В книжном стеллаже Василия Клинцова новинка — издание Натальи Семеновой «Братья Рябушинские: из миллионщиков в старьевщики» (М., «Слово». 2023).
Наконец-то увидела свет долгожданная книга искусствоведа Натальи Семеновой (род. 1951) о братьях Рябушинских. В предыдущие годы издательство «Слово» уже выпустило три книги Семеновой, доктора искусствоведения, о коллекционерах и меценатах, оформленных в едином стиле, и вот трилогия дополнена четвертым, даст Бог, не последним в ряду, «рябушинским» томом. Особенность этого плотного синего кирпичика в том, что предыдущие книги серии уже выпускались другими издательствами в более ранних редакциях, а текст о Рябушинских — совершенно новая работа Семеновой, и к тому же уникальное исследование этого староверского клана с публикацией эксклюзивного дневника одного из братьев.
Да, не секрет, что в дореволюционной России старообрядческий капитал был заметным явлением в экономике и оказывал колоссальное влияние на процессы в общественной жизни и культуре. Эти имена из истории русского и мирового искусства уже не вычеркнуть, и для такого увлеченного, влюбленного в своих героев исследователя, как Семенова, личные и профессиональные траектории судеб «купцов-миллионщиков» представляют бесценный исторический и культурологический материал. Но прежде, чем с жадностью взяться за Рябушинских, сделаем беглый обзор предыдущих томов серии, удостоенной, кстати, премии The Art Newspaper Russia в номинации «Книга года» в 2021-м.
Из всех героев Семеновой, похоже, лишь Остроухов не был по происхождению старовером, но и тот через брак с дочерью сахарного магната Петра Боткина, Анной, вошел в родственные связи с теми же Щукиными и Гучковыми: «Вхождение в боткинский клан Остроухову припоминали все и всегда, многие — с раздражением и даже злостью», — пишет Семенова в книге «Илья Остроухов. Гениальный дилетант» (М., 2020). Это наиболее полная биография попечителя Третьяковской галереи, коллекционера и эрудита, героя Серебряного века русского искусства. «Азарт — вот что являлось основной составляющей остроуховского таланта», — так Семенова описывает его «баталии за русское искусство в кружке Мамонтова» («абрамцевский кружок, славившийся своим интересом к памятникам русской старины»). Вследствие своего приключенческого, рискового склада личности, он, «мечтавший все открывать сам, буквально вцепился в древние иконы», это с одной стороны, а с другой — «мог держать руку на пульсе парижского арт-рынка».
Кстати, реставрация «Троицы» кисти преподобного Андрея Рублева — его проект: «Именно по совету Остроухова собор монахов Троице-Сергиевой лавры поручил первую реставрацию легендарной иконы иконописцу В. П. Гурьянову (окончательно раскроют Троицу только в 1918 году)». И это благодаря Остроухову, первому понявшему, что «русская икона по своему художественному значению ничем не уступает итальянской живописи Треченто или Кватроченто», состоялась «первая полноценная экспозиция древнерусской живописи в отечественном музее»: «Его кипучая умственная энергия нашла себе новое применение». Это нас с вами не удивить музеями и выставками старинных икон, а для «Серебряного века» русская икона, особенно из старообрядческих запасов («серьезный рынок икон сложился только после 1905 года, когда с алтарей старообрядческих храмов сняли печати…»), была настоящим открытием: «У ее [Выставки древнерусского искусства в Москве в 1913 году] посетителей „как бы внезапно спала с глаз пелена, долгие столетия застилавшая подлинный лик русской иконописи“. Благодаря нескольким энтузиастам… открылось древнее письмо. Триумф древней живописи стал триумфом Остроухова», — правда, с той оговоркой, что устроение и финансирование выставки осуществил не кто иной как Степан Рябушинский. Эти «несколько энтузиастов» того времени — начала ХХ века — деятели титанического масштаба и силы характера. В общем, читайте, кому это интересно, не пожалеете. Из всех героев книг, как мне показалось, именно Остроухов — наиболее трепетно любимый автором персонаж, его личность и судьбу Семенова описывает максимально вдохновенно, художественно и влюбленно, со «страстью исследователя и литературным талантом», как об этом сообщается в аннотации.
Другой том «семеновской» серии — «Сага о Щукиных. Собиратели шедевров» (М., 2019). Книгу предваряет родовое древо Щукиных, староверов, «хранивших верность древним обрядам». Основной герой тома — Сергей Щукин, «купеческий сын и потомок боровских лавочников», ставший «гениальным коллекционером», но и его пятью братьям уделено пристальное внимание: «До чего же были непохожи братья Щукины: Петр собирал древности товарными партиями, Сергей с азартом игрока покупал современную живопись, а Дмитрий постоянно перестраховывался». Интересно, что составлять биографию С. Щукина Семеновой помогал его внук Андре-Марка Делок-Фурко (одной из «стрел» жизненных траекторий русских меценатов стала, к сожалению, эмиграция и ассимиляция их потомства на Западе). Необычна парижская судьба Ивана Щукина: «Сын истово религиозного Ивана-старшего, не пропускавшего службы в православном храме на рю Дарю, Иван-младший относится к религии как к науке, пишет трактат о самосожжении у старообрядцев и не считает себя обязанным хранить верность нормам христианской морали». К несчастью, этот бонвиван, «ярый атеист, способный излагать самые тонкие теологические нюансы раскола», покончил с собой в 1908 году. Ну а что касается главного героя, собирателя грандиозной коллекции произведений искусства Сергея, то «Сага» Семеновой была, по всей видимости, приурочена к большой экспозиции этой коллекции, собранной из разных музеев, в Москве в 2019 году, что ознаменовало «окончательное возвращение из небытия имени великого коллекционера», ставшего, наконец, в один ряд с Третьяковыми и Мамонтовыми.
Перейдем теперь к еще одному «семейному» тому Натальи Семеновой — «Братья Морозовы. Коллекционеры, которые не торгуются?» (М., 2019). Ну, про Морозовых литературы много, это семейство традиционно привлекает большой интерес историков и искусствоведов, в том числе в связи с недавней реставрацией их фамильного захоронения. На нашем сайте им тоже уделено немало внимания.
Данное издание — четвертая редакция исследования Семеновой, посвященной преимущественно Михаилу и Ивану Морозовым.
Читателям нашего сайта будет интересна такая информация: «Маргарита Кирилловна рассказывала, что „Морозовы искони были старообрядцами, и очень ярыми. Каждый из сыновей принадлежал к различному толку. Один из них, Елисей, образовал даже свою веру, которая так и называлась — Елисеева вера. Отец Михаила Абрамовича принял единоверие, женившись на Варваре Алексеевне Хлудовой. Так что М. А. воспитывался уже в семье, далекой от обычаев старообрядчества. Тем не менее, к моему мужу перешла от отцов и дедов любовь к церковному искусству“», — цитирует Семенова воспоминания М. К. Морозовой (в девичестве Мамонтовой). И сопровождает ее пассаж следующими сносками: «Елисей Саввич Морозов (1798-1868), написавший обширный трактат об Антихристе, предпочел религиозное благочестие текстильному делу, которое препоручил вести сыновьям». И еще: «А. А. Морозов принадлежал к единоверческой общине, которую составляли старообрядцы Рогожского кладбища — приемлющие священство поповцы. Его сыновья Михаил, Иван и Арсений были крещены в Единоверческой Троицкой Введенской церкви у Салтыкова моста». «Преуспевшие благодаря деловой хватке и природному таланту, богатейшие русские фабриканты обладали поразительным художественным чутьем», — говорится в аннотации к книге, и, пожалуй, этот том наиболее «искусствоведческий» из всей серии, поскольку повествование идет с акцентом на судьбе морозовских коллекций.
И вот, наконец, мы подобрались к четвертой книге семеновской серии — свежеизданной работе «Братья Рябушинские: из миллионщиков в старьевщики» (М., 2023). Как и «щукинский», и «морозовский» тома, «рябушинский» фолиант предваряется семейным древом и обзором происхождения клана. Из четырех книг серии эта — наиболее объемная, с точки зрения обзора фактов и привлечения уникальных источников. Как и в случае с Морозовыми, Семенова сосредотачивает внимание на двух братьях — Михаиле и Николае, причем Михаила Павловича она именует еще и «соавтором», ибо опирается на его воспоминания и «бережно сохраненную им переписку членов большой семьи Рябушинских». Однако, разумеется, упоминаются «траектории» жизненных судеб и остальных братьев — Владимира, Степана, Павла и остальных.
Даже у нас на «Русской вере» вы найдете немало информации о династии Рябушинских. Вот как их характеризует Семенова: «Ни одно из купеческих семейств не действовало с подобным размахом. Оставаясь ревностными приверженцами древлего благочестия, братья были суперсовременными предпринимателями, умело использовавшими в своих разнообразных бизнесах самые передовые технологии и финансовые инструменты». И еще: «Подвижники прогресса, Рябушинские тем не менее хранили верность „древлему благочестию“, являя редкий для старообрядцев пример соединения промышленников с банкирами». Вот еще любопытная духовная характеристика: «Если Михаил, судя по дневнику, был истинно верующим, то Степан и Владимир унаследовали прямо-таки фанатичную приверженность древлему благочестию. Выдавая дочь замуж, Степан переживал, что за неимением во Флоренции старообрядческого священника молодым приходится венчаться в православной церкви, а Владимир из-за невозможности исповедаться священнику-старообрядцу, лежа на смертном одре, во всеуслышание выкрикивал грехи…».
Вот пример одной из этих судеб по цитате Семеновой: «Линия жизни Николая Павловича Рябушинского если не в точности, то в отдельных деталях до боли знакома. Нежелание заниматься бизнесом, непомерные траты, картежные долги, отчаянное стремление доказать собственную исключительность… В 1919 году его пригласят заведовать устройством художественных аукционов в Петрограде. Революция так щедро выбрасывала на рынок любимые ему предметы искусства, что он остался в России, невзирая на токсичную фамилию Рябушинский и ненавидящих новый режим братьев. Наследство было давно растрачено, а тут такие заработки! Было ради чего рисковать»… А затем, как и у других братьев, — эмиграция и совсем другая «траектория».
Книга восхищает погружением автора в биографии своих героев, увлеченностью их психологическими портретами, сопоставлением различий характеров, «нелинейными» поворотами и разрывами судеб, отношений друг с другом и духовных путей: «Отношения между братьями никогда не были простыми. Они могли годами не видеться, часто ссорились, бывали холодны при встречах, но внутренне оставались очень близки». В аннотации к книге говорится: «Автору удалось восстановить картину насыщенной, счастливой на рубеже эпох, но в конце концов трагической судьбы семьи Рябушинских». Трагической была судьба не только Рябушинских как клана, лишившегося почвы, но и самой России — и оставшейся дома, и эмигрировавшей. «Кораблекрушение» грандиозной, стремительно развивавшейся страны в 1917 году, так или иначе, ударившее по всем героям четырехтомника, невозможно даже сегодня компенсировать ни выставками их коллекций, ни реставрацией их особняков и надгробий. Единственное, что действительно нужно, — это беречь память об этих русских пассионариях, богачах и профессионалах, меценатах и коллекционерах, открытых новому прогрессивному искусству и технологиям, но свято хранивших старую христианскую веру своих предков. Автор этих строк, как и автор захватывающих жизнеописаний, далек от того, чтобы идеализировать хоть Морозовых, хоть Щукиных: они не иконы, и их судьбы не житийны.
Но пусть сложные траектории их судеб напоминают о зыбкости и тленности всего мирского и нетленности сокровищ небесных, и гигантская роль староверия в подъеме русской культуры Серебряного века живое тому подтверждение.
Автор: Василий Клинцов
Комментариев пока нет