В последние годы активизировалась дискуссия об использовании церковнославянского языка в богослужении. Вновь слышатся разговоры что церковнославянский язык якобы мешает людям понимать службу, устарел, пора заменить его на русский или другие современные славянские языки, в зависимости от страны. Надо отметить, что подобные идеи не новы. Еще в начале XX века, после революционных событий 1917-1918 годов, в синодальной Церкви, ее обновленческой ветви, предпринимались многочисленные попытки замены церковнославянского на русский. К счастью, они не увенчались успехом и были отвергнуты русским народом.
Однако сегодня сторонники модернизации пытаются вновь поднять эту тему и, к сожалению, находят поддержку в некоторых церковных кругах.
У этой прискорбной ситуации есть несколько причин.
Первая — глубокое непонимание значения церковнославянского языка как основы русской церковной, культурной и национальной идентичности.
Вторая причина — это многолетнее отсутствие образовательных стандартов изучения церковнославянского языка, начиная с низового, приходского уровня, и заканчивая высшим образованием. А теперь напомним, что говорили и говорят о значении церковнославянского языка наиболее авторитетные русские просветители, ученые и священнослужители.
От Ломоносова до Лихачева
Великий русский ученый, просветитель, выходец из старообрядческой среды Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765) в статье «Предисловие о пользе книг церьковных в российском языке», 1758 года, писал следующее:
«По времени ж рассуждая, видим, что российский язык от времени Владимирова до нынешнего веку, больше семисот лет, не столько изменился, чтобы старого разуметь не можно было (написанного в прошлые века — прим). Не так, как у других многих народов, которые не разумеют языка, которым предки их за четыреста лет писали, по причине великой его перемены, случившейся через время…
Рассудив таковую пользу от книг церковных славенских в российском языке, всем любителям отечественного слова беспристрастно объявляю и дружелюбно советую, дабы с прилежанием читали все церковные книги, от чего к общей и к собственной пользе последует:
1) По важности освященного места Церкви божией и для древности чувствуем в себе к славенскому языку некоторое особливое почитание, чем великолепные сочинители мысли сугубо возвысит.
2) Будет всяк уметь отличать высокие слова от подлых и употреблять их в приличных местах по достоинству предлагаемой материи (темы — прим.)
3) Таким старательным и осторожным употреблением сродного нам коренного славянского языка купно с российским отвратятся дикие и странные слова нелепости, входящие к нам из чужих языков, Оные неприличности ныне небрежением чтения книг церковных вкрадываются к нам нечувствительно, искажают собственную красоту нашего языка, подвергают его всегдашней перемене и упадку.
Поэтому и российский язык в полной силе, красоте и богатстве переменам и упадку не подвержен, сколь долго церковь российская славословием божиим на славенском языке украшаться будет…».
Как видим, Ломоносов указывает, что многовековая сохранность и неиспорченность русского языка связаны с народным знанием церковнославянского языка и с бережным его сохранением в церковной среде.
Эту же самую мысль подчеркивал русский поэт, переводчик и филолог XVIII века Василий Кириллович Тредиаковский (1703-1768). Он неоднократно указывал, что опора исключительно на устную речь может привести к порче языка: «Многие прежние славянские имена перешли через столь многия уста, что всячески не могли они не повредиться».
И удивительная устойчивость русского языка, по мнению Тредиаковского, связана с крепкой его основой в церковнославянском. Он пишет:
«Но Россійскій язык, есть един из Словенских, да еще и целее прочих. И как бы его не портили; однако никогда и во веки не повредят. Щит ему и утверждение безсмертный наш язык церковный».
Подобной же позиции придерживались и развивали ее и более поздние авторы. Советский и российский литературовед, филолог-медиевист, культуролог, искусствовед, доктор филологических наук, академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв (1906-1999) считал, что отказ от употребления церковнославянского языка в Церкви «приведет к дальнейшему падению культуры в России». По его глубокому убеждению, богослужебный церковнославянский язык, объединяет «культуру прошедших столетий и культуру нового времени, делая понятными высокие духовные ценности, которыми жива была Русь первых семи веков своего существования, объединяя Россию, Украину и Белоруссию… Это язык благородной культуры… он имеет большое образовательное и воспитательное значение.».
Наш современник, известный старообрядческий клирик о. Иван Севастьянов (РПСЦ, Ростов-на-Дону) отмечает:
«Изучение, вживание в русский язык не могут дать полноценного результата без изучения старославянского языка. Разве можно изучать историю России только со времен Петра I? Можно ли иметь полноценное представление о культуре России, отбросив церковное искусство? Естественно, нет! Так как же можно изучать русский язык, не имея никакого представления о старославянском языке? Как можно понять русскую литературу, не читая в подлинниках протопопа Аввакума, Епифания Премудрого, Нестора Летописца? Поэтому необходимость изучения старославянского языка более чем очевидна.».
Современный исследователь, член комиссии РПЦ по богослужению протоиерей Сергий (Правдолюбов) писал о ЦСЯ:
«На нем можно выразить самые точные и глубокие богословские понятия, самые тонкие и сокровенные сердечные движения, он прекрасен во всем — в начертании своих букв, в узорочье своих надстрочных знаков, в благозвучии своего звучащего слова. … Церковнославянский язык поистине — душа русского народа, хранитель его национальных корней, живой свидетель его истории, основа его литературного языка, источник его многовековой культуры, залог его будущего духовного благополучия.».
Основа русской идентичности
Люди удивляются, что многие языки мира довольно быстро изменяются, а русский язык так устойчив. Другие европейские народы, те же французы и англичане не понимают того, что было написано по-французски и по-английски в XV-XVI веках. А любой русский, даже не изучавший церковнославянский язык, пока еще может разобраться в старинных текстах.
Главная причина многовековой сохранности русского языка — то, что церковнославянский язык есть фундамент, удерживающая опора, точка относительной неподвижности, от которой русский язык далеко не удаляется.
Русский язык является производным от церковнославянского и ходит вокруг него, как корабль вокруг якоря. И доколе цепь и якорь существуют, то судно нашего языка не может унести в открытое море.
Устойчивость русского языка в наше время еще определяется тем, что церковнославянский язык по-прежнему не забыт. Он употребляется в богослужении как у старообрядцев, так и у новообрядцев. Сравнительно недавно, до 1917 года, он был неотъемлемой частью образования. И в русском языке, русской литературе всегда допускались церковнославянские слова, выражения и обороты. Они не считались ошибкой и показывали наглядным образом преемственность и связь языков.
В других странах подобного не наблюдается. Скажем, есть группа романских языков, как бы произошедших от латинского, но на самом деле они очень далеки от него. Среднестатистический современный европеец совсем не понимает латыни. Определенную роль в этом сыграл Второй Ватиканский собор (1962 г.), который благословил литургическую реформу и провозгласил совершение богослужений на национальных языках. Это, как казалось тогда некоторым, был прогрессивный шаг навстречу модным веяниям. Однако вскоре оказалось, что подавляющее большинство католиков оказались совершенно отрезанными от огромного богословского, литературного и исторического наследия, написанного на латинском языке.
К сожалению, подобная угроза, есть и у нас. И опасность не только в горе-реформаторах, которые хотят все перевести на русский. Печально, что в советское время церковнославянский язык ушел из образования, и русский язык, что называется «поплыл», стал мало-помалу отходить от своих корней.
Возвращение церковнославянского языка в образование — это не просто пожелание, а необходимость. Если мы не вернем церковнославянский язык в школы или, для начала, хотя бы в ВУЗы, то русский язык станет таким же, как и все остальные славянские языки. Они уже далеко ушли от церковнославянского, потеряли устойчивость, потеряли глубину. Даже в Болгарии, где вроде бы особо почитаются просветители Кирилл и Мефодий, обычные граждане давно перестали понимать слова и выражения, изложенные на ЦСЯ. Например, местечко Овча-Купель, расположенный неподалеку от Софии, воспринимается подавляющим большинством его жителей как некое местное название, не имеющее никакой связи со Священной Историей.
А все потому, что в болгарских храмах давно нельзя приобрести литературу на церковнославянском, более того, не все болгарские священнослужители понимают этот язык.
Такая же ситуация на Украине, где при переводе богослужения на украинский язык, церковнославянский превращается в чужеродный, непонятный язык. Тем самым обрывается связь со всем историческим и литературным наследием. Интересно, что местные украинские журналисты от малограмотности называют церковнославянский язык русским. Тем самым, сами того не желая, указывают на основополагающее значение ЦСЯ в формировании именно русского, а не какого-то другого языка.
Теперь несколько мыслей о назначении, особенностях, сути и форме. Возьмем, например, японский, где используются иероглифы. Там нет букв, есть картинки, обозначающие предметы и слова. Пиктограммы не оказывают особого влияния на разговорную речь, они же не фиксируют звуки. Это просто иллюстрация, ее можно по-разному произносить.
В древности языки имели и специфическое назначение. Например, персидский язык был предназначен для дипломатических отношений. В нем всего около сотни глаголов. В нем все максимально просто, потому что в дипломатии главное — понимание мнений и позиций сторон переговоров. Отсутствие каких-либо двусмысленностей. Издана, например, «Переписка московских царей с грузинскими государями», там видно, что посольства и в XVI, и в XVII веке, и даже в XVIII веке использовали персидский язык. Даже во времена Пугачева часть посланий была написана по-персидски.
Арабский язык был предназначен для науки. Все трактаты средневековой науки были написаны на арабском. Получается, что в средние века ученые, врачи, физики, математики, химики были только арабами? Совсем нет. Просто арабский язык использовался ученым разных стран и народов, так как позволял передавать научную терминологию. В этой сфере арабский язык был идеален.
А чему служил церковнославянский? С таким большим количеством падежей, с временами и числами, огромным количеством всяких структур? Ясно, что такие сложности не нужны для простого человеческого общения. Цель ЦСЯ — максимально точно зафиксировать Священное Писание. Ставилась цель избежать условностей и фразеологических оборотов.
Почему это важно? В современном русском языке есть условности, у нас есть обороты, текущие, которые как бы не писаны. Благодаря этому, наш язык является текущим, временным. Через 300 лет, допустим, наши потомки забудут тот и иной оборот, забудут и ничего не поймут, что написано в книге. Церковнославянский язык, наоборот, лишен текущих и минутных условностей, максимально лишен, и его цель — это запись какого-то знания не только для современников, но и для потомков.
Для этого ЦСЯ и является сложным, ненужным для бытового общения языком. В противоположность ему — русский язык — это упрощенный церковнославянский язык. Его наши предки обкатали, упростили, убрали лишнюю сложность, ввели какие-то обороты, применимые в повседневном общении.
Учить церковнославянский язык сегодня
Так вот, одной из главных задач гуманитарного сектора современного образования должно быть поступательное возвращение к изучению церковнославянского языка. Изучение в школах, колледжах и ВУЗах не только сохранит, обогатит и укрепит современный язык, не только позволит самостоятельно читать литературу, созданную нашими предками, но послужит укреплению русского национального самосознания.
Не так давно Всемирный союз староверов издал «Полный учебник церковнославянского языка». Это первая книга на русском языке, которая содержит исчерпывающее внутреннее описание церковнославянского языка, а также множество таблиц с примерами. Учебник написан без использования специальной филологической терминологии и предназначен для самого широкого круга читателей. В частности, он будет незаменимым пособием для желающих во всей полноте понимать старообрядческие богослужебные книги и старинные русские источники, написанные с соблюдением правил церковнославянского языка. В основу книги положены примеры из «Грамматики церковнославянского языка», изданной в Москве в 1648 году. При этом, сопровождающие эти примеры пояснения и правила Грамматики 1648 года не переводились, а излагались по-другому, — на языке, понятном современному читателю, в другом порядке, иногда с сокращением устаревшего, а иногда с дополнительными разъяснениями.
Книга может служить полным справочником по правилам церковнославянского языка. Кроме того, она может быть положена в основу преподавания церковнославянского языка в школах и семинариях. Двухцветная печать с киноварью, 512 страниц, твердая обложка, формат 70×100/16.
Книги «Святое Евангелие. Прямой перевод с церковнославянского», «Полный учебник церковнославянского язык с примерами из грамматики 1648 года», «Старообрядческое богослужение. Литургия», «Старообрядческое богослужение. Венчание» можно приобрести в храме Покрова Пресвятой Богородицы в Рубцове, по адресу: Москва, Бакунинская улица, дом 83Б стр. 3. Ближайшее метро — Электрозаводская.
Автор: Д. Кошкин
Комментариев пока нет