Памяти Егора Егоровича Егорова

101 год назад, 15 декабря 1917 года, в Москве от рук убийцы скончался Егор Егорович Егоров.

Егор Егорович Егоров (03.04.1862, Москва – 15.12.1917, Москва) известен каждому исследователю московского старообрядчества. Московский купец 2-й гильдии, признанный начетчик, авторитетнейший деятель Преображенской федосеевской общины, собиратель книг, иконописи, произведений мелкой пластики. Это знают о Егорове все. Но не все знают, что он был еще и коллекционером фактов из истории Преображенского кладбища. С 1905 по 1917 год он был неофициальным и непризнанным летописцем Преображенской федосеевской общины.

Егоров родился в семье потомственных старообрядцев, происходивших из Рыбинского уезда Ярославской губернии. Первым в Москву переехал его дед — Константин Егорович Егоров[1]. Сам Егор Егорович о деде и прадеде писал:

«Константин Егорович Егоров (Даниил), сын Егора Петровича, родился около 1783 года в Ярославской губернии в селе Потыпкине, скончался 20 генваря 1860 года в Пензе. Был попечителем Преображенского богаделенного дома в Москве, и был выслан 27 генваря 1854 года в Пензу, по приказу Государя Николая Павловича. В Пензе жил на свободной квартире вместе с дочерью своею Анною Константиновною Егоровою, девицей, скончавшеюся 21 сентября 1881 года на 68 году от роду в Москве. Тело Константина Егоровича Егорова было привезено 4 декабря 1863 года в Москву и похоронено на Преображенском кладбище. (…)

Отец Константина Егоровича Егорова — Егор Петрович (Иоанн) — скончался 5 февраля 1813 года, похоронен в Ярославской губернии Рыбинского уезда в приходе церкви Воскресения на Сонохте, на кладбище, на 62 году от роду. В роду Константина Егоровича Егорова не было никого разноверцев, все были по Преображенскому кладбищу, и все вели жизнь християнскую»[2].

Константин Егорович Егоров переехал в Москву и открыл здесь торговлю продовольственными товарами, а затем магазин и трактир в Охотном ряду[3]. Вот как пишет о нем один из преображенских начетчиков Егор Яковлевич Карев в своей истории Преображенского кладбища[4]:

«Он (т. е. Константин Егорович — прим. авт.) имел торговлю в центре града, его покупатели и гости большею частию из знаменитого дворянства и из именитого купечества. Его торговля состояла начиная от простых харчей и до драгоценнейших фрукт<ов>. Этих разных съестных товаров у него в лавке насчитывается более 200 сортов. И он, находясь среди таких значительных покупателей, от всех был глубоко уважаем и даже некоторые надобности просительные по судебным делам ходатайствовал по просьбе упомянутых особ, за что и оставались благодарными не только что из значительного купечества, но даже и из высокого дворянства»[5].

Константин Егорович Егоров записался в купеческое сословие в 1825 году.

В книге «История Преображенского кладбища с 1854 по 1862 год» Константину Егоровичу посвящена отдельная глава. Из нее мы знаем, что Константин Егорович был одним из попечителей Преображенского кладбища, но не просто жертвователем. В его особые обязанности входило разрешение судебных дел[6].

Когда при Николае I в 1851 году была проведена IX ревизия населения, то последствия этой переписи для старообрядцев-беспоповцев были особенно плачевными:

«IX ревизию нанесен был всем старообрядцам самый тяжелый удар. Тогда положено было Царским повелением разбить и разрушить естественный союз старообрядческих семейств, то есть жен от мужей отписывать и наследников признать незаконными»[7].

В связи с этим именно Константин Егорович едет в Санкт-Петербург, чтобы ходатайствовать о смягчении правительственных мер против староверов. Этот эпизод из жизни Константина Егоровича описан так:

«И во время IX ревизии подана была просьба на Высочайшее имя о вышеизложенной причине, то есть о разделении семейств. По этому делу ходатайствовать и следить за этим прошением от Московского Старообрядческого Общества избран был Константин Егорович. Когда же он прибыл в Петербург по этому делу и обратился к одному своему знакомцу, который был высокого сана и много доброжелательствовал в пользу старообрядцев. Когда же Константин Егорович стал просить его войти в защиту и ходатайствовать о прошении и о деле, по которому он прибыл, чиновник же, хорошо зная ход тогдашнего Старообрядческого дела, потому  и сказал откровенно и дружески: «Есть ли  ты Константин Егорович хочешь быть благополучен и спокоен, то из Петербурга отправляйся немедленно». Констант<ин> Егор<ович> еще просил его убедительно: «По крайней мере (говорил он), нельзя ли узнать мне, где и у кого находится наше прошение?» Чиновник сказал: «Прошение ваше находится у того, с которым ты сейчас говоришь. Но ты послушай моего совету: отправляйся поскорее в Москву и знай, что милостей вам никаких и никому оказать нет возможности, потому что дела ваши решены Высочайшею властию»[8].

По возвращении из Петербурга в Москву Константин Егорович вскоре узнает от смотрителя Преображенского кладбища, что его и еще некоторых попечителей и благодетелей «удалят из Московской столицы». Так Константин Егоров узнал о предстоящей ссылке. Константину Егоровичу было за 70, когда по приказу Николая I его в январе 1854 года выслали в Пензу. В Пензе он жил на квартире под надзором полиции вместе с незамужней дочерью Анною. Жена Константина Егоровича вскоре после его высылки умерла. В Москве у него остался сын — Егор Константинович. Константин Егорович прожил в ссылке почти 6 лет и скончался в январе 1860 года. После кончины отца его дочь Анна вернулась в Москву. А тело Константина Егоровича удалось привезти в Москву для перезахоронения на Преображенском кладбище только через 3 с половиной года. В декабре 1863 года тело Константина Егоровича Егорова было привезено в Москву и похоронено на Преображенском кладбище.

***

Сын его — Егор Константинович Егоров — остался жить в Москве, в семейном особнячке. Особняк Егоровых в Москве находился по адресу: Салтыковский (ныне Дмитровский) переулок, дом №3. Он унаследовал торговое дело своего отца. Он так же, как и отец, играл важную роль в жизни Преображенской общины. В середине XIX века он женился на Феодоре Григорьевне Косичкиной, происходившей из московской старообрядческой семьи. У супругов родилось трое детей: две дочери, Екатерина и Елизавета, и сын Георгий. Об отце и о себе Егор Егорович Егоров писал:

«У Константина Егоровича Егорова был сын Георгий Константинович Егоров, женатый на Феодоре Григорьевне Егоровой, урожденной Косичкиной, умершей 9 марта 1893 года.

Георгий Константинович Егоров скончался 12 ноября 1887 года в Москве, родился 24 генваря 1826 года в селе Потыпкине Ярославской губернии. У него был сын Георгий Егорович Егоров, родившийся 3 апреля 1862 года в Москве»[9].

Егор Егорович, как его дед и отец, принимал самое активное участие в жизни Преображенской общины. После смерти отца он унаследовал торговое дело. Но через год с небольшим он продал трактир и магазин купцу С. С. Уткину[10]. Оставив коммерческие дела, Е. Е. Егоров посвятил себя коллекционированию памятников древнерусской и старообрядческой культуры, желая сохранить их для старообрядцев.

Среди федосеевцев Егоров был признанным знатоком церковного искусства[11]. Собрание икон, мелкой пластики и шитья находилось в домашней моленной, в фамильном особняке Егорова в Салтыковском переулке.

В основу этой коллекции легли иконы, доставшиеся Егору Егоровичу от его деда и отца. Егоров составил каталог своего иконного собрания. Этот каталог включает два раздела:

1. иконы темперные. В этом разделе 1180 записей.
2. иконы резные и медные. В этом разделе 66 записей.

В каталоге Егоров указывал, кто приобрел икону: его отец или он сам. Если икона фамильная, то есть информация, кого ею благословили. Есть указания, у кого куплена икона, ее размер, у кого и за какую цену заказана риза.

Не менее ценным было и книжное собрание Е. Е. Егорова. Оно прекрасно описано Ю. Д. Рыковым[12]. Ныне оно составляет фонд Е. Е. Егорова №98 в Отделе рукописей РГБ. Условно фонд Егорова можно разделить на три части.

Первая часть фонда — это дониконовские рукописные книги. Наиболее ранние памятники книжности в собрании Егорова датированы XIV веком. Эта часть собрания введена в научный оборот, в частности, великолепные лицевые Апокалипсисы[13].

Вторая часть фонда — книги, созданные после раскола, старообрядческие рукописные книги. Здесь надо назвать и полемические сборники, подчас украшенные очень интересными миниатюрами.

К этой части собрания относятся поразительной красоты гуслицкие певческие рукописи.

К этой части собрания относятся книги, раскрывающие историю Преображенского кладбища. Это такие книги, как «Сборник старообрядческий, указы Преображенского кладбища, переписка отцов» (№ 832); «Московские отеческие письма, писанные до нашествия французов» (№ 1052); «Московские отеческие письма с Преображенского кладбища, писанные по нашествии французов» (Часть 2) (№ 1044); «Краткий очерк основания и правления старообрядческого Преображенского кладбища в Москве» (№ 1488).

Особое место здесь занимают две рукописные книги: «Черновые материалы для истории Преображенского кладбища» (№ 2009) и «История Преображенского кладбища с 1854 по 1862 год» (№ 2011).

Наконец, третья часть фонда Егорова — это собственно его архив, куда включили бесценные с исторической точки зрения книги копий документов. И которые крайне бедно введены в научный оборот.

Как же они появились? После Императорского указа об общинах (указ 1906 года) на Преображенском кладбище была зарегистрирована старообрядческая община. И Егор Егорович Егоров стал ее активным членом. Он регулярно посещал собрания на Преображенском. Он бывал на расширенных заседаниях федосеевских общин в Казани, в Саратовской и Костромской губерниях. Он принимал активное участие во Всероссийских старообрядческих съездах беспоповцев и вел обширную переписку с федосеескими общинами по всей России.

Но самое ценное, что сделал Егоров, — он стал вести специальные книги, в которые копировал протоколы собраний Преображенской общины, протоколы съездов (при этом он описывал само проведение съезда), копировал свою личную переписку и переписку третьих лиц с общинами Казани, Костромы, Прибалтики, Пскова, Рыбинска, Санкт-Петербурга, Саратова и других городов. В эти книги он вносил выписки из периодических изданий, если они касались старообрядческой жизни. Скопированные документы чередуются с записями дневникового характера, в которых Егоров иногда пишет о себе в первом лице, а иногда — в третьем[14].

Всего с 1905 по 1917 год было создано 9 книг, в которых скопирован уникальный архив преображенской федосеевской общины. Каждая из книг охватывает от 3 до 6 лет [15]. Материалы из этих книг охватывают практически все сферы жизни преображенской общины: выборы духовных отцов и выборы Совета общины; финансирование; связи с федосеевскими общинами по всей России, межконфессиональные отношения с новообрядцами, единоверцами и филипповцами; полемика федосеевцев внутри согласия по вопросам брака и организации деятельности общины; описаны некоторые московские домовладения, принадлежащие Богаделенному дому, но находящиеся за его территорией; описание торжественных мероприятий, в том числе освещение новых моленных.

Сведения, собранные в данных книгах, представляют интерес для широкого круга исследователей. Ряд писем содержит подробности относительно антикварной торговли начала ХХ века: процесс торга, цены за реставрацию старинных икон, цены на сами старинные и подстаринные иконы. Книги копий писем очень помогли при составлении «Материалов для словаря московских иконописцев-федосеевцев». Эти материалы были опубликованы в 2013 году[16]. Очень большое внимание в книгах копий документов уделяется полемике федосеевцев относительно введения «брачных книг» — официальной регистрации брачных союзов. Данная тема недостаточно освещена в исследованиях, поэтому книги копий документов являются бесценным источником по этой теме. Данные книги копий документов могут быть интересны даже для историков театра, поскольку в них, например, есть подробности постановки в Москве на сцене театра «Аквариум» пьесы «Федосово согласие».

Судьба коллекции не менее трагична, чем судьба самого Егора Егоровича. Егоров вел переговоры с советом Преображенской общины о перевозе коллекций на Преображенское кладбище. Переговоры велись долго, на протяжении 10-х годов XX века. Коллекцию предполагали разместить в здании больницы Преображенского кладбища, но Егорова не устраивали меры безопасности. Окончательное решение должно было быть принято весной 1918 года.

Но 15 декабря 1917 года Егоров был убит у себя дома, в особняке. Ему было всего 55 лет. На протяжении многих лет основной была версия убийства с целью ограбления, но в 2013 году Елена Михайловна Юхименко опубликовала часть переписки знаменитого федосеевского наставника, иконописца Гавриила Ефимовича Фролова. В письме от 17 сентября 1928 года Лука Арефьевич Гребнев сообщает Фролову: «Георгий Егорович Егоров тоже помер насильственной смертью — убит бывшим его же певчим в своем доме»[17].

Это, конечно, не исключает версию убийства с целью ограбления, но вырисовывается предельно циничная история о том, как бывший певчий, явно вхожий в дом этого не старого, но уже очень больного человека, совершает убийство. Другие обстоятельства этой трагедии нам по-прежнему неизвестны.

Егор Егорович Егоров был похоронен на Преображенском кладбище.

Коллекции Егорова были приняты на хранение в Румянцевский музей. Далее часть памятников попала в Государственный Исторический музей, часть — в Третьяковскую галерею[18]. А книги и личные документы составили фонд Егорова № 98 в Отделе рукописей Библиотеки имени Ленина, ныне Российская Государственная библиотека.