; после недолговременного сопротивления разбежались по церквам, где и были истреблены, а город был сожжен и разграблен.

После этого страшного набега город Старица долгое время находи­лся в руках поляков, и только по Столбовскому миру 1617 года был возвращен России. О разрушении Свято-Успенского монастыря в Старице поляками в 1608 году и судьбе монахов сведений нет. Известно, что монастырский архив оказался в Москве. Можно предположить, что архимандрит Ди­онисий вместе с уцелевшими монахами сумел вынести часть архива из Успенской оби­тели. В смутное время Дионисий был ближайшим помощником патриарха Гермогена, неотлучно находясь при нем.                

 

Спасение Отечества

В 1610 году патриарх Гермоген перевел архимандрита Дионисия на место настоя­теля Троицкой лавры, которая еще не оправилась после осады поляков и нужда­лась в хорошем благоустроителе. 

Отблагодарив патриарха за его избрание, Дионисий поспешил возвратиться в Троице-Сергиеву лавру, только что освободившуюся от осады литовских и польских войск и прославленную этим бессмертным подвигом.  Трудное это было время для Русской земли — время, которое русский народ в своей памяти прозвал «лихолетьем». Москва была в руках поляков. Народ страдал от зверства польских и казацких шаек. Толпы русских людей, нагие, босые, измученные бежали к Троицкой обители как к единственной, выдержавшей напор врагов, надежной защите. Всеми путями стремились беглецы к монастырю Живоначальной Троицы.

«Вся обитель Святой Троицы преисполнилась умиравшими от наготы, глада и ран; не только по монастырю лежали они, но и в слободах, и в деревнях, и по дорогам, так что невозможно было всех исповедать и приобщить Святых Таин». Видя это, архимандрит Дионисий решился употребить на доброе дело всю мона­стырскую казну. Он просил келаря, и казначея, и всю братию, чтобы соболезновали и сострадали несчастным во всех их нуждах. «Любовь христианская, — говорил он, — во всякое время помогает нуждающимся, тем более надобно помогать в такое тяжкое время».

Дионисий стал посылать монахов и мона­стырских слуг подбирать пострадавших по окрестностям, привозить в монастырь и лечить. В 1611-1612 гг. в келье архимандрита собираются скорописцы и переписы­вают послания Дионисия и его келаря Авраамия Палицына. Грамоты эти в Рязань, в Пермь с уездами, и в Ярославль, и в Нижний Новгород, князю Дмитрию Пожар­скому и Кузьме Минину, и в Понизовские города, князю Дмитрию Трубецкому и в Казань к строителю Амфилохию, и много было в этих грамотах беспокойства Дионисия обо всем Московском государстве. В посланиях Дионисий призывал русский народ к братскому единодушию и к защите разоряемой врагами родной земли.

18 августа 1612 г. архимандрит Дионисий около горы Волкуши благословил ратников ополчения Кузьму Минина и Дмитрия Пожарского на изгнание поляков и литовцев из Москвы. Среди этих забот и трудов для спасения отечества Дионисий успел поправить и вверенную ему лавру. Ее башни и стены после осады были полуразрушены; уцелевшие от огня кельи стояли почти без крыши; имения разорены и рабочие разбежались.              

Царь Михаил Феодорович, зная благочестие и ученость Дионисия, поручил ему грамотой от 8 ноября 1616 года исправить Требник от грубых ошибок, которые вкрались от времени. Дионисий и его сотрудники, старец Арсений и священник Иоанн с усердием и благоразумием занялись этим делом; для пособия, кроме многих древних славянских требников, в числе коих был и требник митрополита Киприана. К несчастью, были у Дионисия и враги. Они воспользовались возможностью обвинить его в искажении переводов богослужения. Архимандрит Дионисий был подвергнут аресту и пыткам. Однако он все испытания сносил со смирением и стойкостью. Лишь возвращение из плена патриарха Филарета и приезд Иерусалимского патриарха позволили пересмотреть приговор Дионисия: он был полностью оправдан.
 

 

Молитвенный подвиг архимандрита Дионисия. Созидание храмов

Вся жизнь Дионисия была жизнью истинного подвижника Божия. Большую часть времени он проводил в молитве. «Келья устава не имать, — говорил он». И в келье читал Псалтырь с поклонами, Евангелие и Апостол, вычитывал сполна каноны; в церкви, выстаивая все положенные служ­бы, Дионисий совершал, кроме того, ежедневно по шесть и по восемь молебнов. Ложился спать за три часа до утрени и вставал всегда так, что успевал еще положить до нее триста поклонов. В церкви соблюдал строго церковный устав, сам пел и читал на клиросе, имея дивный голос, так что все утешались, внимая ему: как бы тихо не читал он, каждое слово было слышно во всех углах и притворах храма.

Признатель­ный к благотворителям обители, он требовал, чтобы читались сполна синодики на проскомидии; во время соборного служения все иеромонахи в епитрахилях стояли в алтаре и поминали имена усопших вкладчиков. В каждую утреню обходил он церковь и осматривал, все ли в храме. Он выходил с братией и на монастырские работы. У него были и иконописцы, и мастера серебряных дел. Благородные князья любили его и помогали, но были и такие властолюбцы, которые ему не только не помогали, но и оскорбляли его словом и делом. Это не останавливало, однако, Дионисия, до конца жизни от ревностного обычая строить церкви, и после его смерти много осталось утвари, приготовленной им для новых храмо». Он усердно заботился о храмах Божиих не только в своей обители, но и по селам монастырским, где построено было им несколько церквей после польского разгрома.

Один из этих храмов в 1844 году был перенесен из села Подсосенья в недавно основанный Гефсиманский скит близ  Троице-Сергиевой лавры, где и теперь привлекает он всех богомольцев своей изящной простотой. По благословению архимандрита Дионисия и при его собственноручной редакции рукописей был составлен сборник Четьих-Миней.                    

При архимандрите Дионисии было в обители тридцать иеромонахов и пятнадцать иеродиаконов, а на клиросах стояло до тридцати певцов. «Каждую утреню сам архимандрит обходил всю церковь со свечой в руках, посмотреть, нет ли отсутствующих, и если кого не было, посылал за ним; если же кто действительно был болен, то промышлял о нем, как врач духовный и телесный. Примером своего смиренномудрия он внушил равенство между братией, а его подвижническая жизнь возбуждала и других к подвигам: по его примеру даже старцы почтенные не стыдились ходить звонить на колокольню». В обращении с братией он был кроток и прямодушен, приветлив и терпелив. Он во всем старался подражать великому в своем смирении основателю Троицкой лавры преподобному Сергию, и чудотворец помогал ему во всем.

«Я, многогрешный, — вот что пишет келарь Симон, — и прочие из братии, жившие с ним (Дионисием ) в одной кельи, никогда не слышали от него ничего обидного. Он всегда имел обычай говорить: «Сделай, если хочешь», так что некоторые, не понимая его простого нрава, оставляли без исполнения его повеление, думая, что он оставляет дело на их волю. Тогда добрый наставник, помолчав немного, говорил: «Время, брат, исполнить повеленное: иди и сделай». «Кроткому старцу Божию до конца дней своих привел Бог терпеть скорби и иску­шения от своих собратий, ибо вечный враг рода человеческого вооружился против Дионисия, чтобы каким-нибудь образом удалить его из обители чудотворца Сергия.

Диавол возбудил одного чернеца, по имени Рафаил, присланного под начало в обитель Сергиеву от патриарха Филарета и даже окованного за различные крамо­лы и поступки, недостойного монашеского звания. Покушаясь освободиться от уз, Рафаил оклеветал Дионисия перед царем Михаилом и патриархом Филаретом, и старца потребовали в Москву. Много скорбели о том и братия, свидетельствуя о праведном житии его, и в скором времени был он отпущен в лавру, а клеветники его сосланы в заточение, получив достойную мзду за свое беззаконие. Вскоре за сим искушением последовало и другое. Иконом Сергиевой обители, будучи властолюбив, не питая в сердце страха Божия, оклеветал архимандрита, будто бы ни во что вменяет повеление царское и святительское; лукавством своим до такого бесчестия довел блаженного мужа, что был он ввержен в темное и смрад­ное место, где втайне пробыл три дня в заточении».

 

Преставление Архимандрита Сергиевой лавры

Когда подошло время преставления архимандрита Дионисия, по свидетельству бывших при нем, не отлучался он от церкви, но и в самой болезни еще накануне смерти служил обедню и даже в день исхода своего был у утрени и обедни. В самый благовест вечерни встал он и, надев клобук и мантию, хотел идти в церковь, но, чувствуя конечное изнеможение, стал просить себе схимы. Уже едва мог Дионисий стоять от болезни и сел на постель, прежде, нежели были довершены последние молитвы. Некоторых из братии он успел благословить и, перекрестив лице свое, возлег на ложе, закрыл глаза, сложил крестообразно руки свои и предал чистую душу свою в руки Господни, великий оставив по себе плач и сетование братии. И было тогда 25 мая 1633 г. Когда было положено в гроб тело его, лицо его было благолепно, очи и уста веселые, и в ту минуту многие из иконописцев  списали благоле­пие лица его, чтобы Дионисий у всех пребывал в вечной памяти. Сам патриарх Филарет пожелал совершить над ним отпевание, для чего его мощи и были перевезены в Москву, в Богоявленский монастырь, а потом возвращены в лавру для погребения. Известно, что много чудес и исцелений случилось у мощей архимандрита Дионисия.

 

Почитание подвижника Тверской земли

Почитание Дионисия  в Троице-Сергиевом монастыре и в Тверском крае установилось сразу после его кончины. Симон (Азарьин) присоединил к Житию рассказы о тринадцати чудесах Дионисия, из которых последнее произошло в 1652 г. Первые известные чудеса по молитвам Дионисию, датируемые 1633-1634 гг., совершались в кругу его учеников и последователей. Симон записал рассказы о явлениях Дионисия его ученику и другим благочестивым людям.

Одним из ранних центров почитания Дионисия был Кожеезерский Богоявленский мужской монастырь. Здесь старец Боголеп (Львов) (известный древнерусский собиратель книг и сторонник старообрядчества — прим. ред.) записал рассказ о явлении преподобному Никодиму Кожеезерскому святителя Алексия, митрополита Московского и всея Руси, вместе с Дионисием, и послал запись патриарху Иосифу. В 1648 г. в Троице-Сергиеву обитель для поклонения гробу Дионисия приехали донские казаки, поведавшие о том, что он помогал им, когда их постигли бедствия в море.

В 1650 г. со слов инока Антония (Яринского) был записан рассказ донских казаков о явлении их «старейшине» Богоматери с апостолами Петром и Иоанном и с преподобными Сергием, Никоном и Дионисием и о предсказании поражения от турок. В конце XIX века при Владимирской церкви в городе Ржеве был устроен придел во имя преподобного Дионисия. В Успенском соборе Старицкого монастыря посвященный преподобному придел был освящен 28 сентября 1897 г., в обители хранилась митра Дионисия.

В 2015 году в Твери вышла в свет книга культуролога М.Н. Волосковой «Преподобный Дионисий Радонежский в русской истории и культуре».