Старообрядчество ХVIII века: переселение в дальнее зарубежье

В предыдущих статьях было рассказано о старообрядческих попытках создания собственной версии Святой Руси на отдалённых от центра территориях или вовсе за рубежом. В статьях «Старообрядчество ХVIII века: возникновение и расцвет локальных поселений», «Старообрядчество ХVIII века: идейная консолидация и географическое обособление» было рассказано о старообрядческой идейной платформе, основных социальных силах и особенностях древлеправославного хозяйствования, давших староверам возможности для масштабных социальных экспериментов. Тем не менее связь с «Россией грехопадшею» продолжала существовать даже для старообрядческих общин, обосновавшихся на Севере или на территории Речи Посполитой — достаточно вспомнить протекционистскую политику Петра I в отношении поморов или Екатерины II — в отношении польских староверов-иммигрантов, переселяемых в Поволжье. Уход староверов на более отдалённые территории был более радикальным предприятием, так как разрушались устойчивые связи как с российской экономикой, так и с единоверцами, обитавшими в пределах досягаемости. Кроме того, политическая обстановка в «дальнем зарубежье» нередко вынуждала староверов отказываться от связей с Россией или даже выступать против неё (в случае с турецкими казаками-некрасовцами). Таким образом, «исход дальний» стал шансом для особого разряда старообрядцев — стремящихся к самодостаточности, самоуверенных, наиболее идейных. Об их социальных пробах и ошибках мы расскажем в этом очерке.

***

Переселение староверов в «земли чюждыя» было серьёзным вызовом идентичности, ибо средневековые православные россияне полагали, что жить вне православной ойкумены просто невозможно [14: 11]. Но послераскольная Россия была хуже, чем мир неправославный, — она виделась староверами как мир богоотступнический [9: 16]. И, следуя свойственному для традиционной духовности принципу: «испорченное хуже недоделанного», староверы стали переселяться в неправославные страны: Османскую и Австрийскую империи, на Аляску, в ХХ веке — в Китай, Японию, Австралию, Латинскую Америку и США.

Гораздо позже, во время коммунистических репрессий ХХ века, воспринимаемых староверами как закономерное продолжение секулярного процесса, начатого в XVII веке, староверы прямо озвучивали мотивацию своего «исхода дальнего»:

Успел один дед сказать своим: «Уходите в Китай, туда антихрист не пойдёт. Там земля не просвещённая. Ему там делать нечего» [6].

Возникновение таких сообществ сопоставимо с переселением радикальных протестантов в Америку (давшим толчок развитию капитализма) [19: 6-32].

 

Буковина

Одно из самых больших старообрядческих поселений за границей находилось в области Буковина (Турция, Австрия, сейчас — Румыния). Там русские староверы практически не были притесняемы турками. Более того, в русских непримиримых эмигрантах Турция неожиданно получила естественных союзников против России, которыми можно было оборонять свои границы. Участие липован (русских староверов Буковины) в войнах и вооружённых конфликтах против России продолжалось с XVII по ХХ вв.

По мнению некоторых исследователей, именно липоване сохранили бытовые и мировоззренческие особенности допетровской Руси [16]. Липоване были изолированы от влияния новообрядцев — им противостояли католики и мусульмане, не похожие на староверов ни в быту, ни в богослужении, и потому не представлявшие угрозы старообрядческому самосознанию.

Староверы всех согласий прибывали в Буковину из Причерноморья, опасаясь продолжения преследования на землях, близких или недавно присоединённых к России. После раздела Речи Посполитой Буковина вошла в состав Австро-Венгрии. Австрийский император Иосиф II в 1783 году, под впечатлением от патриархальности и монархизма липован, освободил их на 20 лет от налогов и прочих повинностей и на 50 лет — от воинской службы [15: 39], доставив большую выгоду бурно развивающемуся старообрядческому предпринимательству. Центром липован Буковины стало село Белая Криница (Fântâna Albă). В начале XIX века в Белой Кринице был организован старообрядческий монастырь, куда позднее прибыли из России иноки Павел, Геронтий и Алимпий. Именно они сыграли важнейшую роль в поисках старообрядческого епископа, присоединении митрополита Амвросия и организации старообрядческой иерархии [18]. Долгие годы и после этих событий, несмотря на ссылку митрополита Амвросия, Румыния оставалась одним из важнейших для старообрядчества примеров успешного хранения своей идентичности в чуждых религиозных и национальных условиях [7] [17].

В 1846 году здесь произошло самое важное событие старообрядческой истории — воссоздание трёхчинной иерархии посредством присоединения митрополита Амвросия (Пóповича или Паппа-Георгополи, 1791-1863). Это организационно оформило значительную часть староверов в Древлеправославную Церковь Христову белокриницкой иерархии (нынешняя РПСЦ). В старообрядческом мире это событие вызвало грандиозный ажиотаж: можно было объединяться в новую социальную реальность и совместно противостоять агрессивному и непримиримому государственному клерикализму Российской империи. Следствием этого события стал ультиматум, предъявленный российским императором австро-венгерскому. Николай I настолько опасался усиления и организованности старообрядцев (которых он считал основными противниками российской государственности), что предпочёл пойти на внешнеполитический конфликт. Итогом ультиматума явилась ссылка митрополита Амвросия в Цилли, до которой он, однако, успел рукоположить своего преемника — будущего митрополита Кирила (Тимофеева, † 1873).

Во время II Мировой войны липоване воевали на стороне Румынии против СССР. Возможно, это явилось причиной того, что в 1940 году резиденция старообрядческого митрополита Белокриницкого (с сохранением титула) была перенесена в г. Браила (Румыния) с территории, отошедшей по итогам войны к УССР. Сегодня в Румынии проживает примерно 40 000 старообрядцев [12].

 

Добруджа

Добруджа — территория в пределах современных Румынии и Болгарии, захватывающая дельту Дуная, в XVII-XVIII веках была частью Османской империи. Заселена староверами Добруджа была после разгрома Булавинского восстания (осень 1708 г.), одним из идеологических оснований которого было стремление реставрировать Старую Веру [5: 219]. Эмигрировав, булавинцы разделились на осевших в дельте Дуная и на сторонников атамана Игната Некрасова, ушедших вглубь турецкой территории [1: 27].

Булавинцы Добруджи были основной приграничной силой Османской империи, воевавшей против россиян на стороне Турции до ХХ века. Этот пункт знаменует отделённость староверов: россияне перестали восприниматься добруджанцами (и некрасовцами) как соотечественники, а Россия — как Родина [20].

Добруджинцы были одной из групп липован. В их среде также проходили совещания и съезды по вопросу восстановления трёхчинной иерархии. Впоследствии добруджинцы-липоване приняли «белокриницкую иерархию», на территории Добруджи было организовано две старообрядческих епархии (что свидетельствует о немалой численности русских староверов в этом регионе).

 

Некрасовцы

Наиболее ярким проявлением древлеправославной эмиграции было движение донских казаков-староверов под управлением атамана Игната Некрасова, после разгрома Булавинского мятежа переселившихся в Османскую империю [11]. Изначально община Игнатия Фёдоровича Некрасова (1660-1737) составляла около трёх тысяч человек [1: 14]. Всю свою жизнь Некрасов вёл войну с «никонианами» на мировоззренческом и политическом полях. Политическая борьба имела интересную особенность: Некрасов засылал в стан врага разведчиков (это чем-то похоже на «Адские газеты» староверов-часовенных, в которых освещалась жизнь России отступнической). Мировоззренческая борьба была отражена в «Заветах Игната» — сборнике правил жизни, бытовавших при самом Игнате в устной форме. Эти правила в среде некрасовцев действовали до ХХ века и до сих пор являют нам прекрасный образец «воинственного» направления староверческой идеологии. В «Заветах» перед нами предстаёт необычный образ старовера-казака — последовательного витязя, готового на войну ради сохранения своего уклада, по словам св. Григория Богослова: «Лучше брань, чем мир, удаляющий нас от Бога». Этот настрой не совпадает со ставшим привычным образом долготерпеливого старовера-страдальца, заимствованным из идеологически направленной либеральной и народнической печати:

«1. Царизму не покоряться. При царях в Россию не возвращаться.

2. С турками не соединяться, с иноверными не сообщатся. Общение с турками только по нужде (торговля, война, налоги). Ссоры с турками запрещены. <…>
3. Брак может быть заключён только между членами общины. За брак с иноверцами — смерть. <…>
4. Наживать добро обязан только трудом. Настоящий казак свой труд любит.
5. За разбой, грабёж, убийство — по решению круга — смерть.
6. За разбой, грабёж, убийство на войне — по решению круга — смерть. <…>
7. Казакам в солдаты дороги нет. <…>
8. Все казаки держаться истинно православной старой веры. <…>
9. Если спутался с турками — смерть. <…>
10. Стоять за малых людей.
11. С Дона выдачи нет.
12. Кто не исполняет заветов Игната, тот погибнет. <…>
13. Священника, не исполняющего волю Круга, — изгнать, а то и убить как бунтовщика или еретика» [8].

Пётр I во время азовских кампаний неоднократно пытался вынудить Турцию выдать некрасовцев, но султан взял староверов под опёку, предоставив им полную автономию с единственным условием, весьма приемлемым для некрасовцев, — нести охрану границ Османской империи от россиян («никониан»). Екатерининская политика «старообрядческого протектората» в отношении некрасовцев также не была результативной. Вопрос того, являются ли «никониане» русскими, в которых «запрещено стрелять», активно обсуждался все годы существования некрасовских общин.

В конце XVIII века некрасовцы переселились на побережье турецкого озера Майнос, где благополучно существовали до 1860-х гг. В означенные годы Турция стала ужесточать отношение к живущим на её территории христианам (финалом этой политики стал геноцид армянского населения), и некрасовцы стали постепенно перебираться в Грецию, Румынию, на Украину и на Кубань. Последние некрасовцы разделились: половина (около тысячи человек) переселилась на Дон в 1962 году, где воссоединились со своими родственниками, переехавшими ранее; вторая часть эмигрировала в США и до сих пор сохраняет привязку к дотурецкому периоду своей жизни, являясь одним из важнейших зарубежных древлеправославных сообществ [10] [15: 12-18].

Некрасовцы в основном принадлежат к «белокриницкой иерархии» (румынские некрасовцы — в основном «новозыбковкие»), хотя у них есть собственные обычаи и даже освящённые временем писания — «Игнатовы заветы». В 170 заповедях Некрасов сумел охватить практически все сферы жизни — от вероучительной до бытовой, чем сплотил общину идеологически — это важное отличие некрасовцев от прочих старообрядческих сообществ.

 

Ещё дальше

После начала осуществления большевиками агрессивно-безбожнической программы, идея «исхода дальнего» возродилась в древлеправославной среде. В 1920-1930-е гг. староверы стали переселяться в иные государства — Китай, Японию, Австралию, страны Латинской Америки, США, Европы. На иных землях русские старообрядцы создали самобытные поселения, воссоздав образ Святой Руси в амазонской сельве или на вечной мерзлоте Аляски.

Несмотря на яркость сохранённого русского образа жизни, эти общины являлись и являются малыми анклавами, не претендующими на некое «культуротворчество» (хотя и являются любимейшим объектом исследования для антропологов и культурологов, изучающих традиционную духовность и социальную жизнь). В основном эти общины держатся посредством малочисленности, позволяющей эффективно отгородиться от окружающей реальности. Эта идентичность легко разрушаема при количественном росте общины и вовлечении её молодёжи в социально-экономические институты Современности, что достаточно ярко показано в исследованиях Ю.В. Аргудяевой [2] [3] [4].

В целом, зарубежные «островки благочестия» хотя и стали мечтой для староверов, оставшихся в России (и далее в СССР), не произвели значительного вклада в старообрядческое мировоззрение или экономическую деятельность. Много поздне́е, в XXI веке, разнообразные и многочисленные исследователи традиционного образа жизни, патриархального уклада и общинной экономики — как из числа старообрядцев, так и светские учёные — устремились в сохранившиеся и развивающиеся в дальнем зарубежье общины старообрядцев. Были опубликованы сотни книг; староверы Америки стали активными деятелями нынешнего старообрядческого мира, являя пример самостоятельности и самодостаточности в инокультурных условиях. Без преувеличения можно сказать, что сохранение русской традиционной культуры и образа жизни является величайшей заслугой староверов, которые в XVIII веке балансировали на грани авантюризма, решаясь на уход в «земли чюждыя», рискуя не только утратой «древлего благочестия», но и жизнью.

---

Автор: Кирил Михайлов

---

Литература:

1. Анцупов И.А. Казачество российское между Бугом и Дунаем. – Кишинёв: Инесса, 2000.
2. Аргудяева Ю.В. Русские старообрядцы в Северной Америке // Вестник ДВО РАН. – 2011. – № 1. – С. 64-74.
3. Аргудяева Ю.В. Семья и семейный быт приморский старообрядцев в Манчжурии // Вестник ДВО РАН. – 2008. – № 5. – С. 143-158.
4. Аргудяева Ю.В. Эмиграция русских старообрядцев-дальневосточников в Китай и Северную Америку // Религиоведение. – 2012. – № 2. – С. 9-20.
5. Буганов В.И. Булавин. – М.: Молодая гвардия, 1988.
6. Гошкодеря Ф.Е. История России и судьбы христиан // Белая Криница: Издание Старообрядческой епархии Киевской и всея Украины РПСЦ. – 1999. – Июль. – С. 20-21.
7. Дан Д. Липоване // Белая Криница: Издание Старообрядческой епархии Киевской и всея Украины РПСЦ. – 1999. – Июль. – С. 21-28.
8. Заветы Игната Некрасова / Tumilevich.ru: Сайт о наследии казачества [б/м, б/г] URL: http://www.tumilevich.ru/study.php?study_id=406005&pagenumb=3 (дата обращения 31.01.2020).
9. Заволоко И.Н. О старообрядцах г. Риги (исторический очерк). – Рига: Изд-во Рижского кружка ревнителей старины, 1933.
10. Касаткина Р.Ф. Лингвистические свидетельства о прародине «турчан» – русских старообрядцев, переселившихся из Турции в США // Русские староверы за рубежом. Труды по русской и славянской филологии. Лингвистика. Новая серия. IV / Ред. Кюльмоя И.П. – Тарту: Изд-во Тартуского ун-та, 2000. – С. 38-45.
11. Минорский В.Ф. У русских подданных Султана // Этнографическое обозрение. – 1902. – № 2. – С. 31-86
12. Моисеев П. Население русских-липован Румынии // Зори: Двуязычный ежемесячник Общины русских-липован Румынии. – Бухарест, 2011. – № 1. – С. 14.
13. Мякотин В.А. Протопоп Аввакум: Его жизнь и деятельность. – СПб.: Общественная Польза, 1894.
14. Сайко М.Н. Возникновение старообрядческих поселений на Буковине (70-е – 80-е годы XVIII в. – начало XIX в.) // Старообрядчество: история, культура, современность. Вып. 1 / Ред.: Ершова О.П., Осипов В.И., Полонская Э.Д. – М.: Музей истории и культуры старообрядчества; Мир Отечества, 1994. – С. 31-50.
15. Сердюкова О.К. Словарь говора казаков-некрасовцев. – РнД.: Изд-во РГУ, 2005.
16. Смилянская Е.Б., Денисов Н.Г. Старообрядчество Бессарабии: книжность и певческая культура. – М.: Индрик, 2007.
17. Сырку П.А. Наши раскольники в Румынии и взгляд на них румынского общества // Христианское чтение. – 1880. – № 11-12. – С. 435-452.
18. Чистяков Г.С. Жизнь и подвиги Павла Великодворского, блаженного ктитора Белокриницкой Митрополии // Общий Дом / Ред. Бармин М.Г. – 2006. – Вып. 7. – С. 3-6.
19. Шестаков В.П. Эсхатология и утопия (Очерки русской философии и культуры). – М.: Владос, 1995.
20. Sallanz J. Die Dobrudscha: Ethnische Minderheiten, Kulturlandschaft, Transformation. – Auflage: Universitätsverlag Potsdam, 2005.