Нижегородская губерния с самого начала раскола в середине XVII столетия являлась одним из важнейших центров русского старообрядчества. В подтверждение этому приведем несколько фактов. Самый первый старообрядческий скит был основан именно в нижегородских пределах, на реке Керженец, скит Смольяны (по преданию, в 1656 г.). По числу старообрядцев губерния (вместе с вошедшими позднее в ее состав двумя уездами Костромской губернии) занимала в 1912 году третье место среди великороссийских губерний и областей. И, наконец, в Нижегородской губернии находились духовные и организационные центры шести из пятнадцати крупнейших согласий России.
В начале XX столетия на территории губернии (с упоминавшимися костромскими уездами) проживало более 140 тысяч старообрядцев тринадцати различных согласий.
Белокриницкие
Белокриницкая иерархия имела в 1912 году в Нижегородской губернии по официальной статистике 30 370 своих сторонников. Половина из них проживала в северной, заволжской части губернии, половина — в южной, нагорной части. Начало XX века было отмечено бурным ростом храмостроительства. По их числу белокриницкие превзошли все остальные согласия вместе взятые — более 30 церквей (и более 40 моленных домов). Наиболее значительными тенденциями в недрах согласия были его централизация, усиление значения епископата и священства в противовес «попечителям» общин из купцов и зажиточных крестьян, а также бурная общественно-церковная жизнь в виде организации старообрядческих союзов, братств, съездов, издательской деятельности, активизации миссионерской деятельности среди новообрядцев и особенно беспоповцев спасова согласия (глухой нетовщины), которые целыми общинами переходили в белокриницкое согласие.
Подавляющее число нижегородских белокриницких были окружниками и находились в подчинении Рогожской архиепископии. Только около тысячи человек являлись представителями консервативного крыла согласия, не принявшего компромиссного с официальным православием окружного послания. Нижегородские неокружники делились на две ветви: иосифовцы и иовцы. Иовцы проживали по южной половине губернии, иосифовцы — в Заволжье и по берегам Волги. Как известно, епископ Иосиф Керженский имел своей резиденцией во второй половине XIX века скит в деревне Матвеевка (ныне Борский район). В начале XX века матвеевский женский скит по-прежнему был духовным центром губернского масштаба. Кроме него около Семенова имелся другой иосифовский скит — Чернухинский. Число иосифовцев не превышало нескольких сотен человек, составлявших 5-6 приходов.
Консерватизм неокружников проявлялся, в первую очередь, в отрицании всяческих компромиссов с государственной идеологией и являвшейся ее частью официальным православием, что проявлялось, в частности, в неприятии госрегистрации общин по закону 1906 года (что сближало неокружников с консервативным крылом беспоповщины).
Беглопоповцы
После издания указа 1905 года о веротерпимости оживилась в Нижегородской губернии и жизнь беглопоповского согласия. Здесь его называют «бугровской верой», и это название вполне адекватно отражает роль и значение в жизни согласия нижегородского купца Николая Бугрова.
Н.А. Бугров на свои средства строил не только храмы (не менее шести), но и организовывал старообрядческие школы, строил и содержал богадельни, проводил всероссийские съезды своего согласия и, наконец, организовал всероссийское братство — руководящий орган согласия (ввиду отсутствия у беглопоповцев иерархии), председателем которого он сам и состоял.
Беглопоповцев в 1912 году по официальным данным насчитывалось в Нижегородской губернии около четырнадцати тысяч человек. Почти все они проживали в заволжской части губернии. По степени консервативности заволжские беглопоповцы занимали гораздо более правое положение, чем белокриницкие. Вероятно, не последнюю роль здесь играл тот факт, что менталитет населения лесного Заволжья вообще более консервативен, чем у жителей Поволжья или южной зоны губернии. К тому же на идеологию нижегородских беглопоповцев не в малой степени влияли семеновские скиты — оплоты керженского благочестия и хранителей старинных обычаев. В начале XX века в окрестностях Семенова существовали три беглопоповских скита: Оленевский, Комаровский и Шарпанский, которые не смогли разрушить ни нижегородский архиерей Питирим с отрядами петровских солдат, ни правительство Николая I руками уездной полиции под руководством Мельникова-Печерского. Другим духовным центром согласия была знаменитая городецкая часовня с несколькими тысячами прихожан, обладавшая огромным авторитетом и богатейшим историко-культурным наследием.
В отличие от белокриницких, беглопоповцы не имели своего епископского чина, священство было весьма малочисленно и не пользовалось, ввиду своего происхождения из новообрядческой церкви, особым авторитетом. Всеми делами в согласии заправляли представители церковной общественности: попечители, уставщики, авторитетные и грамотные старики, отсюда и демократизм самоуправления общин и децентрализация согласия.
К локальным особенностям можно отнести максимальную приближенность беглопоповцев к беспоповским порядкам, вплоть до обычая «чашничества», всеобщего распространения скитского покаяния (вместо исповеди у попа), недоверие к госрегистрации общин и т.д.
Поморцы
В Нижегородской губернии поморское согласие насчитывало около 25 тысяч своих последователей, владевших более 60 храмами и моленными. Поморцы проживали как в нагорной части губернии, так и в заволжской, причем по степени консерватизма нагорные поморцы приближались к белокриницким, а заволжские находились значительно правее беглопоповцев. Если в южной половине губернии поморцы зарегистрировали более тридцати общин, то в северной — ни одной. Кроме того, именно в среде нагорных поморцев периодически появлялось движение в сторону примирения с господствующей церковью, сопровождаемое ослаблением в устоях и обычаях (брадобритие, замирщение), что вызывало осуждение «лесных» поморцев. Значительными духовными центрами заволжских поморцев были местность «Корела» и Городец, давшие миру самобытных иконописцев и писателей Золотаревых. Именно в Городце развернул свою деятельность известный Григорий Токарев, создавший свое учение и распространявший его по многим регионам России, до сего дня «токаревцы» проживают на Алтае.
Самокрещенцы
Согласие самокрещенцев (или самокрестов) стало известно в старообрядческом мире Нижегородчины, главным образом, благодаря своему неутомимому лидеру, плодотворному писателю и полемисту Александру Михеевичу Запьянцеву из села Толба (Сергачский район). Запьянцев за годы своей жизни провел множество бесед с представителями соперничающих согласий, создал большое количество полемических сборников, организовал и зарегистрировал восемь общин «поморского брачного согласия самокрестов». Несмотря на происхождение самокрестов из поморского согласия, Запьянцев весьма критично относился к главным идеологам поморцев — братьям Денисовым, называя их бракоборами, «отринувшими Божье устроение — быть единому мужу и единой жене». В своих сочинениях он неоднократно подчеркивал различия в обрядах с современными ему брачными поморцами: в чине принятия федосеевцев, в крещении младенцев и т.п. В Нижегородской губернии самокрестов проживало в начале XX века несколько тысяч человек.
Странники
В начале XX века на Нижегородчине существовало несколько зон распространения страннического согласия. Странники, проживавшие в районе Балахны — Городца, были связаны с главным центром российских странников — Ярославско-Костромским Поволжьем, а странники юга губернии поддерживали связи со странническими центрами Среднего Поволжья. Здешние странники (или как они себя называли — истинные православные христиане странствующие), как и во всей России, делились на странствующих и познамов (иначе странноприимцев, благодетелей). Число последователей этого согласия не превышало на Нижегородчине одной-двух тысяч человек.
Старопоморцы: федосеевцы и филипповцы
Старопоморцы федосеевского и филипповского согласий проживали в начале XX века в нескольких районах севера и запада области. Общее число их составляло свыше 20 тысяч человек. Если федосеевцы западной части ориентировались преимущественно на духовный центр Москвы — Преображенский монастырь, то федосеевцы севера — кроме Москвы еще и на Вятку и Казань. Поэтому когда московские и казанские федосеевцы разошлись по вопросу о принятии на моление супругов, то это разделение коснулось и федосеевцев северного Урень-края, которые представлены были с тех пор тремя ветвями: московской, казанской и филимоновской. Филимоновцы полностью идентифицируют себя с федосеевцами московскими, в качестве единственного различия с ними указывая на отношение к благам цивилизации. Так, огонь для возжигания свечей на моление они добывают только крецалом, считая спички делом нечистым т.п.
Спасовцы
Нижегородские спасовцы (как и спасовцы всей России) никогда не составляли единого согласия. Спасовцы — самоназвание четырех или пяти совершенно разных направлений в беспоповщине, объединенных одним единственным признаком — они не перекрещивают, в отличие от поморян, принимаемых в свое общество. Все спасовцы имели свои братии верных, то есть отделялись от «антихристова мира» через недопущение иноверных на совместное моление, чашничество и т.п. Общее число нижегородских спасовцев в начале XX века составляло свыше 30 тысяч человек.
Согласие спасовцев большеначальных, отличительным признаком которых является прием неофитов чином отрицания ересей, распространено было в южной части губернии, где у них имелось несколько монастырей, выполнявших роль и школ, и богаделен, и духовных центров согласия. В начале XX века в Н. Новгороде было создано всероссийское братство, там же собирались соборы большеначальных, решавшие различные вероучительные вопросы.
Спасовцы малоначальные, принимавшие в свою братию через простой начал, проживали и на юге, и на западе Заволжья. Лидером их в начале XX века являлся Андрей Антипин из Ворсмы, написавший и издавший немало вероучительной литературы. Антипин также организовал всероссийское братство, объединившее общины малоначальных центра России.
Отдельное согласие составляли заволжские спасовцы, ведущие свое родословие от соловецкого инока Арсения, пришедшего на Керженец в 1677 года. Арсеньевцы, имея обычаи и уставы, сходные с большеначальными, стояли на более консервативных позициях, в частности, были противообщинниками.
Еще два согласия спасовцев — глухая нетовщина и строгая нетовщина (южная половина области) — отрицали, в отличие от вышеперечисленных согласий, возможность совершения таинств и уставного Богослужения мирянами; первые принимали крещение и брак в официальной церкви, вторые не принимали водного крещения вообще. Эти согласия отличались своим радикализмом по отношению к «миру». Распространены по южной половине области.
Современное состояние согласий
Тенденции очевидны: немногочисленные и консервативные согласия беспоповщины медленно, но верно исчезают вместе с породившим их миром русской деревни. Носителей крестьянской идеологии остается все меньше и меньше. Совершенно исчезли, слившись с родственными согласиями, самокрещенцы, неокружники и странники. Крайне мало осталось филипповцев (5-6 общин) — Тонкинский, Шахунский районы, заволжских спасовцев-арсентьевцев (десятка два малочисленных приходов) — Семеновский, Борский, Уренский, Городецкий районы. Глухая и строгая нетовщина потеряли свои отличительные признаки, приняв водное крещение от своих наставников (общее число общин 4-5) — Арзамасский, Воротынский районы. Братии малоначальных и большеначальных спасовцев становятся все малочисленней и остались почти без настоятелей (общее число приходов не более 20 при среднем числе прихожан 10-20 человек) — Н.Новгород, Арзамасский, Гагинский, Кстовский районы. Во всех упомянутых согласиях мало молодежи и соответственно нет передачи богатейшей устной традиции молодому поколению.
Несколько лучше обстоят дела у поморцев, части федосеевцев и поповских согласий.
Поморцам удалось создать свой мощный центр в Нижнем Новгороде, где сосредоточилась сегодня самая большая община в области (до тысячи человек). Кроме того, в области существует около 30 поморских общин численностью в 30-100 человек — Ковернинский, Семеновский, Городецкий, Борский, Кстовский, Арзамасский, Бутурлинский, Лысковский и другие районы.
Что касается федосеевцев, то повсеместно их общины стали чрезвычайно малочисленны (тут надо принимать во внимание неприятие ими браков, что препятствует приходу в «братию» молодежи). Исключением является север области (Тонкинский район), где ситуация не является столь же безнадежной. Общины московских федосеевцев, числом около тридцати, тесно связаны друг с другом, на престольный праздник в деревню приезжают не менее 10-15 федосеевцев из соседних поселений. Общины пополняются вышедшими на пенсию представителями сельской интеллигенции. Поддерживаются в порядке моленные дома. Интересно, что сплошь и рядом роль духовных отцов выполняют женщины.
При всем при этом федосеевцы не отступают от своих строгих правил по отношению к браку, не «миршатся», соблюдают все предписания, положенные уставами (за этим внимательно следят духовные отцы).
Что касается казанских федосеевцев (крепковеров) и филимоновцев, то их ныне не более полусотни вместе взятых. Тем не менее, они имеют свои моленные, духовных отцов, и сливаться с московскими не собираются — все они уверены, что умрут в своей вере.
Помимо староверов, проживающих компактно и объединенных в приходы, в области в многочисленных деревнях проживают старообрядцы, не посещающие тот или иной приход и молящиеся в домашних условиях либо в одиночку, либо с домочадцами. Часто они, сознавая себя староверами, не идентифицируют себя с каким-либо согласием. Количество этих старообрядцев (в подавляющем числе беспоповцев) трудно установить.
Беглопоповское согласие, как и беспоповцы, опиравшееся на крестьянскую среду, также утеряло многое из своих традиций и историко-культурного наследия. В частности, почти утрачены традиции крюкового пения, прекратил свое существование духовный и культурный центр в Городце, уничтожены заволжские скитские и келейная традиции. Однако в последние десять лет благодаря энергичной деятельности новозыбковско-московского епископата общественно-церковная жизнь согласия несколько оживилась: зарегистрированы и действуют десять приходов — Н.Новгород, Семенов, Городец, Тонкино, Уренский район, строятся два новых храма, возрождается один из заволжских скитов, в городских общинах есть, хоть и малочисленный, приток молодежи. Восстановлена епископская кафедра в Нижнем Новгороде (правящий епископ — Василий Верхневолжский).
Белокриницкое согласие в Нижегородской области обладает на сегодняшний день самым мощным потенциалом. В первую очередь, это самый многочисленный (после Москвы) приход в Нижнем Новгороде (до 10 тысяч прихожан), где существует передача традиций молодому поколению (в частности, традиции крюкового пения).
Кроме того, в области действуют 11 приходов и около двадцати незарегистрированных общин, во многих из которых продолжают поддерживаться религиозно-культурные традиции, свойственные данной локальной группе старообрядцев — Бор, Арзамас, Лысково, Б. Мурашкино, Уренский, Тонкинский, Чкаловский, Арзамасский и другие районы. В Нижнем Новгороде начато строительство двух новых храмов.
Таким образом, несмотря на то, что палитра нижегородского старообрядчества потеряла некоторые свои яркие цвета, а иные значительно потускнели, оставшаяся часть продолжает сохранять историко-культурное наследие наших предков, привлекая к себе внимание как специалистов самых разных отраслей гуманитарных наук, так и всех людей, интересующихся и тянущихся к своим корням, к своей родовой памяти.
В общей сложности в Нижегородской области в начале XXI века проживало около 80 тыс. староверов девяти согласий (не учитываются те, кто, имея староверское крещение, посещает приходы РПЦ и идентифицирует себя с официальным православием).
Комментариев пока нет