Окраина поселка Большое Исаково. Здесь, на пустыре, в сорока метрах от дороги стоит первая и пока единственная в Калининградской области старообрядческая часовня. Из-за недостатка финансирования на ее строительство ушло семь лет. Московская митрополия РПСЦ выделила пятьдесят тысяч рублей из необходимых четырехсот. Для небольшой общины сумма запредельная, но в итоге староверы ее все-таки накопили.
— А тебе говорили, что бриться нельзя? — заводит разговор настоятель калининградской общины старообрядцев иерей Виталий Норкин с зашедшим в часовню мужчиной.
— Так мне по работе не положено бороду носить, — оправдывается посетитель.
Мужчине лет сорок на вид. На нем черная куртка, светло-синие джинсы и белоснежные кроссовки; через плечо — кожаная сумка. Его зовут Иван. Он старовер, живет в Подмосковье, ходит в море. Судно, на котором Иван плавает, ближайшие два месяца будет стоять на ремонте в Светлом. За это время моряк решил подружиться со своими калининградскими единоверцами.
— Морякам — не положено!? — преувеличенно удивляется отец Виталий. — Без бороды нельзя, ты аккуратненько ее отращивай. Да и модно сейчас бороду носить.
Моряк явно в замешательстве от напора, с которым священник пропагандирует брадоношение.
— Окормляешься у кого? — резко меняет тему разговора священнослужитель.
— Я из Нарьян-Мара родом. Крестили меня дед с бабкой, а читал (молитву — прим. РП.) духовный наставник.
— Так беспоповец ты, что ли? — в шуточно-разоблачительном тоне спрашивает иерей Виталий.
— Получается, что так.
— Э-э-э-э, дорогой, довершаться надо! Выходит, что ты и некрещеный вовсе.
— Ну, как некрещеный? — пытается было поспорить Иван.
— А вот так: наставник воду не освящает, миром не мажет. Исповеди и причащения у вас нет, а без причащения к богу не попадешь, — добродушно смеется Виталий. — Так что приходи ко мне, как надумаешь. Довершим тебя — будешь настоящий старообрядец.
Доводы иерея на моряка, кажется, подействовали, и настоящим старообрядцем он готов стать уже в следующее воскресенье. Во всяком случае на службу прийти пообещал.
Как я стал священником
История старообрядчества в Калининградской области началась в 2004 году, когда Виталий Норкин, еще не имевший духовного сана, стал объединять вокруг себя местных староверов. Община была небольшой, неофициальной, но довольно активной.
— Нас всего человек десять-пятнадцать тогда было. Ходить в никонианскую церковь и молиться вместе с теми, кто складывает пальцы щепотью, нам, старообрядцам, строго запрещено. А поскольку хоть один раз в год, но нужно обязательно причаститься, то ездили мы в центральную Россию. В основном во Владимир, в Москву, туда, где, естественно, храмы были. Съездим на недельку, причастимся, исповедуемся и обратно, — рассказывает иерей Виталий.
Путешествовали старообрядцы на стареньком «Фольксвагене» Виталия, грузовом микроавтобусе, переделанным им же под кемпер, с диваном и столом. В одну из таких поездок Норкин попросил у Московской митрополии направить в Калининградскую область священника. Там подумали и решили, что присылать кого-то из столицы незачем, раз есть Виталий, и предложили служить ему. Для начала — в чине дьякона.
— Это было в 2005 году. Я тут же отправился в Москву, прошел необходимую практику. А через два года стал священником. В Калининграде собирались на квартирах у прихожан, проводили службы. Нарывались нередко на соседей, называвших нас сектантами. Было не просто, но, несмотря на все сложности, держались мы вместе и старались не распадаться.
Священнику 69 лет. В старообрядческую церковь Виталий Норкин пришел, когда ему было 49. От прямого ответа на вопрос о причинах перехода в староверы уклоняется, загадочно объясняя это личными мотивами.
— Уж никогда не думал, что вообще стану священником. При советской власти нас так идейно дрессировали, что людей в церковных кафтанах мы презирали и считали их чуть ли не врагами человечества.
В 2010 году калининградская община получила статус церкви. На сегодняшний день в ней насчитывается около 50 человек. В регионе староверов, естественно, гораздо больше, говорит священник, но посещают богослужения не все.
— Многие думают, что староверы — это отшельники какие-то, живущие в скитах в Сибири. В большом городе отшельником быть невозможно, да и каноны не предписывают вести непременно затворнический образ жизни. У нас в церкви все обычные люди: преподаватели вузов, учителя, пограничники, студенты, полицейский еще есть, — перечисляет иерей своих прихожан.
Сам отец Виталий до выхода на пенсию перепробовал разные профессии — ходил в море и искал где-то на севере нефть в составе геологической экспедиции.
«Представь, что ты в театре»
Воскресное утро. У входа в часовню громко стрекочут два электрогенератора. Внутри пахнет ладаном. Пол часовни устлан коврами. У противоположной от входа стены лежит сваленный в кучу утеплитель для крыши. Во время богослужения паства поделена на две части: слева — женщины, справа — мужчины.
— Крестные знамения и поклоны делать не надо, а вот руки из карманов лучше достать, — замечает мое присутствие отец Виталий. Он одет в бордово-золотистую фелонь, взгляд его сосредоточен. — Вот, на стул можешь присесть. И представь, что ты в театре.
В «театре» довольно прохладно. Проблема с отоплением часовни пока что решается при помощи нескольких обогревателей. На все помещение приборов не хватает, а те, что есть, согревают в это утро преимущественно женскую сторону.
В часовню проникает седобородый старичок с отверткой в правой руке. Его зовут Никола. Он здесь техподдержка: следит за тем, чтобы обогреватели работали исправно. Всякий раз, заходя с улицы внутрь, Никола опускается на колени и начинает производить какие-то манипуляции с удлинителями, ведущими к генераторам. Старик так сконцентрирован на своем деле, что совершенно не замечает того, что творится вокруг.
Рядом со мной сидит 16-летний Андрей. Он из Нестеровского района. Сюда приехал со своей бабкой-старообрядкой, решившей, что внука пора уже крестить. При крещении у староверов человека полностью погружают в воду. Троекратно. Для этой процедуры в часовне имеется большой зеленый бак. Сегодня, правда, школьника так и не крестили. Насос, который качает воду из скважины, расположенной недалеко от часовни, почему-то не завелся.
— Ну, ничего, в другой раз приедем, — говорит бабушка Андрея. — У нас в семье богатая старообрядческая традиция, корни которой ведут аж во времена Петра I. Так что без крещения никак не обойтись.
— А сам-то ты креститься хочешь, или это только пожелание родственников? — спрашиваю я Андрея.
— Хочу.
— И в церковь ходить каждое воскресенье собираешься?
— Не знаю, — честно отвечает он.
Бабушке и внуку необходимо договориться с отцом Виталием о дате следующего визита, а я переключаюсь на разговор с Зинаидой Поруновой, состоящей в общине с 2007 года.
Женщина трудится в пекарне, а в свободное время помогает иерею проводить службы, читая молитвы и Писание на церковнославянском языке. Этому она еще в школе научилась. Ее муж Валерий к калининградским старообрядцам примкнул лишь четыре года назад.
— С мужем были некоторые трудности: у меня долго душа болела от того, что он не крещен, в церковь не ходит и молитв не знает. Мы с дочерью с ним долго общались на эту тему, и в итоге супруг принял решение присоединиться к нашей вере. Меня же при рождении крестили как старообрядку. Все предки по маминой и по папиной линии были староверами, казаками с Урала. Беспоповцы, правда. В семидесятых годах XIX века их сослали в Казахстан. Они обосновались в городке рядом с Байконуром, где живут и поныне.
Дочку Зинаиды зовут Калерия. Ей 18 лет, учится в КГТУ на первом курсе экономического факультета.
— Калерия с древнегреческого языка означает «стойкая, выносливая», — объясняет мне девушка.
— Она действительно выносливая: с 14 лет на службы ходит и не жалуется, — говорит Зина.
— Тяжело, конечно, поначалу было. Неохота вставать по выходным дням, но потом осознаешь, что это надо для самой себя. Вообще, тот момент, когда я стала по-настоящему верить, стала частью общины, сыграл важную роль в том, какая я сейчас, — говорит Калерия.
— А какая ты сейчас?
— Это лучше у мамы спросите.
— Мне повезло с ребенком. Она у меня замечательная, хоть и своенравная.
— Соблазны юности тебя не одолевают? — провоцирую я студентку.
— Надеюсь, что нет, — опережает дочь Зинаида.
— Не пью, не курю, по ночным клубам не хожу, — отшучивается Калерия.
— А как ты реагируешь на интерес молодых людей к своей персоне. Староверам, насколько я знаю, не желательно создавать пару с иноверцем.
— Только верующего парня приму. Если не верующий — пусть сначала приходит на собеседование, — с нарочитой строгостью говорит Зина дочке.
Девушка смущенно улыбается.
***
– Скоро рядом с часовней мы построим притчевый дом, где будут трапезная и небольшая гостиница для приезжих старообрядцев, — делится планами на будущее иерей Виталий. — А потом возьмемся за храм во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. Земля есть, от арендной платы нас на год освободили.
Реализацию столь амбициозного проекта, как строительство храма, священник оценивает в 3-4 миллиона рублей. Где взять такие деньги, он, правда, пока не знает, рассчитывая, как и любой верующий, на божью помощь.
Источник: kaliningrad.rusplt.ru
Фото Олега Зурмана
Комментариев пока нет