Первый Новгородский архиепископ

20 сентября (7 сентября ст. ст.) совершается память святителя Иоанна, первого Новгородского архиепископа. Мощи его были открыты в 1439 году в новгородском Софийском соборе, а 470 лет назад, на Соборе 1547 года, он был прославлен как общероссийский святой.

Егда Божественыи глас свыше услыша святителю Иоанне Блаженне. Столп непоколебимыи церкви и граду основание явился еси преславне. Надежи еже на Бога народом не отпадати глаголаше. Обаче верою не суменно держим, радуяся вопияше Христу, слава Человеколюбче Твоему смотрению.

 

Зима 1170 год от Р. Х.

Подобно все сметающей на своем пути лавине, наваливалась тяжко на Великий Нова град чуть ли не вся Русь. Возглавлял многочисленную и неумолимую рать, уже вкусившую радость победы и сатанинскую сладость грабежа и разбоя, сын великого князя Андрея Боголюбского, Мстислав. Как и подобает лавине, решительно настроенное войско перемалывало все на своем пути. По-волчьи ощеряясь, не внимая мольбам о пощаде, терзало, рубило, жгло, сбивало женщин и детишек в людские стада и гнало на рынки, делило добычу, по ночам грелось у костров, и все время двигалось, оставляя за собой опустошенные земли, сгоревшие села, трупы «единоверных православныя веры». Но войску этого было мало, войско терзала мучительная жажда: отмщения, наживы, насилия, войску был нужен Новгород! Дерзостно объявивший себя независимым, возжелавший жить на свой лад.

Новгород уже все ведал и понимал, какую участь уготовили ему пришельцы — участь покоренного и разоренного год назад Киева. А там мало кого щадили, обезумевшие завоеватели тащили не только добро мирян, дорогие иконы и богатые ризы, но и не постыдились срывать со звонниц колокола и грузить их в обоз. Осознавая, что их всех ждет в случае поражения, но не отчаиваясь, а более ожесточаясь на порушивших мирную и привычную жизнь кровожадных вторженцев, новгородцы молились по храмам и церквам и готовились дать бой и отстоять свою свободу и память отцов.

Вот посадник Якун со строгим, немного уставшим лицом руководит работами по укреплению городских стен. Вот юный князь Роман — сын личного врага Боголюбского, сопровождаемый верными дружинниками, снаряжает и обучает ополчение… А вот и наш герой — владыка Илия (Иоанн), веривший, что по милости Божией еще возможно избежать кровопролития. По его наставлению вече слало мироносцев в стан врага, но те неизменно возвращались ни с чем. Сказывали об ожесточении и надменности пришлых с Руси князей, об их непреклонности. А князей в войске неприятеля было немало: это и Смоленский князь, и Рязанский, и Муромский, и Полоцкий со своими дружинами и войском.

«Пощады не будет!» — неслось по концам Ново града.

С мрачными лицами выслушивали неблагоразумный ответ вождей неприятеля и посадник Якун, и младой князь Роман Мстиславович, и нахохлившиеся, терпящие убыток, бояре.

Осенив себя двуперстно святым крестным знамением, возвестил владыка Илия (Иоанн): «В руце Твои вручаем живот свой, Господи! Да будет на все воля Твоя!» — и смотрел на возвышающийся над Ново градом белокаменный и величественный Дом Премудрости Божией. Все крестились, кланялись крестам собора, вздыхали. В груди замирало тягуче: неужто их Софию ждет удел Киевской?! Допустить того не хотелось…

Любили свой собор новгородцы, любили и своего владыку Илию (Иоанна). Любили и почитали. Попечением его хранимые, даром чудотворения его восхищенные, чистотой и силой духа его окрыленные. Он из их среды был — из новгородцев. По духу и по крови. На Волосовой улице, что на Софийской стороне, родился и вырос, освящен водой крещения во имя Исуса в церкви священномученика Власия, с именем Иоанн.

 

«От младых ногтей святителю Иоанне, вперися умом к Богу»

Будущий архиепископ Иоанн родился в Новгороде. Мальчик был необычным даже для того далекого и необычного для нас времени. Необычность его проявлялась в стремлении с ранних лет горе, ко Господу. Необычным для сегодняшних нас было воспитание и образование детей того времени. Все опиралось на могучий фундамент православия и выстраивалось вокруг основного стержня, имя которому — христианское богослужение. А оно для наших славных предков было главенствующей частью жизни. Через богослужение они приходили к богословию. И богословие не было достоянием только лишь ученых мужей. Богословием была пронизана вся жизнь наших далеких прадедушек и прабабушек. Ребенок того времени, воспитанный на основе христианских заповедей, прекрасно осознающий, кто такой Исус Христос, какой частью Святой Троицы он является и почему нужно посещать храм, участвуя в богослужениях и таинствах, конечно же, намного отличен от современного среднестатистического ребенка от семи лет и выше. Если их поставить рядом, то их различие будет только в предметах гардероба. Но стоит им заговорить, и сразу можно будет понять, чем они отличаются друг от друга. Прежде всего — мыслью, четким, а не размытым пониманием, что есть хорошо и что есть плохо, и в чем состоит смысл жизни. Уже стало необычным для нас сегодняшних то, что ребята тех времен читали книги. Сейчас дети мало читают — это печальный факт. Да что там — большинство не читают книг вообще. Тогда дети читали не просто какие-то приключения, детективы, фантастику, они читали серьезные книги, например, Псалтырь пророка Давыда. По этой книге постигали грамоту, одновременно изучая, через богодухновенные псалмы, христианскую нравственность. Читали Евангелие — Благую весть. Не просто читали, но учились жить по Евангелию. Вот и Иоанн, будущий святитель, несомненно, был книгочей. Дошли до нас его слова, указующие на это:

Не пренебрегайте книжным чтением, ибо если мы не станем делать этого, то чем будем отличаться от простых не книжных людей!

От юности своей вознамерился Иоанн посвятить себя служению не человеческому, но ангельскому, не земному, но Небесному. Нравом он был тих и кроток, имел житие чистое, много читал и много участвовал в богослужениях. Способный, набожный мальчик наверняка был замечен духовенством. Совсем еще молодым человеком, по разумению ли своему, по совету ли кого-то старше и опытнее его, Иоанн принимает священнический сан. Рукополагает его епископ Новгородский Аркадий. И становится Иоанн иереем церкви во имя священномученика Власия.

Можно предположить, что до этого он прошел положенный путь: был чтецом, или пел на клиросе, был свещеносцем, дьяконом… «Варился» во всем этом, впитывал в себя и пришел к пониманию того, что без Христа и жизнь пуста. Вот и получили себе прихожане прихода, посвященного священномученику Власию, добродетельного и милостивого иерея, который «страсти телесные зельным воздержанием увядил еси».

Но этого мало Иоанну. Приходит понимание, что последовавшему за Христом необходимо жить уединенно, вдали от мира, вдали от его нечистоты. После смерти родителей, получив благословение от духовного отца, совместно со своим единокровным братом по отцу Гавриилом (Григорием) Иоанн вступает на путь воина Христова, безмолвника, добровольно восходящего на крест. По святой молитве, уповая на волю Божию, братья основывают монастырь в Людином конце Нова града. Оставленное родителями наследство братья употребляют на строительство монастыря.

 

«К Богородице велий молебник»

В новой обители не заладилось с возведением каменного храма, посвященного Благовещению Пресвятыя Владычицы Нашея Богородицы. Обычное дело — не хватило денег, чтобы завершить строительство. Искренней и глубокой, исходящей от самого сердца молитвой к Пресвятой Богородице, средства чудесным образом являются. На них довершается в скором времени храм, обустраивается обитель, прирастает селами и землями…

И пошла молва от сердца к сердцу о новом чудотворце земли новгородской, которому покровительствует сама Матерь Божия. «Яко убо солнце взыде на востоке». Между тем Иоанн принимает постриг с именем Илия…

 

Зима 1170 год  от Р. Х.

Не тот теперь Новгород, не тот. Сейчас это совсем небольшой областной центр с населением до 300 тысяч человеческих душ. Во времена святителя Иоанна Великий Новгород — столица молодой Новгородской республики, первейшей в Европе по территории. По нынешним меркам — мегаполис. Центр русского православия. Город-крепость разрезал на две неравные части Волхов — на две стороны, если по-новгородски — Софийскую и Торговую. Стороны эти соединял Великий мост — сооружение впечатляющие и особенное, достойное отдельного рассказа. Красивейший град, чистый и ухоженный, со своим особым укладом и порядком. Да что там говорить, в древнем Новгороде были деревянные тротуары и канализация, также сработанная из дерева. А в Париже в ту пору ночные горшки выливались просто за окно «на головы беспечных парижан», а на грязных улочках копошились в мусоре тощие куры. «И поверили Ниневитяне Богу, и объявили пост, и оделись во вретище, от большого из них до малого» (Иона 3:5). «Кто знает, может быть, еще Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой, и мы не погибнем» (Иона 3:9). Стянув основные силы к Новгороду, неприятель стал  ретиво готовить приступ, взяв город в осаду. Три долгих дня тянулись трудные переговоры между осажденными и осаждающими. Последние требовали полной покорности Великому князю Андрею, отказа от самостоятельности, первые взывали к благоразумию, к непролитию братской крови, к мирному разрешению возникшего нестроения.

Все будто замерло, застыло в ожидании того мгновенья, когда действительность будет разделена на «до» и «после». Хотя, на самом деле, все двигалось непрестанно: низкие и тяжелые облака плавным ходом устремлялись своей стезей, а промеж их солнце высвечивало короткими улыбками, воинские части меняли позиции, ржание лошадей, надсадные выкрики людей, стремительно проносились конные нарочные, ворочались на стенах, обустраивая оборону, защитники города, пошевеливались-перетаптывались наблюдатели на башнях, у бойниц; и холодно, и снежная крупа в лицо, и белый снег вытоптан до черной земли лошадьми.

Но Новгород не замер отрешенно, подобно овце пред закланием, когда она, будто что-то поняв, перестает блеять и биться, в предчувствии последнего и неумолимого движения ножа. Двери храмов были распахнуты, потому что не могли вместить всех, желавших воздеть руце ко Господу. Храмы освещены желтым, теплым светом лампад и свечей; взметывается вверх и падает вниз тускло блистающее кадило в руке иерея, фимиам клубами рвется под купол, но тут же начинает оседать и плывет уже лениво меж молящихся и над их главами. А со стен темные лики святых строго и милостиво глядят на людей, люди же устремляют глаза на святых, на Христа, на Матерь Божию, с надеждой и упованием… Клиросы вдохновенно выпевают тропари, единым низким, трубным гласом, молитвенники согласно осеняют себя двуперстием, кладут поклоны, а с колоколен падает на сердца их торжественно-унылый перезвон. Уподобившись Ниневитянам, новгородцы зело молились и крепили себя воздержанием, «… крепко вопияли к Богу… каждый обратился от злого пути своего и от насилия рук своих» (Иона 3:8). «Изнеможе иногда людие, оружие сопротивных видяще, ты же тогда Иоанне Блаженнее, ярость на грех вооружи. На молитву обратися к милостивому Богу. И услышана бысть молитва твоя».

Взоры новгородцев в это непростое для них время, будто к источнику живота, были обращены на владыку. А он словно бы был одновременно везде и всюду. Кто-то видел его на городских стенах, благословляющего воев. В черном клобуке, с посохом, с выворачивающейся в сторону, на ветру, бородой, с кроткой улыбкой на скорбных устах, одобряющего защитников. Другой видел его в Софии, взывающего с кафедры к молитве и покаянию. Третий зрил его еще где-то… Ведь архиепископ в Новгородской республике — это не просто начальник попов своей епархии, а государственный муж, один из соправителей республики, избранный всенародно, председатель верховного органа власти — Совета Господ, или по-новгородски — Господы. Это он вершил церковный суд, это в его ведении находились торговые мерки и весы, это он был хранителем государственной казны. Его голос не был последним среди высших чинов новгородской администрации, мало того, к его мнению старались прислушиваться. И ко всему прочему — крупнейший землевладелец. По современному разумению — очень крутой, влиятельный и богатый человек.

Владыка Илия (Иоанн)… каким же он был? Вопрос достаточно сложный, прошло без малого тысяча лет, пойди, разберись, каким был человек, живший в других условиях, по другим правилам жизни, тем более такой человек, как святитель Иоанн, инок, призванный Богом и народом на непростое служение архипастыря. Но нам, древлеправославным христианам, это по силам в значительной мере. Потому что мы и те, кто жил до нас, исповедуем чистое христианство — православие, а значит правила жизни у нас одни. Должны быть одни. Всей крепостью своих душ мы должны стремиться к этому!

Отталкиваясь от сочинений, оставленных святителем, можно попробовать сделать штриховой набросок портрета первого архиепископа Великого Новгорода. Давайте попробуем это сделать вместе. Возьмем сочинение Иоанна «Послание к черноризцам», т. е. наставление святителя к монашествующим. Казалось бы, к чему, и зачем, и как это может быть увязано? Но как раз здесь мы и увидим мысль Иоанна, его духовные стремления и даже отголоски его падений. А без духовных падений не может быть и духовных побед. Ведь он был человек, со своими страстями, своей личной внутренней бранью, со своими скорбями, со своими духовными достижениями. Вот небольшое его напутствие:

Для любви к Богу, оставив все житейское, держась твердо при Господе, инок должен быть иноком, во всякое время и во всяком месте, и во сне и в бодрствовании сохранять память о смерти и во плоти быть безплотным.

Говоря это инокам, не приоткрывает ли Иоанн свой внутренний мир? Ведь именно он, инок Илия, вынужден жить в миру, исполняя волю Бога и новгородцев, это он старается оставаться монахом, пребывая во плоти, оставаться безплотным. Каких сил это ему стоило, устремленного к уединенной жизни? Бежавшего от мира и вернувшегося в мир. Жизнь в миру святитель считает обкрадыванием собственной души, устремленной к Богу. Вот еще одно его высказывание:

Жизнь иноческая и мирская — не совместны, как не запрягают вместе верблюда и коня.

А ему самому изо дня в день приходится запрягать в одну телегу верблюда и коня и, пытаясь управлять ими, двигаться вперед. Понимаете, какая сила подвига?! Улавливаете, насколько путь его был не прост?! Следующее высказывание: «Беседы мирские — тенета, отягчают куплями житейскими, скорбями железными, разслабляют в постном подвиге, уклоняют от духовного дела, отдаляют от высокой жизни созерцаний  и заводит в блуд», — не являются ли эти мысли опытом собственной жизни? Я уверен, что это так. Посмотрите, какая борьба! А конец поучения напрямую отправляет нас в другой период жизни Иоанна, когда новгородцы, заподозрив его в нечистоте, совершили попытку изгнать своего владыку из Новгорода. Но это уже другая история, не являющаяся предметом сего повествования. А вот его поучение, отчасти характеризующее святителя как государственного деятеля:

Надобно беречься, как бы от неразсудительности и безстрастия не погибнуть и не погубить подвластных.

Приведенное высказывание вынуто из контекста и немножко непонятно, о каком безстрастии говорит Иоанн. И почему оно может погубить. На самом деле говорит он о мнимом безстрастии, о так называемой прелести. Здесь он прекрасно понимает, что безрассудство и прелесть несовместимы с его деятельностью архиепископа. Он зело не равнодушен, но совестливый, думающий о пастве, о непогублении вверенного ему Богом стада. Вот еще интересные слова:

От славы человеческой рождается высокоумие.

Думаете, он не прошел через это? Еще как! При жизни возвеличенный в чудотворцы своими чадами?! Впадал ли в высокоумие? Видимо, не без этого. В следующих словах мы видим святителя как нестяжателя: иноки «не скрывают золота и серебра и не собирают имущества». Советуя другим измениться, самому оставаясь прежним, — это просто не по-христиански. Конечно же, Иоанн был безсребреник. Заметьте, он очень богатый человек, да еще и хранитель казны государства. И абсолютно безразличный к деньгам, к собиранию имущества, к роскоши. Одновременно возвеличивающий имя Христа храмостроительсвом. В его архиепископство построено четыре храма. А теперь давайте примерим это на современность… Получается? Хочется улыбнуться, грустно улыбнуться.

Ну вот, что-то проясняется, и мы уже видим перед собой человека. Он разный даже в своем стремлении служить Христу. Одновременно, благодаря этому своему стремлению, очень цельный и сильный. Он знает свой путь, он истинный воин Христов, не видимая внешними брань в его душе, сердце, уме не прекращается и на минуту…

 

«И ратных дерзость покорил еси молением к Богу и к Пречистей Богоматери»

В ночь накануне штурма города произошло чудо. Взывающий ко Господу, обращаясь к образу Спасителя, умоляющий и уповающий владыка Илия (Иоанн) получил ответ свыше на свою дерзновенную молитву. Ему был глас, исходящий от иконы Спасителя:

Епископе! Услышана бысть молитва твоя, аще хощеши спасение града получити, утру наставши иди в церковь Преоброжения Господня, на исходище пути, глаголемого Ильина улица, и тамо взем образ Пречистыя Богородицы, вознеси на стены града противу супостатов, и абие узриши спасение граду чудное.

25 февраля 1170 года союзные силы Руси, возглавляемые князем Мстиславом Андреевичем, готовились пойти на приступ города. Сдерживая пританцовывающего, ретивого жеребца в дланях, изукрашенные серебром поводья, взметая вверх бородатое лицо, выкрикивал князь Мстислав напутственное слово своему войску: «Это правда!! В знак благодарности за усердие новгородцев Великий Ярослав даровал им право избирать себе князей из его достойнейших потомков!!!» — над войском пар от многих дыханий, позвякивает амуниция сбруя, взбрыкивают кони, недовольно всхрапывая, покрикивая визгливо. «Но мой великий предок не мог предвидеть, к чему приведет дарованная им свобода, — продолжал князь. — Самовластные новгородцы поруганьем на священный сан Государей возблагодарили своего благотворителя!! — Голос князя возвышался и креп. — Небом был избран Великий князь Андрей и все вы, для вразумления и наказания вероломных клятвопреступников!!!»

Одобрительный, жаждущий, решительный рев многих глоток был ответом войска на речь князя…

А что же Новгород? Пустынные по-утреннему улицы, переполненный соборно молящимися христианами Дом Премудрости Божией, во главе со своим владыкой. О чудесном гласе уже толкуют, от человека к человеку течет весть, от сердца к сердцу. Бегущий через мост, плачущий протодиакон, посланный в Преображенскую церковь на Ильиной улице за образом Богородицы. Добежал, и в ноги владыке: «Прости ради Христа, Владыко, и благослови! Не можно стронуть икону, нейдет!» Спешит владыка на ту сторону, по лицу слезы: «О, невежественный!! Не лепо бе Царице, Царя Христа рождшей, от посланных и меньших взятой быти!». За архиепископом белое и черное духовенство, простой люд. А со стен тревожные вести. Начинается! Тягучие и тревожные звоны с колоколен.

Пал пред иконой владыка, взмолился: «Милостивая Госпоже, Дево Богородице! Ты упование и заступница граду нашему!!» Уже готовый идти на приступ, ждущий только сигнала, подступивший к стенам города почти вплотную, неприятель вдруг увидел выбредающую на вал процессию: впереди вознесенная икона Богородицы, следом духовенство, миряне, доносятся песнопения, слова единой молитвы. Стали пересмеиваться супостаты, указывая друг другу на крестный ход: «глупцы, они думают, что это им поможет!», — выкрикивали новгородцам презрительно-насмешливые слова, кто-то и стрелы пускал в сторону молящихся.

А это было всего лишь чудо! Оно все еще продолжалось. Одни видели в этом чудачество, другие истово верили.

Икону Заступницы водрузили на юго-западной стене.

Началось!.. Ударили лучники, и белый свет померк от тысяч летящих стрел. Они разили плоть, сбивали людей с ног, с коней, с тупым стуком впивались в дерево укреплений, летели в город и из города. С остервенением враг лез на стены, а его с не меньшим остервенением туда не пускали. Рев висел над людьми, убивающими и калечащими друг друга. На все это взирала Богородица и будто укоряла наседающих на город воинов. Немой укор, вознесенной, будто знамя иконы, раздражал неприятеля. И по иконе стреляли. Кто-то не промахнулся и поразил икону Матери Исуса… Удар, стрела впивается в дерево, в лик Божией Матери, подрагивая замирает… Множество глаз увидело, как икона вздрогнула, покачнулась и чудесным образом стала оборачиваться от наступавших; и бросившегося к иконе владыку… В этот момент что-то уже начало происходить… Нечто мало объяснимое, неподвластное человеческому разумению, а атеистам вообще непонятное… Владыка увидел, что Богородица стала источать слезы — заплакала… Бросившись к ней, он стал утирать струящиеся по дереву иконы слезы, фелонь тянул к лику Пренепорочной, и шептали пересохшие губы: «О, чудо преславно! Како могут быти от суха древа слезы?» Но уже сам, понимая, отвечая на свой вопрос, обернувшись к близстоящим, видевшим чудо, кричал радостно: «Не суть бо слезы, но милостивое знамение! Сим бо образом молится Пресвятая Богородица Сыну своему и Богу нашему за град и люди, уповающие на милость Ея! Сице являет Пресвятая Богородица предстательство и заступление людем безнадежным!» Всколыхнулась в душах безнадежных велия надежда: «Господи помилуй!!» Весть о случившемся стремительно распространялась среди новгородцев: «Господи помилуй!» Чудо продолжалось: «Господи помилуй!!» В рядах святотатцев стало происходить что-то очень маловразумительное: «Господи помилуй!» Они стали резать и рубить друг друга, совершать непонятные маневры, бежали от стен, падая и кувыркаясь. Все смешалось у них: «Господи помилуй!» Словно все они обезумели. Новгород их больше не интересовал. Видя эту слабость врага, воодушевленные новгородские дружины ударили по нескольким направлениям, беспощадно стали рубить и гнать пришлых прочь от города, забирая тысячами в полон…

 

«Господь Бог умилостивися на Новгород молитвами Святыя Богородицы, пусти гнев Свой на полки русския…»

Это была славная победа новгородцев! Дарованная Богом победа! Спасающая милость Господа! Заступление молитвами Пресвятей Богородицы! Молитвами святителя Иоанна испрошена!

Важнейшее событие в жизни архиепископа Иоанна, главная история его необычной, интересной жизни, в которой будет еще много разных событий и происшествий, и не раз чудотворец подтвердит свое наименование, но то истории не этого рассказа…

В 1185 году инок Илия принял схиму с именем Иоанн; в следующем году он умер. Мощи его открыты в 1439 году в новгородском Софийском соборе, и архиепископом Новгородским Евфимием установлено местное празднование. Прославлен на Соборе 1547 года при митрополите Московском Макарии как общероссийский святой. 20 сентября (7 сентября ст. ст.) совершается память святителя Иоанна. 3 апреля 1919 года сотрудниками VIII Отдела Народного Комиссариата Юстиции по ликвидации святых мощей было совершено вскрытие раки с мощами святителя Иоанна «с целью ликвидации культа мертвых тел».

Святителем образ, и вере утвержение, Иоанне Преблаженне, и правило иноком. Не дал еси сна своима очима, во всенощных стояниях яко безплотен, и в зрениих к Богу веждема своима дремания, дондеже глас Божественыи услыша, свобождающь град от пленения ратных, и богопорученное тебе стадо от расхищения. Тем же сошедшееся днесь любовию ублажаем тя. О служителю Единосущныя Троицы, непрестая моляся о творящих верою, святую память твою.

---

Автор: Александр Попов