Исторически сложилось, что жизнь кубанских казачек никогда не была сладкой и гладкой. Тяготы полувоенного быта с его постоянной опасностью, нередким вдовством и ежедневным изнуряющим трудом лежали на женских плечах суровой ношей. Годами жившие одни, без помощи воевавших мужей, казачки выработали в себе хваткость, смекалку, деловитость, способность к принятию решений, самостоятельность и стойкость.
Брачная политика
— Иначе им было не выжить, — считает занимающаяся исследованием казачьего быта кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей и отечественной истории АГПУ Александра Цыбульникова. — Именно жизнь на военном рубеже и столкновения с горцами формировали у южанок независимый и решительный характер. Но казачек отличали не только независимый нрав, свободомыслие и смелость. Они соблюдали традиции, семейную иерархию, строго выполняли домашние обязанности.
Восток современного Краснодарского края в конце XVIII века заселили донскими казаками. Тогда это была приграничная зона. На правом берегу Кубань появились линейные станицы: Усть-Лабинская, Кавказская, Григорополисская, Прочноокопская, Темнолесская, Воровсколесска.
— В среде переселенцев не хватало женщин брачного возраста. Поэтому первые десятилетия проживания на Кубани в практику линейного казачества вошло ездить за невестами на Дон, — пояснила Александра Цыбульникова. — Недостаток женщин толкал казаков к бракам с горянками. Правительства пыталось содействовать брачной активности кубанских казаков. Каждый женившийся казак получал от войскового правительства 100 рублей на обзаведение хозяйством.
Помимо «брачной» политики царская власть пыталась моделировать семейный уклад казачества. Было выгодно, чтобы войско состояло из казаков, имеющих экономически крепкие семьи и способных самостоятельно собрать себе амуницию и лошадь. В эту модель отлично вписывались семьи с патриархальным укладом, жившие под одной крышей несколькими поколениями. В XIX кубанская семья имела до 40 членов.
— Такая семья, приспособленная к выживанию в суровых условиях натурального быта и военных действий, сформировала особый тип женщины, — пояснила кандидат исторических наук.
Прочноокопские старообрядцы
В семьях линейных казаков жены занимались хозяйством, решали семейные и финансовые вопросы. Подчинение мужу в них было беспрекословным. Но несмотря на патриархальный уклад жизни, в семье действовали правила взаимопомощи по хозяйству при сохранении гендерного разделения труда.
По утверждению казачьего историка Федора Щербины, особенно тяжелый быт был в старообрядческих семьях, которые доминировали среди казаков Старой Линии. Центром раскольничества на Кубани в начале XIX века считалась станица Прочноокопская.
Нагайка в подарок
Казачьи браки строились на экономических соображениях, а не на чувствах. Поэтому супруги нередко равнодушно относились друг к другу. Развести их могли в случае бесплодия, из-за аморального поведения или крайне жестокого обращения с женой. Из-за неадекватного поведения мужа казачка могла уйти к другому мужчине, которых было меньше, чем женщин.
В казачьих семьях практиковали рукоприкладство.
— Право казака на избиение жены закрепляли не только в общественных нормах, но и на уровне традиций и обрядов, — рассказала армавирский историк. — У линейных казаков в день свадьбы было принято, чтобы отец невесты дарил жениху плетку. Этой плеткой парень, шутя, «бил» молодую жену. Девушка при этом трижды кланялась ему в ноги, демонстрируя покорность. Подаренную нагайку вешали в хате молодоженов на левом косяке двери спальни. В одном из номеров газеты «Кавказ» за 1848 год писали, что линейный казак «даст жене суровый урок нагайкою, если та пристально станет глазеть на проходящих молодцев».
Такая практика сохранялась до начала ХХ века. Однако, считают историки, жестокость наказания зависела не только от характера мужа и его родственников, но и от норова самой женщины. Казачки могли противостоять мужской агрессии. Александре Цыбульниковой рассказали один из случаев в казачьей семье.
Однажды прочноокопский казак Лаврентий Харланов попытался побить в воспитательных целях невестку Татьяну. Подобные методы он применял и к остальным снохам. Однако мужчина получил отпор со стороны женщины. Она сказала, что если свекор невестку побьет — это будет нормально, а вот если невестка свекру «бороду повыдерет», то ему стыдно будет идти на сход. Лаврентий так и не решился применить силу. А своему мужу Александру казачка так и не простила первый и единственный удар плетью.
В поле — с ружьем
Казачки подчинялись регламентируемому войсковым начальством режиму жизни и ведения хозяйства. Например, ворота станицы открывали только около девяти утра после того, как вернется разъезд, осмотревший прилегающую местность. Женщины умели обращаться с оружием. Им разрешали брать в поле или на водоем огнестрельное оружие. Не имевшие ружей в критических ситуациях применяли для самообороны косы и вилы. Кстати, обычным селянам, даже мужчинам, такое не позволялось.
Работы в поле и выпас скота заканчивали за час до захода солнца. Возвращение в станицу проходило под прикрытием из казаков или регулярных войск. В туманную погоду за пределами станицы работы не вели. В случае потенциальной угрозы нападения горцев людей из станиц не выпускали.
— Войсковое начальство требовало от станичных жительниц полного подчинения режиму — это была гарантия их безопасности. Тех, кто опаздывал или самовольно ночевал в степи, наказывали батогами или штрафом, — пояснила кандидат исторических наук.
На земледельческие работы женщины брали с собой детей разных возрастов. Но когда семьи разрослись, в поле стали брать только грудных детей и старше шести лет, которые могли работать. Остальные оставались дома со старшей женщиной, которая в силу возраста не могла трудиться. Казачки обрабатывали огороды и фруктовые сады, ухаживали за крупным и мелким скотом.
— Одними из самых опасных обязанностей казачек были походы за водой и дровами. Горцы устраивали засады в местах возможного появления женщин. Согласно архивным данным, летом 1862 года в лесу близ станицы Прочноокопской ими была убита жительница этой станицы Феодосья Лагунова, — рассказала армавирский историк.
И кухарка, и строитель
Обязанности по дому распределяла старшая женщина в семье. Дореволюционный исследователь Передельский отмечал, что в патриархальной кубанской семье существовало две очереди поденных дежурств: «в свой день каждая невестка обязана наносить дров, затопить печь, приготовить обед, накормить кур, гусей, свиней и собак, а также накрыть стол, подать обед, прибрать со стола, перемыть посуду и прочее». Вторая очередь состояла в изготовлении хлеба каждые один-два дня.
Для мучных блюд казачки сами готовили дрожжи из хмеля. Хлеб пекли двух видов: кислый пшеничный и пресный. Готовили пироги и пирожки с начинкой, лепили вареники и галушки, лапшу, блины, оладьи.
— Варили каши с молоком и овощами. К окончанию Кавказской войны многие казачки стали готовить мамалыгу, которую в отличие от горцев ели с хлебом, — пояснила Александра Цыбульникова. — На «первое» женщины готовили борщ, щи, различные супы, окрошку с квасом или простоквашей.
Борщ варили в основном с квашеной свеклой, так как томаты широкое распространение получили только к 70-м годам XIX века.
Кубанские казачки одни из первых стали выращивать болгарский перец. Овощ вошел в рацион местных семей уже в начале XIX века. А вот картофель стали добавлять в меню лишь в 40-50-х годах XIX столетия. Казачки выращивали бахчевые, фруктовые и ягодные культуры, виноград. Все это засаливали или сушили на зиму.
Еще одной домашней обязанностью женщин являлась обмазка дома и хозяйственных построек. В турлучных домах они обмазывали деревянный каркас глиной, смешанной с соломой. Саманные блоки в ящики заливали и мужчины, и женщины. Каждый год казачки сами делали в доме косметический ремонт: замазывали полы, белили стены.
Возвращение из плена
Безопасность живших в линейных станицах женщин, часто остававшихся без мужчин, зависела от укрепления населенных пунктов.
— На Кубанской Линии все станицы возникли на месте бывших укреплений и редутов вдоль Кубани и в ближайших к ней стратегических пунктах. Линейные станицы были более приспособлены к постоянной защите, чем черноморские курени, — рассказала Александра Цыбульникова. — Но при этом население Старой Линии несло больше потерь, поскольку расстояние от реки до станиц было небольшим.
Казачки часто попадали в плен к горцам. Невольница становилась собственностью своего господина, который поступал с ней на свое усмотрение. Многие пленницы становились наложницами.
Иногда женщинам удавалось уйти из плена. О подобном случае написал войсковой старшина станицы Кавказской Антон Ламонов: «В исходе лета 1864 года в станицу Кавказскую приехала рослая старуха черкешенка с двумя сыновьями лет от 25 до 30, рослыми, рыжеватыми молодцами. В штабе бригады в ст. Прочноокопской черкешенка заявила, что она давно-давно была взята в плен, назвала станицу „Капкасская“ и брата своего „Огоп“, что она желает вернуться в станицу со своим семейством. Она удивлена была переменой станицы, полагая, что ее привезли не в „Капкасскую“, а в другую какую-то станицу. Как потом оказалось, она взята в плен до 1830 года. Ее повели в старую станицу, она долго ходила, отыскивая родной дом. Как только вышла на бывшую главную улицу, так прямо пришла к дому Агапа Калгатина, указывая на дом, сказала: „Кардаш Огоп“ (брат Агап). Радоваться ее возвращению было некому — Агап и его жена умерли. Сын Агапа, Иосиф, не знал свою тетку».
Комментариев пока нет