Н. И. Сазонова. «Отец светом» или «Отец светов»?

От редакции:
Фрагмент заамвонной молитвы на Литургии «Благослови благословящая Тя Господи» неоднозначно воспринимается в старообрядческой среде. В частности, священники РПсЦ разделились во мнениях: некоторые читают «сходяи от Тебе Отца светом» (как написано в Апостоле и более ранних рукописных служебниках), а некоторые — «сходяи от Тебе Отца светов» (как в общепринятом для использования Служебнике 1651 года).

Среди старообрядцев существует мнение, что даже в дораскольных Служебниках «светом» намеренно было исправлено на «светов» с целью искажения смысла. Господь сходит светом, а кто такие «светы» — неясно. Есть и другое толкование. Якобы это одна и та же форма (греч. τῶν φοτῶν), переданная через дательный падеж в древнем тексте и через родительный падеж в новом варианте (сравните: во веки веком — во веки веков, праздник праздником и торжество торжеством — праздников праздник и торжество торжеств), эта разница никак не влияет на смысл, а по толкованию отцов имеются ввиду ангелы.

Разобраться в этом вопросе нам помогла Наталья Ивановна Сазонова — доктор философских наук, кандидат исторических наук, профессор Томского государственного педагогического университета.

В 1999 г. защитила кандидатскую диссертацию по теме «Раскол Русской Православной Церкви в XVII веке и исправление богослужебных книг при патриархе Никоне (на материалах Часослова)». В 2009 г. защитила докторскую диссертацию по философским наукам на тему «Изменение богослужебного текста как направление трансформации религиозного сознания: на материале литургческой реформы патриарха Никона». В область научных интересов Н.И. Сазоновой входит церковная реформа патриарха Никона и семиотика текста, что подтверждается значительным списком работ по данным темам. 
 

***
Об одном изменении богослужебного текста периода литургической реформы патриарха Никона

Литургическая реформа патриарха Никона (1653-1666 гг.) стала самой масштабной и серьезной в истории Русской Церкви, породив непреодоленный до настоящего времени церковный раскол, что не в последнюю очередь вызвано существенными и зачастую серьезными богослужебными изменениями. Многие из этих изменений, будучи незначительными по форме, имеют заслуживающее внимания смысловое содержание. В настоящей статье речь пойдет об одном из таких изменений богослужебного текста — изменении в конце т. н. заамвонной молитвы на литургии «Благослови благословящая Тя Господи», где слова «... яко всякое даяние благо и всяк дар совершен, свыше есть, сходяи от Тебе, Отца светом» заменены на «… Отца светов».

Заамвонные молитвы, как указывает А. С. Слуцкий, имеют «весьма раннее происхождение», причем в Византии заамвонные молитвы могли изменяться в соответствии с праздником или днем [1], такой же была ситуация в первые века после принятия христианства и в славянских странах [2]. А. С. Слуцкий высказывает основанное на анализе ранних текстов заамвонных молитв мнение о том, что такая молитва в свое время возникла из проповеди и была связана с ней.

Значение заамвонной молитвы подчеркивается и в древних толкованиях литургии, известных на Руси. Так, известный древнерусский памятник такого рода «Толковая служба» указывает, что «егда скончает иерей молитву прочнюю, и благословит люди, свълечет ризы, тогда приидет ангел, хранивый святую гору и вознесет святую службу на небо к Богу» [3].

«Скрижаль», изданная при патриархе Никоне в 1656 г., называет заамвонную молитву «молитвой за вся христианы» и также подтверждает ее значение не только как завершающей богослужение, но и как назидательной для церковного народа, связанной с его участием в службе. При этом священник «по священнодействии, якоже совершившимся всем оным молитвам, подобающим Богу, якоже излагаяй себе от совокупления и соклевретства Божия, и высоты оныя, зрится, и нисходит помалу в беседу человеческую… Ибо прежде молится внутрь жертвенника, и к Богу глаголет молитвы, и никтоже слышит его, ныне же изшед от жертвенника и пришел посреде народа, да слышат вси, творит моление общее и церкви и о всех христианех» [4].

Итак, заамвонная молитва — это своего рода нисхождение священника «от совокупления и соклевретства Божия» к церковному народу, «к беседе человеческой», и именно в силу этого ее содержание не только слышно верующим (в отличие от тайных молитв, произносимых в алтаре во время литургии), но и имеет для них большое значение в плане содержательном.

Рассматриваемое нами изменение касается заключительного возгласа молитвы, который до литургической реформы патриарха Никона звучал как «… яко всяко даяние благо и всяк дар совершен… сходяи от Тебе Отца светом, и Тебе славу возсылаем…» в большинстве как рукописных [5], так и печатных Служебников [6], и в котором «светом» было заменено на «светов» в никоновских Служебниках. При этом необходимо отметить, что «никоновская редакция» возгласа «… отца светов» также встречается в некоторых дореформенных Служебниках, в частности, изданных при патриархе Иосифе. Так, в Служебнике 1651 г. Бог называется «Отцом светов» в заамвонных молитвах как на литургии свт. Иоанна Златоуста, так и на литургии свт. Василия Великого [7].

Исследователи в целом отмечают расхождения текстов богослужебных книг, изданных в период книжной «справы» при патриархе Иосифе с предшествующими редакциями. Так, А. Волков указывает, что «в одних деталях книги были сходными с изданиями патриарха Иова, в других — патриарха Филарета, в третьих — патриарха Иоасафа», что было вызвано как изменением в составе справщиков, среди которых были как будущие старообрядцы (так, надзор над справщиками в это время осуществлял прот. Стефан Вонифатьев вместе с прот. Иоанном Нероновым и Аввакумом Петровым), так и справщики, квалификация которых подвергалась сомнению, например, известный Арсений Грек, удаленный затем патриархом в ссылку [8]. По мнению С. И. Матвеева, «к концу правления Иосифа сами справщики сознавались в неудовлетворительности изданных книг, и чувствовалась нужда обращаться к греческим спискам, чтобы править славянские книги» [9].

Вместе с тем текстуальные разночтения, возникавшие в связи с книжной справой при патриархе Иосифе, в церковной среде, очевидно, не воспринимались как критически серьезные, хотя проблема «исправления» текста и осознавалась как важная. В целом же можно сказать, что более или менее общепринятой редакцией интересующей нас фразы из заамвонной молитвы все же может считаться «… Отца светом», так как именно эта редакция принята в большинстве дореформенных богослужебных текстов.

Рассматриваемые слова молитвы являются точной цитатой из Соборного послания апостола Иакова:

Не льститеся, братие моя возлюбленная; всяко даяние благо и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светом (Иак.1:16-17).

Согласно одному из наиболее распространенных святоотеческих толкований этих слов (например, «Толковый Апостол» в переводе прп. Максима Грека), «... или словесныя силы светила именова, или просвещеныя Духом Святым» [10]. Тем самым Бог определяется как создатель светил и одновременно как просветитель людей Духом Святым.

Толковый апостол. Толкование преп. Максима Грека на соборное послание апостола Иякова

Вместе с тем своеобразие ситуации в Русской церкви состояло в том, что церковнославянский язык в этот период не имел устоявшейся «кодифицированной» грамматики, которая оформилась уже после реформы патриарха Никона, в конце XVII в., поэтому смысл грамматических форм понимался слушающим и читающим скорее интуитивно, и это, в свою очередь, порождало разные варианты понимания текста. Один из таких вариантов представлен в челобитной «чернца Саватия» царю Алексею Михайловичу, один из тезисов которой посвящен как раз рассматриваемому изменению: «Яко же на литоргии в конце заамвонныя молитвы прежде сего печатали: Всяко даяние благо и всяк дар совершен, сходяй от тебя Отца светом. А ныне печатают, светов; а сего неведят, яко по богословным книгам, на всю тварь нисходит благодать Божия осиянием света» [11].

В этом случае, очевидно, толкование фразы иноком Саватием возникло благодаря омонимии дательного падежа и падежа творительного, смысловое значение которого в данном случае меняет значение фразы таким образом, что «всяко даяние благо» нисходит через осияние Божественного света, посредством света, тем самым Бог понимается не столько как создатель светил, сколько как передающий Свою благодать через свет как вещественный, так и духовный: вещественные светила «на тверди небесной» не только созданы Творцом, но и «на всю тварь нисходит благодать Божия осиянием света» от них.

С другой стороны, понятно, что «схождение» «всякого даяния блага» светом может пониматься и в смысле собственно Божественного света, и в смысле просвещенности Духом Святым. Такое понимание, таким образом, не противоречит толкованию прп. Максима Грека, а, скорее, существенно расширяет его смысловое поле, соотнося понятие «света» не только с духовной, но и с мирской жизнью.

Каким же образом изменились смысловые акценты в рассматриваемой фразе в результате замены «светом» на «светов»? С грамматической точки зрения это изменение типологически похоже на другие замены подобного рода, которые были сделаны справщиками в период реформы патриарха Никона, когда дательный падеж во многих молитвах менялся на родительный.

Дательный падеж в церковнославянском языке обычно выражает как принадлежность, так и объект, к которому направлено действие. Родительный падеж может выражать принадлежность или отношение [12].

По мнению Ф. И. Буслаева, при употреблении дательного падежа «предметы неодушевленные и отвлеченные представляются как бы одушевленными» [13], в связи с тем, что дополнительно акцентируется внимание на их действии. В данном же случае речь идет о Божестве, поэтому, когда дательный падеж меняется в основном на родительный принадлежности и отношения, речь в результате идет не о направленности действия (Бога), а всего лишь об отношении того или иного понятия или лица к Божественному, поэтому действия Бога предстают как менее динамичные и активные, нежели в дониконовском тексте.

В качестве примера такой замены дательного падежа родительным можно привести тропарь Великого освящения воды. Здесь слова «днесь водам освящается естество» заменены на «… вод». В данном случае в дониконовской редакции употреблен дательный падеж адресата, указывающий на объект — воды, освящаемые благодатью Бога. Именно власть Бога и направленность действия подчеркивались в дониконовском тексте. В свою очередь никоновская редакция содержит родительный падеж, указывающий на объект, но без акцента на направленность властного действия Бога, дарующего освящение.

Подобные изменения являются практически повсеместными: например, слова «источник исцелением» заменяются «источник исцелений», «спасение мирови» на «спасение мира», «ослабу узам» на «ослабу уз», «сподоби… входу храма славы Твоея» на «… входа храма славы Твоея» и т. д. [14]. С этой точки зрения замена слов «отца светом» на «отца светов» может представать также как подчеркивание отношения «светов» к Божеству как их Создателю, без акцента на власть и силу Бога, как Действующего в мире.

Нетрудно также увидеть и то, что в результате замены уходит омонимия дательного и творительного падежей и, соответственно, понимание передачи «всякого даяния блага» через свет, посредством света вещественного и духовного. Понятно, что и этот акцент на проявления Божественного в повседневной жизни человека также удаляется из рассматриваемой фразы, а потому возникает известного рода отстраненность и всего текста от слушающего: Бог видится как «отец светов», создатель светил и отец «просвещенных Духом Святым» людей и ангелов, но не подчеркивается Его действие в мире жизни «обычных» людей. Представляется, что именно это обстоятельство обусловило возражения на данное изменение со стороны противников реформы, чувствовавших изменение смысловых акцентов в молитве, которая «выросла» из проповеди и была крайне важна для церковного народа.

Вместе с тем следует отметить, что, возможно, некоторая вариативность фразы, возникшая в период справы при патр. Иосифе, стала причиной того, что старообрядческие полемисты относительно нечасто возражают по поводу замены «светом» на «светов». Так, изменения в заамвонной молитве не упоминаются ни в известной «Челобитной» свящ. Никиты Добрынина, ни в «Сличении филаретовского и никоновского Служебников», сделанном для Вятского епископа Александра [15]. Таким образом, внесенное реформой патриарха Никона изменение в данном случае не воспринималось как абсолютно принципиальное.

 

---

[1]. Слуцкий А. С. Заамвонные молитвы в рукописных славянских служебниках // Byzantinorossica. 2005. № 3. С. 184–211
[2]. Афанасьева Т. И. Заамвонные молитвы в синайском глаголическом миссале XI в. и в славянских Служебниках XIII–XV вв. // Вестник Санкт–Петербургского университета. Сер. 9. Филология, востоковедение, журналистика. 2011. Вып. 3, сентябрь. С. 65–76
[3]. Красносельцев Н. Ф. «Толковая служба» и другие сочинения, относящиеся к объяснению богослужения в древней Руси до XVII века // Православный собеседник 1878. Май. С. 19
[4]. Скрижаль. Москва: Печатный двор, X. 1655; дополнительные статьи 2. VI. 1656. РГБ МК Кир 50–6787879 С. 769–770.
[5]. Служебник разных почерков, ХVІ и ХVІІ века, в четверть. Главное собрание библиотеки Троице–Сергиевой лавры. Ф. 304. 1 № 217 л. 110 об.; Служебник полууст., ХV в. Главное собрание библиотеки Троице–Сергиевой лавры. Ф. 304. 1 № 1079. л. 38; Служебник неполный, полууст., в скоропись переходящий, нач. ХVІІ в. Главное собрание библиотеки Троице–Сергиевой лавры. Ф. 304. 1 № 1077 л. 38; Служебник неполный, полууст., в скоропись переходящий, нач. ХVІІ в. Главное собрание библиотеки Троице–Сергиевой лавры. Ф. 304. 1 № 1077. Л. 83 и др.
[6]. Служебник. Москва, Печ. Двор, 1633, РГБ МК Кир 50–7487497 л. 205. ; Служебник. Москва, Печ. Двор, 1627, РГБ МК Кир 50–7487325 л. 197; Служебник. Москва, Печ. Двор, 1640, РГБ МК Кир 50–7488755 л. 196 и др.
[7]. Служебник. Москва, Печ. Двор, 1651, РГБ МК Кир 50–6042621, л. 176 об., 223 об.
[8]. Волков А. Книгопечатание и книжная справа на Руси в первой половине XVII в. [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www.liturgica.ru/bibliot/book_sprav.html
[9]. Матвеев С. И. Книжная справа в первой половине XVII века и при Патриархе Никоне. Ее влияние на последующие события старообрядческого раскола // Богослов.ru http://www.bogoslov.ru/text/4793951.html
[10]. Перевод Максима Грека Толкового Апостола. Полууст., ХVІ в. РГБ, ф. 304, Троицк. 118, л. 523 об.
[11]. Челобитная чернца Савватия // Материалы для истории раскола за первое время его существования, издаваемые Братством Св. Петра Митрополита под ред. Н. Субботина. Том 3. Часть3: Акты относящиеся к истории соловецкого мятежа. М., 1878. С. 44–47.
[12]. Буслаев Ф. И. Историческая грамматика русского языка. М., 1959. С. 464; Борковский В. И. Историческая грамматика русского языка. М., 1965. С. 467; Грамматика русского языка. М., 1953. Т. 1. С. 125.
[13]. Буслаев Ф. И. Историческая грамматика русского языка. М., 1959. С. 464.
[14]. См.: Требник. Москва, Печ. двор, 1651. РГАДА СПК 3518. Л. 55, 59 об., 65 об.–69, 97–99 об.; Требник. Москва, 1639. БАН № 195 СП. Л. 61–61 об., 78, 78 об., 109–112 об.; Требник. Москва, Печ. двор, 1636. ГИМ Щап. № 56. Л. 61–61 об., 71–73, 75 об.–76, 78, 78 об., 109–112 об.; Требник. Москва, Печ. двор, 1658. ГИМ Щап. № 1095. С. 27–28, 35–37, 174–178, 194–196, 203, 213–214; Требник. Москва, Печ. двор, 1662. РГАДА БМСТ/СПК 17. Л. 1 об.–4, 6 об.–7, 11 об., 36–36 об.; Л. 1 об.–4, 16 об.–17 об., 36–36 об., 40 об.–41, и др.
[15]. Суздальского соборного попа Никиты Константинова Добрынина (Пустосвята) царю Алексею Михайловичу челобитная на книгу Скрижаль и на новоисправленные церковные книги / Никита Добрынин // Материалы для истории раскола за первое время его существования. М. : б. и., 1878. Т. 4. С. 1–178; Сличение Филаретовского Служебника с Никоновским, сделанное для Александра, епископа Вятского // Материалы для истории раскола за первое время его существования. М.: б. и., 1878. С. 133–136.