Он долго закипал на столе у окошка, выходящего в заснеженный огород. Мне всегда казалось, что он походит на ворчливого деда, который завелся из-за какой-то мелочи и уже не может остановиться. Но вскоре хозяин его выключал из розетки и разливал в чашки. Это я, шестнадцатилетний юноша, сижу со своим дедом Никифором в гостях у добрых наших друзей, Феодора и Елизаветы Гусельниковых.
Из сеней, куда время от времени выскакивает Федор Дмитрич то за вареньем, то за пучком мяты, доносится кисловатый запах прелого сена и «беканье» трех его коз. На дворе 1999 год, зима. Это далеко не первый наш приезд из развивающегося Екатеринбурга сюда, в небольшой городок Верхняя Пышма.
Мы приезжаем с Никифором Семеновичем сюда отдохнуть, проникнуться атмосферой деревенской жизни — Гусельниковы живут на самой окраине — и пообщаться на околодуховные темы. И всякий раз, когда попадали мы в этот с любовью оберегаемый дом, будь то в пост или в «промежговение», на столе, вместе с позволенными в сей день яствами, появлялся самовар. И так хорошо, душевно от него становилось, что и сегодня я, вспоминая об этом, мысленно кутаюсь в его благословенное тепло.
Спустя пятнадцать лет, когда не стало уже и Елизаветы Васильевны, а буквально год назад и Феодора Дмитриевича, когда упокоился и добрый мой дедушка Никифор, самовар редко попадается мне на глаза. И не важно, что тот был электрическим, а не угольным, радость совместной трапезы с добрыми людьми вокруг него была искренней, как, наверное, и пятьдесят, и сто, и больше лет назад. Сейчас та былая радость остыла, как чай в блюдце, и стала совсем другой. Я уже и не думал, что удастся мне когда-то погрузиться в ту атмосферу, и потому был немало удивлен, когда чувства, казалось, навсегда оставившие меня, с жаром вспыхнули вдруг вновь.
В Екатеринбурге в Центре традиционной народной культуры Среднего Урала открылась выставка «Самоварова семья», посвященная, как не трудно догадаться, одному из предметов русской кухни, наиболее объединяющих любую русскую семью. Эта этнографическая выставка старинных самоваров проводится в рамках культурно-образовательного проекта «Забытые промыслы и ремесла Среднего Урала». Пузатые и походные, семейные и даже именные самовары можно будет осматривать здесь вплоть до 28 апреля. А я попал на самое открытие.
По словам организаторов, изготовление медной посуды было одним из традиционных уральских промыслов. Впервые медные изделия на Урале начали выпускать еще на казенном Екатеринбургском заводе, и почти одновременно на целом ряде заводов частных предпринимателей: Суксунском, Нижнетагильском, Иргинском, Юговском и Троицком. При этом о первых трех достоверно известно, что трудились здесь преимущественно староверы, бежавшие на Урал из Центральной России в поисках спокойствия и свободы для исповедания своей веры.
На этих заводах складывались особые технологические приемы выделки медной посуды и инструментарий, которые в дальнейшем будут использовать при производстве самоваров повсеместно в России.
Внимательный историк может возразить, что, дескать, родиной самоваров в России считается Тула, однако, по уверениям сотрудников Невьянского государственного историко-архитектурного музе, где в постоянной экспозиции находятся более 200 самоваров, есть достоверные документальные свидетельства, что в Нижнеиргинске — вотчине старообрядцев-беспоповцев Красноуфимского района Свердловской области — создавать самовары начали на несколько десятков лет раньше.
А краеведы рассказывают, что есть версия, будто во время башкирских восстаний добровольцам явилась мысль о походном кипятильнике, который разогревался бы без печки и легко убирался в дорожный мешок. Об этом узнал Акинфий Демидов и первым оценил изобретение иргинских мастеров, после чего дал толчок развитию самоварного производства в России. Для ясности добавим, живописное село Нижнеиргинск – всего в нескольких десятках километров от границы Урала с Башкирией.
Говорят, что первые демидовские самовары были похожи на котлы с крышками, небольшого размера, простые и дешевые, а наравне с ними выпускались и богатые, для знати, украшенные орнаментом, чеканные по луженой поверхности.
На открытии передвижной выставки — всего в ЦТНК зрителям предложено около десятка самоваров — можно было увидеть и другую медную посуду XVIII-XX веков. Все это — экспонаты Екатеринбургского, Суксунского, Нижнетагильского, Иргинского, Троицкого уральских заводов. И не случайно для иллюстрации объединяющей сути самовара в числе экспонатов — фотография, на которой вдумчивые бородатые старцы «сидят рядком и говорят ладком» у самовара, венчающего центр стола.
Поржавевшие и, напротив, яркие и блестящие, сменившие не одного хозяина, уникальные и заурядные… Все эти самовары заочно помнят о тех, кто создавал и их самих, и их ушедших в металлолом «братьев и сестер», когда-то кипевших и собиравших вокруг себя большие семьи, коими издавна славились православные люди, вынужденно поименованные в свое время «старообрядцами».
Уральские ученые и этнографы, хотя и не были первыми, кто заговорил об этом, но все же в 2014 году напомнили про еще один факт в историю общности людей, сохранивших уклад жизни, культуру, ремесла и веру, формировавшиеся много веков, с начала появления русской государственности.
И эта «самоварова семья» — пусть и под стеклом, пусть и отреставрированная, но все же помнит о старообрядцах. А те, конечно, помнят о них…
Фото автора
Хорошая статья. Вспомнился душевный праздник и вкус ароматного горячего чаю!