«Спаси Господи люди Своя». О святорусской национально-государственной традиции

Единоверческий публицист Василий Клинцов анализирует христианский патриотический императив старообрядчества.

Благословенно воинство небесного Царя

Вопрос соотношения патриотизма и христианской «неотмирности» давно стал предметом дискуссий в среде православных, в том числе и староверов. Я уже уделил внимание этой проблеме во второй части своей работы «Местечковое, национальное, планетарное», увидевшей свет на «Русской вере» в начале поворотного для новейшей истории февраля 2022 г. Там, разобрав основные аргументы как «уранополитов», так и «националистов», я пришел к выводу, что «именно в древлеправославном миросозерцании находится ключ к решению вопроса», и для гармоничной духовной жизни российского общества просто необходимо сохранять в нашей Церкви «русский облик, речь и дух», которые великий Солженицын подмечал в староверах, и которые так неочевидны в новообрядчестве (с его греко-малороссийской доминантой, барочной культурой роскоши и помпезной концертностью совсем не византийского розлива).

Уже весьма вскоре эти рассуждения перестали казаться абстрактными и далекими от реальности. Последовавшие события с особой остротой поставили проблему «христианство и боевые действия», «Родина и Вера», «наши и враги». «Не имамы зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуем», — говорит апостол Павел (Евр. 13:14). Имеется в виду Небесное Отечество, противопоставленное земному. Но другой апостол, святой Иоанн, пишет о «стане святых и граде возлюбленном» (Откр. 20:8) — апокалиптическом государстве, которое будут осаждать и обольщать вышедшие на открытую брань с христианами сатана и его слуги. Третий — последний же — Рим, каковым уже полтысячелетия ощущает себя Россия, — это земное царство времени апокалипсиса. Православные, а тем более старообрядцы, отрицающие эсхатологическое напряжение событий земной истории, это что-то совсем-совсем новое, близкое скорее инклюзивному христианству протестантских «церквей» Запада с их принятием сексуальных перверсий и трансгуманистической леволиберальной повесткой. Их вымышленный «толерантный Христос» не имеет ничего общего с Всемогущим, но и Многомилостивым Царем Славы, которого так полюбила Русь.

Древлеправославие только в той мере традиционно, в какой оно верно идеалу Святой Руси. Что такое Святая Русь? О ней здесь уже был разговор. Это сонм подвижников благочестия нашей земли — та небесная реальность, образ которой мы видим на иконах Соборов русских святых. Церковь торжествующая, взявшая Царствие Божией «силой» (Мф. 11:12) подвига веры и благочестия. А что же на земле? Церковь воинствующая. Если и изображать ее на иконах, то не в торжестве, а в войне. Это может быть образ ковчега, полного людьми, плывущего по водам житейского моря, отбивая нападения подводных хищников и закрываясь от стрел разбойников — как невидимых, духовных, так и вполне осязаемых. Или это образ вооруженной щитами и копьями конной рати, как на монументальной иконе «Благословенно воинство небесного Царя» — образе Церкви и Царства, написанном для Успенского собора Московского Кремля по велению Государя Иоанна IV Васильевича. Горящий город в правом углу — образ земной победы, сокрушения врага. В левой части — Град небесный, подлинный (не подмосковный) Новый Иеросалим, на котором, как поется в пасхальном задостойнике, «слава Господня возсия».

Приведу вполне здесь уместную цитату о средневековом христианском мировоззрении, которое только и может быть органично для настоящих староверов, — писателя Евгения Водолазкина из прекрасного романа «Оправдание Острова», обзор которого увидел здесь свет в том же феврале 2022 года: «В центре средневекового мира был Бог, а в центре нынешнего — человек. Бог один для всех, и потому взгляд Средневековья — это взгляд сверху, ведь только сверху можно охватить всех. Он отражает единственного Бога, и оттого тоже единственный». Итак, человек Старой Веры не может не быть средневековым «богоцентриком», не может не иметь четкой идентичности. Это не про него пел Борис Гребенщиков — кстати, потомок староверов, впрочем полностью оторванный от корней веры в пользу космополитизма и нью-эйджа: «Я не могу принять сторону, я не знаю никого, кто не прав». Нет, нет, старовер всегда занимает определенную сторону. И это — сторона правды Христовой.

«Блажены смиряющие»

Военная ситуация на западе нашей Родины напомнила о словах Спасителя: «Егда же услышите брани, и слышания бранем, не ужасайтеся. Подобает бо быти, но не у кончина» (Мк. 13:7). Но Господь в Нагорной проповеди указал и на нормативное поведение христиан во время неизбежных (до конца времен) войн: блажени миротворцы! В рукописном Остромировом Евангелии XI века это слово было передано как «смиряющие» (cъмиряѭщеи), что указывало на императив активного миротворчества, действенного принуждения к миру. Такими миротворцами являются и наши воины, взявшие оружие для подавления врага, и наши пастыри, поднявшие народ на молитву за своих.

Приведу запавшую мне в душу цитату со страницы священника РПЦ, известного своим интересом к староверию, о. Григория Мусохранова: «Литургические тексты Церкви средневековой весьма милитаристичны — „Спаси, Господи, люди Своя… победы на сопротивныя даруя“. Для церковного человека, не испорченного либеральным мироощущением, нормально быть включенным в военную повестку своей страны, быть солидарным со своим не антихристианским правительством и армией, ассоциировать себя с воинством своей земли и молиться за его победу над сопротивными на поле брани». И далее священник разводит руками: «Не знаю, как с противоположной точкой зрения можно быть включенным в литургические тексты и в традиционное, не модернизированное сознание Церкви». Эти слова были написаны в марте 2022 года и как нельзя лучше отражают то мировоззрение, которого следовало бы придерживаться не только консервативным православным, но и всем староверам, как основным «медиевистам» русского православия. Либеральничанье и абстрактный, антинациональный пацифизм — признаки модернистского, а не традиционного сознания, нехарактерного для исторического староверия, однако пустившего корни в левой интеллигентской тусовке.

Так уж получилось, что старообрядцев слишком часто обвиняют в нелояльности России и даже в предательстве. Большинство этих мифов уже разобраны на страницах «Русской веры», но не лишним будет сделать небольшой обзор этих публикаций: к примеру, весьма живуча ложь о том, что старообрядцы на Преображенском кладбище в 1812 году «хлеб-соль Наполеону поднесли». Напротив, Г. С. Чистяков приводит сведения как о финансовой поддержке беспоповцами Русской армии, так и о подвигах староверов в ее рядах. Наконец, в прекрасной обзорной статье «Были ли старообрядцы предателями России?» приводятся многочисленные факты служения древлеправославных христиан делу русского единства и Российскому государству.

Даже пресловутые казаки-некрасовцы, которых кто только не обвинял в служении Турции, были не столь уж просты: «Вдали от Родины они разработали свод законов — т.н. „Заветы Игната“… Среди них, в частности, такая статья — „На войне в русских не стрелять. Против крови не ходить“». Более того, за отказ воевать против русских в 1864 году их подвергли серьезному наказанию. Что-то не очень тянет на предателей и русофобов, не так ли? А годом раньше именно старообрядцы-великороссы приняли активное участие в подавлении польского восстания — см. об этом работу Александра Бендина «1863 г. в судьбах старообрядцев Северо-Западного края Российской империи», а также в других источниках. Итак, историческое староверие мало общего имело с «малым народом» или «альтернативными русскими», о которых пишут некоторые либеральные авторы.

«Острова» Святой Руси

Публицист Иван Кириллов в начале революционного ХХ века писал: «Старообрядчество верит в великое будущее России, оно стремится к лучшему будущему своей родины, и, помимо всяческих теорий, убеждено, что только в религиозной вере возможно найти России источник воды живой, и что вера в великое будущее родины обязывает ревниво и внимательно относиться к родной народности, к живой, подспудной силе народной». И если в чем и можно согласиться со спорной концепцией историка А. В. Пыжикова, так это с его мыслью об имманентно присущем старообрядческому, даже внецерковному мировоззрению, русского патриотизма и державного «инстинкта» и мечтах о Великой России, проявившимся даже в годы СССР.

В работе «Корни сталинского большевизма» (М., 2015) Пыжиков писал: «Большинство сталинских выдвиженцев являлись не просто русскими, а выходцами из старообрядческой среды… Внедрение патриотизма, восхваление российского прошлого вело к логическому завершению новой идеологической архитектуры. Русский народ провозглашался самым передовым… Под прежней вывеской постепенно пестовалась этнически русская партия с соответствующей русской идеологией». Неудивительно поэтому, что и Победа 1945-го года имела столь ярко выраженную народную основу (впрочем, в 1957-1960-х гг. «из руководства была устранена практически вся «староверческая партия», и «украинские кадры потоком хлынули на вершину власти», но это уже другой сюжет, тем более, что «Русская партия» еще заявит о себе в позднем СССР). Если уж даже в богоборческом СССР русские староверы смогли создать в партии плацдарм великодержавности и национального патриотизма, то сейчас, когда уместны исторические параллели времен Гражданской войны и еще более древние — феодальной раздробленности и междоусобных браней русских княжеств, — то идеи достижения мира и путей возрождения, которые уже оплачены самой дорогой ценой, — весьма востребованы.

Подводя итоги затянувшемуся рассуждению, приведу напоследок еще одно мнение: единоверческий публицист и историк В. И. Карпец в большой статье «Староверы» (2012) справедливо писал о том, что попытки «приспособиться к современному миру», доказать, что «верность Христу будто бы освобождает от верности государственной и национальной», — это явные признаки отхода от Традиции, осуществляемого целенаправленно, в форме «наглого, агрессивного русофобского и противохристианского натиска». «В этих условиях, — пишет Карпец, — единоверческие приходы Русской Православной Церкви — это острова Святой Руси, с которых может и должно начаться ее возрождение».

Заострю эту мысль — не просто каждый приход, но и каждый верующий христианин, старообрядец или новообрядец, к какой бы деноминации он ни относился, должен и может стать таким «островом» святорусского мировоззрения, трезвого понимания действительности, консервативного и традиционалистского мышления, транслируя правые идеи и ценности своему окружению и всему нашему обществу. Именно таковым было в массе своей старообрядчество на протяжении своей послераскольной истории. Именно таковы средневековые христианские основы Русской Веры, убежденности в правде Святой Руси и староверия. Поэтому сегодня, как и всегда в подобные времена, молится верующее сердце: «Спаси Господи люди Своя, и благослови достояние Свое, победы державе нашей на сопротивныя даруй, и Своя сохраняя Крестом люди».

Автор: Василий Клинцов