«У нас существует непроходимая пропасть между профессиональным образованием и древнерусской музыкой»

— Я думаю, для этого есть объективные причины, которые кроются в развитии музыкальной культуры в целом. Дело в том, что на Западе современная профессиональная музыка выросла из григорианского хорала, и поэтому европейцам легче к нему вернуться. У нас сначала тоже происходил подобный процесс, когда на основе знаменного пения стало появляться раннее русское многоголосие (я имею в виду строчное пение), но затем произошёл резкий слом традиции.

Древнерусское искусство прекратило своё развитие как профессиональное творчество и было заменено европейской профессиональной музыкой — партесом. Поэтому у нас существует какая-то непроходимая пропасть между профессиональным образованием и древнерусской музыкой. Например, изучение русской музыки в музыкальных школах, да и в училищах, начинается с М.И. Глинки, а это 30-е годы XIX века!

На Западе есть музыкальные академии, в которые принимают уже профессиональных музыкантов и готовят из них специалистов в области средневековой музыки, причём не просто теоретиков, но исполнителей с хорошей теоретической базой, которые также могут быть исследователями старинной музыки, которые привыкли иметь дело с рукописями, петь по факсимиле, а не по расшифровке, которые имеют представление о средневековой эстетике и образе жизни. У нас, к сожалению, нет специального воспитания профессионалов-исполнителей древнерусской музыки.

У нас есть теоретические школы, научно изучающие знаменный распев, но редко плоды этого изучения становятся объектом всеобщего внимания. Профессиональные вокалисты и дирижёры-хоровики имеют настолько малое представление о знаменном распеве, что оно даже не позволяет более или менее достоверно его исполнить. Да и нет у нас практически грамотных слушателей, способных обратить на это внимание. Конечно, сказался и период замалчивания религиозной музыки вообще, и то, что этот период для знаменного распева длился гораздо дольше — где-то три века!

 

— Я уверена, что настоящая популяризация знаменного распева и духовных стихов возможна только при грамотной организации духовной жизни человека. Если душа не готова, она не сможет воспринять и понять всю красоту древнерусской музыки. Это проблема нашего времени, нашего образования и культурного уровня. Нужно элементарное умение сосредоточиться. Понимание знаменного распева невозможно без понимания древнерусского искусства вообще, образа мышления, понятия о русском благочестии.

Поэтому, я думаю, проблему надо решать комплексно. Должна быть готова почва для восприятия древнерусского искусства. Конечно, можно было бы сказать о расширении преподавания знаменного распева в школах, училищах и вузах, о создании специальных курсов (на самом деле, всё это есть, но много ли людей там занимается, и всегда ли они смогут найти себе работу, связанную с исполнением знаменного распева?).

По-настоящему, жизнь знаменного распева должна протекать в храме, так же как жизнь духовного стиха — на приходе и в повседневном быту. Если бы было больше храмов, где поют, причём хорошо поют, знаменным распевом, и если бы на приходах за трапезой или у себя дома люди бы исполняли духовные стихи, это была бы самая лучшая популяризация. А если знаменный распев и духовные стихи станут частью нашей культуры, тогда и концертное исполнение будет привлекать больше слушателей.

В концертной практике, мне кажется, есть пробел, который можно было бы заполнить, причём желательно качественным исполнением с объяснением.

В концертном звучании духовного стиха, в связи с некоторой «труднодоступностью» для слушателей, встаёт проблема его исполнения. Как исполнять духовный стих? Так как его исполняют народные этнографические коллективы? Большинство духовных стихов относятся к фольклору, то есть исполнение его в этнографической манере будет вполне естественным. Однако есть другая сторона вопроса — проблема осмысления самими современными исполнителями.

Дело в том, что духовный стих по содержанию отличается от песни — лирической или календарной или другого жанра. Часто более «житейское», бытовое (в хорошем смысле этого слова) содержание хорошо понятны и близки исполнителю, а проблематика духовных стихов не настолько ясна. Мне приходилось слышать, как люди, которые замечательно и органично поют фольклорные песни, теряют «содержание», исполняя духовный стих.

Из этого я сделала вывод, что духовный стих, являясь часто народным по происхождению, всё-таки выделяется среди фольклорных песен и требует к себе особого подхода. Думаю, что богослужебная практика очень важна в исполнении духовных стихов. Мне, как исполнителю знаменных духовных стихов, очень помогает пение в церкви знаменным распевом. Хотя не обязательно я буду на концерте исполнять духовный стих так, как пою в церкви, и на своих концертах я также сознательно не пою богослужебной музыки, но какие-то внутренние ощущения от церковного пения, которые даже трудно сформулировать, атмосфера церковной сосредоточенности, остаются.

Можно ли его исполнять не по-фольклорному? Возможна ли некоторая музыкальная обработка? Духовный стих актуален в любое время, духовные вопросы остаются теми же самыми, что и в XVI-XVIII веках. Можно оставаться современным человеком и петь духовные стихи.

По моему мнению, музыкальная обработка духовного стиха возможна, лишь бы она была деликатной и не служила просто прикрытием для недостаточного осмысления текста. Вот одна из обработок духовных стихов нашего дуэта с Варварой Котовой. Я исполняю оригинальный голос, а Варвара импровизирует различные варианты к нему.

Стих «Я в пустыню удаляюсь». 19 век, письменная традиция

До нас дошло большое количество записанных на рубеже XIX-XX столетий (иногда позднее) текстов духовных стихов, мелодии которых оказались утраченными. Поэтому последнее время занимаюсь «реконструкцией» духовных стихов. Это не сочинение новых стихов, а подбор подходящей мелодии для того или иного текста. Надо сказать, что подобный метод существует и в народной песенной культуре: на один и тот же напев могли исполняться различные тексты, или один и тот же текст — на разные напевы. Поэтому то, что я делаю, по своим свойствам полностью соответствует традиции и стилистике духовных стихов.

Приведу несколько примеров таких реконструкций. Стих о Марии Египетской был распет мной на мотив духовного стиха «Идёт инок по пустыне» из книги А.В. Маркова.

Стих о Марии Египетской (в исполнении Полины Терентьевой)

Интересная история связана с созданием духовного стиха «Сколько на небе звёзд» с текстом из Верхокамья. Мы с Варварой Котовой нашли интересный текст, мелодии к которому не было:

Сколько не небе звёзд
Столько во мне грехов

(прип.) Умилися душе моя, воспокайся.

В каждом куплете по три строчки, так что слова как бы сами «просились» на самогласен знаменного пятого гласа. Так мы его и стали петь. Однажды после концерта к нам подошла девушка-старообрядка и спросила, откуда мы знаем этот стих. Мы говорим: «Сами распели». Она отвечает: «А у нас так его всегда и поют, на эту мелодию». Для меня это было очень приятным известием, своего рода свидетельством, что мы идём в ногу с традицией.

Готовя программу стихов, посвящённых святителю Николе Чудотворцу, я пришла к неутешительному выводу, что при большом количестве текстов до нас дошло лишь несколько духовных стихов и кантов святителю. В первую очередь, это кант «О, кто кто Николая любит», и ещё несколько произведений. Все, конечно, поздние. А такие замечательные тексты, как былинные стихи о чуде с Агриковым сыном Василием и о чуде с попом Христофором, были без мелодии.

Однако к ним прекрасно подошли былинные напевы. Стих нищей братии, обращённый к Николе — «Ты поитель-кормитель нищей братии» — был распет на самогласен седьмого знаменного гласа. Ещё один замечательный стих Николе существует в записи с. Подсереднее Белгородской области. Только, к сожалению, эта запись — отрывок, включающий в себя лишь пять строк. Мне посчастливилось найти похожий по ритмике текст Николе чудотворцу из Архангельской области и распеть этот текст, распределив его между уже существующими строками.

Хорошо известен духовный стих с. Фощеватово «Да на Ердане». Это стих о хождении Богородицы. На этнографической записи исполняется только половина стиха, причём даже строка обрывается посередине. Мне удалось найти стих из Боровска с тем же сюжетом и подходящей ритмической структурой. На записи звучит сам стих до половины, а в приведённом ниже тексте дано окончание этого духовного стиха.

«Да на Ердане» в исполнении ансамбля «Узорика» (под управлением Варвары Котовой. Исполняют Варвара Котова, Марфа Семёнова и Полина Терентьева).

Возры… [дает, прилетали к Ней
прилета… ли к Ней да два ангела,
Да два ан… гела, два архангела,
Два архан… гела. «О чем Мати,
да о чем… Мати, жалко плачешься?
Жалко пла… чешься, да возрыдаешь
да возры… даешь?» «Уж вы, ангелы,
Уж вы ан… гелы, вы архангелы,
вы архан… гелы, уж как же Мне,
Уж как… же Мне да не плакати?
да не пла… кати, Мое Дитятко
Мое Ди… тятко распят лежит
Распят… лежит по рукам по ногам
По рукам… по ногам гвозди пробиты
Гвозди про… биты, святая кровь
Что свята… я кровь безгрешная
безгре… шная да вся пролита!»]