В 165 километрах от ближайшего крупного города на реке Вычегда в Республике Коми находится русская деревня Керчомъя. Часть домов почти заброшена, но в других живут люди, для которых уникальная деревянная архитектура является частью быта. С ними связаны их традиции, предания и жизнь. Публикуем репортаж о жизни села и процессе поиска старинных объектов.
«Мы по крупицам собираем знания о том, что такое северный русский дом»
В середине октября группа реставраторов привезла в подмосковный музей новые экспонаты — старинные амбары, построенные в Коми в начале XX века. В далекой северной деревне Керчомъе их аккуратно разобрали по бревнам и перевезли на новое место, чтобы сохранить, дать вторую жизнь и показать жителям столицы быт предков, которые были тесно связаны с землей и ее традициями.
— Мы по крупицам собираем знания о том, что такое северный русский дом, чтобы показать людям образ того священного крова, из-под которого мы все в недавнем времени вышли, — объясняет Руслан Беляков.
Он руководит реставрационной артелью и музеем русской архаики «Новое Старое» в селе Воздвиженское Сергиево-Посадского района. В музее воссоздаются архитектура, быт и традиции Русского Севера. Часть строений — объекты, привезенные из Архангельской области и Республики Коми и отреставрированные уже в Воздвиженском, другие — новые постройки, выполненные по старинной технологии в полном соответствии с традициями северного зодчества.
Название села Керчомъя на языке коми означает примерно «маленькие деревянные домики»: «кер» переводится как «бревно», а «чом» — «маленький домик». Протяженность деревни почти 8 км. Когда-то здесь проживало 3000 человек, но сейчас осталось только 800. Местные рассказывают, что первое упоминание о селе в писцовых книгах датировано 1640 годом. В конце XVII века здесь поселилось много старообрядцев-беспоповцев, которые бежали на земли народа коми от гонений, последовавших за церковной реформой патриарха Никона.
Традиции старообрядцев и коми тесно переплелись и стали основой для местного менталитета и верований, но сами по себе они, к сожалению, уходят. Остаются только их отголоски в приметах и обычаях. На языке коми до сих пор разговаривают местные: и дети, и взрослые. Но старшее поколение говорит, что он тоже понемногу сдает свои позиции русскому, как и везде. Хотя когда идешь по улице, то слышишь в основном незнакомые слова, а в местную библиотеку до сих пор привозят районную газету «Парма-Гор» на языке коми, откуда можно узнать последние новости Усть-Куломского района. Ее название на русский переводится как «Гул тайги».
— Во время первой экспедиции в Керчомъю нас поразило, что мир деревянного зодчества представился живым, — рассказывает ученик Соколова Руслан Беляков, он был в первой экспедиции и организовал вторую уже после смерти своего учителя. — Когда мы встречаем старинные постройки в Архангельской области, там обычно уже никто не живет.
— Здесь мы увидели живое село, есть детские сады и детские площадки, школа, ходят люди, играют дети. Конечно, есть постройки в плачевном состоянии. Но мы были приятно удивлены, что едешь по деревне и видишь: люди живут в старинных домах, пользуются своими житниками, ледниками, банями. Нам захотелось развернуться и повторить путь ещё раз, чтобы насладится не только видом старинных деревянных построек, но и тем, что они наполнены жизнью.
В октябре этого года артель привезла ещё два старинных объекта для расширения экспозиции музея — два амбара, или житника, как их называют местные. Для этого организовали экспедицию в Керчомъю, село в отдаленном Усть-Куломском районе Республики Коми. В окружении тайги, рядом с берегом реки Вычегды, в селе сохранилось много объектов старины. В этом году экспедиция отправилась туда во второй раз — первый был в 2018 году. Тогда группу возглавлял Дмитрий Александрович Соколов, реставратор, который одним из первых в 1980-е годы отправился на Русский Север, в Архангельскую область, чтобы сохранить его уникальную архитектуру.
Соколов организовал первую экспедицию в 2018 году, прежде всего чтобы увидеть своими глазами и сделать обмеры старинных объектов деревянного зодчества Республики Коми, которые во многом похожи на строения Архангельской области, но имеют свои особенности и гораздо меньше изучены. Источником информации и маршрутов была книга «От лесной избушки до церкви дивной», написанная Игорем Николаевичем Шургиным в 1970-х годах. Автор книги проехал по Коми и сделал заметки про особенности архитектуры региона. Экспедиция Соколова спустя почти полвека прошла по его следам в надежде, что что-то из памятников зодчества осталось на указанных местах и их можно будет увидеть своими глазами. Именно эта книга привела подмосковных реставраторов в Керчомъю.
В первый раз группа «Нового Старого» привезла из экспедиции данные исследования по устройству домов сысольско-вычегодского и вымско-вычегодского типов, а также новый объект — житник из Керчомъи, который передала музею местная учительница Любовь Васильевна Попова. Тот амбар ей достался от бабушки Агнии Напалковой.
— Отец бабушки Агнии был крепкий крестьянин, держал 12 коров и лошадей. Когда в деревне начали раскулачивать, он был уверен, что его это не коснется, потому что семья все делала сама и батраков не нанимала, — рассказывает Любовь Васильевна. — Но однажды ночью в дверь постучались, мать открыла, и вошла группа людей. Эти люди стали зачитывать что-то с бумаги. Бабушке сказали: бери скорей, что в платочек поместится.
— Мне не жалко было отдавать амбар, — рассказывает Любовь Васильевна. — Пусть память остается, пусть посетители музея видят, что есть такие коми — люди, которые были очень стойкими, храбрыми, ловили зверя и могли приспособиться в очень суровых условиях этой жизни, могли в любых обстоятельствах сохранить человеческое лицо.
Любовь Васильевна хранит множество местных преданий о старообрядцах, спрятавшихся здесь от гонений, и традициях народа коми. Ее семья — сплав тех и других. С этим житником у них связана непростая история.
Вот так зимней ночью семья трудолюбивого крестьянина Степана Лютоева оказалась на улице, и их спас только этот самый амбар, ставший на время кровом.
— Прадед на следующий же день позвал мужиков, они разобрали житник и обратно собрали, то ли на сено поставили его, то ли на мох, сделали печку, стало тепло, и можно было как-то перезимовать. А по весне он уже срубил маленький домик.
«Это искусство наведения мостов между прошлым и будущим»
У Любови Васильевны около ее дома стоит амбар, которым они с мужем пользуются и за состоянием которого тщательно следят. А бабушкин находился на другом участке, и им было некому пользоваться. Ножки, на которые в Коми ставят амбары, чтобы туда не забирались мыши, обветшали, и тот уже врос нижними венцами в землю. Реставраторы аккуратно его разобрали, увезли в Подмосковье и уже восстановили, заменив только тот материал, который полностью сгнил и был непригоден. На экскурсиях всем приезжающим теперь рассказывают, откуда этот объект. Так память о бабушке Агнии и ее отце Степане Лютоеве продолжает жить, хоть и далеко от родных мест.
В этом году целью экспедиции было провести исследование и сделать замеры амбаров в регионе, а также привезти ещё один для музея. Местные жители встретили реставраторов как старых друзей и стали помогать в поиске нового экспоната.
— Мы выбираем те объекты, изъятие которых не нарушило бы цельный образ деревни, — рассказывает Руслан Беляков. — Есть красивые амбары вдоль дороги, мы просто смотрим, обмеряем, фотографируем. Но они должны сохраниться здесь, они часть облика деревни. Мы можем взять только те, которые находятся на задворках деревни: стулья упали, окладные венцы начали врастать в землю, крыша где-то подгнивает. Такие объекты мы готовы взять и отреставрировать, если согласятся их хозяева.
С помощью местного жителя Дмитрия Ивановича Ваддорова реставраторы нашли амбар-двойню, который был совершенно не похож на первый. Хозяйке, Татьяне Михайловне Жикиной, он был уже тоже не нужен, потому что раньше принадлежал ее родственникам и находился на другом конце деревни, она согласилась его продать. В этот раз экспедиция была организована на средства фонда Президентского гранта, и реставраторы смогли купить у амбар по той стоимости, которую назвала Татьяна Михайловна.
— Этот житник принадлежал сельскохозяйственной коммуне, которая была на окраине села, срубили его где-то в 1926-1927 году. Коммуна очень хорошо развивалась, к 1935 году у нее уже была даже своя гидроэлектростанция на ручье, — рассказывает Дмитрий Иванович. — В начале 60-х, в моем детстве, помню, что он стоял на территории коммуны, хотя той уже не было. Когда в Керчомъе организовали большой колхоз, коммуну, как развитый сельскохозяйственный коллектив включили в него по указанию сверху, не стали никого спрашивать. А с 1 января 1961 года у нас организовался совхоз. Ему такие амбары были не нужны, потому что хлеборобством здесь перестали заниматься. Совхоз был мясо-молочного направления, и на полях стали выращивать только силосные культуры.
В 1980-е годы амбар купили родители мужа Татьяны Михайловны, перевезли к себе, где был построен крепкий дом. Но пользовались им всего лет 10 — дом сгорел, и амбар остался один на участке, где больше не жили люди. Там его и нашли реставраторы.
Совершенно незапланированно в дар музею достался ещё один маленький амбар начала XX века. Гилев Дмитрий Борисович и его супруга Вера Михайловна решили, что он пропадет у них, как разрушился и старый дом родителей. Дом стоит на участке и смотрит своими покосившимися окнами на дорогу, видно, что когда-то это были крепкие и уютные стены. Но хозяева умерли, а у детей свой дом и свои ухоженные житники. Гилевы решили, что маленькому амбару будет лучше в музее. Много лет назад у него заклинил замок, и они не могли попасть внутрь. У Веры Ивановны сохранились воспоминания, как свекровь ее туда посылала за припасами, пока они недолгое время жили с родителями после свадьбы.
— Свекровь отправляла меня в амбар за мукой — я еле открыла его. Муки было много мешков. Хлеб мы брали из пекарни, но свекровь каждый день делала очень вкусную выпечку, я так, как она, не научилась. А ещё она меня туда отправляла за сушеной морковью, какой же вкусный квас делали из нее!
Реставраторы разобрали крышу, залезли в амбар через нее и открыли замок изнутри — так Гилевы смогли забрать свои памятные вещи. Там оказались старые книги, елочные игрушки, одежда, которой полвека, и многое другое. У Веры Михайловны есть маленькая мечта: разобрать родительский дом и сделать на этом месте парк, в котором смогут гулять все жители деревни. У нее даже семена уже припасены: три сорта сирени, клен и ясень, чтобы участок не пустовал, а приносил пользу.
Оба житника — и большой, и маленький — уже уехали в Подмосковье. Сперва реставраторы их тщательно замеряли, сделали снимки и промаркировали каждое бревно специальными металлическими бирками, которые заготовили заранее. Потом составили плотницкие краки, подробные чертежи всех четырех объектов фасада, повторили на них нумерацию с бирок, чтобы каждое бревно, каждый элемент во время реставрации встали на свое изначальное место. И только после этого реставраторы приступили к разборке объектов. Бревна, которые частично повреждены временем и могут сломаться при перевозке, зафиксировали специальными бандажами. Оба амбара сложили в грузовую машину и отправили в сторону Москвы. Совсем скоро их начнут реставрировать, и со временем, как и амбар Любови Васильевны, они вернут свой первоначальный вид.
А в селе местные жители продолжают пользоваться своими амбарами, на многих есть следы переборки, какие-то стоят на новых стульях, значит, за ними следят, потому что они нужны. В амбарах до сих пор зимой хранят летние вещи, а летом зимние, складывают какие-то запасы и то, что неудобно хранить в доме. В Керчомъе их существование — бытовая необходимость: что за хозяйство без житника?
Но многие дома опустели, как и в других деревнях. Как и везде, основная проблема одна — почти нет работы, а значит, молодым приходится уезжать. Кто-то работает в бюджетных учреждениях, кто-то ездит на вахты, но бюджетных мест мало, а работа на вахтах часто дело неблагодарное. Местные рассказывают, что работать нужно много, а платят мало, часто не выплачивают обещанное. А ещё такая работа, где месяц или две недели работаешь, а потом столько же отдыхаешь, очень расхолаживает, и некоторые начинают пить. Это тоже беда, которая растет в основном из безработицы, из того, что земля есть, а экономической модели работы с ней нет. Если найдут способ люди и власть сделать деревни живыми, а не тихо погибающими, то уникальная архитектура, память, быт и уклад жизни сохранятся. Не найдут — здесь можно только гадать, но не может земля оставаться пустой. А все, что мы пока можем сделать, это сохранять ту память, до которой можем дотянуться здесь и сейчас.
— Реставрация в наш век — это искусство наведения мостов между прошлым и будущим, — рассказывает Руслан Беляков. — Мы бы хотели, чтобы у современного человека было цельное знание, чтобы он осознавал связи с корнями, знал, откуда он идет, и это в том числе через архитектуру. Мы думаем, что люди через это могут лучше понять самих себя: заглянуть в прошлое и понять, как им построить свое будущее.
Автор: Юлия Невская
Источник: news.ru
Комментариев пока нет