Приидете вси вернии, преподобных отец лики воспоем
Накануне заговенья на Великий пост, в субботу Сыропустную, творим память «всех преподобных мужей и жен, иже в посте и благочестии просиявших». Так, церковные песнопения располагают нас к предстоящему подвигу и укрепляют многочисленными примерами прежде бывших святых: ведь известно, что жития благочестивых побуждают к добродетели, и, напротив, пустые и бесполезные речи ослабляют духовное устремление к лучшему начинанию.
***
Следует заметить, что и сама Великопостная богослужебная книга «Триодь» была составлена в основном (в VIII–IХ вв.) прославленными Церковью святыми отцами. Здесь известны такие авторы, как преп. Козма Маюмский, Иоанн Дамаскин, Андрей Критский, Феофан Начертанный. В ХIV веке «Триодь Постная» была дополнена синаксариями (т. е. поучениями, разъясняющими суть богослужебного события), составленными церковным историком, монахом Софийского монастыря в Константинополе Никифором Каллистом (преставился около 1335-го года).
В синаксарии сыропустной субботы в частности говорится, что взирая на образ и делание святых должно поститься не только телом, но и душою, чтобы избегать всякой внутренней нечистоты и греховных пожеланий.
«…тaкw и3 нhнэ бGон0сніи nц7ы ћвэ содэвaютъ. мu1жи бо и3 жены2, є4же препод0бнэ пожи1ша, к8 дух0внымъ подвигHмъ ўкрёпльшесz, си1це къ п0стному предъв0дzтъ стоsнію. да ћкw къ первоwбрaзну, не ѕл0бивому џнэхъ взирaющимъ житію2, многови1дныz и3 разли1чныz дёлаемъ добродётели, ћко же комyждо си1ла є4сть. прeдъ и3зzщнэ ќбw люб0вь, и3 є4же со ум0мъ бывaющеє њшazніе бесчeстныхъ дёлъ и3 дэsніи. и3 п0стъ сjи, неснэдeніи ќбw ћвэ т0чію, но и3 zзhка и3 ћрости и3 џчію. и пр0стw рещи2, є4же всsкогw ѕлA прaздность и3 tтчюждeніе. тоS рaди вины2 с™jи nц7ы, настоsщую препод0бныхъ всёхъ пaмzть ўчини1ша. и4хъже рaди постA, и3 и3нhхъ бlги1хъ дёлъ, бGу ўг0ждьшихъ преdводsще и3 поwщрsюще нaсъ».
Из церковной истории известно, что преподобные отцы, прославившиеся в подвигах благочестия, были преисполнены великих добродетелей, особенно же милосердия и любви ко всем людям, и праведным, и неправедным, так, что могли добрым своим словом или делом приводить даже самых отчаянных грешников к покаянию и познанию истины. Нигде нельзя встретить повести о живущих небрежно и расслабленно, чтобы кто-нибудь из таковых удостоился небесных дарований и просвещения свыше, напротив, жития свидетельствуют о непрестанном подвижничестве и внутреннем самосовершенствовании святых пустынножителей. Отдавая должную честь благочестивой семейной жизни, учителя церковные делают предпочтение безбрачному иноческому житию, при условии, конечно, правильного его прохождения. Много похвальных слов сказано о житиях преподобных иноков, вкратце можно обратиться здесь к русскому старообрядческому Цветнику священноинока Дорофея, где «поучению о житии святых отцов» выделена отдельная, достаточно объемная глава.
«Вспомни, душа моя, жизнь и подвиги святых отцов, и вздохни, и прослезись о своем нерадении. Поистине, Спаситель мой, как и сказал Ты: «В доме Отца Моего обителей много» (Ин. 14, 2). Много и рек, но текут они в одно море. Много и путей, но ведут они в один город. Поистине и добродетелей, душа моя, у Христовых угодников, как плодов у лозы, много, но вводят они в одно Царство.
Вспомни, душа моя, великих постников: Моисея-боговидца, Илию-пророка, Николу-чудотворца, Памву Великого, Саву Освященнаго и Евфимия Великого. Сколько вкусили алчбы и жажды. Ты же совсем не хочешь алкать.
Вспомни, душа моя, Антония Великого, который повседневно скорбел, представляя небесную обитель и любя ее, и не обращая внимания на человеческую жизнь века сего. И питался лишь раз в день, после захода солнца. Иногда же раз в два дня ел, но чаще — раз в четыре дня. А пищей его были хлеб и соль, питьем — только вода. Для сна он довольствовался рогожей, но чаще ложился на землю. А ты, душа, ничуть не стараешься отвлечь свой ум от мирских волнений и забот, или хоть немного ежедневно воздерживаться.
Вспомни, душа моя, Алексия человека Божия. Все имущество бросил он, и оделся в лохмотья, и сел в церковном притворе, как попрошайка. И постился от воскресенья до воскресенья, и причащался Святых Таин. Ел по два куска хлеба и пил по два глотка воды. А иногда по две недели не ел, и все ночи, молясь, проводил без сна. В отцовском же доме семнадцать лет страдал от слуг. Одни толкали его, другие бранились, иные обливали помоями. Он же все это с радостью принимал. А ты, душа моя, всегда возражаешь и жалуешься даже на меньшее, не терпишь и малейшего оскорбления словом.
Вспомни, душа моя, Антония и Феодосия Печерских, постоянно молившихся Богу и проводивших все ночи без сна. Феодосий никогда не отдыхал, лежа на ребрах своих, но спал сидя. Ты же, душа моя, даже свое короткое молитвенное правило не стараешься исполнять без дремоты. К тому же и пищей их были лишь хлеб и вода. Братии Феодосий позволял иногда на трапезе утешаться пищей, а сам ел черствый хлеб, да еще и трудился на братию. Плел обувь, иногда молол, и дрова рубил и носил.
Вспомни и Григория из той же обители, не спавшего все ночи, но певшего и молившегося постоянно. Вспомни Парамона, который, когда ел, не пил воды, когда же пил, не ел вовсе. Вспомни и преподобного Анина, изнурявшего постом свое тело, который многократно в Великий Пост до Пасхи ничего не ел. А Григорий Акрагантийский имел обыкновение не есть всю неделю, кроме суббот и воскресений. И занимался постоянно изучением святых книг, имел всегдашнее бодрствование и совершенное воздержание. А также и великое смирение, слезы, непрестанную молитву Исусову, и ежедневно кормил нищих. Ты же, душа моя, не побуждаешь себя с усердием к этим великим добродетелям.
Вспомни, душа моя. Марью Египетскую. Сорок семь лет скиталась, как зверь, по пустыне Иорданской, не имея ни еды, ни одежды. И сама рассказывала Зосиме: «Когда начинала есть, тотчас хотелось мне мяса и рыбы, и вина, которые были в Египте. Здесь же, не имея даже воды, жестоко раздражалась и сильно страдала, и, упав на землю, не вставала ни днем, ни ночью, плача. И провела так шестнадцать лет, десятками тысяч принимая мучения. С тех самых пор и до сего дня Помощница мне — Богородица. Она мне всегда помогает». Зосима сказал ей: «Да неужто же так и обошлась без пищи и одежды?» Она же отвечала: «Съев за шестнадцать лет три хлеба, кормилась травами и остальным, растущим в этой пустыне. Одежда же, которую имела, переходя Иордан, разорвалась и распалась. Много мучений претерпела от холода и зноя, сгорая на солнце, замерзая на холоде и дрожа. Поэтому часто, упав, лежала на земле, как бездыханная и недвижимая». Ты же, душа моя, ни голода, ни холода, ни жажды не испытываешь и не терпишь нужды. И чем же хочешь спастись? Постись хотя бы по силе своей и кормись трудами своими, как святые отцы.
О человек, если хочешь Царства Небесного и тамошних неизреченных блаженств, не привязывайся к земным наслаждениям, радостям и удовольствиям. Распинай всякую плотскую похоть в себе и избегай всех дел земных и мудрствований, чтоб не волновали они желаниями твоих внешних и внутренних чувств. И святые могли бы наслаждаться различными яствами и весельем, потому что спаслись же некоторые из царей, князей и знатных вельмож. Но сделались нищими и отказались от всех удовольствий. А разве не могли они наслаждаться? Однако знали все святые, что в удовольствиях невозможно победить вожделение и диавола, спастись и угодить Богу — только в бедах, страданиях и терпении. Ибо любая добродетель требует много труда, много терпения и много времени. И невозможно человеку победить вожделения и диавола, угодить Богу, достичь совершенства и спастись, не побуждая себя на каждую из добродетелей. И добродетелью не считается та добродетель, которая не сопряжена с понуждением себя и скорбями».
Твердым основанием для всех прочих добродетелей святые отцы называют смирение, которое поистине из «глубины бездны способно вознести до небес». Как любая, даже самая изысканная пища без соли теряет свой вкус, так и всякая добродетель неискусна без смирения: чем больше человек приближается к Богу, тем более начинает почитать себя грешным. Здесь приводится сравнение: если на черной одежде и в темноте невозможно различить даже сильного загрязнения, то, напротив, на белой одежде при солнечном свете видно и самое малейшее пятнышко. Так различается состояние души праведного и грешного — по образу света и тьмы, тьмы греховной, в которой невозможно определить действительное состояние вещей.
Святые отцы учили, что и до самого последнего часа нельзя быть уверенным в себе, что ты действительно чего-либо достигнул. Ибо как богатый корабль, нагруженный всякими сокровищами, может потерпеть крушение уже на самом подходе к пристани, так и душа, собравшая богатство добродетелей, может внезапно потерять их по проискам опытного в злобе древнего врага рода человеческого.
Доколе ты находишься в теле, не возносись в сердце своем, как сделавший что-нибудь хорошее. Ибо как человек не может быть уверен в плодах поля своего, прежде, нежели соберет их, не зная, что может случиться; так и монах не должен размышлять в сердце своем, что совершенно сделал что-нибудь доброе, пока имеет дыхание в жизни своей [1].
Истинно смиренномудрый и при многих чудесных дарованиях не обнаруживает в себе склонности к самомнению, даже и при самой праведной кончине своей. Так, о преп. Макарии Египетском известно, что демоны не переставали искушать его душу и по преставлении его, на пути восхождения в Царство Небесное. Злобные духи кричали ему вслед: «Победил ты нас, Макарий!», — но он отвечал им, что он еще в пути. Когда же вошел за ограду небесных обителей, сказал только: «Не я победил вас, а Христос».
В своих поучениях преподобный много говорит о смирении и приводит настоящие жизненные примеры, которые предостерегают подвижников от преждевременного самоуспокоения и призывают к бдительности и непрерывной работе над собой:
«Сказываю же тебе, что видел я людей, имевших все дарования и соделавшихся причастниками Духа, и, не достигнув совершенства любви, они падали. Некто, человек благородный, отрекшись от мира, продал имение свое, дал свободу рабам; и, как благоразумный и смысленный, прославился уже честною жизнию, и между тем, предавшись самомнению и надменности, впал, наконец, в распутство и тысячи зол.
Другой во время гонения предал тело свое и, быв исповедником, впоследствии, по наступлении мира, был освобожден и пользовался общим уважением: у него повреждены были веки от того, что его томили в сильном дыму. И он, прославляемый, пришел впоследствии в такое состояние, как будто бы никогда не слышал слова Божия.
А другой некто подвижник, живя со мною в одном доме и молясь вместе со мною, так богат был благодатию, что, молясь подле меня, приходил в умиление; потому что кипела в нем благодать. Ему дано было дарование исцелений; и не только изгонял бесов, но и связанных по рукам и ногам, имевших жестокие болезни, исцелял возложением рук. Потом, вознерадев, прославляемый миром и услаждаясь сам собою, возгордился он и впал в самую глубину греха. Смотри же, и имеющий дар исцелений пал. Видишь ли, как падают не пришедшие в меру любви? А кто достиг любви, связан и упоен ею, тот погружен и отведен пленником в мир иной, как бы не чувствуя собственной своей природы» [2].
Любовь есть царица и совершенство всех добродетелей и первая заповедь от Бога, однако часто бывает, что прежде всего нам как раз и не хватает именно любви, как написано и в Св. Евангелии:
По причине умножения беззакония во многих охладеет любовь (Мф. 24, 12).
О последних временах и поколениях есть пророчества, что беззакония не минуют и среду духовную: ибо и здесь многие будут властолюбивы и корыстолюбивы, умножатся соблазны и не будет истинно «ниотвещающего, нипослушающего», оскудеют и учителя, и ученики, желающие постигнуть высшую премудрость. Не будет былых чудотворцев и ярких знамений. Подвиги прежних отцов кажутся теперь недостижимыми, но здесь следует знать и помнить, как говорили и древние, что не столь спасительно творить чудеса, как разуметь и видеть грехи свои. Здесь волен каждый сам себе, и нет потребности в особенных усилиях и дарованиях, ибо смирению души не препятствует ни возраст, ни общественное положение, ни слабость телесных сил, ни что-либо другое из внешних причин, но требуется только внутреннее пожелание и расположение сердца человеческого. Первые пустынножители пророчествовали о последующих поколениях, что придет время, когда не будет более верного пути, как только спасаться смирением и терпением в скорби.
«В последнее время те, которые поистине будут служить Богу, благополучно скроют себя от людей и не будут совершать среди них знамений и чудес («и пророчества прекратятся» (1 Кор. 13, 8), как в настоящее время, но пойдут путем делания, растворенного смирением, и в Царствии Небесном окажутся больше отцов, прославившихся знамениями. Сын мой! До скончания века не оскудеют святые! Но в последние годы скроются от людей и будут угождать Богу в таком смиренномудрии, что явятся в Царствии Небесном выше первых чудоносных отцов. А такая награда им будет за то, что в те дни не будет пред очами их никого, кто бы творил чудеса, и люди сами от себя воспримут усердие и страх Божий в сердцах своих, ибо в то время и чин архиерейский неискусен будет и не станет любить премудрости и разума, а будет заботиться только о корысти. Подобны им и иноки будут от обладания большими имениями; от суетной же славы помрачатся душевные их очи, и будут у них в пренебрежении любящие Бога всем сердцем; сребролюбие же в них будет царствовать со всею силою. Но горе инокам, любящим злато: не узрят они Лица Божия! Чернец и белец, дающие золото в рост, если не отстанут вскоре от этого зла, лихоимцами и здесь назовутся, и молитва их приятна не будет, и пост без пользы, и приношение жертвы Богу, и милостыня — все вменится им в мерзость и осквернение. По широкому пути пойдут они… Знай же, что умножится всякая злоба от неведения Писания» (святитель Нифонт Кипрский).
За что мы ублажаем и чествуем святых подвижников? Многие из них не были искусны в грамоте и красноречии, как греческие философы, но проводили всю жизнь в молчании. Не имели они средств и к общественной благотворительности, некоторые обретали дары чудотворений и исцелений страждущих, другие же жили в полной безвестности до самой своей кончины, как, например, преп. Марья Египетская — образ великого смирения и покаяния на все времена. В сокровенной тайне угождали святые Единому Богу, и, получивши благодаря трудам и подвигам особое к Нему дерзновение, становились молитвенниками за весь мир. Ибо сила любви, которая поселяется в сердце по мере очищения от страстей и злых пожеланий, не позволяет отшельнику жить только лишь для самого себя, но побуждает его ходатайствовать и за весь род человеческий.
Говорят, что «молитвами святых стоит мир» — в настоящее время люди много и тревожно размышляют о судьбах мира, об экологических аномалиях и катастрофах. Но при этом не вспоминают о Самом Создателе этого мира и думают собственными силами и умом решать свои проблемы, не видя их настоящего корня. И чем дальше удаляется человек от Бога, тем больше запутывается в неразрешимых вопросах, забывая вовсе о вечных словах Святого Писания:
Ищите прежде Царства Божия и правды Его, и это все (т. е. пища, одежда и прочее на потребу телесную) приложится вам (Мф. 6, 33).
Путь же к Царствию Божию — молитва и добрые дела, которые не могут быть совершенными, если не освящены молитвой. Такой путь указали нам все святые, они же — помощники и заступники на этом пути, высшие наши молитвенники и предстатели, если только, сколько хватит сил, будем усердно следовать по жизни их стопами.
ВсS стрaсти ўмертви1вше безъстрaстіемъ дuши2, и3 ўмA чистот0ю. и3 nбhчаемъ простhмъ п0двигъ проид0сте. пост0м8 бо и3 бдёніемъ вaшимъ, хrтu2 сокр0вищz и3 сосyди kви1стесz. q звaніе с™о, q nц7ы б9eственіи, нhнэ хrтu2 вси2 моли1тесz спасти1сz нaмъ. (Триодь Постная)
Комментариев пока нет