25 января 2024 года в Москве, в Белом зале храма Христа Спасителя, в рамках двух тематических направлений XXXII Международных Рождественских образовательных чтений — «Традиция. Диалог. Внешние связи» и «Жизнь Церкви и святоотеческое наследие» — состоялась конференция «Старый обряд в Русской Православной Церкви: прошлое и настоящее».
Она прошла под председательством митрополита Нижегородского и Арзамасского Георгия (Данилова). Интересно, что, открывая мероприятие, митрополит Георгий впервые благословил собравшихся одной рукой с двуперстием, как было принято до церковного раскола XVII века. В президиуме конференции также присутствовали: митрополит Феодосийский и Керченский Платон (Удовенко) и епископ Коктебельский Агафон (Опанасенко).
Куратором мероприятия выступил секретарь Комиссии по делам старообрядных приходов и по взаимодействию со старообрядчеством, руководитель Патриаршего центра древнерусской богослужебной традиции, доктор теологии, протоиерей Иоанн Миролюбов.
В числе участников мероприятия — представители старообрядных общин Русской Православной Церкви, преподаватели духовных школ, церковных и светских вузов, священнослужители, ученые.
Настоятель храма Рождества Христова в Митине города Москва, доцент Московской духовной академии иерей Михаил Желтов выступил с докладом на тему «Особенности текста евхаристической молитвы святителя Василия Великого по дореформенным печатным Служебникам в сравнении с пореформенными».
О. Михаил отметил, что есть много мифов о книжной справе XVII века. Есть мнение, что это была осознанная или неосознанная порча текстов, а есть мнение, что это было улучшение, исправление текстов.
Докладчик отметил, что издатели служебников времен патриарха Никона лукавили, указывая в предисловии, что книга исправлена по старинным «харатейным» рукописям. На самом деле, и в наше время, это доподлинно установлено, что исправление книг при Никоне происходило на основании всего двух источников. Один из них — Венецианский Евхологий 1602 года, изданный в венецианской типографии Антонио Пинелли. Венецианские издания стереотипны. Издатели печатали книги, не озадачиваясь серьезной правкой текста, и взяли за основу текст Литургии, подготовленный Дмитрием Дукой не столько для служебных, сколько для полемических целей между православными, католиками и протестантами. Второй источник — Служебник 1604 года, изданный в г. Стрятино южнорусским епископом Львовским и Каменец-Подольским Гедеоном Балабаном.
Далее о Михаил привел сравнение разных молитв Евхаристического чина.
Старый чин: «Милость, мир, жертва и пение».
Новый чин: «Милость мира, жертву хваления».
Если посмотреть печатный греческий текст Литургии, то там и правда стоит: «Милость мира», но это не имеет смысла, поскольку, как милость может управлять миром? Но если обратиться к многочисленным рукописям, то там стоит: «милость, мир». Значит, старый чин точнее отражает первоначальную традицию.
Вот еще один фрагмент.
После возгласа: «Благодарим Господа» по старому чину хор отвечает: «Достойно и праведно», а в новом: «Достойно и праведно есть покланятися Отцу и Сыну и Святому духу Троице Единосущней и Нераздельней».
Откуда взялась эта длинная вставка? Она взята из чина оглашения, когда священник, оглашая, читает «Символ Веры», а оглашаемый ему отвечает. Эти слова и были взяты в XVII веке во время правки текстов, только с той целью, чтобы удлинить текст, потянуть время, пока священник читает другие молитвы. То есть, эта правка имеет чисто утилитарное значение и никакого богословского смысла не несет, и даже не очень-то и подходит к этому месту. Поэтому старый текст более правилен.
Вот еще одно разночтение.
В старом тексте: «Владыка всяческих», в новом: «Владыка всех».
Казалось бы, какая разница — «всяческих» или «всех». Но разница есть. В греческом варианте это слово означает не только людей, и даже не только живых существ, но вообще все мироздание, все, что создано Богом. Старое слово «всяческих» лучше передает этот смысл, поскольку слово «всех» создает впечатление, что речь идет только о людях, например, о всех христианах.
О. Михаил привел и другие примеры исправления текстов, из которых только один имел положительное влияние на качество текста молитв Литургии Василия Великого. По мнению докладчика, книжная справа была проведена некачественно
Многие замены слов не имеют никакого логического обоснования, а в ряде случаев ухудшают богословское содержание молитв и стилистику языка.
Иерей Михаил Желтов отметил, что в таком виде книжная справа была совершенно не нужна и только создала проблемы, связанные с церковным расколом.
Затем с докладом «„Малые катехизисы“ в певческих традициях дораскольной Руси и старообрядцев» выступила кандидат искусствоведения, доцент Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, головщик Покровского храма в Рубцове Вероника Григорьева:
«Известно, что церковная текстография содержит в себе многие вероучительные положения нашей Церкви.
В первом ряду догматических текстов, конечно же, идет „Символ Веры“ , далее — „Единородный Сын“, „Во имя Отца и Сына, и Святого Духа“, догматические положения буквально рассыпаны по многочисленным текстам стихер, ирмосов и тропарей.
Но сегодня мне хотелось бы обратить внимание на то, как именно певческие тексты воплощены. В ряду догматических текстов можно выделить три больших разряда, первый из которых — это богослужебные песнопения. „Символ Веры“, который в буквальном смысле можно назвать „малым катехизисом“, в богослужении, как все знают, иногда читается, а иногда поется. И часто мы его слышим в исполнении простым речитативным напевом, мы к этому привыкли. Но на самом деле древнерусская традиция, древнерусские напевщики создали для „Символы Веры“ очень торжественный, масштабный распев — осмогласник — это такая форма, когда разные фрагменты одного песнопения поются по очереди на каждый из восьми гласов, иногда в прямом порядке, а иногда не в прямом, есть многочисленные варианты. Это парад разных гласов, которые проходят внутри одного песнопения.
Песнопение „Символа Веры“ в таком изложении получилось весьма масштабным, предполагается, что его нужно петь в чинопоследовании божественной Литургии, то есть в самой середине этого последования. На любом праздничном богослужении Литургии можно петь „Символ Веры“ осмогласно. Нет сомнений, что именно таким способом древние распевщики хотели подчеркнуть особое вероучительное последование в чине Литургии „Символ Веры“.
Гимн „Единородный Сын“, троичный литургийный текст „Отца и Сына, и Святого Духа“ тоже имеют торжественные певческие версии, которые предназначены для праздничного богослужения. В случае с песнопением «Единородный Сын“, праздничная версия исполняется демеством, а для песнопения „Отца и Сына, и Святого Духа“ — путным распевом. Обе эти версии пространные, обращают на себя внимание в ряду других песнопений Литургии. Среди богородичных текстов, с точки зрения певческого воплощения, ярко выделяется стихера „Преблагословенна еси“, воскресная, которая поется в конце хвалельного цикла. В древнерусской традиции эта стихера имеет на редкость много певческих вариантов. Во-первых, на каждый из восьми гласов есть по три и более переводов, то есть уже 24 перевода, есть осмогласник — 25, и путный распев, и демественный, то есть значительное число распевов для этой богородичной стихеры, что ярко ее выделяет в певческом ряду любой воскресной службы. Думается, что изобилие распевов „Преблагословенна еси“ связано с догматической насыщенностью содержания этой стихеры. поскольку там говорится о разрушении ада, о изведении из него праотцев и о нашем спасении. Догмат о Святой Троице певчески предлагается в припевах преподобного Григория Синаита, который поется на воскресной полуношнице, в трех первых из них, которые распеты на пятый глас, прославляется Бог Троицы во Единице, а в седьмом припеве, который изложен путным распевом, содержится догмат о воплощении Христа от Девы. Второй разряд древнерусской богослужебной традиции, где догматические материалы именно в певческом ключе реализуются, — это учебные дидактические материалы. Пример такого „малого катехизиса“ учебного рода — это строгое памятогласие, предназначенное для заучивания запевов к стихерам восьми гласов. Когда много певцов, то эти строки в процессе выучивания самих напевов пропевают многократно. Как известно, нет более эффективного способа запомнить какой-нибудь текст, как пропеть его много-много раз. Для этого они и предназначены. Между собой они образуют цельный текст догматического характера.
Догматика проникла и во внелитургическую, душевную часть древнерусской, старообрядческой певческой культуры — духовные стихи. Все это говорит о том, что догматика и катехизис не воспринимались, как что-то умозрительное или отвлеченное, далекое от жизни, а составляли часть повседневности, как обиходной, так и богослужебной.
Певческое древнерусское искусство, которое наиболее целостно сохраняется в среде староверов, этому способствовало».
Руководитель Общества любителей древнерусского пения во имя святителя Иова, головщик Покровского храма в Рубцове Глеб Печенкин представил доклад «Перспективы певческих просветительских мероприятий в Патриаршем центре древнерусской богослужебной традиции».
Он продолжил певческую тему и рассказал, что одним из направлений просветительской деятельности Патриаршего центра древнерусской богослужебной традиции является древнерусское богослужебное пение. На настоящий момент в Покровском храме, при котором существует Патриарший центр древнерусской богослужебной традиции, есть несколько клиросов, в частности, три клироса, три коллектива. Все они несколько разные.
Помимо основной задачи — исполнение знаменного пения на богослужениях, в Патриаршем центре проводится ряд мероприятий просветительского и образовательного характера.
Ну и от имени Патриаршего центра в других местах. Во-первых, это обучение знаменному пению, при Патриаршем центре уже давно действуют курсы, где изучается знаменное пение, богослужебный устав и богослужебное чтение. Следующее — исполнение образцов знаменного пения вне богослужебное время, это концерты, вечера духовных песнопений, фестивали, лекции, беседы. При Патриаршем центре издаются книги для изучения и практики знаменного пения. Последние издания — учебное пособие «Пение по древнерусским знаменам» В. Ю. Григорьевой и Г. Б. Печенкина и «Знаменный обиход великопостной Литургии». Следующее — певческо-просветительские мероприятия, такие, как семинары. В прошлом году у нас в центре прошли два семинара. Семинары проводятся для церковных певчих, руководителей клиросов и для всех интересующихся. Видеоматериалы о мероприятиях публикуются, из них монтируются просветительские фильмы. Какие цели и задачи наших просветительских мероприятий? Знакомство с древнерусской богослужебной традицией, воспитание правильного, неискаженного представления о древнерусской традиции богослужебного пения, разрешение всевозможных вопросов и недоумений. Существует мнение, что знаменный распев удлиняет службу. Удлиняет или укорачивает службу немножко другое. Если выстроить иерархически, то первое, о чем можно упомянуть, — мера исполнения церковно устава, стиль служений самих священнослужителей, скорость произнесения возгласов, потом уже само пение. Мы надеемся, что наши семинару будут иметь какую-то периодичность.
Помощник руководителя Нижнетагильского епархиального центра древнерусской богослужебной традиции Ксения Комарова представила доклад «Напевы духовных стихов старообрядцев Горнозаводского округа».
Она отметила, что духовные стихи — это русские народные песнопения на религиозные сюжеты, это внебогослужебные жанры, в которых соединились как религиозные, так и народные традиции. Духовный стих занимает положение между устными и письменными жанрами, между литургическими и фольклорными песнями. Народные песни исполнялись при определенных обстоятельствах. Духовные стихи, звучащие на богослужениях, могли исполняться в совершенно различных ситуациях. В бытовании духовных стихов отсутствует строгая регламентация времени и места их исполнения. Духовные стихи повествуют о том, как нужно жить, пересказывают евангельские сюжеты и жития святых, заключая в себе те или иные исторические факты и события. относящиеся к старообрядчеству. Они стали «народным катехизисом», позволяющим более точно понять сложные церковные тексты.
Духовные стихи подразделяются на несколько типов: праздничные, библейские, житийные, нравственно-назидательные, покаянные, апокалиптические и многие другие.
Стихи широко распространены на Урале в среде старообрядцев. У некоторых текстов может быть одна напевка, что упрощает и запоминание, и пение. В нашем округе преобладает напевка часовенных старообрядцев. Тексты духовных стихов не имеют конкретного автора, так как написаны народом. Передавая из поколения в поколение, каждый добавлял что-то свое. То, что мы сейчас имеем, — это многовековой труд наших предков. После церковного раскола в старообрядческой среде было много книг и текстов, в числе которых были духовные стихи, повествующие о событиях того времени. Приведу пример двух духовных стихов, напевки которых совпадают. Духовный стих «Об Аввакуме» и духовный стих «Боярыня Морозова». На тексты духовных стихов были переложены жития святых. Наиболее известные — «Об Алексие, Человеке Божием», «Об Иоасафе царевиче», «О Мартиниане». Есть стихи апокалиптического направления, например, «Солнце и месяц померкнут», «О последнем времени», они повествуют о завершении человеческого бытия, подготовке к вечной жизни, напоминая, что все на земле временно, побуждая живых к праведной жизни.
В наибольшем количестве представлены стихи библейского содержания. «Христос и самарянка», «О Закхее», «Блудный сын», «Плач Израиля», «Крещение». Большое внимание уделялось нравственному воспитанию населения. Старообрядцы чтили свои традиции, уважали старших, воспитывали детей, прививая им любовь к Богу. Все эти аспекты получили отражение в духовных стихах, которые исполнялись в узком семейном кругу, во время работы и даже в праздники. Наиболее часто поются стихи «Не ропщи», «Цветочек» и другие. Также известны стихи о праздниках, например, «Крещение», «Рождество Христово». Нужно отметить, что духовные стихи — это неотъемлемая часть православного фольклора, которую необходимо сохранять, преумножать и передавать потомкам.
Магистр богословия, выпускница Свято-Филаретовского института Светлана Карева выступила с докладом «Единоверие: экклезиологическая проблематика в истории движения».
Она рассказала, что с момента своего учреждения единоверие оказалось в экклезиологически неопределенном положении. Клятвы (анафемы) Московских соборов 1656 и 1666–1667 гг. на старые богослужебные обряды не были сняты, а само движение было задумано как временный проект всеобщего перехода на новый обряд.
Получалось, что использование древнего литургического чина в рамках единоверия проходило на фоне формального осуждении его же церковными документами, постановлениями соборов и синодов.
Вся история единоверия связана с попытками переосмысления и исправления этих установок и проблем. Особенно ярко эта дискуссия разгорелась в начале XX века и, в частности, на Поместном Соборе 1917-1918 годов. В церковно-общественной мысли сформировались три основные позиции по отношению к единоверию, определившие группы участников дискуссии.
1) «Миссионерская группа» выражала отношение к единоверцам как к «раскольникам», которых надо присоединить к господствующей Церкви, не давать права на проповедь, на учреждение собственных епархий, сохранить клятвы соборов 1656 и 1666–1667 гг.
2) «Историческая группа» предлагала новое осмысление фактов русской церковной истории, отношение к расколу как результату церковного сознания определенной эпохи, признавала правомерность требований единоверцев.
3) «Экклезиологическая группа» выражала взгляд на единоверие как на самостоятельное направление в РПЦ. Этот взгляд разделяли немногие, в первую очередь, прот. Симеон Шлеев и епископ Андрей (Ухтомский). Сторонники двух последних позиций выступали с близкими взглядами и аргументами.
Вопрос о единоверии обсуждался на заседаниях VI Отдела Предсоборного Присутствия и на Поместном Соборе Х Отделом по единоверию и старообрядчеству. В Отделе развернулись напряженные дискуссии, показавшие неготовность решить проблему клятв. Основными аргументами противников снятия клятв были:
— распространившаяся точка зрения, что клятвы положены не на обряды, а на людей, выступавших против церковных властей;
— мнение, что клятвы положены по совокупности причин — употребление старого обряда, прекословие, противление церковной власти;
— опасение, что отмена клятв может быть понята как самоосуждение Православной Церкви и оправдание раскола.
— высказывания, что клятва законно падает на тех, кто придает обряду в своем употреблении неправославный характер, признавая его догматом веры.
В связи с этими мнениями и событиями в стране, X Отдел признал неблаговременным ставить вопрос о клятвах на Поместном Соборе. Древний обряд признан равноспасительным лишь на Поместном соборе РПЦ 1971 г.
Современное единоверие представляет собой совокупность приходов и монастырей (около 20-ти), сохраняющих дораскольный литургический и бытовой уклад. В городе Ири (штат Пенсильвания, США) единоверческий приход образовался в результате перехода в РПЦЗ поморской старообрядческой общины в 1983 г.
В прошлом основу единоверия составляли потомственные староверы. Сегодня большинство единоверческих общин состоит из присоединившихся старообрядцев, любителей древнего обряда и тех, кто сразу стали прихожанами единоверческого храма.
Нарушенная преемственность поколений представляет проблему для современного единоверия, касается порядка богослужений, жизни общины, понятия бытового уклада.
Единоверие привлекает ученых, музыковедов, изучающих на примере старообрядческой традиции средневековое богослужение, знаменное пение. Позиция РПЦ сегодня выражает взгляд на единоверие, как на признак многообразия Церкви, единство которой выражается в единстве духа, а не литургических форм.
«Существование внутри РПЦ обрядового многообразия свидетельствует окружающему миру не о разобщенности церковного организма, но наоборот, о способности ее членов „сохранять единство духа в союзе мира“ (Еф 4:1–3), о богатстве богослужебной практики и глубине внутреннего потенциала Церкви».
С докладом «Автобиография старообрядческого певца конца XIX века: апология присоединения к единоверию» выступила старший преподаватель Свято-Филаретовского института Екатерина Алексеева. Она сообщила о находящейся в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки в собрании Е. В. Барсова «Автобиография певца Троицкой Введенской единоверческой церкви в Москве бывшего поповца Павла Антоновича Голубкова».
Биография бывшего старообрядца Белокриницкого согласия («поповца») предваряется сопроводительным письмом к Николаю Ивановичу с просьбой напечатать ее в каком-либо духовном журнале. С большой долей вероятности, можно сказать, что текст адресован Николаю Ивановичу Субботину (1827-1905), профессору Московской духовной академии по кафедре Истории и обличения раскола, под редакцией которого издавался при Братстве святого митрополита Петра Московского журнал «Братское слово». Связь «Автобиографии» с журналом Н. И. Субботина «Братское слово» прослеживается прежде всего при сравнении биографического текста с журнальными публикациями этого жанра: «Мои воспоминания о жизни в расколе», «Отказ от религиозности австрийского называемого священства, с объяснением на него», «Повествование о жизни в расколе», «Письмо в редакцию от старообрядца», «Рассказ бывшего старообрядца о своем обращении из раскола» и так далее.
Потомственный старообрядец из «природных раскольников» Белокриницкого согласия Московской губернии Павел Голубков повествует о своем духовном поиске «спасительной ограды». Он описывают противостояние внутри поповских старообрядческих согласий, окружников и неокружников, лживость беглопоповства; указывают на проблему «австрийского» священства и пребывание 180 лет без епископа и незаконность хиротонии первого Белокриницкого митрополита Амвросия.
Надо отметить, что распространенной темой статей отступников от старообрядчества является описание жизни и нравов «раскольнического» духовенства.
По рассказам Голубкова, клир старообрядческой молельни «пристрастен водочки», священник, служивший в молельне, «ни сказавши никому уехал к себе на родину захватив с собою походную церковь и свечных огарков пуда три или более». «Напрасно ездили наши деревенские старички упрашивать батюшку вернуться к своему стаду» «назад не поехал и походной церкви не вернул». После жалобы в Москве Архиепископу Антонию приехал новопоставленный поп «весьма безграмотный так что большого труда стоило его обучать нашему уставу и церковным требам, но поп бы молодой принялся за дело со всей энергией, так что через два года просил о переводе его в Москву, жалуясь, что беден приход и ему нечем жить. Следующий поп был тоже слишком безграмотен, был отправлен учиться в Гуслицы к священнику, учился на репе, прослужил 13 лет».
С приездом в Москву Голубков стал почитывать полемические книги, издаваемые братством Митрополита Петра, и другие миссионерские сочинения. Он пишет:
Познакомился со священником о. Иоанном Звездинским, который и раскрыл мне все их раскольничьи бесчинства и со слезами на глазах просил меня оставить раскольничье мудрование и присоединиться со Святой церкви без которые нет спасения. В 1899 году присоединился через таинство миропомазание и четырех своих сыновей.
При сравнении «Автобиографии» с подобными свидетельствами видится одна интересная деталь. Автор указывает на присоединение к единоверию. В большей части других сочинений старообрядцы присоединяются без упоминаний этого факта.
Таким образом, автобиография бывшего старообрядца, представленная для публикации, это не столько реконструкция автором своего прошлого, сколько апология определенного факта биографии — присоединения из старообрядчества к синодальной Церкви на правах единоверия.
Клирик Михаило-Архангельского единоверческого храма села Михайловская слобода Московской области протоиерей Евгений Саранча рассказал о деятельности Санкт-Петербургского единоверческого братства при Никольской единоверческой церкви.
Секретарь Саратовской епархиальной комиссии по канонизации подвижников благочестия иерей Максим Плякин представил доклад «Единоверческий священник Онисим Пряхин — новомученик Вавилова Дола».
С докладом «К вопросу о численности единоверцев в начале XX века» к присутствующим обратился соискатель кафедры истории России и археологии Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского Павел Соловьев.
Докладчики представили собравшимся исследования о певческих традициях дораскольной Руси и старообрядцев, биографиях ряда видных единоверцев, истории некоторых единоверческих общин, а также рассказали о перспективах певческих просветительских мероприятий, проводимых в настоящее время в Патриаршем центре древнерусской богослужебной традиции. Также были рассмотрены такие темы, как экклезиологическая проблематика в истории единоверческого движения, вопрос численности единоверцев в начале XX века и другие.
В заключение митрополит Георгий поблагодарил собравшихся за совместную и плодотворную работу. Он отметил, что в этом году конференция вышла на новый уровень. Были подняты различные темы, связанные с певческими традициями старообрядцев, с особенностями древнерусского богослужения и церковных текстов. Особенно архипастырь выделил доклад, посвященный тому, как менялась численность единоверцев в XX веке. Глава Нижегородской митрополии пожелал участникам конференции продолжать изучать старый обряд в жизни Русской Православной Церкви.