В продолжение цикла о современном положении старого обряда в Русской Православной Церкви поговорим о том информационном фоне и внутрицерковном контексте, в котором он сегодня существует и развивается.
Начало этой заметки будет похожим на анекдот: некий леволиберальный священник РПЦ публично пожаловался Патриарху на своего владыку, епископа Диодора (Исаева). В «кляузе» помимо прочего сообщается, что архиерей на каждой Литургии читает Символ веры в дониконовской редакции: «Егоже Царствию несть конца».
На фотографиях со служб видно, что и пальцы для благословения преосвященный складывает в четкое древнерусское двуперстие. Это пример того, как без перехода на старый обряд, вообще без всяких о том деклараций, местный архиерей в публичных богослужениях использует элементы древнего чина. И если бы не открытый донос, никто бы не обратил на это внимания.
Интерес к корням нашей духовной традиции пробуждается, и достигает, как видно, уже уровня епископата РПЦ. Естественно, епископ имеет полное право на обращение к древним обычаям и как правящий архиерей, и по действующему правилу 1971 года о равночестности старого и нового обряда.
Иногда в обычных храмах можно видеть, как кто-то из мирян крестится строгим размашистым двоеперстием, кладет земные поклоны в соответствующие моменты службы. Некоторые священники тоже так делают. Например, настоятель кафедрального Елоховского Богоявленского собора Москвы прот. Герасим Иванов (1918-2012) до конца жизни крестился и благословлял двуперстно. Это далеко не единичный случай. Подобное дозволяется, хотя негласное правило про «свой устав и чужой монастырь» тоже никто не отменял.
В последние годы публичный «дискурс» о старообрядчестве в РПЦ явно смещается в сторону симпатий. Что это за явление — «новообрядцы-старолюбцы»?
Старолюбцами исторически называли первых противников реформ патриарха Никона из кружка ревнителей благочестия, но сегодня это слово неплохо подходит вообще ко всем, кто любит русскую церковную старину и с болью в сердце смотрит на события XVII века.
Не будем приводить высказывания патриархов Алексия II и Кирилла, а также главы ОВЦС митр. Илариона и священников старого обряда (например, руководителя Патриаршего центра древнерусской богослужебной традиции прот. Иоанна Миролюбова и других), кому «по должности» полагается говорить определенным образом. Возьмем широко разошедшиеся выступления известных и титулованных священнослужителей РПЦ, которых, как говорится, «никто за язык не тянул».
Вот, например, что говорил о Расколе XVII века известный проповедник, своего рода звезда православного духовенства прот. Андрей Ткачев, комментируя телеканалу «Царьград» исторический визит В. В. Путина в Духовный центр РПСЦ на Рогожском в 2017 году: «Была жестокая поспешность, которая вылилась в первый, глубочайший раскол в русской истории… Большинство стало управляться меньшинством. Меньшинство, быстро перешедшее на новые стандарты в силу близости придворной номенклатуры и частично духовенству.
И огромная масса народа вообще не понимала, что происходит. Почему крестились столетия двоеперстием, а сейчас приказывают креститься троеперстием, а иначе тебе грозят разными прещениями. Большое число русских людей, живущих на своей собственной территории, вдруг превратилось в меньшинство, угнетаемое и насилуемое. Власти повели себя неадекватно жестоко. Впервые огромные массы русских людей, повторяю, на своей земле, при своей верности историческому прошлому оказались изгнанниками и гонимыми…
[У нас] один и тот же Христос, воскресший из мертвых, та же Матерь Пречистая, родившая Его. Те же святые, которых мы почитаем. Вера-то одинаковая. И вот у нынешнего главы государства нашлось время и желание повстречаться и поговорить. Это чрезвычайно важная вещь. Это событие — мудрость власти, проявленная впервые за 350 лет».
Еще в одном выступлении, рассматривая феномен Солженицына, о. Андрей Ткачев говорил: «Впервые раскол русской души произошел через старообрядческий раскол, тогда произошла катастрофа, которая легла на душу народа неисцелимой раной, когда много русских людей на своей собственной земле стали людьми второго сорта, сохраняя верность Старому обряду, это действительно страшная проблема русской истории… Потом эти расколы все умножались и, в частности, 1917-й год не был бы возможен без XVII века».
Другой весьма заметный проповедник, апологет и миссионер — прот. Олег Стеняев. На авторском вечере в Санкт-Петербурге в 2011 году (видео есть на YouTube) он отвечал на вопрос зрителя о старообрядчестве так: «Реформа почему возникла? приезжали греки из Антиохии, говорили, у вас не так служат, как у нас. Приезжали из Иерусалима, говорили, у вас не так служат, как у нас. Но царю и патриарху было почему-то невдомек, что в Иерусалиме служат не так, как в Антиохии, а в Антиохии не так, как на Афоне. Никогда в Церкви не было какого-то жесткого „однообрядия“…
Конечно же, те гонения, которые были на старообрядцев, ужасная расправа над соловецкими монахами, мы должны принести покаяние перед потомками этих людей, потомками старообрядцев, потому что это недопустимое было преступление, и особенно в XVIII веке, когда священники выполняли роль сексотов — секретных сотрудников, доносили, где собираются старообрядцы. Указывали на них, за это их били кнутом, выдирали им ноздри, монахов старообрядческих забривали в солдаты, детей отнимали у родителей…
Сам Никон изменил отношение к старому обряду, когда в Новом Иерусалиме напечатал вдруг книгу без всех этих „исправлений“, которые там натворили эти шпионы Ватикана, этот Паисий Лигарид, другие всякие. И это как признание было со стороны Никона, вот эта книга, со старыми текстами, без всех этих „исправлений“, что это действительно была ошибка, бредовая была ошибка осуществлять реформу».
В другом, более свежем интервью, опубликованном в Инстаграме в ноябре 2019 года, о. Олег Стеняев говорит так: «К староверам надо относиться доброжелательно, потому что раскол это всегда обоюдный процесс и обоюдная вина. Если говорить о расколе XVII века, то он возник по инициативе двух людей — это царь Алексей Михайлович и патриарх Никон. Они хотели начать вести войну с турками и для этого решили унифицировать обряд… Они готовились к войне, царь хотел стать базилевсом в Царьграде, а Никон хотел стать вселенским патриархом… Мотивы здесь были политические, реформы были поспешные, опять же обусловленные политическими амбициями, а в результате — трагический раскол.
И чтоб подчеркнуть трагизм этого раскола в свое время Александр Исаевич Солженицын сказал: если бы не было раскола XVII века, не было бы революции 17-го года… В 1971 году был Поместный собор, на котором все клятвы, которые были наложены на старые обряды, были сняты. И наша церковь таким образом стала искать примирения со староверами, обряды были объявлены равноблагодатными. Со своей стороны пока старообрядцы не сделали ответных шагов, но это и можно понять, потому что были страшные, беспрецедентные гонения против них, и память об этом, я думаю, еще долго будет сохраняться».
Это еще не все. Прот. Леонид Калинин, председатель Экспертного совета по церковному искусству, архитектуре и реставрации РПЦ, древлехранитель Московской городской епархии заявил в ноябре 2021 г.: «Склоняюсь постепенно при раскрытии определенных данных к тому, что [от реформы Никона] было больше вреда, чем пользы… Она нанесла ущерб культурной самобытности Руси, а также стала причиной уничтожения многих культурных особенностей России. Можно сказать, что после Никона Древняя Русь практически перестала существовать, она была переделана во что-то совершенно новое. Это выразилось во всех сферах, самые большие утраты связаны с той частью русской культуры, которая не имеет отношения к изобразительному искусству, это уничтожение знаменного пения — уникального распева, который существовал до Никона и был практически полностью истреблен». Больше цитат — в материале РуВеры.
Наконец, приведем изречение митрополита Псковского Тихона (Шевкунова) после архиерейской литургии древним чином 14 октября с.г. в единоверческом храме Николы Явленного от Торга во Пскове: «Все священники, до конца XVII века, молились именно так. Это молитвы совершенно особенные: очень глубокие, очень трогательные и очень ясные… Молитвы древлеправославного богослужебного чина значительно понятнее даже для обычного человека, чем молитвы никоновского перевода… Мы собрались для того, чтобы еще раз напомнить себе, как тяжело совершить ошибку по отношению к церковному Преданию». Больше цитат — в репортаже РуВеры.
По свидетельству выпускника Сретенской семинарии единоверческого священника Алексия Гугливатого (в интервью порталу Православие.ру), «от владыки Тихона можно было нередко услышать, что ему больше нравится старообрядческий текст Псалтыря и Часослова». Об этом шла речь и на круглом столе о сериале «Раскол» на телеканале «Культура». Напомню, владыка Тихон — председатель Патриаршего совета по культуре и член Совета при Президенте РФ по культуре и искусству.
Хотя четыре процитированных спикера это еще не общее мнение всего «никонианского» духовенства и не consensus patrum, но это и не «капля в море», а четыре голоса известнейших и весьма авторитетных духовных лиц в главной конфессии Российской Федерации.
В чем же дело, почему все меньше слышно голосов, подобных убитому о. Даниилу Сысоеву? где апологеты никоновской «справы» и царской расправы? Случайно ли, что аудитория антистарообрядческих публицистов (сходу и не вспомнить их экзотических фамилий) ограничена блогами и малоизвестными сайтами, а отцы-старолюбцы Ткачев и Стеняев вещают на многомиллионную аудиторию? В чем же причины происходящего сдвига и насколько он глубок?
Первое. Все процитированные отцы — нормальные русские люди, патриоты и консерваторы. Именно в «правом» идейном спектре, куда тяготеет большинство русских христиан, хранятся такие ценности и «коды», как народное и церковное единство, почтение к традиции, критический взгляд на устаревшие (что советские, что петербургского периода) подходы к сложным узлам истории. Есть ощущение, что именно в том сегменте, где русские патриотические силы совпадают с церковными кругами, симпатии к староверию выражены наиболее сильно. Это «золотое ядро» нации, духовная элита верующего русского народа, у которой историческая память трезва, а сознание не замусорено.
Во-вторых, следует отметить весьма высокий уровень образованности. Это настоящие церковные интеллектуалы. Полуправда, мифы и наветы процветают, как плесень, на поверхностном уровне средних школ и семинарий, где лепятся грубо упрощенные схемы, следование которым так дорого обходится нашему обществу.
Изживается все это глубоким историческим знанием и просветительством.
«Старолюбцы» РПЦ — это люди, по всей видимости, хорошо знакомые с материалами наиболее актуальных исторических работ по теме староверия (например, Е. Голубинского, Н. Каптерева, С. Зеньковского, Б. Успенского, П. Паскаля, прот. Г. Крылова, Н. Сазоновой и других), филологических и культурологических монографий академических ученых и церковных исследователей, где исчерпывающе показаны ошибочность методов «книжной справы», грубость и властность тайных и явных деятелей реформы, токсичная роль международных проходимцев и шпионов (типа Арсения «Грека», Паисия Лигарида или лишенных кафедр «восточных патриархов»), неоправданная жестокость подавления противников реформ и многовековая несправедливость в отношении староверов и древнерусской традиции.
Сегодня правдивая и глубокая информация находится в феноменально свободном доступе. Лишь упертый невежа или очень ригидный, зашоренный человек может в наше время сказать, будто «все правильно было сделано в XVII веке». Очевидно, что совершены ошибки, произошла катастрофа, и эти слова открыто произносятся деятелями Церкви. Это великая перемена ума, значительное развитие, важный итог деяний Поместного собора 1971 года об отмене клятв на старые обряды.
Наконец, третье основание для укрепления в среде духовенства Московской патриархии (в том числе высшего) простарообрядческих взглядов — это осмысление страшного русского ХХ века, нашей национальной и церковной истории.
Верующие всех конфессий, православные христиане старого и нового обрядов пережили в СССР страшные гонения. В лагерях, тюрьмах, на принудительных работах и у расстрельных рвов христиане всего спектра, от катакомбных православных до протестантов, страдали и гибли за свою веру (а официальные церковные власти публично отрицали наличие этих гонений), терпели в послесталинское время глумление атеистической пропаганды и отторжение «самого передового общества», и как тут было сердцу церковного человека не испытать боль за муки гонимых за древлее благочестие в «благополучное» синодальное время? как было не увидеть в Расколе трагедию человека и народа?
Неслучайно «новые старолюбцы» так часто цитируют замечательного русского писателя и мыслителя А. И. Солженицына. Именно он глубже других понял причинно-следственную взаимосвязь двух катастроф — XVII века и 1917-го года — и опубликовал знаменитое «Послание Третьему Собору Зарубежной Церкви 1974 года», где на всю эмиграцию, на весь свободный мир говорил о «самоуничтожении русского корня, русского духа, русской целости»… «Вот как глубоко, дальне и горькокоренне — наше церковное разрознение, рассеяние и наша собственная вина в том, что постигло Россию. Вот сколько еще объединений — шагов, ступеней, нагорий объединения — высится перед нами, чтоб могли мы собраться воистину в Единую Русскую Православную Церковь, к которой наконец смилуется Бог».
РПЦЗ, откликнувшись, не только отменила клятвы 1666 года (на соборе 1974 года), но и выпустила (на соборе 2000 года) трогательное обращение к старообрядцам: «Великое гонение нашей Церкви в прошедшие десятилетия отчасти может быть и Божиим наказанием за преследование чад Стараго Обряда нашими предшественниками».
И еще: «Простите, братия и сестры наши, прегрешения, причиненные вам ненавистью. Не считайте нас сообщниками в грехах наших предшественников… Мы кланяемся вам в ноги и препоручаем себя вашим молитвам. Простите оскорбивших вас безразсудным насилием, ибо нашими устами они раскаялись в соделанном вам и испрашивают прощения».
Зарубежники и после воссоединения с Московской патриархией никогда не дезавуировали своего воззвания, и хотя оно не нашло отклика ни у поповцев, ни у беспоповцев, но сегодня его основная идея резонирует с приведенными выше высказываниями священников, чувствами и мыслями светских публицистов и ученых, просто нравственно здоровых и сознательных русских людей, постепенно подводя общество к столь нужному нам всем консенсусу по проблеме духовного разделения. Действительно, покаяние потомков не отменяет исторических фактов, но исправляет неправду и устраняет несправедливость во вневременном, мистическом измерении вечности.
Массы никогда не принимают решений, толпы не имеют мнений, их формируют небольшие группы публичных лидеров, обладающих авторитетом, и сегодня есть признаки того, что интеллектуальной элите Русской Православной Церкви становится близка солженицынская мечта об «объединении во взаимном прощении с нашей самой исконной ветвью».
Автор: Василий Клинцов
Комментариев пока нет