Епископ Викентий (Новожилов): «Это очень прискорбно, что человек мельчает духовно»

Со старообрядческим епископом Ярославским и Костромским Викентием (Новожиловым) корреспондент портала Ивановской области «Слухи и Факты» встретился за день до Архиерейского Собора РПЦ. Ивановская область — единственная в епархии, где сейчас нет ни одного старообрядческого храма. Об особенностях старообрядческой деловой этики, о том, попадут ли прихожане РПЦ в ад, об отношении старообрядцев к государственной власти и многом другом читайте в интервью. (Публикуется в сокращении).

***

Несколько сотен. Хотя храма в Иванове нет в силу сложившихся обстоятельств. Сначала старообрядческий храм «увели» (назовем это так). А потом его спалили, или он сгорел от чего-то — это нам неизвестно, об этом история умалчивает. [Имеется в виду деревянная Успенская церковь (у Минеевского моста). До 1991 года она принадлежала старообрядческой общине, затем со скандалом перешла под юрисдикцию РПЦ].

Так как храма в области нет — приходится исповедь на домах принимать. И в Иванове, и в Шуе, и в Вичуге, и в Решме. По всей области.
 

Да-да, игумен Мануил. И попутно окормляет ивановцев отец Василий — к нему некоторые приезжают в Кострому. Отец Павел из Стрельникова в Кинешму наезжает.
 

Я думаю, это стечение обстоятельств.
 

…И всё изменилось. Мы встречались с владыкой Амвросием. Он был здесь, в Костроме. Встречался с покойным архиепископ Иоанном, я в то время был просто священником. Мы тогда достойно встретили его, побеседовали, показали стрельниковский храм. И у владыки Амвросия абсолютно изменилось отношение к старообрядцам. Он был удивлён, что мы так радушно встретили его. Потом, когда владыка Иоанн болел, епископ Амвросий приезжал в Кострому и навестил его.
 

У нас нет и не может быть молитвенного общения. Но мы договариваемся о решении каких-то жизненных проблем. Проблем, касающихся служения Родине, обществу. В этом отношении общение не возбраняется.
 

Это каверзный вопрос.
 

Иноверец. Человек иной веры.
 

Это не мелочи. Это пласт духовной жизни, пласт уклада церковного. Это и канонический вопрос. Сейчас всё стараются сгладить — вроде бы ничего особого и не было. Но вы что думаете — что старое поколение было духовно безграмотным? Да они за букву, за запятую жизнь могли положить.
 

Это хорошо.
 

Суть остаётся та же, но в этой сути не хватает ещё сути. Истины. «И в Духа Святого, Господа истинного и Животворящего», — так сказано в «Символе веры».
 

Одни и те же ценности. Но уклад и церковные уставы разные.
 

Я не могу судить об этом. Господь будет судить всех. И живых и мёртвых. Куда определит — туда и пойдём. Каждый по своим делам. Да, раскол — это плохо, нехорошо. И для страны, и для церкви — трагедия. Но судить Господь будет.
 

Мы молимся в Великой ектении о «Мире всего Мира и о благостоянии святых Божиих Церквей и совокуплении всех». Вот в этом и заключается молитва за всех: и за матушку Русь, и за весь русский народ.
 

Мы сейчас очень далеки от этого. В данный момент это невозможно. И не от нас многое зависит, а от позиции РПЦ.
 

А что толку-то? Сняла она внутри своей церкви, а не для внешних. Надо читать очень внимательно.
 

Приходят. Я бы не сказал, что много. Когда браки происходят смешанные (из РПЦ и РПСЦ) — молодожёны решают, кто в какую церковь будет переходить, где будут венчаться.
 

Да в ноябре месяце были венчания.
 

Это люди, которые ищут истины. Глубину веры. Смотрят на порядок церковный, на уклад жизни церковной.
 

Потому что старообрядческая вера более правильная.
 

Есть. Строгость не портит человека. Она его подтягивает. И не унижает.
 

Отталкивает тех, кто любит вольницу.
 

«Пастырь добрый душу свою полагает за овца, а наемник иже несть пастырь». Вот.
 

Пастырь должен быть и строгим, и справедливым, и добрым.
 

Это, конечно, сложно. Но человек всегда с помощью Божьей находит возможность и обществу послужить, и духовные дела свои справлять.
 

Смотря в чём эти компромиссы заключаются.
 

В каждом отдельном случае духовники разбираются, как поступить человеку правильно. И чтоб себя не погубить, и закон соблюсти.
 

А чем они могут отличаться? Тот же самый человек, тот же труженик. В духовных делах только более твёрдый. Больше ничего. Мы же живём в миру все — ничего тут не изменишь.
 

Я бы не сказал так. Подобные внутренние ситуации в любой церкви будут. Никуда от этого человеческого фактора не уйдёшь. Тот, кто увёл храм, хотел быть священником. А достоинства не было, и он решил перейти в РПЦ вместе с ключами от храма.
 

Их сейчас меньше. Но те, кто работают в бизнесе, работают честно, добросовестно. И слава Богу. Но Рябушинских и Морозовых сейчас, конечно, нет. По крайней мере — в моей епархии. К сожалению. Возможно, потому, что в начале 1990-х, когда происходило становление нового российского предпринимательства, — это было чуждо старообрядцам. Верующие очень осторожно занимаются бизнесом.
 

Всякая власть от Господа. Потому надо с ней взаимодействовать.
 

От кого же? Если Господь попустил — то будет так, как Господь попустил.
 

Это надо у них спрашивать. Но, скажем, в Ярославской и Костромской областях у нас хорошие отношения с губернаторской властью. Я могу в любое время обратиться, и вопросы решаются.
 

Значит, понастойчивее надо ставить вопрос. «Стучите и отверзется вам». Мы еще серьёзно этим не занимались. Мы всё боролись за старый сгоревший храм. Сгорело то, что не восстановишь. Храм-то можно построить заново. А внутри там что было?! Это был шуйский иконостас, вывезенный из той церкви, которую мы восстанавливаем. Сгорели иконы Каримовского храма из Костромы. Из всех моленных и церквей, которые были поблизости. И от прихожан было много пожертвований. Это было такое собрание древней святыни и уникальных икон! Какие певческие книги были знаменного распева. Очень богатая ризница, богатая библиотека. И это все растворилось…
 

Да, уже более 30 лет служу.
 

Проблемы не меняются. Ведь исповедь касается духовно-нравственной стороны жизни христианина. А нравственность всегда остается.
 

В РПЦ больше народа, может быть, и проблемы у них немного другие. А у нас — определенный круг людей. Я за тридцать лет всех своих духовных чад знаю насквозь, можно сказать.
 

Нет.
 

Как говорят, «согрешил — покайся». И ещё говорят: «Человек только с одра своего ноги спустил — начинает грешить». И помыслы, и язык… А язык — первый враг человека. «Промолчи — и сотвори благо». Так ведь? Великих грешников — единицы. А обыденные грехи всегда сопутствуют человеку: неправильно помыслил, неправильно сказал, не в ту сторону посмотрел. Это всё обыденное состояние человека. Но верующий должен себя совершенствовать и идти к совершенству. Но вот эти мелочи житейские, конечно, поглощают человека.
 

Получается. Как же не получается?
 

Может быть и так. Не знаю.
 

Для нашей церкви тоже самые хорошие. Почему? Потому что дана свобода проповедовать слово Божье. Нас в этом не ограничивают, не притесняют. В силу своих возможностей мы это делаем. У нас, конечно, нет своего телевизионного канала. Но у старообрядцев есть свои газеты, книги мы выпускаем.
 

Я тебе отвечу, но не для печати [здесь диктофон пришлось выключить — Н.Г.]
 

Да, в обществе сейчас жажда к наживе, жажда к стяжательству. Народ поставили именно в эту ситуацию. И человек теряет духовный стержень. Но единым хлебом невозможно напитаться. Духовность должна быть. И должно быть чувство сострадания, чувство милосердия, чувство любви к ближнему. Никуда мы от этого не денемся. Это христианские ценности, на которых зиждется вся церковь Христова. Какая бы она ни была — никонианская или старообрядческая. Православие фактически одно, только церкви разные в силу исторических обстоятельств.
 

Это очень прискорбно, что человек мельчает духовно.
 

Мельчает. А как иначе назовешь, если в человеке нет духовного начала? Только потребление, только материальное. Не может быть такого!
 

Скажу, что надо в Бога верить. Надо!
 

Начинаешь разговаривать — пытаешься понять, почему человек не верит. Я всегда говорю: а ты подумай, помолись… «Господи, помоги моему неверию или маловерию»…
 

Это дело сугубо личное.
 

Конченых людей нет. Конченый — когда он лежит в гробу. Пока человек жив — надо ему помочь, чтобы он веру обрел. И крепость веры обрел. В этом задача церкви.
 

Это изнутри идёт. Как я могу тебя подвигнуть? Но я все время говорю священникам: если ты один раз побеседовал с человеком — у него должна появиться потребность прийти ещё раз, побеседовать.
 

Не знаю, я сейчас не могу сказать.
 

Видимо, мельчает человек, что ли. Не знаю я как сказать.
 

Нет, на этот храм я давно, так сказать, глаз положил, ещё будучи секретарем епархиального управления. Когда узнал, что он старообрядческий. Но поскольку в Иванове был храм, то не ставилась задача получить второй приход, мы не торопились подвигать парковое хозяйство. Но поскольку ивановский храм ушёл в единоверие — появился вопрос: где же молиться. И приняли решение создать в Шуе общину и ставить вопрос о возвращении храма. Что мы и сделали. Как немножко сделаем шуйский храм — будем решать проблему в Иванове.

РПЦ уже все забрала. И в Яковлевском (Приволжске), и в Фурманове, и в Иванове (двухэтажный Казанский храм). И в других местах. Ничего уже нашего нет.
 

Я не сторонник конкуренции в церковных делах. Зуб не держим, но вековые традиции, которые сложились, имеют свой отпечаток.
 

Давайте посмотрим, когда чудеса начали совершаться. Они начали совершаться до разделения церкви, и написана икона была до разделения. Мы рассматриваем явление иконы не в синодальном проявлении, а в период до разделения. Поскольку она чтима в данной местности, я принял решение, что храм надо поставить в честь иконы Одигитрии Смолено-Шуйской и почитать этот образ.
 

Я не прогнозирую ничего. Всё зависит от материальной стороны. Ведь восстанавливаем за счёт собственных средств. Что дают бабушки и дедушки, другие доброжелатели.
 

Конечно, большая часть прихожан — старшего поколения. Но есть и молодые.
 

Девять монахинь и четыре послушницы.
 

Так и в обычных монастырях РПЦ примерно столько же людей.
 

Желанием спасения души. Никто не сожалеет, что они ушли из мира.
 

Враг рода человеческого всё может послать: и сомнение, и разочарование. Но молитва выведет любого человека из этого состояния.
 

Плохо.
 

Когда человек начинает верить — у него появляются сомнения. Но он утверждается в вере через борьбу с внутренними своими помыслами. Это порой такое сопереживание, которое и не опишешь словом.
 

У меня нет сомнений.
 

На это тяжело ответить. Были периоды молодости. Но в вере не было сомнений. И я благодарен своей судьбе, что в свое время Господь меня свёл с будущим епископом Иосафом, отцом Иосифом (Карповым). В 1951 году (мне было тогда 6 лет) мы с семьей приехали в село Стрельниково Костромского района. И первый, с кем я познакомился там, был священник. Общение с отцом Иосифом продолжалось до его смерти.
 

Дом купили возле церкви. Привезли вечером — я и церкви не видел. А утром вышел гулять, смотрю — церковь. И первым, кто мне встретился, был отец Иосиф. Так судьба и свела, что называется. Божий промысел. И мы по жизни шли рядом. А сейчас все его внуки, дети — все мои духовные чада.
 

Глупости не посоветуешь. Когда советы даешь — думаешь, как правильно дать, чтобы человек остался довольным, чтобы он остался воодушевленным на то, о чём шёл разговор.
 

Христос кулаком не утверждается. Он утверждается миром, любовью. Любовью к Господу. Там, где утверждается кулаком и кровью, — там благодати нет. Вот реформа Никона утверждалась не церковным разумом, а насилием и кровью. В этом вся беда и трагедия этого раскола. …Произошло три трагедии на Руси. Первая — церковный раскол; вторая — семнадцатый год; третья — расстрел парламента.
 

Это все делали одни и те же антирусские силы. Люди, пришедшие с запада. Западники. Которые поражены прелестью католицизма.
 

Как тебе сказать? Это еретики. Люди откололись от православия, ушли в ересь.

P. S. На прощанье епископ Викентий подарил мне старообрядческий календарь на следующий год — 7526 от сотворения мира. На нём изображен епископ Геронтий — старообрядческий святой. Он уроженец Вичугского района, села Золотилово. В 1920-е стал епископом Ленинградским и Тверским (удивительно, что имя пролетарского вождя закралось в духовный титул). В 1932 году был осужден, 10 лет провел в лагерях. После освобождения назначен епископом Ярославским и Костромским. 
 

Капитализм не по Марксу

Рассказывает доцент ИвГУ, социолог, религиовед Татьяна Белова:

Село Иваново в XIX веке во многом поднялось на старообрядческих капиталах. Интересно и то, что государство, борясь с раскольниками, только закалило их — у старообрядцев сформировалась уникальная трудовая этика, которая не потеряла актуальность и сегодня. На территории Ивановской области до революции 1917 года был мощный старообрядческий капитал. Немало крупных купеческих фамилий и фабрикантов вышли из числа ревнителей старой веры. У нас были целые старообрядческие села. Например, село Дунилово Шуйского района с двенадцатью храмами, село Писцово Комсомольского района. Старообрядцы очень активно занимались текстильным промыслом. Из литературы я знаю, что когда Наполеон подходил к Москве, то старообрядческий капитал Преображенской общины из столицы был вывезен в село Иваново, где дал мощный толчок развитию текстильного производства.

Когда в 1800 году было создано единоверие (компромиссная ветвь старообрядчества под подчинением Святейшему Синоду) — многие старообрядцы перешли в него. В частности семья Бурылиных стала единоверческой, Дмитрий Геннадьевич был старостой местной общины.
 

Я думаю, это тоже играло роль. К слову, российское правительство стимулировало старообрядцев к благотворительности, что давало им возможность стать почётными гражданами. За этим следовал переход в потомственное дворянство и, стало быть, освобождение от налогов и прочие преференции. Поэтому старообрядцы-капиталисты готовы были «вкладываться», чтобы легализоваться. Но официальное признание раскольников состоялось только в 1905 году, когда был издан «Манифест о веротерпимости».
 

Это то, что называется русским капитализмом. Если на Западе первичный капитал часто накапливался через преступление, через какие-то неэтичные вещи (о чем писал Маркс), то у старообрядцев капитал формировался вскладчину. Их отличали семейные отношения в трудовом коллективе, бережливость, честность, трудолюбие. В принципе — те же базовые ценности, что и в протестантской этике. Но если протестанты рушили то, что уже было (Реформация — это движение против католической церкви), то старообрядцы сохраняли свой патриархальный уклад быта, семейных отношений. Обстоятельства, в которых оказались раскольники (их сначала преследовали как государственных преступников, затем обложили двойным налогом), стимулировали к экономической активности и к взаимной поддержке. По одному они просто не выжили бы. Благодаря тому, что они совместно формировали капиталы, они могли осваивать и новые территории, новые промыслы. Это были очень мощные экономические институты. В годы советской власти они оказались разрушены. Сейчас у нас в обществе навязывается западная протестантская модель деловой этики (о которой писал М. Вебер), хотя у нас была своя модель — старообрядческая.
 

Многое зависит от позиции общин, от того, есть ли активные батюшки. Удивительно, но очень популярно русское старообрядчество сейчас в Германии. Немцы переходят под юрисдикцию РПСЦ, создают новые общины на территории Германии, становятся священниками.
 

Мне кажется, есть какие-то ментальные совпадения: дисциплина, чёткость, бережливость. Это характерно и для немцев, и для старообрядцев.

———————

Беседовал: Николай Голубев
Источник: 1000inf.ru