В прошлой статье я поднял вопрос об отсутствии у приходов cтарого обряда статуса и структуры в Русской Православной Церкви. В то же время не следует прибедняться: несмотря на все трудности, сегодня это заметное, совсем не маргинальное движение, участие в котором согревает сердца многим православным христианам, ценящим наследие Святой Руси и хранящим дораскольные богослужебные чины и обычаи.
Как у любой разрозненной, но живой сети единомышленников, у движения почитателей церковной старины есть потенциал роста, который будет реализован, когда создадутся необходимые условия. Продолжая аналогию с войском — когда появится воевода, а в церковных терминах — владыка.
Подобаше нам…
Зачем нужен единоверческий архиерей, и какие могут быть против этого возражения, уже многократно озвучено и в современной публицистике, и в ходе прений более 100 лет назад. Интересующимся аргументацией «за и против» можно посоветовать заглянуть в издание «Священный Собор Православной Российской Церкви 1917-1918» (т.7, кн.1), где приведены стенограммы общих собраний и тексты деяний (М., 2018).
Вкратце, установление епископата — это символическое признание правды староверия и его организационно-административное усиление, церковное благословение ему на то, чтобы из «индейской резервации» стать зоной роста. Сегодня единоверию необходима поддержка, поскольку в ХХ веке была уничтожена его традиционная среда, состоявшая поголовно из классовых врагов, контрреволюционных элементов и нонконформистов в вопросах веры. Nota bene. Упразднение принципов единоверческого епископата произошло в кровавом 1937 году, когда на свободе или в живых не осталось ни одного архиерея, и фактический руководитель Церкви (по оценкам ряда историков, узурпатор власти) митрополит Сергий (Страгородский) издал распоряжение о временном переводе единоверческих общин в подчинение местным церковным властям.
Ответим вкратце и на основные возражения. Подозревать приверженцев старого обряда в РПЦ в латентной нелояльности своему священноначалию — чья-то идеологическая диверсия. Если бы единоверцы сомневались в благодатной спасительности таинств и законности иерархии своей Церкви, прихожане уже бы устремились в альтернативные согласия и толки. Так ведь нет, верность Патриаршей церкви запечатлели и «тихоновцы» старого обряда времен самых лютых сталинских гонений (ряд страдальцев канонизирован), и их наследники последних 30 лет, эпохи религиозной свободы в России. Аргументы о «нецелесообразности», «несвоевременности», даже «церковной опасности параллельной иерархии» и прочие уже давно отбиты, предъявлять их вновь — как-то странно.
В Московской патриархии число епископов постоянно растет, и среди них все больше симпатизантов старого обряда. Казалось бы, в чем неразрешимая проблема — выделить из 450 владык одного-двух, дать им патриаршее благословение и — Господу поспешествующу — развитие движения пойдет в правильном русле во славу Божию и на благо всей Русской Церкви.
Однако, реакция на запрос об архиерейском окормлении со стороны митр. Илариона (Алфеева), куратора старообрядных приходов от ОВЦС, была отрицательной, аргументация — безапелляционной. «Как этот новый архиерей будет объезжать все просторы нашей святой Руси, как он будет взаимодействовать с остальными архиереями? Какой статус получится у этих приходов, станут ли они экстерриториальными?» — задавал в 2018 году вопросы глава ОВЦС МП. Действительно, проблемы трудноразрешимые. Кто-то ведь должен устраивать и финансировать поездки «такого архиерея» по удаленным епархиям, обеспечивать функционирование его канцелярии, платить зарплаты…
Приходы Старого обряда как Патриаршая прелатура
Патриарх Кирилл не единожды высказывался по теме старого обряда еще в бытность митрополитом Смоленским. В октябре 2004 г. на Архиерейском Соборе РПЦ он сказал:
«Надо подумать о придании старообрядным общинам организационно-объединительного начала, без чего современное единоверие остается идейно и структурно разобщенным». На конференции, посвященной 200-летию единоверия, в ноябре 2000 г. сказал: «Считал бы также целесообразным учреждение… Совета для единоверческих приходов Московского Патриархата [при ОВЦС]». Можно привести и другие цитаты.
В качестве действующего понтифика он пока не обозначил своей позиции, и тем громче говорят дела Его Святейшества. Так, в 2012-м году он благословил совершить первую за столетия архиерейскую (sic!) литургию древним чином в Успенском соборе Московского Кремля, сердце Святой Руси. Дата, которую он назначил, 12 января (30 декабря) была днем памяти святого митрополита Макария — отца Стоглавого собора 1551 года, выдающегося деятеля Древнерусской Церкви (канонизирован РПЦ в 1988 году, РПСЦ — в 2002 году). Этим своим деянием Патриарх недвусмысленно «назначил» единоверцам небесного покровителя (егоже молитвами Бог да помилует всех нас), и таковым стал святитель дораскольного времени, благословенного периода Московской Руси в ее высших духовных и культурных достижениях.
Но то небесный архипастырь, а что с земным? Ввиду нерешенности проблем канонического статуса, приходы старого обряда находятся в подчинении местным владыкам, однако все же есть один архиерей, имя которого возносят все без исключения. На сегодняшний день, пока вопрос о викарии тормозится, фактическим духовным главой всех общин старого обряда в Российской Федерации и за ее пределами можно считать Патриарха Московского. Этот взгляд на ситуацию ни к чему не обязывает предстоятеля РПЦ, однако позволяет увидеть в приходах старого обряда своего рода неформальный «Патриарший орден» (аналог папской прелатуры у римо-католиков). Его основа — безусловная лояльность священноначалию, т.е. каноническая верность лично Святейшему и сердечная преданность русской церковной старине.
Итак, даже в нынешней ситуации до Патриарших приходов старого обряда остается всего один шаг. Имеющийся опыт существования экстерриториальных (ставропигиальных) монастырей, а также их подворий и патриарших благочиний и приходов — разбивает сомнения скептиков насчет параллельной иерархии или возможной путаницы в каноническом подчинении.
Совет да комиссия
Пока о сценариях формализации «старообрядной прелатуры» можно лишь мечтать, но почему бы этим не заняться? Это могла бы быть возглавляемая самим Патриархом или им назначенным архиереем полномочная Патриаршая комиссия либо, как предлагал вл. Кирилл еще в 2000-м году, Совет (только уже при Синоде, а не при «церковном МИДе») по делам приходов древнерусской традиции, а «старообрядческой комиссии» при ОВЦС оставить функции диалога с иными согласиями (собственно, «внешних связей»).
И в этом сценарии, и в случае воссоздания модели единоверческого епископата РПЦ периода 1918-1937 гг. (модернизированной в реалиях XXI века), естественно, возникнет необходимость в постоянно действующем рабочем органе Патриарха (или его викария) по делам приходов Старого обряда. Ему могут быть переданы такие функции, как вопросы подготовки священнослужителей, издательская и просветительская деятельность, роль координационного совещания представителей приходов, подготовка соборных решений церковной власти, постановка задач в области научных изысканий.
Важно помнить, что единоверческий архиерей или Патриаршая комиссия или другое «организационно-объединительное начало» — не самоцель, а средство достижения тех духовных и организационных целей, задач развития, которые вытекают из идеологии движения («прелатуры») на современном этапе и его стратегических планов. Викарий
«для галочки» (как министр без портфеля) тоже был бы полезен, но лишь как символ. А время для восстановления разрушенного наследия уходит быстро, необходимы органы и структуры, способные эффективно функционировать.
Ресурсы и кадровые возможности на сегодняшний день есть, Россия не бедная людьми страна, а Русская Православном Церковь претендует на роль лидера не только среди всех православных, но и вообще в христианском мире. Было бы желание разобраться со своей исторической травмой, ослабляющей жизненные силы церкви и нации на
протяжении уже нескольких столетий.
В действительности, любую организационную проблему можно заболтать и выхолостить, а можно решить при наличии воли. Видимо, русская тема, тем более, вопрос усиления древлеправославного направления, не числится среди основных приоритетов. Например, «украинский вопрос», благодаря греко-американским интригам, стоит гораздо более остро, чем русский (тем паче, древнерусский), поэтому кадры и ресурсы канализируются на Юго-Запад (хотя обе проблемы родом из XVII в.).
Финансы и организационные возможности РПЦ направлены на очень важные, интернациональные дела — например, на воцерковление Черного континента (путем перевода африканцев из юрисдикции Александрийского патриархата). Вот воистину вселенского масштаба задача! На поездки по святоафриканским просторам ресурсы отыщутся. Подпитывать, оберегать, усиливать корни своей родной многовековой национальной традиции («исконную ветвь русского православия» — выражение патр. Кирилла, «эталон церковной жизни и литургического творчества» — слова митр. Илариона) — по остаточному принципу, если что останется от миссионерского пира в Африке? В святорусской Церкви так да не будет!
Автор: Автор: Василий Клинцов
Статья мне понравилась. Аргументацию можно бы и развить, но для публицистики вполне достаточно.
Не удержусь только от одного замечания – уже несколько лет назад был учрежден Патриарший центр древнерусской богослужебной традиции, которому и переданы «такие функции, как вопросы подготовки священнослужителей, издательская и просветительская деятельность, роль координационного совещания представителей приходов». Такая деятельность осуществляется в меру того, какие возможности представляются санитарно-гигиеническими ограничениями и финансированием частных лиц (РПЦ в финансировании деятельности Патриаршего центра не участвует, основной и единственный благотворитель – компания «Протек», руководимая В. С. Якуниным). «Координационное совещание представителей приходов» происходит ежегодно в рамках круглого стола Рождественских чтений. Это известно во всех приходах, имеющих желание общаться с представителями иных единоверческих приходов. Но есть и нежелающие, которым, по моему мнению, грозит опасность маргинализироваться. Так ведь не все эту опасность сознают, а повлиять на сознание именно всех единоверческих приходов не могут ни Комиссия по делам старообрядных приходов, ни, тем более, Патриарший центр, в силу полного отсутствия у них каких-либо административных полномочий.