Отражение темы церковного раскола и старообрядчества в современной литературе и кинематографе

Сегодня тема церковного раскола и старообрядчества вызывает неподдельный интерес в обществе и тем самым становится объектом пристального внимания современной литературы и кинематографа. В современной художественной литературе тема церковного раскола XVII столетия как огромного драматического события русской истории впервые прозвучала на страницах исторического романа-трилогии В. В. Личутина «Раскол», вышедшего в свет в середине 1990-х годов. При создании произведения автором был изучен огромный комплекс исторических документов, справок, использован архивный материал.

***

Гордыня или смирение?

Основная тема романа — церковная борьба в Древней Руси, расколовшая в результате русскую церковь и общество на два конфронтирующих лагеря. На страницах романа развернулась настоящая битва между сторонниками двух идеологических направлений, где вырисовываются две сюжетные линии: сторонников реформы и ее противников. В. В. Личутин ставит проблему выявления основных причин осуществления церковных преобразований. Он проводит главную мысль о том, что в основе церковного и общественного переворота лежали имперские амбиции государственной власти. Инициаторы конфликта царь Алексей Михайлович и патриарх Никон любой ценой, даже ценой человеческих жизней, стремились провести преобразования прозападной ориентации с целью сделать Россию великой империей.

Здесь можно вспомнить утверждение известного русского философа Г. В. Флоровского, который в своем фундаментальном труде «Пути русского богословия» отмечает, что инициатива проведения церковных реорганизаций исходила от царской власти и что в ней явной была идея империи с преобладанием государства/царства над церковью/священством: «Тема раскола не «старый обряд», но Царствие» [3, 66]. За счет горделивых претензий царя на главенство в церковной сфере произошло разрушение гармонии древнерусского мира.

Таким образом, источником трагического разделения древнерусского общества, по утверждению приверженцев старой веры, явился грех гордыни как основы и первопричины зла в мире: «Начало греха — гордость» (Сир. 10, 15); «Гордость очей и надменность сердца, отличающие нечестивых — грех» (Притч. 21, 4). Как известно, гордость — грех, возникший еще до появления первых людей и нарушивший гармоничность мира. Гордость стала причиной разлада в ангельской сфере, зародившись у одного из ангелов — Люцифера (впоследствии Дьявола), возгордившегося и возомнившего себя равноправным Богу, и поднявшего бунт против Творца. Первые люди Адам и Ева стали носителями греха, воспользовавшись данной им свободой воли. Следовательно, исходным пунктом греха признан эгоизм, себялюбивое возведение своего «Я» в цель жизни. В результате направленности на свою самость, эгоистичность и случился разрыв взаимосвязи человека с Богом, а затем и с окружающим миром. Демоническая гордость — ядро всех грехов и крупнокорневой источник человеческого зла. Обычно гордость, ставящая в центр абсолютного внимания самого человека, нераздельна с эгоизмом, обозначающим любовь человека лично к самому себе. Самолюбивый и гордый человек стремится любыми возможными способами и путями превалировать над окружающими. Поэтому гордыня стоит на первом плане в комплексе грехов.

Гордыня (по-другому «грех Сатаны») наносит непоправимый вред самому человеку и причиняет зло окружающим людям и миру, выступает причиной и фактором человеческих страданий. Именно гордыня — ресурс всех отрицательных мыслей, идей, эмоций, впечатлений. Человек, ставящий себя выше других — осуждает, презирает, ненавидит. Чувство собственного перевеса над другими возбуждает ощущение надменности и желания унижать, оскорблять посредством слова или поступка. Ощущение важности своей роли зарождает колоссальную интуитивную агрессивность, впоследствии оборачивающуюся против самого возгордившегося. Такое чувство выражено в желании человека поставить себя выше Бога. Амбициозный (горделивый) человек отвергает жизненные обстоятельства и условия, не отвечающие уровню его ожиданий и желаний. У него предписана своя программа осмысления окружающей реальности, и он уверен, что собственно она есть самое правильное обоснование его поведенческой модели. Человек пытается подчинить себе окружающую действительность, нередко посредством насильственных методов. В этой связи любая несогласованность с его представлениями, мнениями рождает внутри него массу агрессивных эмоциональных состояний, что в результате приводит к опасным моментам, болезни и самой смерти. Так, в Библии сказано: «Погибели предшествует гордость и падению — надменность» (Притч. 16, 18).

Вопрос о гордыне пограничный, она является водоразделом между древлеправославием и никонианством. По словам известного теолога Р. Нибура, разновидностью греха гордыни является гордыня власти, строящаяся на высокомерии и надменности личности [4] (личность царя Алексея Михайловича и патриарха Никона). Чувство гордости внутренне было вплетено в мировоззрение церковных реформаторов.

Как пишет сам В. Личутин:

Знаете, что меня поразило в том далеком расколе? Цинизм, с которым верхи проводили свои реформы. Как можно было так поступить с народом? Вдруг оказалось, что вся жизнь была прожита не так — и молились не так и не тем святым, и церкви неправильно строили, и носили не то, и ели-пили не так. По признанию государя Алексея Михайловича и патриарха Никона, русские — и не народ вовсе, живший до того семь веков в православии, а какое-то зачумленное стадо, несущее на себе вериги язычества. Все победы народа, все его достижения, схимники, старцы, отшельники, Сергий Радонежский — все, выходит, были ничтожные люди. Реформа перевернула саму сущность жизни [2, с. 108].

Радикализм (форма гордыни) находился в основании деятельности лидеров реформирования духовно-жизненного пространства русского общества. Зло есть утверждение своих личных интересов в ущерб другим людям и окружающему миру [4]. Так, неограниченная иррациональная гордость патриарха Никона превратилась в тиранию. Гордыня и честолюбие Никона привели к страшным последствиям: жестоким гонениям на христиан-старообрядцев.

В исторической ретроспективе антиподом никонианской гордости выступает нравственное смирение мучеников-старообрядцев. «Гордость человека унижает его, а смиренный духом приобретает честь» (Притч. 29, 23), — сказано в Священном Писании. В основе самосознания старообрядцев лежала концепция Москвы — Третьего Рима, каждый приверженец старой веры ощущал личную ответственность быть в секуляризованном мире хранителем древлего благочестия, что содействовало духовному росту личности, преисполняло бытие человека набором истинных ценностно-религиозных смыслов. Человек-старообрядец осмысливал и чувствовал свою богоизбранность. При всем этом необходимо подчеркнуть, что в основе идеи богоизбранности в старообрядчестве лежит не гордыня и собственное превосходство, а христианское смирение.
 

Противопоставление Никона и Аввакума

Система образов в романе представлена двумя полярными персонажами: патриарх Никон и протопоп Аввакум. Противоречивость личности Никона в романе «Раскол» показывается через образы «звериного», «дьявольского» (вепрь, ворон и дикий волк) — именно так его воспринимает народ, считающий «Никоновы новины» делом Антихриста. Никон, споря с Алексеем Михайловичем, яро утверждал, что является «живым образом самого Христа» [1, с. 241].

Протопоп Аввакум, ведущий идеолог старообрядчества, показан в произведении как пророк-обличитель, как исполнитель Божьей воли и посланник Божий. В полемике этих двух исторических фигур автор принимает сторону Аввакума. Писательская симпатия к Аввакуму очень явно отражена в произведении Личутина. Он концентрирует неподдельное внимание на деталях жизни и мыслях пламенного сторонника старых церковных порядков. В последней главе автор говорит о подготовке протопопа Аввакума к мученической смерти через сожжение. В этом момент сама природа описана холодными красками, предчувствуя смерть.

Протопоп попросил у стрельца дровишек. Истопил печь, помылся. И, Слава Богу, готов умирать. Оделся в чистое смертное, встав на молитву, не тоскуя, отказавшись от сна. Черно было за окном, студливо, могильным мраком принакрыло снега, будто вся Русь погрузилась в смерть [1, с. 73].

Очевидно, что позиция В. Личутина на стороне старообрядцев, отстаивающих традиционную Русь. Описывая события, сопровождавшие церковную реформу, он говорит: «24 февраля 1656 года — несчастный для Руси день».

Надо отметить, что художественный язык произведения отличается богатством и разнообразием: употреблением народно-разговорной речи, старинных слов, архаизмов, славянизмов. Художественные средства языка соотносятся с изображаемой эпохой, характерами героев. Автор переносит читателя в глубину XVII века. Читая роман, можно получить представление о языке и быте Московской Руси. Старославянская лексика не только украшает роман-трилогию, но и показывает его неординарность.

Таким образом, в сюжетных основах трилогии «Раскол» заложены события церковного переворота московской Руси, приведшие церковь и общество к большой национальной драме. Автор говорит о расколе и разъединении не только Церкви, но и самой Святой Руси, самого народа, самой русской души. Реформа, будучи несвоевременным явлением, была воспринята как предательство исконных истин отечественной веры, как приход в мир Антихриста, как окончание православия на Руси. Роман «Раскол» отражает социальный и религиозный конфликт, выраженный через образы и характеры героев. Автор, выражая идею трагического, обнаруживает противоречивость души русского человека, формирует атмосферу эпохи.
 

Старообрядцы в кино

В настоящее время сделано несколько попыток представления старообрядчества в российском кинематографе. Современное кино — мощный социокультурный феномен, генератор мировоззрения народа. Кинематограф является индикатором происходящих в мире изменений исторического, идеологического, социально-культурного характера, значительно способствующий разрешению существующих в обществе культурных противоречий и выступающий одним из популярных источников информации о культуре и истории старообрядчества.

Кинематограф, как известно, наиболее зрелищный и массовый вид искусства, затрагивающий сознание зрителей на уровне глубинных психологических структур. Он выявляет важнейшие аспекты действительности, отражает конкретно-чувственную, внутреннюю, духовную сторону жизни. Кинематограф аккумулирует в себе ценности и мотивации общественного развития, формирует мышление, новое видение реальности.

Справедливо отмечает историк Г. С. Чистяков в своей статье «Старообрядчество в произведениях современного искусства»:

Законы постиндустриального общества уже давно определили власть массового искусства и средств массовой информации. Еще 100 лет назад знакомство с верой осуществлялось через дедовскую Псалтырь да отцовскую лестовку. Сегодня времена иные. Подавляющее большинство свой первый шаг к храму делает после просмотра телевизионной передачи, прочтения художественной книги или просмотра фильма. Роль массовой литературы, кино, телевидения и музыки в религиозном выборе становится все более значимой, если не сказать решающей. То же самое можно сказать и об имидже конфессии. Каким образом то или иное религиозное упование отображается в документалистике или произведениях искусства, такое отношение и складывается к нему в обществе [5].

Одним из немногих образцов современного кино, где достоверно воплощаются драматические события середины XVII века, является вышедший в 2011 году художественный 20-серийный фильм «Раскол» режиссера Н. Н. Досталя, сценариста М. Н. Кураева. Сюжет фильма включает время с конца 40-х до начала 80-х годов XVII столетия (от вступления на престол царя Алексея Михайловича до первых признаков эпохи Петра I).

Фильм «Раскол» наполнен как историческим содержанием, так и некоторой долей художественного вымысла, творческой фантазией. Источниковой базой киносценария являются романы современного российского писателя В. А. Бахревского — «Тишайший», «Никон», «Аввакум», «Страстотерпцы». Важным историческим источником кинопроизведения выступает «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное». Авторы фильма также используют исторические научные исследования: труды таких ведущих ученых-историков, как М. Карамзин («История государства российского»), С. Соловьев (История России с древнейших времен), В. Ключевский («Курс русской истории»), Н. Костомаров («Дело патриарха Никона», «История раскола у раскольников», «Повесть о боярыне Морозовой»), П. Смирнов («Значение женщины в истории русского старообрядческого раскола»), Н. Каптерев («Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович»), Н. А. Гиббенет («Историческое исследование дела патриарха Никона») и других.

Важно подчеркнуть, что фильм отличается не политизированным, взвешенным подходом к истории старообрядчества. Фильм не содержит острой полемической позиции, пропагандистской линии, не расставляются навязчиво-однозначные акценты. Старообрядческие деятели не подвергаются осуждению, а, наоборот, всесторонне рассматривается их точка зрения, предпринимается попытка осмысления их позиции. Авторы кинопроизведения стремятся к применению научных принципов объективности. Здесь отсутствует одностороннее освещение истории раскола и старообрядчества, и тем более нет грубого искажения исторической действительности. Вследствие чего фильм превращается в историческое исследование [6, с. 83].

В телефильме трагические события древнерусской истории изображены через судьбы и характеры главных героев. Судьбы персонажей (исторических лиц) переплетаются в ходе раскрытия важнейших моментов церковной реформы и последовавшего затем раскола древнерусского общества. Предметный мир (интерьер, быт, костюмы, обстановка) носителей древнерусской культуры создает реальное ощущение эпохи. «Раскол» знакомит зрителей с многими историческими местами: Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, Соловецкий монастыри, — а также с некоторыми религиозно-богослужебными обрядами Древней Руси.

Композиционная структура телефильма состоит из четырех частей.

1. С 1 по 6 серию изображается этап формирования и развития кружка ревнителей древлего благочестия (1646–1652 гг.).
2. В 7–10 сериях (1652–1658 гг.) повествуется о времени патриаршества Никона вплоть до его ухода.
3. В 11–16 сериях рассматривается дело патриарха Никона (1658–1667 гг.).
4. С 17 по 20 серию описывается ссылка и заточение протопопа Аввакума, а также и патриарха Никона (1667–1682 гг.) [7, с. 69].

Авторами фильма детально показана первая стадия церковного раскола: осуществление реформы патриархом Никоном и возникший на этой почве конфликт в церковной сфере. Целым рядом оппозиционно настроенных богословов и церковных деятелей было сформировано свое отношение к никоновской реформе. Затем сформулированная старообрядческая доктрина переходит в народные массы. Большая часть русского народа продолжает придерживаться основ старой веры и старых обрядов, активно выступая против нововведений.

Надо отметить, что самому отношению простого народа к происходившим в разделяющейся Церкви событиям в фильме отведено скромное место. Лишь фоном затронуты такие исторические факты, как народные бунты, крестьянская война, восстание во главе со Степаном Разиным. Особое внимание авторов сфокусировано на взаимоотношениях противников реформ с государственной властью.

В фильме сделана попытка раскрыть причины церковных преобразований, отличающихся внутренними и внешними противоречиями. В первую очередь, это геополитические причины. С целью создания крупного императорского пространства встал вопрос объединения России и Украины, провозглашались притязания на византийское наследие. В киноленте показано, что царь и патриарх преследуют амбициозную цель — сделать Москву центром всего православного мира. Они стремятся к созданию вселенской православной державы. Для осуществления византийских амбициозных задач власть ставит вопрос о необходимости унификации церковных обрядов. В этой связи государство в лице царя и патриарха реализует реформу, расколовшую Православную Церковь и общество на две части. В процессе проведения Собора 1666–1667 г., показанного в фильме, все положения никоновской реформы были признаны правильными, а сам опальный к тому времени патриарх Никон извержен из сана и предан суду.

Авторы фильма стремились доказать, что в результате церковного раскола произошло ослабление церкви, которая оказалась в подчиненном положении и в сильнейшей зависимости от царской власти. При этом еще одной целью, стоявшей перед реформаторами, было ограничение роли бояр, активно участвовавших в политической жизни страны. Значимое место авторы фильма отводят репрессиям власти против бояр, не принявших нововведения (боярыня Феодосия Морозова, княжна Евдокия Урусова). Власть использовала раскол в качестве инструмента воздействия на московское общество. Таким образом, церковная реформа, вызвавшая разделения в обществе, «стала началом фундаментального цивилизационного поворота московского государства, направившего свое общество на путь догоняющей прозападной модернизации» [8, с. 87].

В кинокартине Досталя ярко продемонстрировано, как власть, реализуя церковный проект, применяет антигуманные и жестокие действия к верующим людям. Режиссер проводит идею, что государственные репрессии в отношении верующих людей есть однозначное зло, разрушающее основы человеческого бытия. Власть, в лице царя Алексея Михайловича, преследует сверхцели и не обращает внимания на человеческие жертвы, на народ, без которого сама утрачивает свое истинное значение и становится тиранией. Режиссер фильма выделяет два полярных образа: образ консерватизма, истины, свободы — протопоп Аввакум, и образ абсолютного господства, реализующий набор глобальных, но при этом антигуманных идей — патриарх Никон.

В образе главного противника церковных преобразований протопопа Аввакума воплощена, бесспорно, харизматичная личность, со свойственной ей огромной внутренней свободой, аскетичностью, живой верой, стойкостью перед лишениями и казнями. Он представлен самоотверженно страдающим за правое дело.

В художественном образе патриарха Никона отображена сама стихия власти, которой абсолютно безразличны люди, их мысли, чувства, страдания. В его образе преобладает грубое начало, диктаторство, игнорирование точки зрения окружающих. Своим масштабным устремлениям Никон подчиняет все жизненные смыслы, ломая обычаи древнерусского благочестия в угоду греческому духовенству.

В ярких образах боярыни Морозовой и протопопицы Анастасии Марковны выражены глубокая духовность, смирение, терпение. Это подлинный облик русских женщин, которым присуще истинное служение правде — Христу и которые смиренно, но твердо несут свой крест. Это люди сохранившие дух Святой Руси, люди, постоянно помнящие о своем спасении, и имеющие абсолютную веру в Царство Небесное [9].

Как пишет Н. В. Воробьева, «главный пафос, вывод фильма — даже не спор «о вере», трагическая ошибочность и неправота политико-идеологического принуждения в стремлении добиться от общества единства и лояльности» [10, с. 76].

Можно утверждать, что фильм «Раскол» в определенной степени выполняет ценностно-ориентирующую, воспитательную функцию, которая «связана с ретрансляцией культурно значимой информации, с усвоением, ознакомлением с достижениями человечества, с сохранением культурной традиции, с межкультурными взаимодействиями, с консолидацией общества» [11, С. 14].

Анализируемое нами произведение является формой выражения национального самосознания, национальной культуры, обладает социокультурной ценностью, выступает выразителем и продолжателем национальных традиций старообрядчества. Здесь рассматриваются актуальные для современного человека проблемы, состоящие в смысле жизни, чести и достоинстве, исторической памяти, патриотизме, духовно-нравственная позиция. Итак, современная русская художественная литература и отечественный кинематограф основательно обращаются к тематике церковного раскола и на художественно-историческом уровне воспроизводят события, произошедшие в России в трагичном XVII столетии, реконструируют картину церковной жизни русских людей, вводят зрительскую аудиторию в атмосферу древности.

—

Автор: Л. В. Хирьянова
Источник: rpsc.ru
 

---

Литература

[1]. Личутин В. В. Раскол. Кн. l. M., 1996.
[2]. Плюхин В. И., Дувакина Н. М. Православие и раскол (по произведениям Владимира Личутина «Раскол» и «Скитальцы») // Успехи современного естествознания. 2012. № 7.
[3]. Флоровский Г. Пути русского богословия. Париж: YMCA-PRESS, 1988.
[4]. Христос и культура: Избранные труды Ричарда Нибура и Райнхольда Нибура. М., 1996.
[5]. Чистяков Г. С. Старообрядчество в произведениях современного искусства. — https://www.portal-credo.ru/site/?act=lib&id=2828 (дата обращения: 02.03.2018)
[6]. Костров А. В. Фильм «Раскол» как зерцало церковной реформы середины XVII в. // Новый исторический вестник. 2011. № 30. С. 83.
[7]. Воробьева Н. В. История образов и история мифов на примере наследия патриарха Никона // Современные научные исследования: теория, методология, практика. 2013. Т. 1. № 3 (3). С. 69.
[8]. Костров А. В. Фильм «Раскол» как зерцало церковной реформы середины XVII в. // Новый исторический вестник. 2011. № 30. С. 87.
[9]. Вадим Виноградов. «РАСКОЛЪ». — https://klauzura.ru/2011/09/vadim-vinogradov-raskol / (дата обращения: 02.03.2018)
[10]. Воробьева Н. В. История образов и история мифов на примере наследия патриарха Никона // Современные научные исследования: теория, методология, практика. 2013. Т. 1. № 3 (3). С. 76.
[11]. Каландаров К. Х. Управление общественным сознанием. Роль коммуникативных процессов. М.: Монолит, 1998. С. 14.