Старший научный сотрудник Архива РАН, главный редактор журнала «Реликвия (реставрация, консервация, музеи)» Софья Ронгонен во время экспедиций по Южной Америке собрала коллекцию предметов одежда и обихода дальневосточных староверов и недавно подарила их музею истории Дальнего Востока им. В.К. Арсеньева. Среди даров музею — детское платье, рубашка и «шапочка» для мальчика из Бразилии, мужская рубашка с вышивкой из Уругвая и полотенце с вышивкой из Аргентины. Все это, по словам Софьи, — «живое народное творчество».
Сейчас в нашей стране живет около 400 тысяч староверов, согласно Атласу религий и национальностей России, а приходов старообрядческой церкви в стране насчитывается около 200. Предлагаем интервью с Софьей Ронгонен о том, как потомки русских староверов оказались в Южной Америке, а их предметы одежды с уникальной вышивкой — здесь, у нас, в музее истории Дальнего Востока им. В.К. Арсеньева.
Изначально по образованию я лингвист, работала по специальности в Санкт-Петербургском институте лингвистических исследований, занималась словарями русского языка и диалектными словарями. То есть я никак не была связана со староверами и даже с их говорами. Но так сложилось, что после защиты диссертации меня попросили пойти в докторантуру, где мой начальник, замечательный диалектолог Сергей Алексеевич Мызников, подарил мне тему — «Говоры староверов». Сначала я отправилась в экспедицию в Латвию, а параллельно с этим выяснилось, что диаспора русских староверов есть в Южной Америке. Так и вышло: вместе с говорами я погрузилась и в изучение жизни и быта староверов.
Это была целая серия научных экспедиций, которую финансировал существовавший на тот момент Российский гуманитарно-научный фонд. Мы подали на экспедиционный грант и выиграли его дважды. Всего поездок было три, с 2009 по 2011 годы: первая — в Бразилию, за свой счет, последующие на основе гранта. Во второй раз мы тоже поехали в Бразилию, а в третий — в Уругвай и Аргентину с возвращением в ту же бразильскую деревню.
В Бразилии мы были в штате Парана (столица — Понта Гроса) в деревне Колония Руссо № 1, в Уругвае — в деревнях Офир (Старая деревня) и ЛаПитанга. А вот в Аргентине деревень русских староверов нет, здесь есть что-то вроде хуторов, так называемые «чакры» — отдельные дома семейств. Такие «чакры» были расположены чуть южнее центральной части страны.
В 1920-30-е годы положение староверов при советской власти ухудшилось, поэтому с территории Дальнего Востока они переселились в Китай и жили там еще лет тридцать. В 1960-х в Китае складывалась нестабильная политическая обстановка, и международные организации, которые занимались староверами, помогли им уехать. На выбор были предложены Южная Америка и Австралия, большая часть староверов перебралась в Бразилию. Так появились первые деревни староверов в Бразилии — Мерген (в честь китайского города), Куликовка и Ревтовка (названные по фамилиям староверов). В течение следующих десятилетий они продолжали расселяться по Южной Америке и оказались в Уругвае и Аргентине, принимавших эмигрантов.
В 2009 году правительство России объявило программу по переселению соотечественников, которая была ориентирована, прежде всего, на тех людей, которые остались в странах бывшего Союза, однако староверы попали под эту программу. Благодаря своему авантюризму, староверы согласились сменить место жительства — так произошла реэмиграция. Сейчас они возвращаются примерно в те же места, где жили их предки, — в Приморье, Хабаровский край и Амурскую область.
Все три семьи не вернулись в Россию. Все они — выходцы из Хабаровского края, прошедшие через Китай и живущие в Уругвае (Ульяна Черемнова и ее семья), в Бразилии (Мария Санарова с семьей) и в Аргентине (семья Бодуновых).
Ульяна вышла замуж за русского мужчину из соседнего города Сан-Хавьера в Уругвае, у них была большая семья, много дочерей и внуков. Женщина хорошо готовит и вышивает — это ее основной источник заработка.
Мария Санарова вышла замуж за сына наставника деревни Колония Руссо № 1. У нее трое детей, а в 2016-2018 годах она путешествовала по России вместе с дочкой. Когда мы приехали в бразильскую деревню, Мария с радостью приняла нас в своем доме, что было неожиданно: не каждый старовер будет так открыт для диалога с исследователями.
Что касается семьи Бодуновых, то изначально в Уругвае я познакомилась с Капитолиной Бодуновой, которая очень хорошо рисовала картины. Это даже было замечено сотрудниками российского посольства в Уругвае, и они помогли организовать ей две выставки в России. А в Аргентине я была у матери Капитолины — Харитиньи Бодуновой. Это прекрасная и творческая семья: они занимаются и вышивкой, и росписью по ткани.
Староверы-реэмигранты из Южной Америки, о которых я рассказывала, поселились в поселке Дерсу — а это, все-таки, Приморье. Моя первая экспедиция к нашим староверам в России состоялась именно в Дерсу. Помимо этого, научный сотрудник Арсеньевского музея Вера Васильевна Кобко — исследователь старообрядцев, и для музея это будет хорошим прибавлением в коллекции. Хочу сказать, что у меня особое отношение к Владивостоку: я этот город очень люблю. Это тоже можно назвать причиной.
Среди предметов есть те, где вышивка сделана гладью, и те, где способ вышивки называют «иголочки» (его вывезли как раз из Китая). При таком способе вышивания ткань протыкают специальной иглой, а нить тканевой основы цепляют за нитку, которой и создают вышивку. Приехав в Южную Америку, староверы усовершенствовали это творчество, и сейчас многие женщины вышивают как для себя и семьи, так и для продажи. В этом есть ценность и уникальность — это живая традиция, живое народное творчество, такое, каким оно было несколько веков назад.
тароверы говорят на нескольких диалектах, потому что долгое время они, как носители русского языка, жили в иноязычной среде — в Китае и странах Южной Америки — именно это и повлияло на их язык. Диалект соединяет в себе изначальные особенности говора старообрядцев и особенности испанского и португальского языка. Такое же «слияние» культур, например, касается и их кухни: они все также готовят пельмени, голубцы, каши и супы с картошкой, пекут и, вместе с тем, в их рационе очень много рыбы — это уже отголоски Южной Америки. При этом они продолжают соблюдать пост.
Для староверов крайне важно сохранять веру — а это для них возможно только в условиях жизни в деревенской, сельскохозяйственной общине. Староверы могут за минимальное время сделать очень удобный и чистый быт, у них достаточно ухоженные участки домов и огороды. Они сохранили все особенности деревенского сословия, не пройдя через советское отношение к деревне и разрушение сельской жизни.
У староверов очень неформальное отношение к «новым» вещам: у них есть и телефоны, у некоторых — аккаунты в соцсетях. Тем не менее, для них главное выполнять свои задачи в общине. Важно, что ты там делаешь, а использование технологий для дела — для звонков или продвижения вышивки в Интернете — никак не помешает.
Стоит еще сказать, что староверы всегда будут рады принять вас обратно: для этого нужно будет пройти определенную процедуру. Есть, конечно, случаи, когда староверы уходят в мир, поступают в университеты и поддерживают связь с родителями. После этого они уже не живут внутри общины и не посещают моленную. Но они всегда могут вернуться.
Источник: www.dv.kp.ru
Комментариев пока нет