Писание и Предание

Доброго! Согласно ветхозаветной традиции, обрезание понималось как видимый знак принятия человеком Завета с Богом. Это не «доработка напильником» несовершенной заготовки, а символ.

Апостол Павел пишет:

«Призван ли кто обрезанным, не скрывайся; призван ли кто необрезанным, не обрезывайся. Обрезание ничто и необрезание ничто, но все в соблюдении заповедей Божиих» (1 Кор.7.19).

О Христе Исусе пишет он:

«Ни обрезание что значит, ни необрезание что может».

Иудеи и мусульмане до сих пор считают необходимым для вхождения в Божий народ принятие обрезания. Христос же сказал:

«Кто будет веровать и крестится, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет!» (Мр.16.16).

Бог в помощь, разбирайтесь! 

Добрый день! Вы задали вопрос со ссылкой на Священное Писание. Хорошо, что Вы читаете слово Божие. Но надо знать, что подлинное Писание содержится в Церкви, и Церковь в своем Предании раскрывает его подлинный смысл. Нельзя брать какие-то цитаты в отрыве от контекста или без взаимосвязи с остальными священными книгами и на основании этого делать какие-то выводы. Согласитесь, было бы абсурдно, прочитав слова Христа, что Он пришел принести не мир, но меч (Мф. 10:34), взяться за оружие и начать воевать. Или, например, буквально поняв слова «возьми крест свой» (Мф. 10:38), сделать крест из бруса и таскать его на плечах. Звучит смешно, но такие люди в истории были.

Давайте теперь вникнем в смысл приводимого Вами отрывка. В нем пророк Исаия говорит о погибели тех, «которые освящают и очищают себя в рощах, один за другим, едят свиное мясо и мерзость и мышей» (Ис. 66:17). Известно, что есть свиное мясо было воспрещено в Ветхом Завете, об этом есть прямое указание в законе Моисея (Лев.11:7; Втор.14:8). Однако в рассматриваемом нами отрывке употребление этого мяса в пищу осуждается не только само по себе (т.е. как нарушение закона), а во взаимосвязи с языческими жервоприношениями и суеверными обрядами. Мерзостью в Писании называется идолопоклонство. Тех, кто даже под страхом смерти так не делал, Церковь почитает святыми, например, мучеников Маккавеев и учителя их Елеазара (1 Мак. 1:41–64; 2 Мак. 6:18).

Говорит ли это, что употребление свинины запрещено раз и навсегда? Не можем же мы, в самом деле, предположить, что христиане не читали данного текста или просто пренебрегают им.

Начнём с того, что запрет на свинину — один из множества других запретов Моисеева закона. И вопрос о необходимости его соблюдения христианами (во всей полноте и строгости) встал ещё во времена апостолов. И тогда же он был решен на Соборе следующим образом: «Угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете» (Деян. 15:28-29).

Богословское обоснование такой позиции дано святым апостолом Павлом в послании к галатийским христианам. Прочтите его полностью, а я ограничусь здесь только одной цитатой, в которой выражена вся суть: «Не отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос напрасно умер» (Гал. 2:21).

Можно найти и другие наставления апостола Павла на эту тему. При этом не следует забывать, что сам апостол язычников был фарисеем из фарисеев и с детства преуспевал в соблюдении иудейских правил (Гал. 1:14). 

«Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести; ибо Господня  земля, и чтó наполняет ее. Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести. Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, — то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести. Ибо Господня земля, и чтó наполняет ее» (1 Кор. 10:25-28).

«Я знаю и уверен в Господе Исусе, что нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто» (Рим. 14:14).

«Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть» (Тит. 1:15). 

Так с апостольских времён сложилось православное отношение к пищевым запретам Моисеева закона. Хотя в разные времена и поныне появляются те, кто учит воздерживаться от каких-то видов пищи. Мне встречались те, кто не ест картошку, не пьет коровье молоко (мол, это пища телят), вареную пищу (так называемые сыроядцы) и т.п. Человеку ведь гораздо проще обложить себя внешними ограничениями и думать, что тем он приближается к Богу, чем бороться со своими страстями и грехами. Но «пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем» (1 Кор. 8:8). Прочтите у того же пророка Исаии, чем и как мы сможем оправдаться на Страшном Суде: «Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите — и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как вóлну убелю» (Ис. 1:16-18).

Всё это всегда хорошо понимали святые отцы. Вот, например, во времена святителя Василия Великого (IV в.) были так называемые «энкратиты» — гностики, которые гнушались употреблять в пищу любое мясо. В этом они были схожи с современными вегетарианцами. Слыша указание православных, что они поступают неправильно, они возражали, мол, и вы гнушаетесь некоторых снедей и воздерживаетесь от них. На это святой Василий изложил 86 каноническое правило, в котором говорит, что все мяса для нас тоже, что зелья травные, согласно словам Писания: «Как зелень травную даю вам всё» (Быт. 9:3). Но, различая и отделяя вредное, мы пользуемся тем, что не вредит. Так, мы гнушаемся и своих извержений, хотя они происходят из существа нашей плоти (моча, испражнения, пот, жидкости, выходящие чрез рот и нос и т.п.). Следовательно, как мы отвращаемся от этого, так не принимаем и некоторых из снедей. К зелиям принадлежит и болиголов, и белена, но так как они вредны, то мы избегаем их; равным образом к мясам принадлежит и мясо грифа и мясо собаки, но никто не станет есть собачьего мяса, разве только сильно голоден. А кто вкусит по нужде, тот не нарушит закона.

Подобным образом святой Василий пишет в 28-м правиле из второго канонического послания святому Амфилохию Иконийскому: «Достойным смеха показалось мне, что некто дал обет воздерживаться от свиного мяса. Посему благоволи научить их, чтобы удерживались от невежественных зареканий и обетов; между тем дозволь, чтобы употребление почиталось безразличным, ибо никакое создание Божие не отметено, с благодарением приемлемо (ср. 1 Тим. 4:4). Таким образом, и обет достоин смеха, и воздержание не нужно».

Кушайте на здоровье, а если хочется воздержания, то для этого нам даны святые посты.

Спаси Христос за вопрос! Он заставил меня глубже погрузиться в толкование Священного Писания. И вот что удалось найти.

Откроем сначала Библию: Бог говорит Ною:

Введи также в ковчег [из всякого скота, и из всех гадов, и] из всех животных, и от всякой плоти по паре, чтоб они остались с тобою в живых, мужеского пола и женского пусть они будут. Из [всех] птиц по роду их, и из [всех] скотов по роду их, и из всех пресмыкающихся по земле по роду их, из всех по паре войдут к тебе, чтобы остались в живых [с тобою, мужеского пола и женского] (Быт. 6:19–20).

Вначале я обратился к Толковой Библии Александра Павловича Лопухина (1852–1904). В ней есть ответ на Ваш вопрос:

Что касается того выражения, как могло поместиться такое количество животных в одном ковчеге, то по поводу него должно заметить, что, во-первых, Ной из экономии места и фуража мог выбирать только самых молодых животных, а во-вторых, и число основных родовых групп, сложившихся к эпохе потопа, не было еще настолько велико, чтобы создать какое-либо неодолимое препятствие Ною к размещению их в ковчеге.

Ответ сей, однако, меня не удовлетворил, поскольку в нем есть намёк на теорию эволюции, модную и считавшуюся научной в его время. Тогда я решил заглянуть в святоотеческие книги. Мои находки превзошли ожидания. Не перестаю удивляться мудрости, всесторонности и боговдохновенности писаний древних отцов. Хотел сделать из них краткие выдержки, но потом решил не лишать Вас удовольствия прочитать  и поразмышлять самим.

Преподобный Ефрем Сирин не даёт прямого ответа на поставленный вопрос, но даёт верное направление мысли. Интересно место, где святой Ефрем говорит о том, что Ваш вопрос (в несколько иной формулировке) задавался уже современниками Ноя.

«Бог говорит Ною: «... Сотвори убо себе ковчег от древ высоко растущих...» (Быт. 6:13). Такой тяжкий труд возложил Бог на праведника, не желая навести потопа на грешников. Где было Ною взять такие дерева? Где было взять смолы, железа и пакли? Чьими руками мог он сделать это? Откуда мог взять людей, которые помогли бы ему в деле? Кто послушал бы его, когда в роде человеческом «извратила всякая плоть путь свой на земле»? (Быт. 6:12). Если бы стал сооружать ковчег сам Ной со своими домочадцами, то не посмеялся ли бы над ним всякий видевший? Однако же Ной приступил к построению ковчега в первый из тех годов, которые современникам его были даны на покаяние, и окончил построение в сотый год.

Когда же люди не покаялись, при всем том, что Ной по святости своей служил для современников образцом, а праведностью своей целых сто лет проповедовал им о потопе, даже смеялись над Ноем, извещавшем их, что искать спасения в ковчеге придут к нему все роды живых тварей, и говорили: «Как придут звери и птицы, рассеянные по всем странам?», тогда Бог снова повторил ему: «Войди ты и весь дом твой в ковчег, ибо тебя Я увидел праведным предо Мною в роде сем. От скотов же чистых введи к себе по семи, мужеского пола и женского, а от скотов нечистых по два, мужеского пола и женского» (Быт.7:1–2). Скотами чистыми называются животные кроткие, а нечистыми именуются вредоносные. И в самом начале Бог сотворил животных чистых в большем числе.

И вот, кого не убеждало слово, те должны были убедиться видимым. «Ибо чрез семь дней Я наведу дождь на землю, в течение сорока дней и сорока ночей, и истреблю все живущее, сотворенное Мною, с лица всей земли» (Быт. 7:4). В тот самый день начали приходить с востока слоны, с юга — обезьяны и павлины, другие животные собирались с запада, иные спешили идти с севера. Львы оставили дубравы свои, лютые звери выходили из логовищ своих, олени и онагры (дикие ослы) шли из пустынь своих, животные, жившие на горах, собирались оттуда.

Современники Ноевы стеклись на такое новое зрелище, — но не для покаяния, а чтобы насладиться, видя, как перед глазами их входят в ковчег львы, вслед без страха спешат волы, ища с ними убежища, вместе входят волки и овцы, ястребы и воробьи, орлы и голуби.

Когда же и такое поспешное собрание зверей в ковчег, и водворившийся вскоре между ними мир, современников Ноевых не подвигли к покаянию, тогда сказал Господь Бог Ною: «Еще семь дней и истреблю всякую созданную Мною плоть». Бог давал людям на покаяние сто лет, пока строился ковчег, но они не одумались. Он собрал зверей, дотоле ими невиданных, — однако же люди не захотели покаяться; водворил мир между животными вредоносными и безвредными, — и тогда они не устрашились. Даже после того, как Ной и все животные вошли в ковчег, Бог медлил еще семь дней, оставляя дверь ковчега отверстой. Удивительно как то, что ни львы не вспомнили о своих дубравах, и прочие звери и птицы всякого рода не стали снова искать жилищ своих, так и то, что современники Ноевы, видя все, что совершалось вне ковчега и в ковчеге, не убедились оставить нечестивые дела свои» (Толкование на книгу Бытия. Главы 6 и 7).

А вот блаженный Аврелий Августин, епископ Иппонийский, нашел ответ на Ваш и на другие вопросы о ковчеге и Ное. Вот что он пишет в фундаментальном труде «О граде Божьем»:

«Но никто не должен думать, будто бы все это было написано с целью обмана; или же, что в рассказе нужно искать только истину историческую, без всяких аллегорических значений; или, напротив, что всего этого в действительности не было, а что это только одни словесные образы; или же, что все это, каково бы оно ни было, не содержит никакого пророчества о Церкви. Только человек с совершенно превратным умом станет утверждать, будто могли быть делом праздного упражнения книги, которые в течение тысяч лет сохранялись с таким благоговением и под таким наблюдением в определенном порядке преемства сменявших друг друга лиц; или же, что в них в данном случае нужно видеть только историю. Для примера, чтобы опустить остальное: если требовалась такая величина ковчега из-за большого количества животных, то что вынуждало ввести нечистых животных по две пары, а чистых — по семь пар, когда могли быть сохранены и те и другие при одинаковом их количестве? Притом разве Бог, который повелел сохранить их для восстановления рода, не мог восстановить их так же, как создал?

Те же, которые утверждают, что это совсем не события, а только образы для обозначения других вещей, прежде всего считают невозможным такой большой потоп, чтобы вода, постепенно прибывая, покрыла высочайшие горы на пятнадцать локтей, и указывают на вершину горы Олимп, над которой, как утверждают, не могут образовываться облака, потому что она так высока, как небо, и оттого воздух на ней не настолько густ, чтобы могли появляться ветры, облака и дожди. Но они упускают из виду, что может же быть там земля, самая тяжелая из всех стихий. Разве будут они отрицать, что вершина горы состоит из земли? На каком же основании они утверждают, что земля могла подняться в эти небесные пространства, а вода — не могла, когда эти же самые мерятели и взвешиватели стихий говорят, что вода и выше и легче земли? Какую могут привести они разумную причину, по которой бы земля, более тяжелая и низменная, могла занимать тихие пространства неба в течение стольких лет, а воде, более легкой и высокой, нельзя было сделать этого даже на короткое время?

Говорят также, что ковчег такой величины не мог вместить так много родов животных обоего пола, и притом нечистых по две пары, а чистых — по семь (Быт. 7:2). На мой взгляд, говорящие так принимают в расчет только его триста локтей в длину и пятьдесят в ширину; но не принимают в соображение, что столько же локтей было в верхнем ряду и столько же в еще высшем, и что поэтому локти эти, взятые три раза, составят девятьсот и сто пятьдесят. А если представить себе, как весьма удачно заметил Ориген, что Моисей, т. е. человек Божий, который, по словам Писания, «научен был всей мудрости» египтян (Деян.7:22), любивших геометрию, мог показывать размеры в геометрических локтях, которые, как утверждают, были в шесть раз больше наших, то кто не увидит, какое множество вещей могло вместиться в таком обширном пространстве? Те же, которые утверждают, будто ковчег такой огромной величины не мог быть построен, клевещут самым нелепым образом, ибо им хорошо известно, что построены были огромнейшие города, и не обращают внимания на те сто лет, в течение которых строился этот ковчег. Если камень может пристать к камню, будучи соединен одной известью, так что из множества тысяч их образуется городская стена, то почему бы дерево не могло быть соединено с деревом при помощи лап, шипов, гвоздей и смоляного клея, чтобы мог быть построен ковчег не криволинейной, а прямолинейной формы, больших размеров в длину и ширину, — ковчег, которого не требовалось спускать в море никакими человеческими усилиями, но который по естественному закону тяжести должна была поднять подошедшая волна и который во время плавания должен был управляться, чтобы не подвергнуться крушению, скорее провидением Божиим, чем человеческим мастерством.

Что же касается мелочных вопросов, которые обыкновенно задаются относительно ничтожнейших животных, не только таких, как мыши и ящерицы, но и таких, как саранча, жуки, мухи и, наконец, блохи: дескать, не были ли они в ковчеге в большем количестве, чем то, какое было назначено повелением Божиим; то тем, кого занимают подобные вопросы, нужно прежде всего напомнить, что выражение «пресмыкающихся по земле» (Быт. 6:20) следует понимать в том смысле, что не было необходимости сохранять в ковчеге тех животных, которые могут жить не только в воде, погруженные в нее, как рыбы, но и на воде, плавая сверху ее, как многие крылатые. Затем, когда говорится: «Мужеского пола и женского пусть они будут» (Быт. 6:19), то этим очевидно указывается, как на цель, на возобновление рода. Поэтому в ковчеге не было необходимости находиться таким маленьким животным, которые могут рождаться без полового совокупления из каких-нибудь вещей или вследствие порчи вещей; а если они там были, как бывают обыкновенно в домах, то могли быть безо всякого определенного числа.

Если же совершавшееся в этом священнейшее таинство и дававшийся образ такой высокой важности не мог осуществиться в действительности иначе, как при условии, что все, что не может жить по природе в воде, будет находиться в ковчеге в упомянутом определенном числе, то это было заботой не этого человека или этих людей, а божественной. Ной не ловил, чтобы вводить, а впускал приходивших и входивших.

Именно такой смысл имеет сказанное: «Войдут к тебе» (Быт. 6:20), т. е. войдут не по действию человеческому, а по мановению Божию; притом так, что между ними не следует представлять таких, которые не имеют пола. Предписано и выражено определенно: «Мужеского пола и женского пусть они будут». Ибо есть такие животные, которые рождаются из каких-либо вещей без полового совокупления; потом же совокупляются и рождают, каковы, например, мухи. Есть и такие, между которыми нет самцов и самок, как, например, пчелы. Такие, далее, которые имеют пол, но так, что не рождают детей, каковы мулы, едва ли могли быть там, ибо было вполне достаточно, чтобы там были их родители, т. е. лошадиная и ослиная порода; то же нужно сказать и о других животных, которые производят какой-нибудь новый род вследствие смешения различных пород. Но если и это относилось к тайне, то и они были там. Ибо и эта порода имеет мужской и женский пол.

Некоторых даже занимает вопрос, какую пищу могли иметь там животные, которые, как думают, питаются только мясом: были ли взяты туда без нарушения повеления сверх указанного числа животные, которых необходимость требовала взять в пищу другим; или же, чему скорее можно поверить, и без мяса могла быть другая пища, пригодная для всех. Ибо мы знаем, что очень многие животные, которым пищей служит мясо, питаются овощами и плодами, а особенно — фигами и каштанами. В таком случае что же удивительного, если этот мудрый и праведный муж, и притом по божественному внушению, и без мяса приготовил в запас годную и сообразную каждой породе пищу? Есть ли что-нибудь такое, что не заставил бы есть голод? Или чего не может сделать приятным и полезным Бог, Который мог с божественною легкостью сделать, чтобы они жили даже и без пищи, если бы и само питание их не требовалось для пополнения прообраза великого таинства?

А что такие многочисленные исторические знамения не имели целью служить прообразами Церкви, это может утверждать только человек, погрязший в своей любви к пустым пререканиям. Ибо уже и в настоящее время народы, и притом как чистые, так и нечистые, так наполнили Церковь и в такой держатся между собою связи ее единством, что в силу одного этого яснейшего факта нельзя сомневаться и в остальном, что сказано несколько темнее и потому труднее для понимания. Если это так, если даже тупоумный не осмелится утверждать ни того, что это было написано из праздности; ни того, что эти события, произойдя в действительности, ничего не означали; ни того, что это были только словесные аллегории, а совсем не события, — то нельзя с уверенностью утверждать, что все это не служило к обозначению Церкви; скорее следует думать, что все это и мудро запомнено и записано, и действительно совершилось, и обозначает нечто, и это нечто служит прообразом Церкви» (Книга 15, глава 27).

Доброго! Из того, что мне удалось найти, могу сообщить, что рефаимы — еврейское название населения, жившего по берегам реки Иордан в эпоху 2000-1700 г. до н.э. Евреи называли высокорослые племена мертвецами (рефаимами), полагая, что мертвые восстали, так как они не забыли исполинов (нефилим, великанов, детей сынов божиих и дочерей человеческих), погибших во Всемирном потопе.

По одной из версий, изложенной в ханаанской религии, они являются детьми ханаанейских женщин и падших ангелов, приходивших к ним на зов во время ритуальных служений и оргий возле священных деревьев.

В Книге Исход 26:14 говорится:

«Мертвые не оживут; рефаимы не встанут, потому что Ты посетил и истребил их, и уничтожил всякую память о них».

Несмотря на то, что желтый сегмент СМИ часто кричит о многочисленных находках их захоронений со скелетами, кроме сильно отфотошопенных фотографий, доказательств не обретается. Разве что несколько крупных зубов, которые неизвестно кому принадлежали, а ДНК из них взять не получается из-за их «возраста».

В толкованиях на Священное Писание у серьезных отцов-богословов, честно говоря, описания этих существ я не встречал, да как-то и сомневаюсь, что они подробно разбирали их жизнь и существование — были и были. Для нашего спасения информация необязательная, наверное, они считали, что есть темы более необходимые нам для размышлений, осознаний и исправлений.

Бог в помощь, молитесь, ищите Царства Небесного, а излишнее — оно излишнее!

Как Вы правильно заметили, апостолы позволили христианам из язычников не соблюдать некоторые заповеди Ветхого Завета. Позволили, но не запретили. Никому апостолы не запрещали обрезываться. Никому апостолы не запрещали приносить кровавые жертвы. И если до конца прочитать названную Вами книгу Деяний св. Апостолов, то мы видим: тот, кто больше всех выступал против обязательности для язычников выполнять Ветхий Завет, а именно апостол Павел, сам и Тимофея, ученика своего, обрезал уже после Апостольского Собора (о чем написано в 16 главе), и жертву очищения он принес (об этом написано в 21 главе), и никогда никому не запрещал исполнять Ветхий Закон.

С другой стороны, современные христиане и не соблюдают Ветхий Закон. Ни обрезания, ни кровавых жертв, ни субботства у христиан нет. А те дисциплинарные рекомендации, которые совпадают с Ветхим Заветом, являются не его следствием, а частью новой, христианской духовной дисциплины. При этом если Вы откроете книгу Исход, или Левит, или Второзаконие, то Вы удивитесь, как на самом деле отличается христианская жизнь от той, которую вели подзаконные иудеи. Моментов совпадения наших дисциплинарных установлений с ветхозаветными можно пересчитать по пальцам одной руки.

И третье. Не стоит относиться к Ветхому Завету как к какому-то анахронизму, который должен быть во всем заменен и проигнорирован. Разве можно что-то противопоставить 10 заповедям Моисея? Разве можно в Новом Завете иметь не одну, а несколько жен? А ведь все это части Ветхого Закона. Поэтому на это наследие не стоит смотреть с пренебрежением.

Первым делом хочу Вас отослать к «третьей Беседе на книгу Бытия» иже во святых отца нашего Иоанна Златоустаго, патриарха Константина града. Вот как толкует эти библейские строки один из величайших богословов человечества:

«И нарече Бог свет день, а тму нарече нощь». Но мы едва не опустили нечто; нужно обратиться назад. После слов: «Да будет свет, и бысть свет», прибавлено: «и виде Бог свет, яко добро». Смотри, возлюбленный, какое и здесь снисхождение речи. Неужели до появления света Бог не знал, что он добро, а только уже после его появления воззрение на него показало Создателю красоту сотворенного? Какой умный человек может сказать это? Если и человек, занимающийся каким-нибудь искусством, прежде чем окончить свое произведение, прежде чем обработает его, знает употребление, для коего полезно это произведение, то тем более Создатель вселенной, приведший словом все из небытия в бытие, знал еще прежде сотворения света, что он добро. Для чего же (Моисей) употребил такое выражение? Снисходя к обычаю человеческому, блаженный пророк говорит так, как люди, делая что-либо с великою тщательностью и окончив труды свои, уже по испытании произносят похвалу своим произведениям; таким же образом и божественное Писание, снисходя здесь к слабости слуха вашего, говорит: «и виде Бог свет, яко добро».

Из приведенного мнения видно, что предположение о том, что Бог познавал по ходу Своего творения, и о том, что Бог развивался, творя,  православному богословию не вполне приложимо. Еще я бы посоветовал Вам почитать «Беседы на Шестоднев» Василия Великого, а также на эту тему изрядно писал блаженный Августин, к прочтению творений которого было бы неплохо Вам обратиться.

В целом же толковать книгу «Бытие» надо максимально осторожно и вдумчиво. Почему? Принято считать, что «Бытие» было написано святым пророком Моисеем в период между 1440 и 1400 годами до Рожества Христова,  во время между Исходом израильтян из Египта и смертью Моисея. Для своего времени пророк Моисей, как названный сын дочери фараона, получил великолепнейшее образование. Но… для своего времени. И соответственно, то откровение, которое он получил от Бога на Синайской горе, он понял в меру своих возможностей, своего воспитания и своего уровня познания мира. Поэтому книгу он писал так, чтобы она была понятна его людям. А его люди — те, кого он вывел из Египта, «из дому работы», образованием в большинстве своем совсем не обладали. Всё это надо принимать во внимание при толковании и разборе книги «Бытие».

Здравствуйте, Александр! Хорошо, что Вы изучаете вечное слово Божие и пытаетесь найти ответы на сложные вопросы. На этом пути, особенно при чтении священного Писания Ветхого Завета, приходится встречаться с противоречиями, с такими фрагментами, которые вызывают недоумение. Одна из причин этого в том, что мы смотрим на Ветхий Завет, так сказать, «новозаветными глазами», пытаемся этой меркой судить то, что происходило в древние времена. Надо сказать, что это обстоятельство вызывало большие споры еще в первые века христианства. Были такие еретики (маркиониты), которым казалось, что Бог Ветхого Завета — грозный и жестокий, а в Новом Завете — милосердный и любящий. В итоге они приходили к выводу, что Писание говорит о разных Богах, и вообще отрицали Ветхий Завет. Это же мнение в XIX — нач. ХХ вв. выражали, например, либерально-протестантский теолог А. фон Гарнак и Л.Н. Толстой. Но соборный разум Церкви отверг это лжеучение. «Все Писание боговдохновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности» (2 Тим. 3:16).

И мы, православные христиане, должны при чтении Священного Писания опираться на святоотеческое понимание его смысла, руководствуясь известной формулой блаженного Августина: «В Ветхом Завете сокрыт Новый, а в Новом раскрывается Ветхий». О непротиворечивости Ветхого и Нового Завета говорил сам Спаситель:

Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить (Мф. 5:17).

И вот как эти слова понимали учителя Церкви.

«В самом деле, Его учение не уничтожало прежнего закона, но возвышало и восполняло его. Так, например, заповедь: «не убивай» не уничтожается заповедью: «не гневайся»; напротив, последняя служит дополнением и утверждением первой. То же самое должно сказать и о всех прочих. Бросая первые семена Своего нового учения, Христос не навлек на Себя никакого подозрения; но теперь, когда Он начал сравнивать ветхий закон с новым, тем более мог быть подозреваем в противоречии первому, почему предварительно и сказал: «Не нарушить пришел Я, но исполнить». (Святитель Иоанн Златоуст).

Теперь перейдем к вашим примерам. В первом из них Вы спрашиваете об убийстве Давыдом Голиафа. Прочите еще раз внимательно этот фрагмент Библии (1 Цар. 17:40-51). Голиаф упал от удара камнем, однако, очевидно, что Давыд не был уверен в его смерти. Поэтому он обезглавил врага. Нельзя сказать, что это было сделано «с особой жестокостью». Фелистимлянин был в полном вооружении, а Давыд имел только пастушескую суму с камнями. И это была битва во время войны, точнее даже, она решала исход войны между Израилем и Фелистимлянами. Сам Голиаф говорил: «Не Филистимлянин ли я, а вы рабы Сауловы? Выберите у себя человека, и пусть сойдет ко мне; если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами; если же я одолею его и убью его, то вы будете нашими рабами и будете служить нам» (1 Цар. 17: 8-10). Поэтому здесь нет противоречия христианским ценностям. Вспомним хрестоматийную историю битвы Пересвета с Челубеем.

Что касается наказания Саула за проявленное снисхождение к некоторым «персонажам» (1 Цар. 15:9), то этот вопрос разрешается в той же 15-й главе 1-книги Царств. Саулу Сам Господь заповедал: «Так говорит Господь Саваоф: вспомнил Я о том, что сделал Амалик Израилю, как он противостал ему на пути, когда он шел из Египта; теперь иди и порази Амалика [и Иерима] и истреби все, что у него; [не бери себе ничего у них, но уничтожь и предай заклятию все, что у него]; и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла» (1 Цар. 15:2-3). Но Саул преслушал Господа, в этом был его грех, на что указал ему пророк Самуил: «Неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу Господа? Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов; ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что  идолопоклонство; за то, что ты отверг слово Господа, и Он отверг тебя, чтобы ты не был царем [над Израилем]» (1 Цар. 15:22-23).

Почему же Господь дал такое повеление, тогда как в Новом Завете Он же повелевает молиться за врагов (Мф. 5:44)? Признаем недостаточность наших сил решить этот вопрос и обратимся за разъяснением к ученому епископу Михаилу канадскому (Семенову) (1873-1916). Вот что он пишет по этому поводу в статье «Книга книг»:

«Как это? — Господу Милостивому. Тому же Самому, Который явился и в лице Благостного Христа, приписываются жестокость и убийство?

Именно по отношению к этим местам особую осторожность и внимательность рекомендовали отцы третьего века. Бог времени Моисея и Бог Христа — Один и тот же, но не одним и тем же слушателям открывал Он волю Свою, и Его повеления народу отличны от заповеди «с горы», потому что иных слов требовал тот народ, к которому Он говорил. Прежде всего нужно сказать, что образ ветхозаветного Бога как Бога, «дышащего огнем», мстительного до третьего колена, далеко не соответствует библейскому образу, Иегова изображается как грозный Судия греха, но вспомните, как долго терпит Господь, указывая времена и сроки покаяния. Он отнимает гневную руку свою даже тогда, когда она уже занесена. Сто двадцать лет дает Он допотопным людям, конечно, для покаяния, после того как увидел, что они «пренебрегают Духом Его» (Быт. 6, 3). И только тогда, когда земля окончательно «растлилась и покрылась злодеяниями», совершается суд.

Суд над Ниневией отменяется Господом ради «не умеющих отличить правой руки от левой» и даже ради «скота» (Ионы 4, 11). «Мне ли не пожалеть Ниневии», — говорит Господь. Не без причины Моисей в песне своей (Второз. 32, 22) изображает, применяясь к образу покаяния человеческого, гнев Божий, как бы стихийным, необходимым, неизбежностью, какую создали люди. «Огонь возгорелся, жжет до ада преисподнего и поедает землю, и попаляет основания гор».

Господь хотел бы изгладить самую память о грешном народе (в этот раз об Израиле), но он милосерд (ст. 36) и ждет, будет ждать, пока даже и язычники возвеселятся с народом Божиим (ст. 43).

Люди изменили Господу, и народ израильский один сохранил, несмотря на частые измены Господу, истину веры в Него, правда, хромая «на обе ножне» и часто позоря имя Господне.

И Господь хочет спасти от последней гибели эту малую часть. Но соблазн и гибель окружает его со всех сторон. Этот слабый народ — как Лот в Содоме. Израиль поступил в среду, соприкосновение с которой грозило ему потерей Бога. А что были те народы, к каким шел Израиль?

История говорит об угасающих народностях, о народах обреченных. Это народы, которые не способны к жизни, изжили себя: и жизнь историческая устраняет их. Так сошли со сцены многие из народностей прошлого. Религиозное сознание верит, что так называемый суд истории есть суд Божий — дело Промысла Божия. Этот промысл Божий судил прекратить бытие хананеян. Тут не может быть речи о несправедливости и жестокости: сама необходимость творит свой суд. Вопрос сводится к тому, зачем имеющий право давать жизнь и брать ее привлекает к делу суда человеческую волю; для чего делает людей орудием суда, жестокого с точки зрения человеческой, и как будто внушает им понятия, не согласные с вечной истиной, позже выраженной тем же Господом через Сына Божия?

Отвечаем: и для этого были свои причины. Народ Божий должен был быть свидетелем гибели отпавших от Бога народностей. Он должен был участвовать в суде над ними, чтобы факт суда отпечатлелся в их памяти, был всегда перед взором их. Нет сомнения, что для иного народа, для другого времени повеление Господа было невозможно. Чтобы понять его возможность, нужно помнить, что такое был сам народ израильский. Он делал только первые шаги к усвоению начал Царства Божия. Его нужно было поднять на первую ступень жизни в Боге, привести в законы справедливости, возмездия, повиновения Богу, хотя бы ради страха сделать из него слугу и исполнителя закона. То, что было злом с точки зрения абсолютной (истинно Божией), было добром для человеческой души, еще далекой и от предчувствий Христовых откровений. Закон справедливости («око за око»), законнический обряд, суровое послушание под угрозой казни — все это было подъемом, движением вперед для Израиля, и перейти к высшим понятиям, не перейдя этих нехристианских и не Божьих ступеней, он не мог.

Можно выразиться так: жестокий закон Ветхого Завета был выражением первых проявлений ищущей правды, совести, хотя грубым, элементарным, получеловеческим. И этот голос совести все же от Бога, хотя еще далекого, недоступного в истинном законе своем, и потому изображается как заповедь Божия.

Видеть в этом законе противоречие закону Христа странно: Христов закон есть абсолютная, последняя правда жизни. Люди Христовы — люди иного духа. Евангелие дано для людей, которые перешли закон справедливости и введены в жизнь сынов Божиих. Мы знаем, что тому же закону Моисея уже не чужда заповедь даже любви к чужому, к врагу, но к этим предчувствиям Христовой правды народ проведен через своего рода страшный суд над грехом и грешными народами, через закон, грозящий скорпионами и огнем, через годы войны с грехом, в которой Израиль, в лице других, карал и свою собственную жестоковыйность, склонную к блужданиям волю.

Чтобы народ помнил угрозу 28-й главы Второзакония, ему показан суд над народами. «И все, что делает Бог для охранения веры в народе израильском, его наказания народу Божию и соседям его, огонь и меч — все это средства Божественной педагогики, те средства (иногда суровые, как хирургия), которые требовались для спасения истины в этом народе, по жестоковыйности, жестокосердию его.

При всем несовершенстве ветхого закона в нем все же есть общественный закон, закон общественных отношений в первой ее половине, закон справедливости, и христианство должно было прибавить только другую половину, более великую — закон любви. А пророки поднимаются уже очень близко к заветам и этой великой заповеди» (Еп. Михаил Семенов. Собр. соч.; Т.4. - М.: Криница, 2015. – С.259-261).

Рекомендую Вам также прочесть творения преподобного Максима Исповедника «О различных трудных местах (апориях)», святителя Кирилла Александрийского «Глафиры Глафиры, или объяснения избранных мест священного Писания», Толкование на Ветхий Завет блаженного Феодорита Кирского. В них Вы найдете возвышенные аллегорические толкования трудных мест Священного Писания.