В последние два года в церковную жизнь современного Единоверия буквально ворвались события, связанные с деятельностью двух самопровозглашенных организаций — «Единоверческого миссионерского братства имени Павла Прусского» и «Единоверческого общества имени священномученика Андрея Ухтомского». Хотя деятельность этих братств проявилась по большей части в сети Интернета и в их петициях Священноначалию, но затронула и другие стороны жизни нашего сравнительно небольшого сообщества. Причем, оценки их деятельности существенно разнятся — от сугубо положительных, до сугубо отрицательных. От лица членов старообрядного прихода храма Покрова Пресвятой Богородицы в Рубцове г. Москвы хотелось бы обратиться с рядом вопросов к настоятелю храма, секретарю Комиссии по делам старообрядных приходов и по взаимодействию со старообрядчеством протоиерею Иоанну Миролюбову.
***
Это, конечно, два совершенно разных общества, но оба наносят существенный имиджевый урон современному Единоверию. И у них есть много общего — оба братства сложились вокруг энергичных личностей, способных привлечь к себе людей более слабых. Лидеры обоих братств весьма деформировано понимают сущность и задачи Единоверия, но это их нисколько не смущает. Они вообще не хотят и не готовы вникать в содержание церковных документов последней сотни лет и прислушиваться к нынешнему соборному голосу Церкви. Их интересует только то, что укладывается в их мироощущение.
Очень схожи и методы привлечения к себе внимания. Например, постоянное лукавство, о чем надо бы поговорить детальнее. А сейчас попросил бы оставить на время без аналитического обзора «братство Павла Прусского», поскольку мне не известно ни одного единоверца в него входящего. Вроде бы они все же убрали «единоверие» из своего названия, хотя очень легко могут вставить в него всё, что им заблагорассудится. Тут без тени смущения: разъезжая по городам и приходам, члены этого «братства» представляются сотрудниками Синодального миссионерского отдела и (или) миссионерского отдела г. Москвы, что не соответствует действительности. Думается, что названные церковные структуры и должны в первую очередь с ними разбираться, поскольку деятельность «братства Павла Прусского» наносит серьезный ущерб взаимоотношениям Русской Православной Церкви со старообрядчеством, а взаимоотношения эти должны опираться не на домыслы недоучившихся семинаристов, а на программные документы РПЦ в отношении старообрядчества, которые должны быть известны всем, кто этой темой решил заниматься.
Чтобы закончить тему с «братством Павла Прусского» скажу, что первичный импульс к созданию Единоверия был подан, что называется «снизу», от части старообрядцев, осознавших единение с Церковью гораздо более важным духовным императивом Православия, чем единство в церковном обряде, которого, по большому счету, в Церкви никогда и не было. Большая изначальная проблема Единоверия в том, что проект церковного единения сразу же был Святейшим Правительствующим Синодом превращен в откровенно миссионерский проект, в конечном счете преследующий цель отмирания в Русской Церкви старого русского обряда, как обряда «ущербного» и только временно терпимого.
И вот теперь «пруссаки» пытаются синодальный миссионерский пыл реанимировать. И как же это сделать? Брошюрками 19 столетия? Раздачей своих листовок в старообрядческих приходах? С критикой Белокриницкой иерархии на беспоповской Преображенке? Эти энтузиасты хотя бы понимают, что мы живем в светском государстве и их самодеятельность может закончиться судебными исками старообрядцев?
Активность — явление хорошее. Чрезмерная активность — плохое. Чрезмерная церковная активность без «царя в голове» — совсем плохое. А именно это и имеет место быть. Чуть не в каждой фразе «ухтомцы» подчеркивают, что они — движение сугубо «мирянское»: сами знают что делать и куда плыть.
Примечание: Далее в интервью будет неоднократно цитироваться публикация «Общество Ухтомского. Кто мы» на сайте «Сокрытая Русь»: https://sokryt.ru/articles/obschestvo-ukhtomskogo-kto-my
Я, надо признать, в несколько затруднительном положении — долго размышлял, стоит ли вообще как-то реагировать. Ведь форма их публикации — откровенно хамская, в библейском, конечно, смысле слова, а не в бытовом. Но посчитал, что кое-что сказать необходимо, поскольку дело не столько в авторах публикации, а в том, какую смуту они вносят в церковное сообщество.
Самим «ухтомцам» их публикация видимо представляется очень удачной, поскольку ею они забили чуть ли не все единоверческие ресурсы в Интернете. Вот и мне она представляется удачной, поскольку остается только что-то прокомментировать. Сами всё про себя рассказали. Это вроде каминг-аута (открытие своей сущности), только не в биологическом, а в душевном, психологическом смысле слова.
Возможно, не все почитатели «ухтомцев» понимают, что перед ними классические неофиты. В чем они сразу честно и признаются. Только не совсем честно утаивают через какие тернии пришли к собственно христианству. А это важно. В результате мы видим не только большие лакуны в христианском воспитании, но и обычный набор неофитских «добродетелей» — необузданная энергия, максимализм, почти полное отсутствие христианского духовного опыта и т. п., при величайшем самомнении и жажде все переустроить по-своему. Мне уже давно не приходилось видеть людей с такой завышенной самооценкой как в их статье. И ведь всё публично!
Надо сказать, что с проблемой неофитства старообрядцы встретились на несколько лет раньше единоверцев. Очень остроумно выразился о их деятельности Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, тогда еще митрополит Смоленский и Калининградский, председатель ОВЦС МП, назвав их «младостарообрядцами». Но тогда наши герои — «схизмоединоверцы», поскольку смело разделяют старообрядные приходы на как бы чисто единоверческие и нечисто единоверческие, старообрядные. Всё это в их календарях и интернет-страницах. Они теперь — эксперты, причем главные!
Главная опасность неофитства — привнесение в церковную среду всего арсенала почерпнутых вне христианства нравственных норм, если только их можно назвать нормами. Например, для пришедшего в христианство извне, особенно из нынешнего мiра, долгое время вполне имманентна лживость или, по меньшей мере, лукавство.
Вся первая часть их общения к единоверческому читателю сводится к разочарованию о. Иоанном, который не смог предложить им развлекательную или хотя бы душеполезную программу после богослужений. Самый, на мой взгляд, порядочный из компании — Никита Черкашин, и тот заявляет: «Я предложил создать молодежку, мы стали обсуждать как лучше ее организовать». А на деле именно я предложил им организовать работу с молодежью. И не только Никите, но и еще двоим из них. Но все категорически отказались этим заниматься! Тут не только лукавство, но и бессовестность: мне осталось два года до семидесяти лет, а они обижены на меня, за то, что не стал организовывать для них музеи-экскурсии!?
Абсолютно уверен, что дело-то не в скуке на приходе, а совсем в другом — я не дал возможность заниматься «культурной» программой независимо от настоятеля. Тут и доказывать ничего не надо — видим через каждую строчку возмущение, что им не удалось организовать свободное «мирянское» общество при Рубцовском приходе.
А не удалось не только потому, что так в православных приходах вообще не бывает, но и потому, что приверженность будущих «ухтомцев» постмодерну слишком была заметна. Это, как правило, характерно для нынешних неофитов.
Подробно вдаваться в культурологическую тематику сейчас излишне. В интернете каждый может получить развернутую справку. А если в двух словах, то характерное проявление постмодерна — это смешение жанров, перманентная хохма, фарс, неразличение мiрского и сакрального. Этого нельзя не видеть заходя на чаты «ухтомцев»! Или бытовой пример: если для них представляется благочестием держать на их совместном «симпозиуме» рюмку двоеперстием, то для меня — это откровенное кощунство (так на фото, которое один из основателей общества мне прислал на электронную почту — наверное ошибся адресом).
Да это только один пример, по мне так довольно характерный. Ведь «ухтомцы» в своей публикации так ярко сами себя раскрыли, что и добавлять излишне. А раскручивать свою «культурную» деятельность они в Рубцовском приходе все же пытались давно, и след остался. Вглядимся в плакат публичной лекции в книжном клубе консервативной литературы «Листва», который я взял из их же публикации. О самой «Листве» здесь ничего не скажу — каждый может сам поинтересоваться, какое она имеет отношение к христианству вообще и к Русской Православной Церкви в частности.
Что видим? Инок. Без лица! Но со смартфоном! И лестовкой! Уже это — постмодерн. Тема лекции «Восстание единоверцев»! Когда и против кого? Лектор — Андрей Езеров. Кто не знает — расстрига-поп и расстрига-монах, причем единоверческий! То есть — мирянин, но бывший священноинок Нижегородской епархии. Дай Бог ему спасения в новом церковном сообществе (Белокриницком), но к Единоверию-то какое он теперь имеет отношение?
По поводу изолированности мне странно что-то отвечать. Я даже не назову обвинение ложным, оно просто нелепое. И это понятно всем, у нас в приходе побывавшим. Ведь старообрядческие храмы обычно недоступны для посторонних людей, поэтому к нам часто приходят обычные православные христиане, хотя бы просто из любопытства. Многое из событий (далеко не всё) опубликовано на приходском сайте. Доступно. Во время эпидемии ковида, активность снизилась. Это приходится сознавать, но надеюсь, что появятся энергичные «неухтомцы» и внебогослужебная жизнь обновится, станет не хуже доковидной.
Другой вопрос, что «ухтомцы», в целом люди любознательные, очень интересовались моим мнением о разных старообрядческих согласиях, о разномыслии в современном Единоверии. Я свои мысли высказывал, но сугубо приватно. Теперь мои прежние собеседники на своем опыте и проверят, так ли был неправ?
Но и публично многое могу сказать. Я категорически против представления Единоверия как особого старообрядческого согласия. Конечно, здесь всё зависит от того, что понимать под Старообрядчеством и современным Единоверием. Скажу иначе: для меня абсолютно неприемлема «психология раскола» и представление о новоисправленных книгах и обрядах как еретических. А такое я у иных единоверцев, к великому удивлению, встречал.
Большим разочарованием для меня было осознать, что сегодняшние старообрядческие согласия объединяет не столько позитивное начало — идеал Святой Руси, а скорее негативное — отторжение РПЦ. Это не может иметь будущего. А в Единоверии может быть и будущее — именно в хотя бы частичной реализации идеала Святой Руси. Но при непременном условии — не изоляции от обычных приходов, а интеграции в общецерковную жизнь, привнесении в нее изначальных ценностей древнерусского церковного благочестия.
Вопрос об этом центре не только для «ухтомцев», но и многих единоверцев оказался непростым. Меня это несколько удивляет. Например, вывод Михаила Лаврухина, который брал тему для дипломной работы о современном развитии единоверческого движения. Показываю ему отчеты за 15 лет деятельности центра, а он пишет: «Я так и не понял, чем реально занимается Патриарший центр». Вообще-то отчеты Синоду — внутренний церковный документ, его публикация не предусмотрена. В этом году на нашем сайте пришлось впервые опубликовать фрагмент, касающийся деятельности Патриаршего центра. Священный Синод каждый год видел эти отчеты, понимал и одобрял в соответствующих журналах Синода, а Михаил видел, но не понял и не одобрил! Когда говорю, чтобы посмотрели Устав Центра — обижаются.
Придется объяснять — каждый церковный орган призван выполнять те задачи, которые перед ним поставлены Священноначалием. А не те, что в уме Миши или Вани. Патриарший центр древнерусской богослужебной традиции — существующее на добровольные взносы культурно-просветительное учреждение (когда появляются средства — еще и научное, и издательское, и образовательное), но никак не административное или управляющее (Устав центра есть на его сайте). В Единоверии сейчас нет канонического управляющего органа, разве кроме Комиссии по делам старообрядных приходов при ОВЦС МП с весьма ограниченными возможностями. Я об этой проблеме говорю практически на каждом заседании Комиссии, поскольку отсутствие такого управляющего и регулирующего органа неизбежно приведет к маргинализации Единоверия, что, увы, и происходит. И никакой административной помощи никакому будущему условному «Кузнецку» Патриарший центр оказать по своему статусу не может. Может помочь только Патриарх, если к нему обратится председатель Комиссии, сочтя это полезным для Церкви.
Тут возникают и сопутствующие вопросы: «ухтомцы» видят хотя бы частичный выход из положения в регистрации общин старого обряда как единоверческих (сами себя, замечу, не регистрируют). Святая простота! Неужели до сих пор не понятно, что можно приходы регистрировать или перерегистрировать хоть ежегодно в Минюсте, хоть на Марсе, но каждый новый архиерей может быстро и без проблем ликвидировать любую единоверческую общину в своей епархии, если посчитает это целесообразным. И никакая регистрация не поможет. Такова сегодняшняя реальность.
И вот что еще важно — сегодня у иных единоверцев (не обязательно неофитов), жизнь проходит в какой-то собственной реальности, созданной личными представлениями о том, как всё должно бы быть. Не нужно терять идеала Единоверия, но нельзя и терять ощущение реальности. Я постоянно слышу ссылки на церковные постановления, которые уже давно не действуют, а когда предлагаю вникнуть в действующие церковные документы, то нередко люди обижаются.
Сегодня, наконец, существует Положение о старообрядных приходах РПЦ. Хочу заметить, что именно старообрядных, а не единоверческих, поскольку теперь им придается иная смысловая нагрузка. Это не означает, что Единоверие закончилось, но и не означает, что можно дальше жить в иллюзорном мире. Инфантилизм не во всяком возрасте извинителен.
А «ухтомцы» ведь, в сущности, неплохие ребята, пусть и духовно неопытные, но кто-то же смог их увести в виртуальный мир. По моему пониманию, их немалая проблема в том, что они — «виртуальные единоверцы», интернет-зависимые. Они как бы, не выйдя из детства, продолжают играть в ту ролевую игру, которая им понравилась. И врагом становится тот, кто мешает им в эту игру дальше играть…
Сейчас кое-что изменилось. Но ведь так не всегда было. Некрасиво превращаться в «наперсточников» и перевирать совсем недалекую действительность. Еще год назад многие скрывались под никами (как сейчас не знаю). Не я же один заходил на их чат и видел то, что для христиан должно быть неприемлемо. Многие мои прихожане с возмущением оттуда ушли. Раньше при контактах спрашивал «сведомых» о тех, кто себя скрывал, но чаще всего в ответ благородно молчали. А благородство здесь не к месту. Интернет ведь дает возможность для злоупотреблений: безнаказанно лгать, обзывать, злословить и т. п. Старообрядцы много раньше единоверцев запретили своим прихожанам анонимно пользоваться интернетом на околоцерковных сайтах. И мы приняли похожую резолюцию на круглом столе по проблемам старообрядных приходов РПЦ (26 января 2023 года, опубликована на нашем сайте), за нее проголосовали все присутствующие священнослужители, включая тех немногих, кто сочувствовал «ухтомцам».
Читаем в их публикации: «Когда вышла резолюция круглого стола об анонимах, то мы ее поддержали». Лихо: на следующий же день меня (и не только) лишили доступа на чат! Еще несколько цитат: «Чат открыт для всех желающих», «наш сайт стал отличной площадкой для всех единоверцев». Кажется, дошло — по классификации «ухтомцев» приход в Рубцове ведь не единоверческий, а старообрядный!
Можно сказать, что жить стало легче. Я никогда там не писал (пишу всегда только под своим именем), но мне душевно нелегко было вникать в эту «сокровищницу мысли и такта». Просто таково было мое церковное послушание — вести мониторинг единоверческих процессов.
А теперь «товарищам-соврамши» хочется привести полностью призыв «ухтомцев», помещенный в их соцсетях в открытом доступе 12 декабря 2023 года: «К концу календарного года мы подводим итоги, анализируем сделанное и строим планы на будущее. В скором времени выйдет уже ставшая доброй традицией статья „ЕДИНОВЕРИЕ 2024“ с авторским видением будущего православного старообрядчества, а также несколько материалов, посвященных смежным темам. Предлагаем и нашим читателям высказать свое мнение об итогах года и путях развития Единоверия. Лучшие ответы будут опубликованы отдельной статьей на сайте проекта „Сокрытая Русь“. Все ответы совершенно анонимны. Ждем Ваших откликов!»
У кого перспективы? У «ухтомцев» или Единоверия?
Ну, «ухтомцы» сами же пишут, что «очень хотели бы получить благословение священноначалия на нашу деятельность и работать на благо Русской Церкви», «потому что Общество является успешным проектом и созрело для того, чтобы получить поддержку священноначалия». Вот так, даём сами себе оценку, а заодно и за Священноначалие решаем — надо бы нас поддержать!
А вот по мне так совершенно ясно видно, что им просто деваться некуда, а от Священноначалия, как и от единоверческого духовенства, предпочитают держаться как можно дальше. И в одной и той же публикации сами себе противоречат: «намеренно решили быть исключительно мирянской организацией», причем повторяется это много раз. Да кто ж им разрешит? Они вообще Устав Русской Православной Церкви читали? Или опять я их обидел?
Не могу не привести совершенно исключительную цитату: «Мы хотели сделать Единоверие таким, каким оно бы понравилось нам самим — сильным, активным, привлекательным…самодостаточным столпом….Чтобы достичь этой цели было принято принципиальное решение вести деятельность независимо, сохраняя наш исключительно мирянский статус и не базироваться ни на одном из приходов, чтобы не занимать сторону в межединоверческих склоках» (курсив — П.И.М.). А так уж трудно видеть, что «склоки», если где и есть, то, прежде всего, на чатах «ухтомцев», откуда изначально пошли и где разогреваются? А не лишним ли было бы поинтересоваться у Священноначалия, каким оно желало бы видеть Единоверие? Ведь «для единоверцев и Общества единство со священноначалием и Церковью является основополагающим». Для Единоверия — да, а про «ухтомцев» никак не могу поверить. Достаточно для этого и одной только их публикации.
Есть еще маленький вопрос — о единоверческом церковном календаре. Ну, самиздат и самиздат. Есть налицо нарушение Устава РПЦ, но, может быть, и простительное? Ведь, как они защищаясь говорят, переиздавали же раньше единоверцы дораскольный Часослов без послераскольных святых.
Аргументация просто бесподобна! «Ухтомцы» способны ли хотя бы понять, чем отличается богослужебный Часослов от месяцеслова в настольном календаре? Что у них совершенно разное предназначение?
Последняя цитата из «ухтомцев»: «Мы уже предпринимаем активные действия для формальной интеграции нашего Общества в Московскую Патриархию». Можно умилиться. Допустим, они не знают, чем Патриархия отличается от Патриархата. Или не входили раньше ни туда и ни сюда? А теперь хотим быть! А для этого взяли ручку и вычеркнули из месяцеслова практически всех неединоверцев, кроме дораскольных. То есть почти всех новомучеников (и при этом в храме Новомучеников и Исповедников Российских в Строгино большинство из них молятся!), что составляет примерно половину всего современного русского месяцеслова, и почти всех святых Поместных Церквей. Знай наших! И никакие комплексы не мучают.
О перспективах. Люблю советоваться с духовно опытными людьми. Послал публикацию «ухтомцев» одному мною уважаемому игумену. Его ответ: «Просмотрел я панегирик самим себе на „Сокрытой Руси“. Что сказать? Как и любое самочинное соборище, только себя и считают истинными христианами. Думаю, что ничем хорошим это не закончится».
И что тут еще добавить? Они ведь трещали о себе два года на весь православный интернет. Чему же удивляться, что их все же заметили? И скажу честно — заметили без моего участия. Может быть, тревогу поднимать надо было своевременно, но предпочитал молчать. А когда уже посыпались вопросы из церковной среды, из разных епархий, то какие-то объяснения пришлось давать и мне.
Что дальше будет? Или Священноначалие станет наводить порядок (например, назначит временно куратором единоверческих приходов одного из патриарших викариев), или не станет наводить порядок, но потеряет к Единоверию интерес. Это не означает конец давно состоявшихся приходов, как, например, в Михайловской Слободе или в том же Кузнецке. Но многим придется трудненько.
Есть и еще один возможный вариант. Маловероятный при крайней степени самолюбования. Но нельзя же быть в Церкви и не верить в чудеса!
Выход этот в том, что кто-нибудь из новоприобретенных «духовных отцов» поможет этому обществу преодолеть самообольщение, вернуться в реальность и понять, что даже при некоторых позитивных достижениях, общий результат их деятельности не такой однозначный, как им самим представляется.
Интервьюировал чтец Максим Грибов,
старший алтарник храма Покрова Пресвятой Богородицы в Рубцове