Участники конференции «Триумф и крушение империи: уроки истории», приуроченной к 400-летию династии Романовых, утвердили обращение, в котором призывали президента, органы исполнительной власти и депутатов Государственной Думы рассмотреть вопрос о внесении в Конституцию Российской Федерации положения об особой роли православия.
В обращении говорится: «Так же, как законодательно закреплен государственный суверенитет Российской Федерации, мы призываем закрепить ее суверенитет духовный, признав в Конституции России особую роль православия. Конституционное закрепление духовного суверенитета позволит нашей стране сохранить национальную идентичность, государственную независимость и убережет от новых потрясений. Без этого шага никакие экономические успехи не гарантируют нашей Родине спокойствия и процветания».
В работе конференции, принявшей это обращение, приняли участие министр культуры Владимир Мединский, президент Российского фонда культуры Никита Михалков, секретарь Патриаршего совета по культуре архимандрит Тихон (Шевкунов), директор Российского института стратегических исследований Леонид Петрович Решетников.
Инициатива, предложенная участниками романовской конференции, была поддержана некоторыми депутатами Государственной Думы. В частности, Елена Мизулина поставила вопрос о внесении в Конституцию пункта об особой роли православия на заседании межфракционной группы депутатов по защите христианских ценностей.
На этом заседании также присутствовали: заместитель председателя Государственной Думы Сергей Железняк, координаторы группы, депутаты Сергей Попов и Сергей Гаврилов; Михаил Маркелов, представители общественных организаций и Московской Патриархии. Большинство участников поддержали предложение Елены Мизулиной.
Эта инициативу поддерживают и некоторые другие общественные деятели. Так, тележурналист Михаил Леонтьев заявил: «Несомненно, это и исторически, и политически, и этически оправданно. Я бы в конечном итоге всех крестил, возможно, практически насильно. Потому что нельзя оставлять людей без благодати. Детей же крестят, не спрашивая, а что остальных-то спрашивать? Владимир Святой не спрашивал, когда в Днепр народ загонял. В итоге мы имеем русскую государственность».
Вопрос о религиозной идентичности и роли исповеданий действительно имеется в конституциях и конституционных актах некоторых зарубежных стран. Во многих странах ислам является государственной религией. Также вопросы исповедания регулируются в некоторых основных законах стран Европы. Среди них — Ватикан, Дания, Норвегия, Ирландия, Польша, Греция, Финляндия.
Особенно подробно роль православия отражена в третьей статье греческой конституции:
«1. Господствующей в Греции религией является религия восточно-православной Церкви Христовой. Православная церковь Греции, признающая своим главой Господа нашего Иисуса Христа, неразрывно связана в своих догматах с Великой константинопольской Церковью и со всякой другой единоверной Церковью Христовой, неуклонно соблюдает, так же как и они, святые апостольские и соборные каноны и священные традиции. Она является автокефальной и управляется Священным Синодом архиереев, находящихся на церковной службе, и избираемым ими Постоянным Священным Синодом, который создается в порядке, определяемом уставом Церкви, с соблюдением положений Патриаршего тома от 29 июня 1850 года и акта Синода от 4 сентября 1928 года.
2. Существующий в определенных районах государства церковный режим не противоречит положениям предыдущего пункта.
3. Текст Священного Писания сохраняется неизменным. Официальный перевод его на какой-либо другой язык без разрешения Автокефальной Церкви Греции и Великой константинопольской Церкви Христовой запрещается».
В Конституции Ирландии сказано: «Государство признает особое положение святой католической апостольской Римской церкви как хранительницы религии, исповедуемой значительным большинством его граждан».
В Конституции Королевства Дания говорится: «Евангелическая лютеранская церковь является государственной Датской церковью и содержится государством…».
Конституция Республики Исландия устанавливает: «Евангелическо-лютеранская церковь является государственной церковью и как таковая пользуется поддержкой и покровительством государства».
В 9-й статье конституции Грузии записано: что «государство признает исключительную роль Грузинской православной церкви в истории Грузии и вместе с тем провозглашает полную свободу религиозных убеждений и вероисповедания, независимость Церкви от государства».
Конституция Болгарии определяет восточно-православное вероисповедание как традиционную религию. Конституция Румынии признает особую историческую роль Православия в судьбе страны.
Однако нередко упоминание какой-то религии в Конституции указывает, что данное исповедание содержится за счет государства (как синодальная церковь до революции) или за счёт особого религиозного налога (как, например, в Дании).
Впрочем, конкретные преимущества, получаемые титульной конфессией, очень разнятся. В одних странах церковь получает крупные дотации, отдельной статьей оговариваемые в бюджете страны. В других — упоминание о религии имеет исключительно символический характер.
Против внесения в Конституцию статьи об особой роли православия выступил ряд правозащитников и политических деятелей.
Так, уже 25 ноября уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин заявил, что возможное включение упоминания особой роли православия в Конституцию – опасно. По его мнению, такая поправка сможет спровоцировать «гражданскую войну в умах», поэтому не стоит «расфасовывать Конституцию по национальным или религиозным квартирам».
Подобную позицию выразил и глава Комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций Ярослав Нилов (фракция ЛДПР). Он напомнил о принципе светскости государства и равенстве всех религий, а также о том, что особая роль православия, наряду с другими религиями, уже отмечена в преамбуле к закону «О свободе совести и религиозных объединениях». Нилов считает, предложенная Мизулиной поправка, может «породить возможность дестабилизации ситуации, определенных провокаций, учитывая, что сегодня религиозный вопрос эмоционально перегрет и крайне политизирован».
Комментируя заявление участников конференции «Триумф и крушение империи: уроки истории» о том, что «пример крушения Российской империи в 1917 г. с беспощадной ясностью демонстрирует, что при духовном кризисе инвестиционный климат не поможет», ряд аналитиков отметили, что господство синодальной церкви и её широкие права, закрепленные в законах Российской империи, не смогли уберечь страну ни от первой, ни от второй революции, ни от октябрьского большевистского переворота.
Положение осложняется еще и тем, что под «православием» в России в последние годы понимается не только Русская Православная Церковь Московского Патриархата, но и другие конфессии так называемого восточного обряда, включая разного рода греческие, южнославянские деноминации, ряд истинно-православных церквей, а также поповские и безпоповские согласия старообрядчества. Будет ли относиться к ним статус официального, признаваемого государством православия, или наоборот, они окажутся за рамками этого определения — пока не ясно.
Остается напомнить нашим читателям, что после февральской революции 1917 года по вопросу закрепления государственной роли церкви уже высказывался съезд старообрядцев, приемлющих Белокриницкую иерархию (ныне РПСЦ): «Церковь не может быть в услужении государственной власти, Церковь должна отказаться от всяких поползновений к господству… Полное отделение Церкви от государства и свобода религиозных групп, находящихся в России, послужат только ко благу, величию и процветанию свободной России».
Комментариев пока нет