С.В. Моряков: «Если старообрядцы не будут заявлять о себе, то их ждет вымирание»

Сегодня на страницах сайта «Русская вера» мы беседуем о возможностях дальнейшего развития старообрядчества, о старообрядцах Ржева прошлого столетия с краеведом г. Ржева, фольклористом Сергеем Викторовичем Моряковым. Он не только известный в Тверской области краевед, этнограф, но и мастер-гончар, восстановивший древние местные традиции этого промысла, а также уникальный человек, досконально изучивший особенности местного фольклора. Он знает десятки народных песен, рассказов, частушек, может исполнить их в аутентичной манере. Талантливый рассказчик, экскурсовод, травник и самобытный русский человек, на всё имеющий свое независимое мнение.

Да, это не только потому, что я ношу бороду. Дедушка у меня был грамотный, в школу сразу в третий класс пошел. Он читал книги, писал стихи, но бытовую обрядовость не признавал. Бывало, идут все по обычаю на кладбище пироги есть, Христа петь, а он дома сидит да книгу читает. Не курил и не пил вообще. Поэтому и я не курю. И не раз мне задавали вопрос: «А почему Вы не курите? Вы случайно не старообрядец?»

Бабушка у меня 1880 года рождения. Естественно, иконы дома висели, но попов она домой нарочно не пускала, это я хорошо помню. И говорила: «Что тут крестные ходы ходить, рожь и без вас вырастет…». При этом в семье у нас никто никогда не был ни коммунистом, ни партийцем, ни попом, ни каким-то там шибко верующим.
 

Как группу единомышленников. В нашем обществе к вам нет интереса и внимания. Вы молитесь Богу, другие занимаются рыбалкой, третьи — баптисты, четвертые — адвентисты, пятые — вообще непонятно кто. Сейчас людям совершенно не до этого. Если старообрядцы не будут постоянно напоминать о себе окружающим людям, то их забудут.
 

Смотрите, ведь это естественно, что каждый должен продвигать свою идеологию, мысль, идею, иначе он «загнется». Старообрядцы должны пропагандировать свои идеи. Я помню Лазаря Савельича (прим. — протоиерей Лазарь Савельич Турченков являлся настоятелем ржевского Покровского старообрядческого храма с 1960 по 1983 гг.), он относился отрицательно к новым веяниям, например, к самолетам, поездам. Но ведь от этого никуда не уйдешь.

Старообрядцы должны соблюдать свои самые главные каноны, даже бытовые: не курить, не пить, не ругаться. А о себе обязательно надо заявлять. Но не так, что «мы есть на улице такой-то и у нас завтра праздник!» Люди не понимают, что это такое: какой-то у них праздник, какие-то лавки потащили, какой-то у них «Покров»… У меня есть знакомые верующие, никониане, которые иногда ходят в церковь. Приезжают как-то ко мне, а я им говорю: «Вчера было Успение». Они: «Да? А мы думали, что сегодня». Я им: «А сегодня Спас Нерукотворный». Вот такие верующие. Это было всегда.

Выставки, пропаганда старообрядчества — это очень важно. Это нужно делать обязательно. Любой воспитанный человек, неважно, верующий или неверующий, входя к старообрядцам в церковь, снимет шапку, будет себя вести соответствующе. И детские лагеря свои нужно иметь, и газету, и сайт, и какие-то мероприятия проводить. К сожалению, сейчас все рушится, уничтожается. Хорошо, если хоть кто-нибудь сохранял бы традиции, иначе у нас от русского ничего не останется.

Ржевским старообрядцам надо обязательно открыть свой музей, проводить любые конференции, рассказывать про книги. Старообрядцам надо образовывать народ! Местные никониане — ваши оппоненты. Старообрядцы должны работать больше никониан, потому что вас меньше. Вот они строят во Ржеве культурный центр рядом со старообрядческой  полуразрушенной Троицкой колокольней. Почему бы вам об этом не разузнать, почему бы вам  не открыть какую-нибудь мастерскую по золотному шитью при своей церкви?
 

Это купец Берсенев. Его дом — последний на улице Партизанской, первый дом от Волги. Постройка 1901 года.

Он собирал древние рукописи, как Мусин-Пушкин. Берсенев был всесторонне развитым человеком. Кстати, в Румянцевской библиотеке сохранился фонд с его рукописями. Сохранились там не только списки, но и некоторые рукописи, которые он покупал во Ржеве и где-то еще. Такой достаточно знаменитый старообрядец.

Тертия Филиппова даже вспоминать не хочу, потому что он не старообрядец, а перевертыш. Он дважды переходил из старообрядчества в никонианство, из никонианства в единоверие, из единоверия хотел в старообрядчество перейти. Когда в свое время хотели повесить его портрет в здании городской Думы, как почетного гражданина Ржева, то Дума почему-то отклонила. Он, кстати, не был помощником министра, он был государственным контролером при министерстве.

То есть он не мог контролировать министра, не мог зайти к нему запросто, а то у нас есть такое понятие, что он там дверь ногой открывал. Ни в коем случае. Тогда еще был Матвей Константиновский, и во Ржеве хотели сделать епархию и поставить специального епископа для борьбы со старообрядчеством. Но тогда что-то не получилось, и он один воевал. Даже солдат вызывали, просто физически выживали старообрядцев: стращали, наносили телесные повреждения.

В прошлом веке была такая старообрядка Столбова Антонина Матвеевна, в девичестве  Беляеева. Я ее лично знал. Очень интересная у нее была судьба. Она в д. Муравьево была «за попа»  (прим. — последним старообрядческим священником д. Муравьево был иерей Тимофей Дроздов). В ее доме собирались на молитву. Все иконы, книги сохранились у нее.

Антонина Матвеевна была по мужу Столбова. Судьба у нее была жуткая. Ее муж был коммунистом, членом райкома и  предателем. Он выдал немцам расположение отряда, всех партизан тогда убили. После войны он получил регалии и спокойненько умер «честным» человеком. Потом это все раскрылось.

До войны муж был председателем муравьевской артели «Молот». Промышленная артель была как заводик, там работали  муравьевские кузнецы. И когда он ушел на фронт, она возглавила артель, то есть она последней сдавала документы. Все эти документы, которые она не сдала в архив,  были у нее в сундуке под диваном — все пофамильные списки, все бухгалтерские дела.

На улице Партизанской, где сейчас стоят развалины здания (прим. — имеется в виду дом купца Акима Немилова), позади есть двухэтажные полуразваленные домики, похожие на сараи. В них тогда жил отряд, который восстанавливал мост. Его солдаты сразу строили деревянным, чтобы пошло сообщение. А огромные гвозди  для него ковала старообрядка Антонина Матвеевна с бабами. Именно муравьевские старообрядцы ковали там первые гвозди!

После войны Антонине Матвеевне пришлось взять девичью фамилию Беляева, потому что деревенские всё знали. Только с годами все успокоилось. Она воспитывала племянника. Его родители были разведчиками и переводчиками. Вместе с младшим сыном они шли 2 марта 1943 года на соединение с армией. И в районе деревни Корытово их поймали. На следующий день должны были прийти наши, и при отступлении немцы расстреляли всю семью. Там, около деревни, есть их могила под тополем, и крест стоит. А старшего племянника воспитала Антонина Матвеевна. Он стал адмиралом, жил в Ленинграде. Наверное, уже умер. Вообще историю человечества нужно изучать на судьбах конкретных людей.
 

Я с 14 лет ходил в Муравьево, много знал про старообрядцев. Думал: пойду, запишу у бабушек что-нибудь. Сначала проштудировал музей по старообрядцам, потом пошел в деревню. Была там такая бабушка Горохова, у нее столько икон было, что они даже не помещались вдоль избы на полке. «Тайная вечеря» даже была на доске, такая длинная. Я говорю ей: «А что, стаканы есть? Она: «А, что, сынок, стаканы?.. Это раньше, правда, стаканы отдельные специально для никониан были. А сейчас порошочком помоем и пьем, а что делать? Посуда дорогая».

То есть даже такого уже не было: если ты выйдешь замуж за этого, ты мне не дочь! Единственное, что у них сохранилось, — огромная специальная доска. Когда человек умирал, то его на этой доске вносили в молельный дом, там читали Псалтырь и отпевали. Бабушки ходили на кладбище все 40 дней, каждый день. Зажженные фонари стояли не только на старообрядческом кладбище, а и на Смоленском, Казанском. Когда я ходил мимо, видел, что постоянно горят какие-то из них. Оказывается, зажигали их не только в день памяти, но и по большим праздникам.

Я застал интересные поминки в Муравьево, раньше пряники давали на них. Смотрю, одни сидят за одним столом, другие — за вторым, а меня посадили за третий. Я тогда задал вопрос: почему все за разными столами сидят? Мне отвечают: а у всех разные посты. Я тогда не понял: о чем это? А мне говорят: «Вот Марья ест только грибное, а Дарья не ест грибы. Вот тут поставлено такое, а там — другое. Человек пришел, видит, где что стоит, и садится, куда хочет». Некоторые даже на воде и хлебе сидели.

В Муравьево, мне кажется, старообрядцы частично не местные были, потому что там свадебные песни не совпадали с окружающими районами. Там пели «Рай мой Рай, светлый Рай», нигде в Ржевском районе не было такого. Мне кажется, они частично переселенцы. Наши старообрядцы совершенно отличаются от старообрядцев деревни Верховье, например, Бельского района. То есть ржевские уехали туда раньше, спрятались под Сычевку, в район Бочарово. У их стариков сохранился прекрасный чистый литературный язык — такое ощущение, что их там учили. Там же, в Белом, всегда «гэкают», «чавокают».

Сейчас люди очень изменились. Мне кажется, что религия уже стала как мода. Люди не знают своих устоев, они не читают книг. Поэтому надо издавать брошюрки, читать лекции, собирать людей и насильно «вталкивать» знания, иначе все забывается. Ваши старики сохраняли устои семьи, русские традиции, вплоть до костюма — это было противление всему новому.

Вот Николай Никитич Сафронов — известный в Ржеве советский изобретатель и рационализатор, собравший в свое время самую богатую библиотеку в городе, ныне покойный, правильно говорил: «Если бы не моя мама-старообрядка, которая меня заставляла долбиться лбом об пол… И хотя я, когда вырос, уже шею не сгибал, в церковь не ходил, но начало она заложила, она все делала правильно и я ей очень благодарен, хотя отец мой был истовый партиец».

Ну а как надо сохранять? Нужно учить свою правильную историю, учить детей, тогда все будет нормально. Надо во Ржеве открывать старообрядческий музей, а то ваши дети не будут ничего знать! Нужно ходить по старожилам, просить вещи, утварь — это уже история. Спрашивайте семейные альбомы!

История входит в ум человека через конкретную судьбу, а не через общие цифры: столько-то расстреляно, повешено. Это не патриотизм. Я всегда говорю: почему утеряны ролевые игры? Почему ребенок сидит за компьютером? Потому что у него нет друзей, он не общается ни с кем вживую. Чем меньше у него успехов в реальной жизни, чем больше его колотят, обзывают, тем больше он погружаются в виртуальность.
 

Сейчас не знаю, а раньше духом были сильны. Вера не в том, что икона там висит и там. Знаете, Екатерина II была права: когда народ находится под каким-то прессом, когда над ним что-то довлеет, он сопротивляется. Когда люди в войну сидят всю ночь мокрые в воде, в окопах, и нельзя идти вперед, пока не будет приказа, а там немцы, то никто не заболевает ни пневмонией, ни гриппом. Заболеют потом, после войны. Потому что организм напрягает все силы, всю выносливость.

Почему старообрядцы стали выделяться? Я и сейчас говорю: вы обязаны выделяться, выделяйтесь, иначе вы погибнете. На корочках всех старообрядческих книг, которые я находил, были разные записи: там теленок отелился такого-то числа, там кто-то помер, есть и цитаты из книжек. Почему эта бабка до самой смерти читала Библию и конспектировала в тетрадку? Человеку это было не просто интересно, человек, приближаясь к смерти, думал о душе: что будет дальше?

Еще в старообрядческих семьях, видимо, учили детей: «Ты должен быть чище, в прямом и переносном смысле, умнее, лучше и т.д.». Тогда вы выживите.