В очень древние времена бани топились «по-чёрному», т. е. дымоход в них отсутствовал. В более поздние времена бани «по-чёрному» заменились на бани с печью-каменкой, на так называемые бани «по-белому». Если источником тепла в бане «по-чёрному» был очаг, располагавшийся непосредственно в парилке, а пар получали, поливая водой раскалённые камни очага, то в бане «по-белому» источником тепла была печь-каменка, которая загружалась дровами из другого помещения и имела дымоход. В парное отделение выходила только нагревающая поверхность печки, на которую для лучшей теплоотдачи и парообразования наваливали груду камней-булыжников (отсюда и название — печь-каменка). Поливая раскалённые камни водой, получали пар. Дым, копоть, угарный газ, зола не попадали в парильное отделение.
 Баня «по-чёрному» |
 Баня «по-белому» |
Бани «по-чёрному» постепенно вытеснились более усовершенствованными банями с печью-каменкой, хотя в некоторых районах «по-чёрному» парились до конца XIX века. Некоторые зажиточные крестьяне ставили по две бани: одну, топившуюся «по-чёрному», вдали от жилья, другую — «белую» — во дворе [1].
Без бани никуда
На Руси издревле без бани не обходилось ни одно торжество. Накануне свадьбы, после «утренника», невеста приглашала подруг пойти с ней в «жарку банюшку», которая уже была натоплена. Жених с дружками также парились в бане перед свадьбой. В баню шли молодожёны и на следующий день после свадьбы — такой был обряд. В дальнейшей совместной жизни с целью того, чтобы не было в браке дисгармонии, супруги перед тем, как лечь вместе в постель, были обязаны попариться в бане.
Свадебный обряд
В обычае у русского народа было попотчевать гостей не только обильным угощением, но и хорошей парной «банькой». Профессор П. И. Страхов отмечает, что русские цари, встречая иноземных послов и гостей, вначале приглашали их в баню.
В докторской диссертации В. В. Годлевского показано, что парная баня является для народа незаменимым гигиеническим средством для поддержания чистоты тела, а при ряде болезней «баней можно достигнуть лучших результатов, чем иными терапевтическими средствами» [2].
Закаливание путём попеременного применения горячей воды и пара, холодной воды и даже снега, своеобразный массаж с применением веника, лечения ряда заболеваний в бане, в частности, путём усиленного потения — эти и многие другие особенности русской бани характеризуют её как сильнейшее средство физиологического воздействия на человеческий организм. Для усиления потоотделения на Руси издавна использовался следующий приём: в парной тело натирали одним из следующих веществ — солью, пивом, молоком, мёдом, тёртой редькой, дёгтем, скипидаром, перцем и т. п.
Можно сказать, что на Руси бани служили прототипом современной перевязочной и родильной, где соблюдались антисептические мероприятия. В бане проводили своё лечение «чепучинные лекаря», специалисты по подагре и отложениям солей, балии «пользовали» раны, переломы костей, кожные и венерические болезни, лечили разные гинекологические заболевания, в том числе и женское бесплодие путём «вправления пупка», в бане же принимались роды и вели у женщин послеродовой период [3].
Не любишь баню, значит, не русский
О любви русского народа к парной бане свидетельствуют многие исторические факты, литературные произведения и труды учёных. Известный русский историк, знаток жизни русского народа в XVI–XVII веках Н. И. Костомаров пишет: «Русские вообще ходили в баню очень часто; она была первой потребностью в домашней жизни, как для чистоплотности, так и для какого-то наслаждения» [4].
Известный русский историк Н. И. Костомаров
По его словам, почти в каждом зажиточном доме была своя баня — мыльня, а для простого народа и для приезжих в городах существовали общественные или как их тогда называли, «царские» мыльни, где за вход платили деньги, которые составляли одну из ветвей доходов царского двора. Это были одноэтажные постройки, обычно на берегу реки, отапливались они дровами и имели три помещения: раздевальное, мыльное и парное. В холодное время года мыльни топились один-два раза в неделю. В летнюю жару, во избежание пожаров, бани запрещалось топить. Были исключения лишь «для больных и родильниц по воле воевод…» Однако, отмечает Н. И. Костомаров, — «Баня для русского человека была такой необходимостью, что по поводу запрещения топить их жители грозили правительству разбрестись врозь из своих домов» [4]. Приверженность к бане была, можно сказать, характерной национальной чертой русского человека. Примечательный факт привёл в своих исторических исследованиях знаменитый русский историк и писатель Н. М. Карамзин, автор капитального труда «История государства Российского»: «Дмитрий Самозванец никогда не ходил в баню: жители Московские заключили из того, что он не Русский!» [5]
Общественные бани
Некоторое представление о банных обычаях и нравах тех времён можно получить из исторических очерков Н. И. Костомарова [4]: «Обыкновенно ходили в мыльню после обеда, не страшась от этого вредных последствий. Жар был нестерпимый. На скамьях и полках постилалось сено, которое накрывалось полотном. Русский ложился на него и призывал себя бить до усталости, потом выбегал на воздух и бросался летом в озеро или реку, подле которых обыкновенно строились мыльни, а зимой катался по снегу или обливался холодной водою на морозе. Всегда, кто ходил в мыльню, тот и парился: это было всеобщим обычаем. В общественных мыльнях было два отделения, мужское и женское; они отделялись одно от другого перегородками, но вход и в то, и в другое был один; и мужчин, и женщин, входя и выходя в одну дверь, встречались друг с другом нагишом, закрывались вениками и без особенного замешательства разговаривали между собою, а иногда разом выбегали из мыльни и вместе катались по снегу».
«В более отдалённую старину, — продолжает историк, — было в обычае и мужчинам и женщинам мыться в одной мыльне, и даже чернецы и черницы (монахи и монахини — авт.) мылись и парились вместе» [4]. Необходимо заметить, что в XVIII столетии вышел Устав, где строго запрещалось «мужскому полу старее семи лет входить в торговую баню женского пола и женскому полу — в торговую баню мужского пола, когда в оных другой пол парится». Владельцы бань поступили просто — печь была перенесена на середину строения бани, а само строение разгородили надвое, сделав два выхода. Можно дополнить картину, написанную Н. И. Костомаровым, следующим малым штрихом, чтобы проникнуться атмосферой того времени: в день, когда топилась баня, банщик ходил по улицам и зазывал народ: «В баню! В баню!»
Собиратель русских обычаев и обрядов М. Забелин пишет: «Обычай мыться, по многим случаям доставлял удовольствие и наслаждение, да иначе и быть не могло по многим предрассудкам, а также и по многим домашним суевериям, тесно связанным с религиозными правилами» [6].
Чужестранцы, посещавшие Россию, с неизменным удивлением и, как правило, с уважением отмечали русский обычай много и часто мыться и париться в бане, повторяя, что у себя на родине ничего подобного не видели.
Немецкий учёный и путешественник Адам Олеарий
Немецкий учёный и путешественник Адам Олеарий (1603–1671), секретарь Шлезвиг-Гольштейнского посольства в России в 30-х годах XVII столетия, в своём труде «Описание Московии» сообщает, что в России нет ни одного города, ни одной деревни, в которых бы не было парных бань, общественных или частных. Он пишет, что «…если русский человек чувствует себя больным, он выпивает хорошую чарку вина, всыпав предварительно в неё заряд ружейного пороха или смешивая напиток с толчёным чесноком, и немедленно затем идёт в баню, где в нестерпимой жаре потеет часа два-три». Учёный делает вывод: «Такая энергичная терапия не лишена была некоторого практического смысла» [7].
Побывав в одной из бань Астрахани, Адам Олеарий так описал свои впечатления: «Русские могут выносить чрезвычайный жар и в бане, ложась на полках, велят себя бить и тереть своё тело разгорячёнными берёзовыми вениками, чего я никак не мог выносить, затем, когда от такого жару они сделаются все красные и изнемогут до того, что уже не в состоянии оставаться в бане, они выбегают из неё голые, как мужчины, так и женщины, и обливаются холодной водой, а зимой, выскочив из бани, валяются в снегу, трут им тело, будто мылом, и потом, остывши таким образом, снова входят в жаркую баню». «Такая перемена противоположных деятелей благоприятствует их здоровью» — делает вывод учёный [7].
И хлещу я берёзовым веничком…
В записках Айрамана, который пешком прошёл от Кенигсберга до Нарвы, говорится: «О банях московитов или их привычках мытья я тоже хочу вкратце вспомнить, потому, что у нас это неизвестно… Но они не пользуются, как мы, скребком для чистки нечистоты с тела, а у них есть так называемый веник… В общем, ни в одной почти стране не найдешь, чтоб так ценили мытье, как в этой Москве. Женщины находят в этом высшее своё удовольствие…» [8]
Березовый веник для чистки нечистоты с тела
Один из иностранных путешественников по России в своём дневнике от 13 ноября 1709 года, опубликованном в сборнике «Русский быт по воспоминаниям современников XVIII века», отмечал: «…за городом мне случилось видеть, как русские пользуются своими банями. Несмотря на сильный мороз, они выбегали из бани на двор совершенно голые, красные, как варёные раки, и прыгали в протекавшую поблизости реку. Затем, прохладившись вдоволь, вбегали обратно в баню, но прежде чем одеться, выскакивали ещё и долго, играя, бегали нагишом по морозу и ветру. В баню русские приносят берёзовые веники в листьях и скребут и царапают себе тело, чтобы в него лучше проникала теплота и шире отворялись бы поры».
Камер-юнкер Берхольц, находившийся некоторое время при дворе Петра I, записал в своём дневнике, что побывал в русской бане: «Нашёл, что она очень полезна и положил себе наперёд почаще прибегать к ней». Далее Берхольц рассказывает, что русские люди умеют дать воде, которую льют на раскалённые печные камни, ту степень теплоты, какая необходима. Он так описывал свои впечатления: «Вначале спокойно лежишь на полке, устланной соломой, сверху покрытой чистой простынью. Затем начинают парить берёзовыми вениками. Это необыкновенно приятно, потому, что открывает поры и усиливает испарину. После энергично скребут пальцами по всему телу, чтобы отделить от него нечистоту, что также очень приятно. Затем берут мыло и натирают им все тело так, что нигде не остается ни малейшего следа грязи… Окачивают, по желанию, тёплой или холодной водой. Чувствуешь себя как бы вновь рождённым…»
Английский посланник в России граф Карлэйль, вернувшись к себе на родину, так писал о русских банях: «Польза их дознана опытом, можно считать средством и предохранением от болезней» [9].
Петр I Великий
Во времена правления Петра I парная баня и само банное дело в государстве Российском получили новый толчок к развитию. Сам большой любитель бани, царь Пётр понимал её лечебно-профилактическое значение, всемерно заботился о строительстве новых «лечительных бань». Когда в 1703 году был основан Петербург, разрешено было строить бани всем желающим, и не бралось за это никаких пошлин. В одном из Указов, относящихся к 1704 году, речь идёт «о постройке бань в Новгороде и Пскове и об отдаче оных в оброк».
Было бы неправильным утверждать, что европейцы не были знакомы с русским банным обычаем. Н. И. Костомаров, описывая жизнь Московского государства в XVI–XVII веках, отмечал: «Жившие в Москве немцы заимствовали от русских их мыльни, но придавали им более комфорта» [4]. Но, тем не менее, в результате петровских реформ в области внешней политики, направленных на расширение культурных, научных и экономических связей России со странами Западной Европы, русская парная баня, как один из атрибутов национальной культуры и народных традиций, начала широко распространяться по европейским странам. Особенно усилился этот процесс после разгрома Наполеона I в 1812–1814 годах и вступления русский войск в страны Западной Европы. Бани, подобные русским, стали строить во Франции, Германии, Англии, Швеции, Дании, Голландии и других странах. Даже в Нью-Йорке была построена баня по русскому образу.
В книге «Новый способ лечения» немецкий медик М. Платен писал о том, что в средние века и последующие столетия в Германии свирепствовали болезни из-за несоблюдения простейших гигиенических правил, в то время как в соседней России даже в самой маленькой деревушке всегда имелись парные бани — прекрасное гигиеническое и оздоровительное средство. Далее М. Платен обращает внимание на тот факт, что сначала XIX века русская баня стала распространяться во многих европейских странах, особенно в Германии. «Но мы, немцы, — признаётся медик, — пользуясь русской баней, очень редко вспоминаем, что этим шагом вперёд в культурном развитии обязаны нашему восточному соседу» [9].
Возрождению обычая париться в бане в европейских странах в известной мере способствовали русские солдаты. Сопровождая Петра I во время его пребывания в Амстердаме и Париже, они привели в изумление голландцев и французов тем, что после парной бани, несмотря на мороз, купались в реке. Об этом поведал журнал «Сын отечества» за 1819 год, опубликовавший рассказ, записанный со слов современника Петра: «В 1718 году, в бытности Петра Великого в Париже, приказал он сделать в одном доме для гренадёр баню на берегу Сены, в коей они после жару купались. Такое необыкновенное для парижан, по мнению их, смерть приключающее действие произвело многолюдное сборище зрителей. Они с удивлением смотрели, как солдаты, выбегая, разгорячённые банным паром, кидались в реку, плавали и ныряли. Королевский гофмейстер Вертон, находящийся в прислугах императора, видя сам сие купание, Петру Великому докладывал (не зная, что то делается по приказу государя), чтобы он солдатам запретил купаться, ибо де все перемрут. Пётр, рассмеявшись, отвечал: «Не опасайтесь, господин Вертон. Солдаты от парижского воздуха несколько ослабели, так закаливают себя русской баней. У нас бывает сие и зимой: привычка — вторая натура».
Лечебное назначение бани
Баням на Руси всегда придавали лечебный, оздоровительный смысл. В архивах сохранилась запись о том, что 11 мая 1733 года от медицинской канцелярии получено разрешение «завести в Москве лечебную баню». Хозяина этого заведения обязывали «цену брать излишества, дабы на него жалоб не происходило». Кроме того, «запрещено держать горячие вина, водки и всякий заповедный напиток». Другая архивная запись сообщает об открытии 11 ноября 1763 года в Петербурге на Малой Морской лечебной бани «для потения и лечения флюсов и прочих телесных припадков по докторской рекомендации».
Распространению русских банных традиций способствовали и сами европейцы. Португалец Антонио Нуньес Риберо Санчес (1699–1783) двадцать лет прослужил медиком при дворе императрицы Елизаветы Петровны. Под конец своего жизненного пути Р. Санчес поселился во Франции и там написал несколько трактатов, имеющих отношение к русским баням. Его первая книга вышла в Париже в 1764 году и называлась «О лечении оспы у русских с добавлением также применявшихся старинных методов». В ней высказывалось мнение, что широкое применение бани в русском быту обусловило не очень сильное распространение оспы в России. Здесь же упоминается о лечении посредством бани венерических заболеваний (глава IX), и болезни, «рак именуемой» (глава XII), так называемого «детского крикуна» и т. д. [7] Признавая ошибочным заявление Р. Санчеса о том, что баней можно вылечить оспу, нельзя не отметить его высокую оценку русской парной бани как отличного гигиенического и профилактического средства для предотвращения инфекционных заболеваний и укрепления здоровья.
Но главный труд Р. Санчеса, как он сам подчёркивал, «уважительное сочинение» о русских банях, был издан в 1774 году, а затем переведён на многие западноевропейские языки. На русском языке книга вышла в Москве в 1779 году. Называлась она в стиле того времени: «О парных российских банях, поелику споспешествуют оне укреплению, сохранению и восстановлению здоровья». В этом весьма обстоятельном трактате Санчес, иностранец, проникшийся большой любовью и уважением к русским традициям и обычаям, не только обстоятельно описал устройство русской парной бани и банные обычаи того времени, но и с удивительной прозорливостью передал основную суть полезного воздействия русской бани как о драгоценнейшем благе, которое может послужить для поддержания «крепости и здравия тела» не только в России, но и за её пределами.
«Искреннее желание моё простирается только до показания превосходства Бань Российских пред бывшими вдревле у Греков и Римлян и пред находящимся ныне во употреблении у Турков, как для сохранения здоровья, так и для излечения многих болезней…» — так определяет Санчес цель своих изысканий. Далее он продолжает: «Когда помышляю о множестве лекарств, из аптеки и из химических лабораторий выходящих, приготавливаемых с толикими иждевениями и привозимых со всех стран света с неописанною трудностью, то коликократно желал я видеть, чтобы половина и три четверти оных всюду великими расходами сооружённых зданий превратилися в Бани Российские для пользы общества» [9].
По мнению доктора Санчеса, превосходство русской парной бани заключается в самой технологии получения пара. В русской бане пар образуется при помощи печи-каменки, на которой находятся раскалённые камни. Влажность, температура, словом, микроклимат парной регулируется просто — стоит только плеснуть ковш воды на раскалённые камни, как эти параметры резко изменяются. «Сие возобновление паров чинится через всякие пять минут, — сообщает Санчес. Остудить баню и уменьшить её влажность, освежить воздух легко можно путем проветривания парной».
Русская печь-каменка
«… В римских, турецких банях пар идёт оттого, что поливают горячий пол, под которым проходят трубы. Но как они не переменяются свежим воздухом, то легко заключить можно, что эти бани имеют недостатки, каковы в Российских совсем отвращены». «Новый пар, — делает вывод Санчес, — рождает новый воздух».
Как врач и учёный, Санчес не мог обойти вниманием физическое воздействие русской бани на организм человека. Вот некоторые строки из его трактата. «Сим образом производимый пар не расслабляет твёрдых частей тела, как пар древних римских и нынешних турецких бань: ибо сей пар в российских банях, будучи оставлен стихийными частицами огня и воздуха и возобновляем по произволению, мягчит и не расслабляет его; он расширяет орудия вдыхания, боевые и другие жилы, оживляет и восстанавливает оные части в то состояние, в коем оне были прежде болезни».
…Действие бани состоит во изведении тончайших макрот из нашего тела посредством теплового пара… Во врачебной науке нет такого лекарства, которое равнялось бы силою, действительностью и целительностью для укрепления и оживления тела человеческого… Сей толико действительный, столь проникающий и горячий пар прикоснувшись к телу лежащего нагим человека, вдыхающего столь же тёплый воздух, каковым и самое тело его питается, распускает кожу, умножает беспрепятственно обращение жизненных соков, способствует дыханию и делает свободным течение крови в становых и других жилах… Больной начинает тогда потеть и во всех чувствах своих ощущает приятное успокоение, что неприметно преклоняется ко сладчайшему сну, который продолжается полчаса, а иногда и более…
«Чувствующие усталость, имеющие напухлые и тяжёлые глаза, утрудившиеся от сильных подвигов военных, или от земледелия, или от работ на рудокопных заводах и солевых варницах, фабриках лучшим для себя лекарством найдут баню…» [9]
Автор: Владимир Козырев
Из истории русской парной бани. Часть 1
Из истории русской парной бани. Часть 3
Библиографический список:
[1]. Завойко Г. К. Верования, обряды, и обычаи великорусов Владимирской губернии. — Этнографическое обозрение, 1914, с. 1–2.
[2]. Годлевсий В. В. Материалы для изучения о русской бане. — СПБ.: 1883, с. 41–42.
[3]. Пономорев В. Из истории акушерства и гинекологии в России. — Врачебное дело, 1948, № 5, с. 445–446.
[4]. Костомаров Н. И. Русские нравы. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа в XVI–XVII столетиях (очерк). — М.: 1995, с. 83–84.
[5]. Карамзин Н. М. История государства Российского. — М.: Книга, 1989, книга III, том XI, гл. IV, с. 129.
[6]. Забылин М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. — Москва: 1880, часть III, с. 525.
[7]. Любименко И. Врачебное и лекарственное дело в Московском государстве. — Русский исторический журнал, 1917, № 1, с. 43.
[8]. Петров Б. Д. Очерки истории отечественной медицины. — М.: 1962, с. 143–144.
[9]. Галицкий А. В. Щедрый жар. Очерки о русской бане и ее близких и дальних родичах. — М.: физкультура и спорт, 1986, 96 с.
Комментариев пока нет