Выговский старообрядческий лубок

Настенные картинки, или рисованные лубки — одна из разновидностей народного изобразительного примитива. Его возникновение и распространение приходится на середину XVIII и XIX вв., когда такие виды народного искусства, как роспись по дереву, книжная миниатюра, печатный графический лубок, уже прошли определенный путь развития. И неудивительно, что искусство рисованных настенных картинок впитало в себя некоторые готовые формы и уже найденные приемы.

Своим появлением рисованный лубок обязан Выго-Лексинскому общежительству. Испытывая настоятельную потребность в обосновании истинности своей веры, старообрядцы, наряду с перепиской сочинений своих апологетов, пользовались наглядными способами передачи информации, в том числе рисованием настенных картинок.

Произведения старообрядческих художников были предназначены для круга единомышленников и являлись вначале искусством «потаенным». Однако по своему нравственному и просветительному смыслу искусство рисованного лубка оказалось гораздо шире, наполнилось высокой духовностью общечеловеческих ценностей, стало особой страницей в истории народного изобразительного творчества.

Самые ранние из дошедших до нас листов, выполненных в Выго-Лексинском общежительстве, датируются 1750 — 1760-ми годами. Рисовальщики, как правило, формировались из среды выговских иконописцев, художников-миниатюристов, переписчиков книг. Осваивая новое для себя искусство, эти мастера привносили в него традиционные, хорошо известные им приемы. Художники работали жидкой темперой по предварительно нанесенному легкому рисунку. Они пользовались растительными и минеральными красками, вручную разводимыми на яичной эмульсии или камеди. (Сильно разведенная темпера позволяет работать в технике прозрачной живописи, подобно акварели, и дает в то же время ровный кроющий тон.)

Рисованный лубок не знал ни тиража, ни печати — он целиком исполнялся от руки. Нанесение рисунка, его раскраска, написание заглавий и пояснительных текстов — все производилось самим художником. Тематика рисованных картинок весьма разнообразна. Среди них есть листы, посвященные некоторым событиям исторического прошлого России, портреты деятелей старообрядчества, изображения монастырей (особенно поморского безпоповского согласия), иллюстрации к рассказам и притчам из литературных сборников, картинки, предназначенные для чтения и песнопения, настенные календари-святцы.

Многие многосюжетные композиции строились по принципу последовательного рассказа о событиях: это листы, иллюстрирующие Книгу Бытия, где рассказывается история Адама и Евы, а также картинка «Разорение Соловецкого монастыря» — о расправе с монахами, выступившими в защиту дониконовских богослужебных книг (1668 — 1676 годы).

Большое место в искусстве рисованного лубка занимают картинки с назидательными рассказами и притчами из различных литературных сборников. В них трактуются темы добродетельных и порочных поступков людей, нравственного поведения, смысла человеческой жизни, обличаются грехи, рассказывается о посмертных муках грешников. В этом отношении интересен сюжет «Аптека духовная», к нему художники обращались неоднократно.

Аптека духовная. Выг, конец XVIII — начало XIX в.

Смысл притчи, заимствованной из сочинения «Лекарство духовное», — излечение от грехов с помощью добрых дел.

Самыми распространенными были сюжеты с назидательными изречениями, полезными советами, так называемыми «добрыми друзьями» человека. Все сентенции этой группы картинок («О добрых друзьях двенадцати», «Древо разума») заключены в орнаментированные круги и помещены на изображении древа.

Древо разума. Лекса, 1816 г.

Духовные стихи и песнопения также часто размещались в овалах, в обрамлении гирлянды цветов, поднимающейся из поставленных на землю вазона или корзины.

Особой любовью пользовался у художников духовный стих на сюжет притчи о блудном сыне: помещенный в центр листа овал с текстом стиха обрамлялся сценками, иллюстрирующими события притчи.

Притча о блудном сыне. Фрагменты. Лекса, первая половина XIX в.

Художественная манера оформления рисованных картинок и приемы украшения рукописей, изготовлявшихся в выговской книгописной мастерской, выявляют стилистическую близость в почерках текстовых частей, в оформлении заглавий, больших букв-инициалов, в цветовом решении определенных групп листов, в орнаментике (О Выговской школе книгописания читайте статью А. Гудкова «Книгописное искусство Выголексинской обители»).

Однако важно обратить внимание и на те различия, которые существуют в работе художников-миниатюристов и мастеров настенных картинок. Палитра художников рисованных листов значительно разнообразнее, цвет в картинках, как правило, делается более открытым, сочетания — более контрастными. Мастера прекрасно учитывали декоративное назначение картинок, их связь с плоскостью стены. В отличие от рассчитанной на индивидуальное общение с книгой на близком расстоянии, привычной для рукописей дробности и фрагментарности иллюстраций, лубочные художники оперировали уравновешенными и законченными построениями больших листов, воспринимаемыми как единое целое.

Но в манере письма, в отдельных приемах создатели рисованных картинок зависели и от высокого искусства иконописания, процветавшего на Выгу. Мастера лубочных картинок заимствовали у иконописцев праздничное звучание колорита, склонность к чистым прозрачным краскам, любовь к тонкой миниатюрной живописи, а также отдельные характерные приемы рисунка почвы, растительности, архитектурных деталей.

Рисованный лубок, как уже отмечалось выше, — это особая страница в истории народного изобразительного искусства. Он являет как бы синтез традиций народной картинки, древнерусской культуры и крестьянского искусства. Опираясь на высокую культуру древнерусской живописи и особенно рукописной книжности, представлявшую для них не мертвую архаику, а живое полнокровное искусство, ту почву, которая постоянно питала их творчество, художники рисованных картинок «переплавили» форму печатных лубочных листов, которая служила им отправной точкой, образцом, в иное качество.

Именно синтез древнерусских традиций и лубочного примитива имел своим результатом появление произведений новой художественной формы. Древнерусская компонента в рисованном лубке представляется едва ли не самой сильной. В ней нет стилизаторства или механического заимствования. Не принявшие нововведений старообрядческие художники опирались на привычные, взлелеянные исстари образы, строили свои произведения по принципу иллюстративного выражения отвлеченных идей и понятий. Язык символов и иносказаний был им знаком и понятен. Согретая народным вдохновением, древнерусская традиция даже и в позднее время не замкнулась в условном мире. В произведениях она воплощала для зрителей светлый мир человечности, говорила с ними возвышенным языком искусства. Наряду с этим рисованные листы имели в основе ту же изобразительную систему, что и народные лубочные картинки. Они строились на понимании плоскости как двухмерного пространства, выделении главных персонажей способом увеличения, фронтальном размещении фигур, декоративном заполнении фона, на узорно-орнаментальной манере построения целого.

 Рисованный лубок полностью укладывается в целостную эстетическую систему, основанную на принципах художественного примитива. Развиваясь в среде крестьянских художников старообрядческого общежительства, рисованный лубок опирался на обширную разветвленную корневую систему. Крестьянская среда добавила к его художественной природе фольклорную традицию, фольклорные поэтические образы, всегда жившие в народном коллективном сознании. Наслаждение красотой мира, поэтическое, цельное отношение к природе, оптимизм, фольклорное обобщение — вот те черты, которые впитал рисованный лубок из крестьянского искусства. Подтверждение тому — весь образный и цветовой строй рисованных картинок.

Печать премудрого царя Соломона. Выг, середина XIX в.

Старообрядческие настенные листы — искусство, в котором как бы продолжали жить самосознание допетровской Руси, религиозное представление о красоте, особая духовность. И, несмотря на то, что оно стояло на службе традиционного уклада, не растворенного до конца в представлениях Нового времени, это искусство было живым: основывалось на глубинном религиозном чувстве, питалось мудростью древних книг и монастырской культурой. Через него как бы проходила нить преемственности от старых форм к новым формам народного искусства. Идеи красоты и нравственности одухотворяют искусство рисованных картинок и свидетельствуют об огромной духовной силе народного примитива.

Из книги «Русский рисованный лубок», автор Е.И. Иткина.