К 400-летию дома Романовых

В уходящем 2013 году в России широко отмечается 400-летие династии Романовых, правившей нашей страной в течение 300 лет. Проходят конференции, научные симпозиумы, круглые столы и церковные молебны. Резко активизировались разнообразные «наследники» дома Романовых. Они ездят по стране, награждают потешными орденами, даруют дворянство и даже обещают «вернуться на царство».

Апогеем нынешних торжеств стала грандиозная выставка «Православная Русь. Романовы. Моя история», организованная в выставочном комплексе Манеж г.Москва. К дверям Манежа каждый день выстраивалась очередь в 13–18 тысяч человек. Всего же за 20 дней работы её посетило более 300 тысяч человек. Один из организаторов выставки, историк Александр Мясников, отмечает: «В последующие дни планируется показать выставку в 15 городах России. Точный график пока не определен, поскольку из-за большого интереса сроки проведения в Манеже продлевали два раза».

Интересно, что более древние династии Рюриковечей и Гединиминовичей, правившие Россией еще большее время, никогда не были удостоены подобных юбилейных торжеств.

Выставка «Православная Русь. Романовы. Моя история» выдержана в панегирическом стиле — правление династии Романовых представлено как необычайно плодотворный, положительный и спокойный период в истории России. Все исторические проблемы связаны лишь с происками «врагов», среди которых кроме анархистов, террористов и большевиков называются и … старообрядцы.

Однако, наверное, стоит поразмышлять о роли самих Романовых в истории русской Церкви, церковного Раскола и судьбах миллионов русских старообрядцев.

 

Восшествие на престол

В 2013 году исполняется 400 лет воцарения династии Романовых, история которой исчисляется со дня восшествия на престол первого царя — Михаила Федоровича. В произведениях старообрядческих авторов события, связанные с воцарением и царствованием Романовых, освещаются неоднозначно.

Журнал «Церковь» за 1913 год в публикациях, посвященных празднованию 300-летия Царствующего дома, отмечал, что события Смутного времени стали первым серьезным испытанием православной веры на Руси. Все попытки потрясти, подменить веру на иную вызвали сильнейшее противление: «Народ понял, что надвинулась гроза, которая может смести его обрядность, обычаи, — понял это и встал, как один человек, и смел всех врагов».

В одной из статей Ф.Е.Мельников указывает, что Русская Церковь периода Смуты «была старообрядческой по всему и решительно во всем до самого мелкого штриха… Ни одно из преданий, обрядов и обычаев Стоглавым собором и митрополитом Макарием не были нарушены. А в них-то и была сила, именно против них и ополчились враги русской Церкви, народа и государства».

Пока в ходе смутного времени в стране царили беспорядки на политическом  и экономическом поприще, народ находил в себе силы терпеть. Однако как только государственная власть согласилась на изменения в религиозной области (в данном случае — на уступки католичеству), возмущение и противостояние измене стало делом всеобщим.

Старообрядческие авторы отмечают, что  крах Лжедмитрия и его последователей, иностранных интервентов и бояр-изменников начался с крайне «малозначительных», на современный взгляд, церковных перемен. Уже с первых шагов «чудесно спасшегося Димитрия» русские люди стали подозревать неладное. К иконам он подходил прикладываться не с поклоном, по русскому обычаю, а становился на колени. Крестное знамение исполнял он непривычным образом, как тогда говорили «странным».

Однако наибольшее изумление постигло русский людей, когда в ходе церемонии бракосочетания Димитрия и дочери польского магната Марины Мнишек, а также последующего за ними чина Венчания на царство, венценосные супруги публично отказались подойти к причастной Чаше. Отказ от причастия Святых Тайн окончательно убедил верующих людей, что царь — ненастоящий. Случись бы такое событие в наше время, или даже 100–200 лет назад — никто бы и не обратил внимание. Но в святой, тогда еще старообрядческой, уважительной к христианской букве и обряду, допетровской Руси такое поведение рассматривалось как вызывающее и чужеродное. 

Интересно, что и некоторые религиозные фигуры смутного времени стали идейными предшественниками Никоновых реформ. Позабытый и стыдливо исключенный ныне из всех патриарших синодиков патриарх Московский Игнатий в 1605–1606 гг. вел тайные переговоры с католиками. Он согласился на изменения некоторых церковных обрядов, разрешил обливательное крещение, допустил царице Марине остаться католичкой, и вообще вел дело к изменению всего церковного строя на католический лад. По счастью, русское духовенство и народ воспротивились такому повороту дел. По низвержению Лжедмитрия патриарх Игнатий был лишен кафедры и впоследствии, после побега из России, принял унию.  

Публицист В.Сенатов пишет, что в исцелении России от болезни смуты, в возрождении государства, в избрании царя нельзя отыскать политических или государственных мотивов: «Над ними господствовали мотивы религиозные.. Политическое единство было к этому времени растерзано на бесчисленное множество отдельных клочков. Защита отечества получила характер священный, религиозный. Сознание, что в таких условиях великой разрухи попирается сама вера, искореняются вековечные её предания, рушатся её обычаи, уставы, уклад, — это послужило прочной спайкой всего русского народа».

Немаловажно, что делегаты на Земский собор, созванный для избрания нового царя, прежде чем приступить к соборным заседаниям наложили на себя трехдневный пост, чтобы очистить себя от греховных помышлений и подготовиться к принятию важного государственного решения. Разумеется, на соборе обсуждалась кандидатура не одного лишь безызвестного на тот момент Михаила Федоровича Романова.

В качестве кандидатов на престол были предложены высокопоставленные царственные особы королевских домов Европы. Например, весьма вероятным кандидатом на избрание был шведский принц Карл Филипп, которого поддержал герой ополчения князь Пожарский. Однако замедление Карла Филиппа с принятием православия поставило под сомнение его кандидатуру и 21 февраля (3 марта) 1613 года царем был избран Михаил Федорович Романов.

Избрание нового царя было запечатлено целым рядом исторических документов и особой грамотой печати, на которой располагался символ древней православной веры — двуперстие, которым русские святители собственно и благословляли всех прежде бывших со времен Владимира князей и царей.

Период правления Михаила Романова в религиозном и церковном смысле стал весьма плодотворным. Возобновил свою деятельность Московский печатный двор, основанный еще во времена Ивана IV и русского первопечатника праведного Ивана Федорова. Были изданы все двенадцать месячных Миней, печатание их продолжалось одиннадцать лет: книги за сентябрь и октябрь вышли в 1619 г., а книга за август — в 1630 г.

Ставя во главу угла наполнение книгами всех приходов Русской Церкви, правительство Михаила Романова щедро рассылало их по городам для раздачи в церквях, монастырях и торговым людям в лавки. Приказано было брать за книги «деньги по той цене, во что те книги стали в печати, без прибыли, чтоб теми книгами св.Божия церкви просвещались и имя бы Божие славилось, а за них бы, государей, Бога молили». В некоторые же особо удаленные или бедные церкви и монастыри книги рассылались вовсе бесплатно. Вообще же во время Михаила Федоровича было напечатано книг больше, чем за всю предыдущую историю русского книгопечатания.

При Михаиле Федоровиче был продолжен курс Стоглавого собора на закрепление церковного предания и ограждения его от проникновения инославных и еретических заимствований. Большое значение имело решение Собора 1620 года, которое установило обязательность полного крещения всех католиков и прочих христиан, имеющих обливательное крещение. Это стало оправданной реакцией на повсеместное распространение обливательного «крещения», которое, как во времена иконоборческой ереси, уже перестало быть явлением случайным и переродилось в угрозу церковному учению о таинстве крещения.

Первые шаги были сделаны на ниве отечественной православной апологетики. С многочисленными правками была издана «Кириллова книга», призванная отразить распространяющиеся латинские и лютеранские учения. Насилие, учиненное католиками над русской Церковью в смутное время, а также трагическое положение православия в западно-русских землях заставили духовную и государственную власть собраться всеми силами, чтобы остановить не только в настоящем, но и в будущем подобные попытки.

Так, например, в печатные книги были внесены постановления Стоглавого собора, слова Максима Грека, Петра Дамаскина, касающиеся крестного знамения. Эти усилия принесли несомненные плоды во времена реформы Никона, когда большинство населения страны оказало сопротивление реформам патриарха Никона и царя Алексея Михайловича.

Отмечая роль Михаила Федоровича в церковной жизни, историк старообрядчества Сенатов с сожалением назвал его «первым из дома Романовых и последним, к прискорбию русского народа, государем древлеправославного исповедания».

 

Отступничество царского дома

Историки и философы до сих пор не могут прийти к единому мнению, почему следующий представитель династии Романовых, сын Михаила Федоровича, Алексей Михайлович, не только легко и непринужденно отверг святоцерковное предание, но и с помощью Никона и приглашенных греческих иерархов предал его проклятию. Публицист Б.Кутузов называет виновниками некоторых учителей, имевших влияние на будущего царя.

Другие указывают на приехавших за милостынею греков, лестью зарабатывающих многочисленные дары от государева дома. Третьи во всем винят патриарха Никона, возжелавшего стать «восточным папой». Как бы то ни было, необычайная перемена в религиозных воззрениях Алексея Михайловича, воспитанного истовым старообрядцем, до сих пор остается загадкой для историков.

Общество XVII века было куда более консервативным, нежели нынешнее, а «предания отцов», передаваемые по наследству, были не  фразой литературного этикета, а самим смыслом существования, не только церковной, но и светской элиты. Не было другого пути у православного русского князя или царя, как поддержание отеческой духовной традиции, ибо это и формировало само их право на верховную власть, власть, принятую из рода в род от Бога, Церкви и народа. 

Сделавшись отступником, Алексей Михайлович сделал и всех последующих царственных особ из дома Романовых в той или иной степени отступниками от отеческой веры, веры, в которой и был благословлен род Романовых на царство. Уже Головинская редакция «Сибирского летописного свода», составленная по приказу воеводы Головина в 80-х годах XVII века, сообщает об указе Алексея Михайловича:

«Во 184 [1676] году февраля в 19 день пришол государской указ к боярину и воеводам к Петру Михайловичу Салтыкову с товарищи о церковных раскольщиках, которые объявятся в расколах, и тех людей велено роспрашивать и приводить трикраты. И буде не повинятся и велено зжечь и пепел их развеять, чтоб и костей их не осталось. А которые объявятся в молодых летах, и тех людей поневоле приводить и наказание им чинить, и буде не обратятся велено потому же жечь».

Такие же, и даже более жестокие, «узаконения» были приняты и при последующих Романовых. Наибольшей жестокостью отличался документ «12 статей» царевны Софьи, в котором большинство статей грозят смертной казнью через сожжение. Русскому человеку, хранящему святоцерковное предание и обычаи древней христианской Руси, грозили самые страшные кары за верность отеческим традициям. И люди бежали в леса, в горы, за близкие и дальние рубежи родной Отчизны.

Во времена первого императора Петра I положение староверов стало лишь немногим лучше. Действительно, некоторые центры старообрядчества, такие как Выг, могли существовать спокойно благодаря значительным поборам, выплачиваемым в пользу чиновничества и государственной казны.

Но в других местах, например, на нижегородчине, развернулись опустошительные и разрушительные гонения. Только на Керженце в результате т. н. «питиримового гонения» было уничтожено 94 поселения и скита.

Согласно своду церковных законов Российской империи, староверцам было запрещено занимать какие либо должности даже на селе, записанные в «раскол» должны были платить удвоенные подушные подати, и получили обидное прозвище «двоеданов».

Петр ввел в действие ряд дискриминационных законов, некоторые из которых действовали вплоть до начала XX века. В подписанным царем Духовном регаменте появляются статьи, указывающие на необходимость поражения в гражданских правах для всех лиц, придерживающихся Старой Веры: «По всей России никого от раскольщиков не возводить на власти, не токмо духовныя, но и на гражданския, даже до последняго начала и управления, чтоб не вооружать нам на нас же лютых неприятелей, и Государству и Государю, непрестанно зло мыслящих».

При Петре I особенно широко расцвели работы по фальсификации отечественной истории, в общем присущие царствованию и других Романовых.

Так, по прямому указанию царя местоблюститель патриаршего престола рязанский митрополит Стефан (Яворский), нижегородский архимандрит Питирим (впоследствии митрополит) изготовили поддельные деяния вымышленного Киевского собора 1151 года, который якобы осудил древнерусские обряды. «Открытие» сего исторического факта было решено приписать уже умершему архиепископу Димитрию Ростовскому.

По свидетельству историка П.П.Пекарского, Петра весьма вдохновляла идея исторических фальсификаций. В своей записной книжке царь указал: «написать книгу о ханжах и изъявить блаженства (кротость Давыдову и проч.), что не так, как они думают, и приплести к требникам, а в предисловии явить то дельцем Ростовского со товарищи».

Подложное деяние вымышленного собора получило наименование «Соборное деяние на еретика Мартина Армянина». «Подлинность» этого лжесвидетельства была подтверждена киевским митрополитом Иоасафом (Краковским) и Киевским Собором. 31 января 1718 «Деяние на еретика Мартина» было торжественно доставлено в Москву. Здесь оно было подписано двенадцатью российскими архиереями. Еще одним поддельным документом стал Требник, якобы принадлежавший московскому митрополиту Феогносту, жившему в XIV веке.

Правления наследников Петра — Екатерины I, Петра II, Анны Иоанновны, Елизаветы — ничем не улучшили положение древлеправославных христиан.

Многое переменилось в царствование императрицы Екатерины II. Наконец-то с шеи многострадального старообрядчества, уже получившего прозвище «двоеданов», был снят тяжкий хомут двойной подушной подати. Старообрядцы получили право вернуться на Родину и заселитьcя на обширные территории в Поволжье и других местах.

Они смогли селиться в городах, что впоследствии привело к появлению в 70-е годы XVIII века таких духовных центров, как Рогожское и Преображенское кладбища. Наконец, получили право заниматься предпринимательской деятельностью. Впрочем, и тут не обошлось без перегибов. Желая переселить трудолюбивых старообрядцев назад в Россию, императрица не остановилась перед посылкой войск и разорением старообрядческих поселений, расположенных на зарубежных территориях рядом с границами страны. В 1764 году произошла вторая «ветковская выгонка», когда с территории Ветки были изгнаны десятки тысяч христиан.

Впрочем, Екатерина, благодаря заступничеству её любимого фаворита князя Потемкина, даровала старообрядцам возможность свободно селиться на территории Малороссии. Многие древлеправраславные приходы современной Украины были основаны именно в те времена.

Относительно спокойно протекала жизнь древлеправославных христиан во времена императоров Павла и Александра I. Особенно значимым стало правление императора Павла. Как указывает историк В.Сенатов, это был первый император, «который взглянул на старообрядчество как на живую народную массу, имеющую свои собственные побуждения и задачи, с которыми так или иначе необходимо считаться».

Павел имел несколько встреч с руководителями старообрядческих общин и высказал пожелание начать реформу, которая была бы нацелена на поэтапное освобождение старообрядчества от вероисповедальных ограничений и других несправедливостей, накопившихся в предшествующие полтора столетия. К сожалению, вмешательства влиятельных духовных лиц из  Синода Греко-Российской церкви и последующая гибель императора не позволили этим планам сбыться.

Правление Николая I стало одним из самых тяжелых для старообрядческой Церкви. Император поставил перед собой задачу полностью уничтожить старообрядчество. Главное трагедией царя было то, что он, по натуре патриот, подверг гонениям самый патриотичный, самый преданный Отчизне класс русского народа.

Был принят ряд жесточайших мер. Чиновник по делам раскола П.И.Мельников писал в те годы: «Многие сотни молитвенных зданий были уничтожены; десятки тысяч икон, сего древнего состояния прадедов были отобраны».

Рассказывали, что когда Николай узнал о том, что старообрядцам Австро-Венгрии удалось восстановить трехчинную иерархию и принять греческого митрополита, он насколько разозлился, что, схватив стул в своем кабинете, расколол его на множество кусков, истошно крича: «Так я уничтожу "раскол"».

Духовные центры старообрядчества на Иргизе, Выгу, Керженце были разорены. В 1854 году император не постеснялся подписать закон, по которому старообрядцам воспрещалось состоять в купеческих гильдиях и, следовательно, заниматься предпринимательством. В начале 1855 года уже был готов указ о полной конфискации храмов Рогожского кладбища, но Бог судил иначе. Николай I скоропостижно скончался.

Царствование Александра II оказалось в целом более спокойным для древлеправославных христиан, хотя и было омрачено кощунственным опечатанием алтарей храмов Рогожского кладбища.

3 мая 1883 г., уже в царствование Александра III, появился закон об общем положении старообрядчества в государстве и его религиозных правах. Он подтверждал прежнее постановление 1874 г., отменявшее многие ограничения николаевского царствования, и даже предусматривал новые послабления. Старообрядцы получали гражданских прав: они могли заниматься промышленностью и торговлей, получать паспорта на общих основаниях.

 

На пути к признанию Старой Веры?

7 ноября 1903 года старообрядческие уполномоченные подали Николаю II прошение о распечатании алтарей Рогожского кладбища. Обеспокоенный непонятным, ненормальным положением своих поданных, царь, наконец, созвал Особое совещание, посвященное проблемам старообрядчества. На нем Государь впервые узнал всю правду о миллионах незаслуженно гонимых гражданах России.

Как вспоминали очевидцы, этот разговор произвел на Николая II тяжелое впечатление. По словам и поведению императора было заметно, что он неприятно удивлен и расстроен. Получая информацию из Св.Синода, Государь не знал реальной картины жизни огромной части россиян. Чтобы еще раз убедиться в реальности происходящего, Царь поручил министру внутренних дел П.Д.Святополку-Мирскому подготовить для него отдельный доклад и сообщить его в приватной беседе.

Подробное расследование, подготовленное Святополком-Мирским, еще раз убедило Николая в срочной необходимости дарования свободы старообрядчеству. Во время беседы царь был бледен и печален. Он «ужасно о них сожалел, говорил, что никогда не знал, что умирающим в больницах не позволяют причащаться, потому что священники не допускаются».

Когда светлейший князь рассказал о запечатанных алтарях, Государь воскликнул: «Это ужасно!». Супруга Святополка-Мирского писала впоследствии: «Государь на все соглашался, и только обрадовался, когда Петр Дмитриевич заговорил о веротерпимости и свободе совести, сказал, что это всегда были его воззрения».

Царь благословил дарование свободы всем древлеправославным христианам. Позже он утвердил Особый журнал Особого совещания, в котором среди прочего отметил, что враждебное отношение староверов к господствующей Церкви «осложнялось постоянным обращением Церкви к светской власти за помощью».

Однако долгожданное освобождение настало для старообрядчества лишь в 1905 году, когда император Николай II подписал знаменитый указ «Об укреплении начал веротерпимости», когда были распечатаны алтари многих старообрядческих храмов, а сами христиане наконец-то получили долгожданную свободу вероисповедания.

Древлеправославные христиане не забыли сделанного для них Николаем II. В страшные дни февраля 1917 г., когда от Государя отвернулись все — и Пра­вительство, и Государственная Дума, и армия, и Синодальная Церковь, — мно­гие старообрядцы остались верны императору. Когда представители Государ­ственной Думы А. Гучков и В. Шульгин прибыли в ставку Николая и потребо­вали отречения от престола, вся охрана царя, состоящая из казаков-староверов, умоляла его не отрекаться.

Русские богатыри, прошедшие не одну войну, со слезами на глазах упали на колени и молили царя остаться. Очевидцы события передают, что последними словами царя перед отречением было: «Мне не про­стят старообрядцы, что я изменил своей клятве».

Современный исследователь профессор Дмитрий Поспеловский так комментирует слова императора: «Отрекаясь от престола, царь вспомнил не об официально возглавляемой им Русской Православной Церкви, а о старообрядцах… Интересно, понял ли он в тот момент, какую роковую ошибку совершали его предшественники, пресле­дуя в течение почти 250 лет старообрядцев, то есть именно то религиозное течение русского народа, которое благодаря своему принципиальному консер­ватизму должно было бы быть главной опорой династии?»…

К сожалению, осознание ошибочности гонений на староверов пришло к Романовым слишком поздно. Если бы освобождение старообрядчества наступило за 100–150 лет до роковых событий русских революций, то весьма вероятно, что российское общество никогда бы не достигло такой уровня разобщенности, бездуховности, социальной и религиозной розни.

Даже если бы освобождение старообрядчества состоялось за 20–30 лет до знаменитого указа 1905 года, то последствием этого был бы экономический подъем, подобный подъему 1913 года, во многом обязанного старообрядческому предпринимательству. В этом случае Российская империя успела вступить в XX век передовой, индустриальной державой и смогла бы избежать многих экономических, а, следовательно, и политических потрясений.

Однако история не терпит сослагательного наклонения. 1917 год стал не только концом печального правления царской династии, но стал началом еще более мрачных времен для всех народов страны.