В XVII в. в Русской Церкви в результате так называемых "реформ" Патриарха Никона произошел раскол. В результате преследований противники "реформы" вынуждены были бежать, скрываться, переселяться в отдаленные районы Империи или за ее пределы, в том числе и в Малороссию-Украину. Сначала они селились в северо-восточном регионе, а в XVIII в. стали продвигаться на Правобережье и Юг [13].
Сегодня, к сожалению, мы не имеем комплексного, а тем более фундаментального исследования, посвященного древлеправославным христианам (более известным как "староверы" или "старообрядцы") на территории нашего края.
Правда, отдельные аспекты этой темы исследовались историками прошлого. До нас дошли две таких работы. Наиболее обстоятельной является работа известного полтавского краеведа конца XIX — нач. XX века И.Ф. Павловского [1]. Она состоит из трех разделов, в которых автор раскрывает причины и обстоятельства поселения древлеправославных христиан в Кременчуге, указывает их количество, рассказывает об устройстве храмов, часовен и молитвенных домов и т.п. В центре внимания автора — указ о "мерах государственной власти в период правления Николая I по обращению кременчугских древлеправославных христиан ("староверов") в единоверие". Главная ценность этого исследования в том, что источниками для его написания были теперь безвозвратно утерянные для нас архивные документы Полтавского губернского управления.
Вторая работа — «раскольнический патриарх в Полтаве» [11], написанная епископом господствующей синодальной Церкви Феодосием. Посвящена она жизни и деятельности одного из известных лидеров древлеправославия ("старообрядчества") Семена Ковылина, который последние годы своей жизни (1854-1859 гг.) был узником Полтавского Крестовоздвиженского монастыря и содержался там в затворе.
Отсутствие архивных документов, касающихся данной темы, значительно затрудняет исследование. Многие документы пропали в годы Второй мировой войны.
Появление древлеправославных христиан на Полтавщине в значительной степени связано с созданием в 1731-33 гг. так называемой «украинской линии», предназначенной для защиты южных границ Российской империи от турецко-татарской опасности. По свидетельству Е. Барсова, в архиве известного украинского историка М. Маркевича сохранилось "представление председателя правление гетманского правительства князя О.Шаховского", датированное 20 июня 1735 г. В нем царский чиновник сообщал об отводе земель под укрепления для расселения древлеправославных.
Именно в то время, по свидетельству Л. Падалко, и возникли в Константиноградском уезде такие населенные пункты как Берестовенька, Залинейное, Песчанка, Русский Орчик и Староверовка. Значительную часть их обитателей составляли так называемые "раскольники-староверы" (как их невежественно именовали светские власти и представители господствующей синодальной Церкви) — древлеправославные христиане [14].
Вторым, значительно большим центром расселения древлеправославных христиан на территории губернии в последней четверти XVIII в. стал город Кременчуг. По утверждению И. Павловского, появление здесь староверов было тесно связано с русско-турецкой войной 1787-91 гг. Именно тогда, после взятия Очакова, в городе поселился мелкий торговец Бирюков, который открыл молитвенный дом. К нему присоединились и другие древлеправославные христиане, привлеченные царским правительством к строительству Херсонской крепости и Николаевской пристани [1]. В частности, в рапорте, присланном вышеуказанной канцелярией волостной конторе малороссийских "раскольнических" слобод в конце 1771 года, читаем: «В том же 1770 году февраля 4 и 14 августа присланными из той же канцелярии Новороссийской губернии указами велено бывших Добрянских (стародубских) жителей, которые зачислены к тамошнему кременчугского купечества — Степана Бондарева с братом его, младшим Акимом, Алексея Иванова — сына Романова с братьями его — родным Иваном и двоюродным Григорием Романовым, вышеназванной слободы Добрянки, из общества исключить» [5].
В то же время желание переселиться в Кременчуг выявили и другие обитатели стародубских слобод: Злынки — Кузьма Жуков и Юрий Федоров, Добрянки — Федот Бондарев, Даниил Воронцов и Тимофей Цаплин. В связи с этим можно утверждать, что переселение древлеправославных началось лет на 20 раньше названной Павловским даты. [13]
Это предположение подтвердил и О. Николайчик, который в своем труде «Город Кременчуг» указывал, что в 1773 году там проживало 364 человек купцов и ремесленников "старообрядцев" [15].
Можно обозначить несколько причин, побудивших древлеправославных христиан к заселению Кременчуга. Значительную роль в этом сыграли экономические интересы. По свидетельству И. Фундуклея, купцам-"старообрядцам" из стародубских и ветковских слобод в 60-х гг. XVIII в. принадлежала ведущая роль в торговле крымской солью.
Одним из главных перевалочных пунктов был тогда Кременчуг. Соль возили по Днепру челнами, половина из которых принадлежала древлеправославным купцам четырех Стародубских слобод. Именно они и осуществляли главную судоходную торговлю того времени. Среди этих купцов встречаем и жителя слободы Добрянка — Федота Бондарева. В 1765 году он получил разрешение на торговлю крымской солью и различными товарами за пределами польской границы. С продвижением границ Российской империи на юг заметно возросло и значение Кременчуга как торгового центра. Это стимулировало вполне естественное желание древлеправославных расширить свое дело и побудило их к переселению [13].
Другим, не менее важным обстоятельством, способствовавшим этому процессу, была политика Екатерины II. Императрица выявила довольно прагматичное отношение к "староверам" (как сама их называла), которых активно стали привлекать к колонизации Новороссии. Свидетельством тому являются письма князя Г. Потемкина и других царских чиновников к "старообрядцам" с предложением переселения на новоприсоединённые земли. Вполне возможно, что следствием таких призывов и стало переселение в Новороссию жителей Стародубских слобод, что наблюдается с 60-х гг. XVIII в.
В частности, в 1767 году в Новороссийскую губернию из слободы Климовой было отпущено 25 человек, а из слободы Клинцов — 22. Часть этих переселенцев, очевидно, осела в Кременчуге. О. Николайчик по этому поводу писал: «Часто приписываются к городу «польские выходцы русского рода», преимущественно староверы, которые во времена Петра I эмигрировали в Польскую Украину и Белоруссию». Итак, основную массу древлеправославных христиан, которые переселялись в Кременчуг, составляли выходцы из Стародубья и Ветки [11].
За счет новых переселенцев количество последователей древлего благочестия в городе неуклонно росло. Данные, собранные полтавскими губернскими чиновниками в 1837 году, свидетельствуют, что в Кременчуге и расположенном рядом с ним Посаде Крюкове проживало 2 850 древлеправославных христиан [1].
Подавляющее большинство древлеправославных христиан Кременчугской округи принадлежало так называемому «часовенному» направлению, или "согласию", которое входило в беспоповское течение. Оно окончательно сформировалось в годы правления императора Николая I, когда в результате репрессий правительства начались так называемое «оскудение священства» и апостасия в единоверие. Значительная часть поповских общин оставалась без духовенства. В городе встречались также представители поморского согласия. Это направление сформировалось в XVII в. на севере России — в Поморье. Первую общину основал дьяк Даниил Викулин в 1695 году. На ранней стадии своего существования поморцы отрицали царскую власть, не признавали браки. Последователей поморского согласия в Кременчуге насчитывалось всего около 100 человек [1].
Сколь отвечала потребностям древлеправославных обеспеченность их общин культовыми сооружениями, сказать трудно. Первая же часовенка, открытая в Кременчуге Бирюковым, была, по свидетельству И. Павловского, уничтожена по приказу властей в 1787 году. Поводом для этого стало посещение города императрицей Екатериной II.
Но через некоторое время Бирюков на своей земле смог построить уже целый комплекс: новую часовню, впоследствии — колокольню, алтарь. Вокруг начали селиться христиане, возник скит. В начале XIX в. вся площадь, что отводилась Бирюковым под скит, была обнесена забором, а в 1802 году возведена еще одна древлеправославная часовня — в Крюкове. В 1817 г. в ней был построен алтарь, престол и жертвенник. В дальнейшем источники указывают на существование трех церквей: Покровской и Рождество-Богородицкой в Кременчуге и Крестовоздвиженской в Крюкове.
Покровская церковь была построена в 1845 году. Церковь была деревянной, только в 1889 году к ней пристроили еще и теплый каменный, в честь Рождества Богородицы, храм. Деревянной была и другая церковь, построенная в 1794 году. Небольшой каменный храм, носивший имя Георгия Победоносца к ней пристроили в 1867 г. Крюковскую Крестовоздвиженскую церковь возвели в 1825 г. на средства местных купцов Кулешовых [7].
Древлеправославные христиане играли не последнюю роль в жизни города Кременчуга и Крюкова Посада. Их имена весьма часто встречаются среди благотворителей, жертвователей и благоукрасителей обителей и монастырей господствующей Церкви в Правобережье. В частности, кременчугский купец Ралов пожертвовал черкасскому женскому монастырю 5 000 руб. А купчиха Анастасия Володина была одной из основательниц этого монастыря. В 1808 году она приобрела у графа Гулака за 500 руб. землю, на которой устроила древлеправославный монастырь. Сама же Володина, в монашестве Анастасия, стала первой его игуменьей [10].
В социальном отношении древлеправославные христиане Полтавщины делились на купцов, мещан, государственных и помещичьих крестьян. В 1841 году наименьшую группу из них составляли помещичьи крестьяне — 37 человек. Большинство "старообрядцев" была приписана к мещанскому сословию [1].
Богаче, безусловно, были кременчугские купцы. С начала XIX в. они вели торговлю в Москве, Харькове, Сумах, Херсоне, Николаеве, Одессе, Таганроге и в Крыму. Ассортимент товаров был весьма обширен: шелковые и шерстяные ткани, бумажные изделия, сахар, кофе, бакалея, кожа, соль, рыба, деготь, лес, пенька, посуда, хлеб и т.д. Им же принадлежало большинство существовавших в городе Кременчуге заводов. Среди них: свечных — 2, кафельных — 3, мыльных — 1, канатных — 1, кирпичных — 4, пивоварен — 6 [13]. Часть производимой на этих предприятиях продукции продавалась в портовые города — Херсон, Таганрог, Николаев и Одессу, но подавляющее большинство распространялось в пределах губернии.
К наиболее состоятельным принадлежали и уже упоминавшиеся Бондаревы. Они были уроженцами Ветки. После окончательного ее разгрома царскими войсками в 1764 году Бондаревы переселились в Стародубскую слободу Добрянка, а впоследствии в Кременчуг. Один из них — Федот, — еще проживая на польской территории, владел в имениях князя Чарторыйского стеклянной Гутой, мельницей, а сразу же после переселения в Добрянки, как уже отмечалось, начал торговать крымской солью. С середины XIX в. фамилию Бондарев встречаем среди кредиторов других купцов и мещан. Так, в 1863 году кременчугский суд рассматривал дело о взыскании с мещанина Мефодия Прохорова в пользу Александра Бондарева 988 руб. долга, а в 1864 году — дело о взыскании с купца Петра Селезнева 12000 руб. долга в пользу Дмитрия Бондарева.
Богатые древлеправославные купцы играли заметную роль и в общественной жизни города. Например, в середине XIX в. богатый купец Слиньков был городским головой. Событие это уже само по себе выдающееся, ведь в то время действовал закон, по которому "старообрядцев" позволялось избирать в органы городского самоуправления только при отсутствии православных.
Среди занятий древлеправославных мещан источники указывают на торговлю и сезонные работы. С этой целью они уходили в южные города — Херсон, Николаев, Одесса, а также в Крым и на Дон. Известно, что "старообрядцы" славились как хорошие плотники и каменщики. Занимались они, очевидно, как и их единоверцы из Черниговщины и Подолья, бахчевым промыслом. С этой целью в южных губерниях арендовались земли, в основном целинные, на которых выращивались арбузы, дыни, тыквы, огурцы [10].
В целом же занятия и вероучение "старообрядцев" способствовали тому, что их экономическое состояние было несколько выше, чем у коренного населения края. Выше, по данным первой всероссийской переписи населения, был и уровень грамотности древлеправославных христиан. В частности, к 1897 г. в губернии проживало 1 265 мужчин-старообрядцев и 1 142 женщин. Грамотных среди мужчин было 596, или 47 %, а среди женщин — 209, или 18 %. Это превышало средний показатель по Российской Империи [5]. Характерно, что грамотность приобреталась, за небольшим исключением, путем самообразования. По многим причинам "староверы" не хотели отдавать своих детей в официальные учебные заведения, подконтрольные годсподствующей синодальной Церкви.
"Старообрядцы" Полтавщины получали образование таким же образом, как и их единоверцы в других регионах Малороссии, они отдавали детей на обучение так называемым «мастерам», а чаще — «мастерицам». Этим занимались преимущественно вдовы или незамужние девушки, которые набирали себе по 5-10 учеников. Обучение длилось не более 3 лет. Детей учили преимущественно только читать, а иногда еще и писать. Обучение проводилось по церковным книгам старой дораскольной печати — славянской грамматике, Псалтыри и Часослову [11].
Политические условия жизни староверов Полтавщины на протяжении всего XIX в. оставались достаточно сложными и нестабильными. Тяжелым в этом отношении был период правления Николая I. По свидетельству современных российских историков, начиная с 1827 года, «власть пыталась искоренить старообрядчество путем преследований, притеснений и ограничений». На практике это проявлялось в стремлении заставить древнеправославных христиан перейти в единоверие, которое вполне устраивало как власть, так и официальную церковь, потому что находилось под их контролем». [9] В том же 1827 г., согласно распоряжению министра внутренних дел, алтари древлеправославных церквей в Кременчуге были опломбированы, а богослужение запрещено. Однако "раскольники" пробирались к своей часовне через боковой вход и продолжали богослужение, одновременно периодически подавая жалобы местной и столичной властям по поводу незаконного опломбирования алтаря.
В 1830-х в Кременчуге и в Крюкове при "раскольнической" общине появились беглые священники Иосиф Якунин из Калужской губернии и Трифон Хламов из Новочеркасска, которые проводили "активную агитацию против господствующей синодальной никонианской церкви". Их деятельность стала беспокоить руководство епархии и местную администрацию, и власть делала все возможное, чтобы избавиться от этих священников и вернуть их к местам прежнего жительства. В конце концов, сделать это удалось, но "раскольнические" идеи уже пустили в городе глубокие корни: количество ревнителей древнего благочестия увеличивалось, расширялась и география их проживания. По состоянию на 1837 г. при Кременчугской часовне насчитывалось душ мужского и женского пола – 1 095 и 1 216, беспоповцев — 61 и 59, при Крюковский часовне — 180 и 216, безпоповцев — 7 и 16.
Древлеправославные не собирались мириться с закрытием часовни. В 1837 г. авторитетные кременчугские "старообрядцы" Банцекин, Смирнов, Столяров, Яковлев встретились в Кременчуге с наследником русского престола Александром, которому передали просьбу о разрешении совершать богослужения в храмах. Малороссийский генерал-губернатор Строганов готов был принять решение о распломбировании часовни, но при условии присоединения определенной части "старообрядцев" к господствующей синодальной Церкви.
В результате длительных переговоров с Синодом и соответствующими инстанциями нашли компромиссное решение: специальная комиссия составила список 100 семей "старообрядцев", которые якобы выразили желание присоединиться к синодальной Церкви. На место священника древлеправославной церкви была предложена кандидатура "никонианского попа" Алексея Протопопова. В июне 1841 г. епископ Полтавский и Переяславский Гедеон получил указ Синода "об организации богослужений в часовне старообрядцев". Но решение на местном уровне так и не было принято.
Полтавский губернатор Аверкиев, ознакомившись с положением дел на месте, направил докладную записку, в которой предложил снести все постройки скита (после насильственного "присоединения" части "старообрядцев" к господствующей Церкви), проложить улицы в городке "старообрядцев" и позволить "раскольникам" строительство богадельни.
В сентябре 1841 года епископ Гедеон поручил протоиерею Петрову и священнику Андрею Протопопову проверить состояние дел в древлеправославных скитах и осмотреть печати алтаря часовни. Однако осуществить задуманное не удалось, поскольку ключи от церкви находились у старейшин, а те категорически отказались открыть часовню. На защиту старейшин выступили все древлеправославные общины. После проведенного властями расследования "зачинщики беспорядков" — Максим Рыбалов, Михаил Яковлев, Харитон Хрусталев, Иван Банцекин — были переданы в суд за непослушание. Главные виновники были сосланы на 6 месяцев в Бобруйскую крепость, других приговорили к месячному заключению и подвергли дальнейшему строгому жандармскому надзору.
Виновными в этой ситуации, по мнению властей, были исключительно "раскольники", которые соглашались на принятие «правильного священства» лишь при условии независимости от "духовной власти" господствующей синодальной Церкви. Понятно, что Св. Синод на такие условия не мог пойти. В Петербурге стали искать другие варианты, в основном силового характера. Полиция, пытаясь ускорить процессы присоединения «раскольников» к господствующей Церкви, в 1845 г. направила в Полтаву действительного статского советника Алябьева со специальными полномочиями. Результатом его приезда было распоряжение "разрушить в Крюкове раскольническую часовню", аргументируемое тем, что "основы под колокольней прогнили после очередного паводка". 7 июля 1845 г. состоялось тайное совещание с участием Алябьева, полтавского губернатора Ознобишина и "никонианского" епископа Полтавского и Переяславского Гедеона. Выводы этого совещания были изложены в документе «Секретный совещательный акт».
Комиссия пришла к выводу, что сопротивление "раскольников" практически сломлено. Через несколько дней 20 древлеправославных христиан (с семьями — до 80), находясь под жестким давлением, подали заявления Алябьеву о "желании присоединиться к православию" (впоследствии количество фальсифицировали до 200 человек). Стало известно и о ходатайстве инспектора резервной кавалерии генерала Никитина "о ликвидации раскольнических келий и монастырей". Никитин предлагал перенести "раскольнические" здания в Кременчуге, Елисаветграде и Новогеоргиевск на незаселенные земли. Главный мотив ходатайства — невозможность полиции контролировать действия "староверов".
Всех древлеправославных планировали выслать в места их прежнего жительства, монахинь направить в различные "раскольнические" монастыри. Древлеправославная молельня в 1845 г. была переименована в церковь Покрова Пресвятой Богородицы. 3 октября 1845 г. назначенный епархией "единоверческий" священник Соколов отслужил в церкви первую литургию, на которой присутствовало около 500 человек. В октябре 1845 г., в результате проводимой властями политики насильственного обращения в "единоверие", значительная часть кременчугских "старообрядцев" присоединилась к господствующей Церкви. С тех пор они перестали быть монолитной силой, хотя их влияние на духовно-религиозную жизнь Кременчуга сказывалось на протяжении последующих десятилетий [7].
Однако перепись 1897 г. фиксирует новый значительный рост количества древлеправославных. По данным, в Полтавской губернии проживало 2 407 древлеправославных христиан. К сожалению, "староверы" представлены в этом списке вместе с единоверцами и представителями синодальной Церкви, поэтому определить их точное количество невозможно. Наблюдалось существенное уменьшение количества единоверцев и последующее их возвращение в лоно древлеправославия [11].
ЛИТЕРАТУРА
1. Павловский И.Ф. К истории Полтавской епархии (История и бытовые очерки, заметки и переписка): Полтава: Т- во Печатного Дела (тип. быв. Дохмана), 1916. С. 1-34.
2. Бодянский П. Памятная книжка Полтавской губернии за 1865 г. – Полтава: [ Б. и. ], 1865. – Отдел I. – С. 470.
3. Иваненко Д. А. Адрес-календарь. Справочная книжка Полтавской губернии на 1900 год. – Полтава: [ Б. и.], 1900. – С.283.
4. Юшко В.М. Хто такі старообрядці, як, коли і чому потрапили до Кременчука // Автограф. – 2003. – № 31. – С.34.
5. Історія релігії в Україні: у 10 тт. – т. 3. – Православ’я в Україні / За ред. А.Колодного, В.Климова /. – К.: Український центр духовної культури, 1999. – С. 560.
6. Щапов Я.Н., Васильева О.Ю., Зырянов П.Н. и др. Християнские вероисповедания и государственная власть в России в XVIII – первой половине ХХ в. // Отечественная история. – 1998. – № 3. – С.157.
7. Полтавіка. Полтавська енциклопедія: у 12 томах. – Том 12: Релігія і церква (Гол. ред. О.А.Білоусько). – Полтава: Полтавський літератор, 2009. – С.320-322.
8. Орлова Е. Хранители древних православных традиций // Кременчугская панорама. – № 46. – С.21.
9. Волошин Ю.В. Древлєправославні християни в Україні // Людина і світ. – 2000. № 4. – С. 24-27.
10. Волошин Ю.В. Громади старообрядців на Полтавщині у XIX ст. // Історична пам'ять. – 2000. – № 1. – С. 146-152.
11. Волошин Ю.В. Діяльність релігійних громад на Полтавщині в XIX ст. // Рідний край. – 2000. – № 2 (3). – С.108-111.
12. Волошин Ю.В. Урядова політика щодо російських старообрядців на Стародубщині в XVIII ст. // Український історичний журнал. – 2006. – № 1.
13. Волошин Ю.В. Старообрядці Кременчука: соціально-економічне та політичне становище (друга половина XVIII – перша половина XIX ст.) // П’ята Полтавська наукова конференція з історичного краєзнавства. Матеріали доповідей і повідомлень (3-4 грудня 2003 року). – Полтава, 2003. – С.102-109.
14. Волошин Ю.В. До питання про діяльність старообрядницьких громад на Київщині у першій половині XIX ст. // Історична пам'ять. – 1999. № 1-2.
15. Николайчик Ф.Д. Город Кременчук. Исторический очерк. – СПб.: Типография М.Стасюлевича, 1891.
16. Миловидов В.Ф. Современное старообрядчество. – М.: Мысль, 1979.
По материалам III региональной научно-практической конференции, посвященной 440-летию основания города Кременчуга
Борис Бабилуа
Комментариев пока нет