О. Григорий Мусохранов: «Ткани древнерусских облачений были натуральными, природных цветов, при этом яркие, наполненные жизненной силой»

От редакции:

Интерес к древнерусскому богослужению, облачениям и прочим атрибутам русской старины неизменно умножается в последние годы. Причем это наблюдается не только в кругах новообрядцев, где закономерен интерес к забытым дораскольным традициям, но и в старообрядчестве, где многие древлецерковные обычаи были оставлены по причине многочисленных заимствований в инославной среде. Так, Освященный Собор Русской Древлеправославной Церкви 2008 года обсудил вопросы возрождения ныне утраченных традиций христианского благочестия. В частности соборяне призвали возродить древние церковные обычаи ношения всеми без исключения священнослужителями особых головных уборов — скуфий, служения Епископов в фелонях с возложением поверх фелоней омофора. Собор засвидетельствовал свое положительное отношение и приветствует употребление священнослужителями священнических и иноческих облачений более древней формы, а также возрождение всех по каким-либо причинам утраченных благочестивых обычаев, если к этому не будет никаких объективных препятствий.

Тем не менее в наши дни популяризация древнерусских церковных обычаев остается уделом главным образом энтузиастов, которые не только исследуют исторические источники, но и применяют полученные знания на практике, реконструируя древние облачения. Одним из таких деятелей является о. Григорий Мусохранов — священник РПЦ, настоятель прихода храма Святой Троицы г. Волгограда. Выпускник богословского факультета Царицынского Православного Университета им. прп. Сергия Радонежского. Он согласился ответить на некоторые наши вопросы.

***

Более десяти лет я интересуюсь древнерусской культовой эстетикой — живописью, музыкой, обрядом. Давно общаюсь с протоиереем Георгием Крыловым (настоятелем храма Новомучеников Российских в Строгино), его пример использования старинных риз меня и вдохновил пошить фелонь как у прп. Сергия. Этой темой я занялся примерно год назад, поэтому нахожусь лишь на начальном этапе исследований. Сначала риза не получилась, пришлось подробнее изучать матчасть, в результате чего удалось понять детали кроя и воплотить изученное в изделии. Далее нужно было пошить епитрахиль, поручи и прочее. Мне повезло, нашлась знакомая швея, которой стала интересна эта работа, она трудится безвозмездно. В процессе я познакомился с реконструктором Дмитрием Фроловым, специалистом по ХVII в. Благодаря его советам и критике, смог воссоздать комплект одежды древнерусского священника: свитка, однорядка, скуфья, сапоги. Мне не хотелось ограничиваться только Русским Средневековьем, возникло желание проследить самый процесс возникновения и становления литургической одежды, так возникли комплекты облачений Рима V-VII вв. и Византии Х-ХI вв. Особенно интересно было практическое, богослужебное применение этих облачений. Разные эпохи — разные ощущения совершаемого священнодействия. Важно, что одежда эта хоть и экзотична, но вполне практична, у меня с ней проблем не возникало. Практика — неотъемлемая часть реконструкции, здесь открываются такие тонкости и нюансы, которые недоступны теоретикам. Например, когда стал носить архаичную епитрахиль (она одинаковой ширины по всей длине), понял, что ее удобнее носить препоясанной, а потом и в изобразительных источниках обнаружил этому подтверждение, и в толкованиях одежд у св. Николая Кавасилы.

Для всех интересующихся я провожу выставки с лекциями, делюсь своими находками и результатами работы. Публикую информацию и фото экспонатов в соцсетях для друзей, которые далеко от меня.

История облачений — это раздел исторической литургики, а богослужение — это самое ценное, что есть в Церкви, поэтому популяризация исторических облачений — это в некотором смысле ознакомление современников с сокровищами нашей религиозной традиции. Священники по-разному реагируют на мою деятельность, кто-то относится критически, некоторые вдохновляются моим опытом, вот например, недавно для одного священника пошили комплект облачений по образцу фелоня прп. Зосимы Соловецкого. Ученые реконструкторы проявляют интерес к историческим облачениям, поскольку в реконструкторской среде эта сфера почти не разработана.

На мой взгляд, принципиальным отличием современного облачения от древнего является отсутствие средневекового эстетизма. Древнерусские облачения могли быть из драгоценной или простой ткани, но в них всегда очевиден творческий подход: индивидуальное комбинирование разных цветов, вышивки, украшений зачастую делало его произведением искусства. О них невозможно сказать, что они какого-то определенного цвета. Не было на Руси правила подбирать цвет облачений к различным праздникам. На одном богослужении священники могли сослужить в разноцветных ризах. Ткани были натуральными, природных цветов, при этом яркие, наполненные жизненной силой. Эстетика древнерусских облачений была иконографичной. Современные облачения безлики, безыскусны, монотонны, в большинстве случаев из искусственной ткани блеклых или ядовитых цветов. Прочие различия уже касаются деталей.

Дело в том, что древнерусские облачения бывали разными, они тоже имеют свою историю. Могу предположить (поскольку нет археологических данных), что изначально на Руси фелони шились по образцу византийских IX-X вв., а у них вовсе не было оплечий и пуговок. Ризы XIV в. имели маленькое квадратное оплечие, а к XVI-XVII вв. оплечие становится широким, как у современных фелоней, только теперь от реального нашиваемого поверх стана оплечия, как бывало в древности для укрепления конструкции и украшения, зачастую остается просто нашитая полоска голуна. Принципиальным отличием является то, что архаичные ризы чаще всего имели одинаковую длину спереди и сзади, впол; а современные укорочены спереди — немного у староверов и беспощадно у новообрядцев. Видимо, человек модернового мироощущения некомфортно чувствует себя в средневековой ризе и перекраивает ее под себя. По всем древним толкованиям риза должна закрывать все тело и как бы ограничивать руки священнослужителя от земных действий. Старообрядцы сохранили древнерусский обычай пристегивать перед фелоня на пуговки, так она выглядит как обрезанная спереди. Но все-таки более историчен и иконографичен иной способ ношения фелони, тот, что описывает свт. Симеон Солунский, когда спереди подол собран и спущен между воздетых рук. На Руси епископы в основном облачались в фелонь, лишь митрополиты и патриарх носили саккос, в наше время почти не встретить епископа в фелони, ее полностью вытеснил саккос.

Что касается епитрахили, то изначально (X-XIV вв.) она была орарем, расположенном на шее (что отражено в древнем чине поставления дьякона во пресвитера), позднее (примерно с XIII-XIV в.) концы епитрахили стали застегивать на пуговки, а еще позднее (ок. XV-XVI вв.) ошейную часть стали делать с заужением, так она кроится и сейчас. Поручи или наручи на Руси чаще бывали на пуговках, как теперь принято у старообрядцев, у новообрядцев пуговки заменила шнуровка. Вообще, наручи — это поздний литургический элемент, ок. XII в. их носили только епископы и лишь к кон. XIV в. они становятся частью облачения пресвитеров и чуть позже дьяконов. Скорее всего, прп. Сергий Радонежский служил без поручей. Литургический пояс имел пряжку, на которую и застегивался, это сохранилось у старообрядцев, а вот пришиваемые к поясу «источники» — четыре полоски с крестами (которые теперь стали отличительным признаком старообрядческого облачения), кажется, отсутствуют в письменных упоминаниях и на изображениях XVII в. и ранее. Видимо, это позднее старообрядческое привнесение: на «источники» нет источников.

Теперь на священниках ни у старо-, ни у новообрядцев почти не встретишь древнерусской скуфьи — круглой шапочки-наплешника, вязаной, шитой из сукна или валеной из шерсти, сейчас чаще носят складные четверосоставленные скуфьи. Не было на Руси и камилавок цилиндрической формы, но скуфья и именовалась камилавкой. Не встретить теперь и повседневной священнической одежды Руси — свитки, однорядки, рясы и шубы с нашивками, кафтана средневекового кроя.

Насколько я знаю, реформы не коснулись литургических облачений. Теперешний вид они приобретали постепенно, со временем. Нововведением стало употребление ряс греческого кроя вместо русских рясок-однорядок и греческих цилиндрических камилавок у монахов, и то как допущение, а не правило. Формальной целью реформ была унификация русского богослужения по греческому образцу, жаль, что эта реформа стала губительной для уникальной русской литургической традиции. Культурологи говорят, что это начало эпохи модерна в России — естественный этап историко-культурного процесса.

Я думаю, это связано с неудовлетворенностью некоторых наших современников теперешней литургической культурой. По своей форме она слишком профаническая, пропитанная модерновой эстетикой, а у некоторых христиан в крови и душе еще живет потребность в сакральном. Эту потребность может удовлетворить только архаичная литургическая культура. Способствовать данному процессу может возрождение древнерусского обряда и искусства в богослужебной практике, создание атмосферы древности — естественное освещение только огнем, древние сорта фимиама, аскетичное, неторопливое отправление служб. Если иконопись в стиле Древней Руси сейчас все чаще можно встретить в храмах, то с пением дело обстоит совсем плохо. Наше старое певческое искусство, этот отдельный ярчайший пласт мировой музыки, остается невостребованным в новообрядческих храмах. Искусность исполнения знаменного распева у старообрядцев оставляет желать лучшего. А ведь есть еще и вовсе не употребляемое теперь никем раннее русское многоголосие строчное и демественное, его реконструкцией сейчас занимается руководитель ансамбля «Хронос» Евгений Скурат. Им уже расшифрована основная часть этого драгоценного русского певческого наследия.

Процесс возрождения древнерусской литургической традиции вряд ли будет зависеть от внешних изменений церковной политики. Скорее он связан сугубо с внутренней потребностью человека, зависящей от уровня его религиозного развития.

Беседовал Глеб Чистяков