Судьба уготовила настоятелю старообрядческой поморской общины города Нарьян-Мара Александру Ивановичу Ляпунову участь родиться через месяц после начала войны, которая унесла жизни его деда и отца и навсегда изменила судьбу всего рода. Могилы отца и деда, павших в годы Великой Отечественной войны, Александр Ляпунов искал всю жизнь. Сегодня мы публикуем эксклюзивный рассказ настоятеля.
«Про папу моего Ивана Акимовича так мало информации…Я везде искал уже, и в архивах, и в интернете, но ничего не нашел. Эх, если бы я его сам помнил, то рассказал бы», — сокрушается Александр Иванович, снова и снова раскладывая пожелтевшие карточки.
Шанса запомнить отца живым Александру Ивановичу не дала война. В силу малого своего возраста Шурке было невдомек, куда это пропали разом из дома все мужики. Он не слышал, а если бы и слышал, то не смог бы понять новорожденный младенец слов, которые сказал за столом с сыновьями его дед Аким Гаврилович Ляпунов: «Война. Надо нам на защиту встать».
С отцом никогда не спорили: такова в домах староверов была власть отцовского слова. Да и спорить было не о чем: если Отчизна в беде — надо биться. Все было ясно. Мать вспоминала: думая о своих семьях, потемнели простые лица Иосифа, Киприяна, Ивана, Ефима, Василия и Валентина. Знали, что могут и не вернуться. Вернулись, да не все.
Первым на фронт взяли старшего дядю Иосифа, вторым ушел Киприян. После Киприяна повестка пришла Ивану, отцу Шурки. Дед Аким собрал на войну третьего сына, помрачнел, и без того немногословный, стал еще более задумчивым. Потом слышала Варвара, Иванова жена, сестрам рассказывала, что сказал дед Аким, как отрубил: «Сам я уже понюхал пороха, с ним пойду служить!»
Никто не осмелился ему перечить и отговаривать. И 60-летний Аким Гаврилович Ляпунов пришел в окружной военный комиссариат и потребовал, чтобы сняли с него «старикову бронь». Бывалого солдата отправили служить вместе с сыном. Ни контузия, ни хромота, полученные в Гражданскую войну, не помешали ему снова встать под ружье.
Папа Иван и дед Аким так и не вернулись домой. Они воевали плечо к плечу: Аким Гаврилович и его сын. Отец служил пулеметчиком, а Иван подносил снаряды. Те бои на Синявинских высотах история потом назовет жесточайшими.
Так, 19 сентября 1942 года грянул один из тех боев, после которых земля, словно и не видела снега, вся осталась черна от гари, пороха и пролитой крови. Об этой битве за Ленинград рассказывал Александру Ляпунову много лет спустя однополчанин деда и отца. Но из него оба вышли без единой царапины. А ночью, после боя, Иван Акимович пошел набрать воды. И подорвался на мине. Хоронить своими руками родного любимого сына — ненавистная доля многих в ту войну. Ведь для каждого человека его личное горе — больше всего мира, страшнее всей войны.
Аким Гаврилович Ляпунов, старый воин, прошедший три войны, и так-то смерти не боялся. А пережив погибель сына — совсем перестал себя беречь. Бешеным волком он метался по полю боя, добывая сам себе снаряды, и строчил из пулемета ливнем, и в каждой пуле было столько ненависти к фашистам, убившим родное дитя, что враги падали без счета. А когда стихли громы орудий, кончился бой, упал и сам Аким Гаврилович.
«Аким! Что ты — ранен, цел? Эй! Поднимайся, боец!» — звали его уцелевшие товарищи.
Но закаленный в боях воин уже ничего не слышал. С легким сердцем он уже шел по небесной дороге рядом с сыном в те светлые края, где на веки вечные остаются погибшие на поле брани солдаты. Огромную жатву собрала война в домах рода Ляпуновых-Филипповых. Из двенадцати бойцов, ушедших защищать свою Родину, семеро домой не вернулись.
Место упокоения Акима Гавриловича и Ивана Акимовича семья искала долгие годы. И только в 1976 году Ефим Акимович Ляпунов, младший из братьев, получил известие о том, что брат и отец похоронены на Синявинских высотах.
Через много-много лет, 9 мая 2011 года, Иван и Аким, незримо присутствуя на месте своего захоронения, у братской могилы на Синявинских высотах, увидят, как идет по Аллее Славы их Шурка. Идет, чтобы поклониться их памяти и положить под мемориальную плиту горсть земли, привезенную из отчего дома.
«Я не знаю, как описать чувство, которое я тогда испытал, Разве может быть такое, чтобы сразу пришли и радость, и огромное горе? Вот он, мой папа, рядом, только неживой. И я старый уже, а он так и остался молодым, и до моих лет не дожил! Я плакал, и было тяжело дышать. Меня тогда окружили солдаты, все хотели сфотографироваться со мной, спрашивали о чем-то, а я и сказать-то ничего не могу», — вспоминает Александр Иванович.
В день памяти и скорби теплые огоньки Свеч памяти зажигаются по всей России и в странах СНГ. Сегодня, 22 июня в 4 часа утра, в память о том страшном дне, когда жителей Советского союза накрыло черной волной горя и страха известие о нападении фашистской Германии, жители Нарьян-Мара тоже пришли к Обелиску Победы с зажженными свечами.
Но долг защитникам Родины отдают в эти дни не только у обелисков и мемориалов.
«Мы зажигаем Свечу памяти уже 18 июня, когда все старообрядческие храмы служат вселенскую панихиду. В этот день поминаем тех, кто отдал свои жизни ради нас, кто трудился во имя Победы и восстанавливал страну после войны. Отдельно молимся о тех, кого уже некому помянуть, и тех, чьи имена утрачены в боях. Это были сильные, мужественные люди, поколение, которому мы и наши потомки всегда будем благодарны за наши жизни и свободу»,— рассказал Александр Иванович.
Автор: Инга Артеева
Источник: nevnov.ru
Комментариев пока нет