О древлеправославном мировоззрении сквозь призму иностранной миссии РПсЦ

На Всемирном старообрядческом форуме 1 октября 2018 г. выступил иерей Михаил Родин, руководитель Просветительского отдела Русской Православной старообрядческой Церкви, с докладом «О древлеправославном мировоззрении сквозь призму иностранной миссии Русской Православной старообрядческой Церкви».

***

Существует немало исследований мировоззрения старообрядцев, как в социально-экономическом срезе, так и в философском ключе (Новикова: 2002; Хирьянова: 2009; Шахов: 2000 и др.). Общим местом в подобных исследованиях является утверждение о замкнутости древлеправославных общин, об обособленности старообрядцев, о самоизоляции ревнителей древлего благочестия. Такую изоляцию считают причиной сохранности в старообрядческих общинах и семьях культурных и религиозных традиций. Нередко обособленность старообрядческих общин приобретала особое звучание в условиях изгнания, в среде иноверцев и иноплеменников, на чужой земле.

Александр Солженицын писал в 1975 году в письме в «Вестник РСХД», что стоит видеть оставшихся за границей старообрядцев, «как сохранился их национальный облик, народный нрав, и слышать их сохранённую исконную русскую речь. Нигде на всём Западе и далеко не везде в Советском Союзе почувствуешь себя настолько в России, как среди них» (Солженицын, 1975).

Многое указывало на то, что старообрядчеству (всем согласиям) уготована роль этнографического заповедника: такого милого, оригинального, архаичного… Старичок «с мухоморами в бороде» или бабушка в платочке, пекущая в русской печке пироги, — вот то, что умилит любого этнографа или краеведа. Нужно признать, что сами старообрядцы порой давали повод для подобных прогнозов. Даже некоторые священники придерживаются такого взгляда, что староверам не стоит участвовать ни в каких мероприятиях за оградой храма. «Не нужно ни на телевидение, ни на радио ходить. Надо просто молиться в церкви и всё».

Справедливости ради следует заметить, что в такой оборонительной позиции, в этой самоизоляции есть что-то от первохристианских мучеников, от жён патрициев, скрывавших своё обращение в христианскую веру, что-то от тайных тех молитвенных бдений в римских катакомбах. Да, мы живём в мире, который не познал и отверг Христа и который, возненавидев Его, обязательно будет гнать и ненавидеть нас, Его слуг. Бесспорно: истинно христианское настроение — стремление к небесному Отечеству и отчуждённость от земных суетных царств. Очевидно, что положение государственной религии такому настроению не может содействовать. Более того, это настроение вполне соответствует не только евангельскому принципу «кесарева кесареви: и Божия Богови», но и подкрепляет один из постулатов современной России об отделении религии от государства. В этом месте можно было бы поставить точку, но в моём рассказе стоит запятая.

Перспективу создания этнографического заповедника неожиданно для многих портят события последних лет, и это события, происходящие не просто за пределами узкого круга русских староверов и даже не на общероссийском уровне. Пять лет назад, когда решался вопрос о присоединении к Русской Православной старообрядческой Церкви христианских общин Уганды, звучало немало критических комментариев. Кто-то недоумевал, зачем нам нужно связываться с африканскими приходами, когда в России есть регионы, в которых нет ни одного древлеправославного храма. Звучало мнение, что подобные общины ищут контактов не столько ради духовной опоры и не ради истины, а ради материальной поддержки. Некоторые предполагали, что вся угандийская история закончится, как только найдутся более состоятельные покровители, а наша митрополия не сможет удовлетворить всех потребностей бедных африканских приходов. Звучали голоса, предрекающие, что старообрядческая среда не сможет ассимилировать настолько отличные в культурном плане группы. Кое-кто даже пророчил новый раздор в Церкви по причине приема в общение угандийских приходов.

У внешних наблюдателей возникло неразрешимое противоречие: казалось, трудно представить что-то более несовместимое, чем русская старообрядческая и традиционная африканская культуры. Один единоверческий священник в беседе со мной говорил прямо, что из этого ничего не выйдет: слишком косные старообрядцы для таких задач.

Однако «косные» старообрядцы проявили неожиданную гибкость в отношении африканских приходов. Как мать терпеливо и любовно смотрит на первые, неуверенные шаги своего ребёнка, так смотрят русские православные на шаги африканских братьев. Я говорю именно о древлеправославных русских христианах, а не об узком круге клириков. Ведь решение о приёме в общение угандийских общин, принятое Советом Митрополии, не было оспорено или опротестовано ни одной общиной и ни одним чадом Русской Православной старообрядческой Церкви — все восприняли это решение, в целом, положительно, несмотря на присущее староверам скептическое и критическое отношение к любым новостям. Это событие можно было бы считать курьёзом, исключением из правила, если бы не позднейшее присоединение к древлеправославию нескольких приходов в Пакистане. Да. Пакистан — «страна чистых» — стал новым экзаменом для проверки основ древлеправославного мировоззрения. Если в Уганде мы имеем дело со светским государством, со страной, в которой свободно действуют разнообразные религиозные организации и структуры, то в Пакистане всё гораздо сложнее. Исламская Республика Пакистан, как видно из названия, считает себя религиозным государством, в котором ислам является основой общественного и культурного уклада, а шариат — частью правовой системы. Очевидно, что христианам в такой стране живётся непросто.

Однако примечательно то, что, как в отношении приходов Уганды, так и в отношении пакистанских приходов, древлеправославные христиане и священноначалие показывают поистине апостольское настроение: на них не возлагают «бремена неудобоносимые», от них не требуют моментальной перестройки. Во многих вопросах православные русские люди, такие строгие к самим себе, проявляют терпимость, снисхождение, как бы родительскую заботу. Важно и то, что древлеправославные христиане не пытаются переучивать своих африканских и пакистанских братьев на чужие для них мотивы нашего церковного пения.

Русские староверы, которых так долго ломали через колено, чтобы переделать на новогреческий лад, слишком уважают национальные традиции и самобытность других народов, чтобы пытаться сделать из них этаких африканских или пакистанских русских. Именно поэтому сегодня перед нами не стоит проблема привития сарафанов и косовороток. Именно поэтому так важно, чтобы, восприняв истину православного учения и церковных канонов, наши братья из разных народов бережно хранили свои собственные национальные и культурные традиции. Ведь и в России исконное, древлее православие исповедуют не только русские, но и другие народы, населяющие нашу огромную страну.

Мы живём в «мире умирающих идентичностей», когда размываются все границы, а условные «джинсы и Кока-Кола с гамбургером» становятся всеобщим «уравнителем». И в этом мире остро стоит проблема сохранения идентичности, своей веры и культуры, так же, как и связанная с этим проблема сохранения суверенитета стран. Тот баланс, который нашли наши христиане, может помочь многим найти нужное решение этих проблем. Это баланс между сохранением своих традиций и терпимостью к традициям других. Самоизоляция от грехов, пороков, неправды может сочетаться и сочетается с открытостью к людям, ищущим правды и света. Кому-то нравится представлять староверов такими мечтателями, сидящими на берегу Светлояра-озера и грезящими то ли о таинственном граде Китеже, то ли о далёкой стране Беловодье. Но мы видим, что мысленный взор староверов направлен не только в прошлое, не только внутрь себя — он устремляется далеко, до края земли, и охватывает всё. Исконное православное христианство может стать прибежищем для всех народов, потому что во Христе «несть июдей, ни еллин… вси бо вы едино есте о Христе Исусе».

Замечу в заключение, что отсутствие политической ангажированности даёт древлеправославию свободу действий, которая, конечно, ограничена Божьими заповедями и церковными правилами, но позволяет нам делать то, что не могут делать политизированные религиозные организации, например, соборно признавать воссоединение Крыма с Россией или участвовать вместе с народом в шествии «бессмертного полка». Впереди нас ждут разные и, возможно, не всегда радостные события. Однако ничто уже не отменит того свершившегося факта — принятия в древлеправославие приходов нерусских, живущих в иной культуре. Это показывает перед Богом, перед ангелами, перед миром то, чем является исконная Православная Русская Церковь, — что она есть Церковь для всех народов, для всех культур, что она есть Церковь соборная и апостольская, именно такой её видят её чада.

——————————-

Литература:

1. Новикова О. А. Русское старообрядчество как культурный феномен, диссертация … кандидата культурологии: 24.00.01;— Москва, 2002. —151 с.
2. Хирьянова Л. В. Старообрядческая субкультура в современном российском обществе: диссертация … кандидата философских наук: 24.00.01 — Белгород, 2009. -156 с.
3. Шахов М. О. Старообрядческое мировоззрение: религиозно-философские основы и отношение к обществу: диссертация… доктора философских наук: 09.00.06 — Москва, 2000. — 377 с.
4. Ванюшин И. В. Методика измерения характеристики преобразования АЦП // Исследовано в России: электрон, многопредм. науч. журн. 2000. [Т. 3]. С. 263-272. URL: http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2000/019.pdf (дата обращения: 06.05.2006).