Если церковь, старообрядческие согласия хотят иметь авторитет и влиять на общество и государство, нужно менять кадровую политику. Лидеры старообрядчества должны вновь быть самыми образованными, самыми продвинутыми, самыми интеллектуальными. Сегодня мы пытаемся ответить на вопрос: почему старообрядчество и иные исповедания не успевают реагировать на вызовы времени, почему усложнен контакт между элитами и гражданским обществом?
Глеб Чистяков, редактор сайта «Русская вера»:
В прошлой беседе мы рассуждали о феномене российского грекоцентризма, который выражается в ярко выраженной зависимости представителей церковных и светских элит России от идеологических схем и культурных кодов эллинизма. После известных событий, связанных с разрывом евхаристического общения между РПЦ и Константинопольским патриархатом, созданием греческой церковной структуры на территории современной Украины (т. н. Православная Церковь Украины), многие чада Русской Православной Церкви стали задаваться вопросами: «А так ли авторитетны греки в вопросах церковного канонического права? Нужно ли отказаться от грекопоклонства и возрождать свою суверенную церковную и культурную парадигму?»
К сожалению, никакой дискуссии о пересмотре политики грекофилии пока не наблюдается. Не слышно серьезного разговора и о других важных вопросах общественно-церковной жизни: месте христианской общины в современном обществе, выборности епископата, снижения поборов с духовенства, налаживания взаимодействия церковных институтов с гражданским обществом.
Подчас складывается впечатление, что религиозные лидеры и спикеры не только испытывают острый дефицит идей, но и давно утратили связь с реальностью, что называется, перестали «чувствовать публику», не хотят или не умеют понимать реальные запросы общества. В последнее время умножаются случаи, когда видные церковные деятели озвучивают крайне сомнительные идеи. Так, митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн (РПЦ) заявил, что войну выиграли крещеные люди, а погибшие некрещеные бойцы Красной армии, которые «были рождены уже в безбожное время», стали жертвами, принесенными за безбожие.
Леонид Севастьянов, председатель Всемирного союза староверов «Русская вера»:
Во многом эти проблемы связаны с низкой образованностью церковных и светских элит. До революции 1917 года, во времена монархии, и государственные, и церковные элиты были высокообразованными. Если знать исторический контекст древней Руси, когда епископы избирались из насельников монастырей, то надо понимать, что монастыри были центрами науки. Монастыри инициировали общественное развитие во всех направлениях: в образовании, в книжном деле, в фармацевтике, медицине, сельском хозяйстве, химии и многих других отраслях. Естественно, что среди настоятелей, игуменов обителей было немало самых образованных представителей того времени.
Посмотрите на хозяйство, инфраструктуру древнерусских монастырей. Там было всё продумано, оптимизировано: от управления земельными владениями — до составления монастырских библиотек, от контроля за транспортной сетью региона — до установки артиллерийских орудий. Соответственно, игумен такого монастыря — интеллектуальный и образовательный лидер был намного выше всего остального общества. Церковь производила селекцию, делала ставку на высокоинтеллектуальные личности, чтобы не распыляться.
Подход был такой: выбираем в епископы самых умных. Поэтому все функционировало идеально. А что сейчас представляет собой монашество? Что представляет собой духовенство? Кто идет в семинарию?
Тот, кто не может поступить в светское учебное заведение. Идут люди, у которых баллы ЕГЭ ниже средних университетских. Эти люди и идут в монахи, а потом из них делают епископов. Эти люди интеллектуального и образовательного ценза ниже, чем остальное общество. Отсюда и происходит весь конфликт между обществом и епископатом.
Общество видит, что церковная элита претендует на некий моральный и интеллектуальный авторитет, но эти претензии редко подтверждаются. Получается, что интеллектуальный уровень многих епископов (неважно, какой деноминации) ниже уровня обычного преподавателя университета. И если такой человек начинает поучать людей более образованных, то возникает конфликт.
Чтобы что-то изменить — если церковь хочет иметь авторитет и влиять на общество, государство — нужно менять кадровую политику! Руководители церкви должны вновь быть самыми образованными, как и раньше было, самыми продвинутыми, самыми интеллектуальными. В противном случае придется отказаться от общественного лидерства. Если церковные иерархи решают, что поле их пастырской деятельности — это бабушки со средним образованием, тогда пусть не претендуют на умы интеллигенции, молодежи, политических элит и не обижаются, что в этих средах нарастает отторжение.
Я повторю, что это не только проблема РПЦ, это проблема староверов и других конфессий в России — даже мусульманских общин. Представители старообрядчества встречаются с президентом, министрами, главами регионов, а какие вопросы обсуждаются на этих встречах? Вопросы исключительно частного характера: тут забор покрасить вокруг храма, там дать средства на проведение очередного юбилея. Концептуальные, идеологические вопросы не поднимаются. В следующем году планируется отмечать юбилей протопопа Аввакума, как великого русского писателя и церковно-общественного деятеля. Обсуждают сувенирную продукцию, которая будет выпущена к этому юбилею, а ни одна из идей, изложенная в сочинениях Аввакума (в том числе в письмах к царю), даже не оглашается.
Таким образом, уровень образования, уровень мысли, масштаб идей слишком низок для какого-то влияния на общий гражданский контекст.
Глеб Чистяков:
Чтобы влиять на гражданский контекст, нужно хотя бы на полшага опережать движение общественной мысли, отказаться от излишнего алармизма, маргинализации, музеефикации. Cтарообрядчество должно вернуть себе политическую субъектность, суверенность, выйти из тени «старших» партнеров. Тем более новейшая история предоставляет немало поводов к тому, чтобы идеи старообрядчества могли прозвучать реальной позитивной альтернативой.
Так, в 2005 году отмечался 100-летний юбилей распечатания алтарей храмов Рогожского кладбища. Однако за кадром торжественных событий, можно сказать в тени, остался куда более важный факт: в 1905 году население страны получило небывалый для того времени подарок, оплаченный слезами и кровью старообрядчества, — свободу совести, утвержденную именным императорским указом.
В 2007 году был подписан акт о каноническом общении между РПЦ и РПЦЗ. Не все в зарубежной церкви приняли это решение. А разве старообрядцам нечего было сказать по этому поводу и обратиться с проповедью к доброй половине приходов РПЦЗ, отказавшихся от объединения?
В 2013 году Государственная Дума приняла закон «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака». А разве до того старообрядцы не боролись с курением в течение сотен лет? Почему в современной России об этом нельзя было заявить во всеуслышание хотя бы пятью годами раньше? Проблемы пьянства и алкоголизма стали обсуждать на соборах старообрядческой церкви лишь после массированной информационной компании, проведенной в 2009 году о. Тихоном Шевкуновым.
Когда на экраны страны в 2011 году вышел телевизионный серил Николая Досталя «Раскол», то по многим храмам РПЦ пополз тихий шепоток: «А так ли на самом деле был прав патриарх Никон»? Но и на этот раз старообрядчество промолчало. Не состоялось никакой общественной дискуссии.
В 2017 году не прозвучало ни одного официального заявления и не состоялось ни одного официального мероприятия по поводу трагического юбилея — 350-летия Большого Московского собора 1666–1667 года, устроившего настоящий погром русского православия.
В последние годы, когда политика патриарха Варфоломея продемонстрировала всему российскому обществу цену низкопоклонничества перед Фанаром, старообрядчество также не поторопилось использовать этот факт в качестве важнейшего аргумента для реабилитации древнерусской традиции.
Леонид Севастьянов:
Совершенно верно. Чтобы влиять, опережать оппонентов, нужно быть умнее: уметь анализировать, предвидеть, использовать интуицию, опираться на знания, с одной стороны, и пассионарность — с другой. Чтобы влиять на князя Дмитрия, Преподобный Сергий должен был быть умнее князя, образованнее и харизматичней. Иначе бы у него этого не получилось.
Наша образованность должна быть выше среднего, только это создаст нам конкурентное преимущество. А сейчас в любой религиозной организации, включая и старообрядцев, образование ниже, чем в среднем обществе. Соответственно, как мы можем учить других?
Какое у тебя конкурентное преимущество, с которым ты сможешь прийти к В. Путину? Что ты сможешь посоветовать президенту? Почему глава государства должен уделить тебе внимание, время? Ты можешь посоветовать ему то, чего другой не может? Чтобы это было, нужно изучать и свои традиции, и общемировые. Нужно, чтобы у религиозного лидера было по крайней мере два образования — богословское и обязательно светское — математическое, историческое, литературное. Нужно, чтобы ты понимал и свою традицию, и весь общественный контекст.
Считаю, что это первостепенная проблема всех религиозных общин — поднятие образовательного, интеллектуального ценза. Вопрос стоит очень остро, и от его решения зависят перспективы старообрядчества. У нас, старообрядцев, должно сформироваться стратегическое, системное мышление, с планом на 10–20 лет. Подход должен быть прагматичным: сколько человек мы должны обучить, чему обучить и для какой цели? И уже понимая это, нужно выстраивать систему и стратегию.
На словах, конечно, это легко. Но, к сожалению, когда люди начинают этим заниматься — пересекаются их интересы, какие-то амбиции и внутренние человеческие потребности. Всегда намного сложнее что-то сделать, чем написать это на бумаге.
Староверам необходимо осознать, что быть малообразованным — это не только стыдно, но это и грех. Недаром в прошлом в среде староверов так ценились начетчики и вообще люди образованные. Невежество — не добродетель, как некоторые пытаются говорить. И если простому староверу быть невежественным стыдно, но священнослужителям, а тем более епископам, просто недопустимо. Это преступление против института пастырского служения и в целом против Церкви, потому что от знания или, наоборот, незнания, невежества священнослужителя зависит судьба многих и многих христиан.
Надо помнить, что распад СССР был спровоцирован в том числе и низким уровнем образования советских руководителей: в лучшем случае средним, а так — начальным, в основном три класса. Такая страна была обречена.
«Чтобы влиять на князя Дмитрия, Преподобный Сергий должен был быть умнее князя, образованнее и харизматичней. Иначе бы у него этого не получилось.» — и чего Господь неграмотных рыбаков избрал в Апостолы?
Действительно, апостолы хотя и были простецами, но говорили они от духа Божия, который освятил Церковь. Апостол же Павел, который более всего написал посланий и сочинений, был один из самых образованных людей своего времени. В наши времена не приходится ждать, что устами священнослужителей постоянно говорит святой дух, поэтому образование является обязательным фактором.
Образование м.б. «обязательным фактором» для руководства строительством храма, но никак для духовного главенства. Лишь богословское образование может помочь рукоположенным расуждати с иноверными. Хотя, конечно, здесь место слову иерея, а не простецемъ…
С позиций весьма состоятельного человека Леониду Михайловичу легко стыдить современных староверов за малообразованность (а кто проводил исследования?), видимо, гораздо сложнее помочь наиболее одаренным ребятишкам из многодетных семей староверов получить престижное образование. И второе, уважая два его университетских образования (в Риме и Вашингтоне), не соглашусь с последним выводом-тезисом о низком уровне образования советских руководителей, который в т.ч. справоцировал распад СССР ( у Горбачева -МГУ, у Ельцина — Уральский политех).
Я думаю как раз наличие у староверов ранее многих независимых согласий как раз и реализовало децентрализванную структуру с множеством автонмных центров, не способных давить друг друга, и это давало определенную свободу и возможности.
Вот пример: во главе РПЦ встал Владимир Михайлович Гундяев, он же Патриарх Кирилл. Один из образованнейших людей РПЦ (оценка дана даже Кураевым и он от нее не отказался после опалы). Дало ли это РПЦ инжекцию интеллекта и образованности? Много ли толку от наличия в РПЦ профессоров, богословов и т.п.?
Я вот к чему. Существующая церковная вертикаль и отношения делают нежелательным слишком много обазованности в своих рядах, как и рассуждения и вообще каких-то свободных и главное свободомыслящих центров. Любой Вассерман в звании патриарха начнет осушать под собой структуру и все инициативы и интеллекты гасить, создавая управляему и серую структуру которую удобно испоользовать для целей церковной организации.
Я думаю нужна реформа церковного управления, из строгой вертикали с безусловным подчинением делать более децентрализованную структуру, имующую более автономные центры. Это будет благодатной почвой для развития различных полезных инициатив и мыслей без опасности быть придавленными сверху как нежелательные.